Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
вионор меретуковО себе: Жанр — интеллектуальный триллер. Контакты: Каменты к креосам Тексты
…В памяти возник рассказ моего старинного друга Поля Бертье-Голицына о трагическом происшествии, в котором фигурировали сливной бачок, цепочка, сам рассказчик и очень полезная английская пословица, которая в переводе на французский звучала примерно так: «Прежде чем дернуть за веревку, посмотри, к чему она привязана»....
…Опыт общения с дураками и дурами у меня не богатый. Скорее всего, его просто нет. Потому что среди моих друзей откровенных и скрытых дураков не было. Были очень умные, были просто умные, попадались менее умные. Но дураков не было. Это правда.... Приятели торжественно чокаются, с достоинством выпивают, и в воздухе повисает непродолжительная тишина, полная глубокого смысла.
– Интересно, – нарушает молчание Герман Колосовский, озирая стол в тщетных поисках закуски, – в этом доме есть хоть какой-нибудь корм?... …Раф Шнейерсон давно заметил, что мгновение наивысшего блаженства во время близости с женщиной по богатству ощущений вообще сравнить не с чем. Хотя нет… Любовный экстаз, наверно, можно сравнить со смертью, вернее, с мигом, когда ты переходишь в иное измерение.... Раф оглядывает гостиную, как будто видит ее впервые...
В углу, в кресле, в позе медитирующего Будды, спит Герман Иванович Колосовский. Со стороны может показаться, что он не только спит, но еще и о чем-то думает. И, судя по величественно оттопыренной нижней губе и наморщенной коже на лбу, думает никак не меньше чем о судьбах мира.... Преподаватель военной кафедры, отставной полковник, только что закончивший читать лекцию об отравляющих и нервнопаралитических веществах, издает вздох облегчения. Два часа – не шутка. Чесать языком столько времени для полковника — тяжкое испытание.
Он, чуть ли не насвистывая, опускает конспект на дно объемистого портфеля, из брючного кармана достает носовой платок, разворачивает его, прикладывает к носу и с шумом начинает прочищать нос.... «Это случилось в конце пятидесятых, — начал свой рассказ Рафаил Шнейерсон. — На одном курсе со мной училась немецкая студентка, приехавшая в СССР совершенствоваться в русском языке.
Я тогда был уверен, что у каждого немца найдется преступный родственник, запятнавший себя причастностью к геноциду евреев.... «Теплый весенний вечер.
Я и очень милая барышня. Чувствую, что увлекся. Раскис от лёгкой романтической влюбленности, словом, размяк, рассиропился, разнюнился. Ах, думаю, какое это счастье – вернуться хоть на время в дни юности беспечной!... … Лидочка в больнице. В Москву ее привез перепуганный Вася Бедросов. Я взял такси и помчался в Измайлово.
Вася встретил меня в больничном парке. Он был бледен. Мы обнялись... — Ну, ты мужик крепкий, – сказал он, и в голосе его была отчужденность.... (...)После кончины родителей принцу Самсону, который за несколько лет до этого по высочайшему повелению был удален из Армбурга и инкогнито жил и учился в Париже, пришлось, проклиная все на свете, срочно собирать манатки, прощаться с приятелями и подружками и лететь домой....
|