Бразервилль

Похоже, мамой завладело Нечто
С другой планеты. Вторглось без билета.
А я – наказан. Как бесчеловечно
Лишать меня в субботу интернета!

Всучила книгу с муторным названьем,
Чтоб оценил масштаб враждебной силы.
Брожу по дому, а сестрёнка в ванне
Уже кота в деталях изучила....

скоро глаза слижут лоси
скоро скукожит в зерно
кто-то на складе земном
хмуро приходует осень

список прихода неистов
всё, что пришло с накладной:
дождь - сотня штук - проливной
тысячи тонн мёртвых листьев

ночи с надрывом пружины –
двести четырнадцать штук
где же полёты на юг?...

Небу, похоже, недужится,
Стухла верхов синева.
Бабочки потные кружатся,
Где-то скулит сеновал.
Пахну, гербарием сплюснутый,
Травы щекочут бока.
Мучаясь лучшими чувствами,
Выпил намедни слегка.
Пчёлы шуруют панически....

Говорят, что Мы – не совсем реальны, а меж тем, успели сожрать планету.
Трудно Нас отсечь, Мы не ветви пальмы, коей тоже, как и планеты, нету.
Ты не знал, что Мы – у горнила власти? Аред – всяк из Нас, образец реликта,
Устроитель бед, катастроф, несчастий, разжигатель войн и слепых конфликтов....

- Глядите, человек на крыше! –
Кричу в пространство, во вселенные,
В толпу некрайних и нерыжих,
В физиономии системные.

- Глядите, человек на крыше!
От равнодушия размажется,
А безразличный дворник Миша
Отмоет улицу от кашицы....

Немного грустный, озадаченный и прерванный,
Оставив сети обещаний и засад,
Уходишь в поле разговаривать с деревьями,
Его покинувшими молодость назад.

Палата больше не нужна с прохладой дынною,
И больше хочется теперь, чем пить бульон –
Идти хрипящей коматозною пустынею,
Но слышать реку, что смеялась до неё....

Посмотрите на этих двоих. Попрошу их пока не трогать.
Отличаются от восковых тем, что сами создали Бога.
Приглядитесь, модели не спят, разум действует их в союзе,
И, пока не случился распад, в них бурлит ассорти иллюзий.

Вам встречался такой раритет?...

Вы видели, как любят друг друга многоэтажки?
со всеми своими людьми и страхами,
с подмигиваньем форточками, ментальными обнимашками
без ревно-истерик и мозготраханья.

А мы бродим у них в кишках, думаем о глубоком,
а чаще – о всякой липучей мерзости истерзанности,
крайне взрывоопасные, промыть бы нас карболкой
и отправить жить в иные, более приспособленные местности....

Забежал в эту жизнь как в музей,
Плюнул в урну и бросил огрызок.
Понял: много ненужных друзей,
И я стал сокращать этот список.

Первым выбыл пройдоха-диван,
Остывающей плоти оттенок.
Дуба даст без «бальзама для ран»,
Ведь не буду водить ему девок,

Пусть не клянчит, он - больше не бог!...

Под всхлипы собак и асфальтовых дыр,
Рождаешься из дому в выпуклый мир.
Кочуешь с детьми парафинными;
Они точно так же никак не поймут:
Чего им здесь надо, зачем они тут
Цепляют иных пуповинами.

И каждый вздыхает о ласке нутра,
Которое влажно извергло с утра –
Никак не рожденье, а выкидыш –
Боится на лица таких же смотреть,
А смотрит – боится, что им – не созреть,
Их тесной любовью лишь выходишь....