чудинов алексей

Может, я сомлел, глазея,
или Рима в том вина -
вдруг в кафе у Колизея
выпил красного вина
с фиолетовым оттенком -
как с устатку не поддашь...
я, наверное, латентный,
старый питерский алкаш?
Ну, а после - Пепперони,
ну и - водочки какой....

Отныне спи спокойно, мама,
я наконец-то бросил пить,
и, если без самообмана -
сама собой пропала прыть.
А, может быть, с незримой силой
сквозь глины питерской покров
твоя молитва брешь пробила
в несовместимости миров
и победила власть дурмана....

Повестку Виктор обнаружил, возвращаясь из " Пятерочки". Поставил пакет на пол, ключиком прокрутил неладный замок и достал смятую бумажку казенного вида - "…надлежит явиться…", время, место, неясная печать, где можно было только разобрать -"МО - министерство обороны....

Положим год в хрустальный гробик,
забьют куранты дюжину гвоздей,
все воскурят усопшему елей
и то, что на столе, пойдет в утробы...
Но я жратвы не стану жертвой,
а завтра утром, первого числа,
округа будет девственно-пуста,
и я воображу себя бессмертным:
Возьму в прихожей драповую тогу,
на лоб надвину кепочку-венец,
и выйду на планету наконец,
у зеркала мешки у глаз потрогав....

Опять в сети упадок вольт,
кино тянулась, как резина -
в окне показывали зиму,
экран был сер, сюжет - затерт:
деревья, гавканье собак,
снежок, рассыпанный попкорном,
вороний глаз - на черном черный,
и ветка клена в жесте "fuck!...

Прощай, парнишка, мы давно расстались,
при этом сохранили сходство черт,
тебя меж фоток спрятала в конверт
бесстрастная богиня смерти - Кали…
А ты смеешься в глянцевой гробнице,
ты вечно белобрыс и вечно юн...
десятый класс…тому пол сотни лун…
на фотке сбоку - след от колесницы:
в наивности мальчишеского шика
" …на память"…рядом сердце и стрела....

Спят медальки в коробке лаковой -
пали мамонты, сняты латы все,
и мужик попадает в вакуум,
где маячит старуха в латексе.
А под латексом - сиськи вислые,
между ног - видно тО, что "за"...
как она про мужчину вызнала,
и зачем у неЁ коса?...

Опять в сети упадок вольт,
кино тянулась, как резина -
в окне показывали зиму,
экран был сер, сюжет - затерт:
глухое гавканье собак,
асфальт, засыпанный попкорном,
вороний глаз - на черном черный,
и ветка клена в жесте "fuck!"
Проектор сзади стрекотал,
крутились старые бобины....

Календарь мне дал леща...
может я, проспав пол жизни,
вдруг очнулся в коммунизме,
как мне Брежнев обещал?
"Двадцать-двадцать", вот те на!
Цифры, щелкая зубами,
по кусочку отъедали
от уснувшего меня.
Я теперь - почти скелет,
житель первой трети века,
опустил бы в страхе веко,
только века-то и нет....

У шлюшки-жизни с совестью - бедлам:
едва к помолвке с ней расчешешь патлы,
она тебя динамит тут же, падла,
и ускользает к юным блядунам.
И ты лежишь, ни обручен, ни вдов,
на мамином продавленном диване,
а за стеной бормочут россияне,
варганя наш национальный плов....