Последние комменты юзера Прол Джэв

Прол Джэв: В белом-белом городе...


В белом-белом городе – белом от цветов,
Шёл в рубашке беленькой пионер Белов.
Май в том белом городе снова расцветал
И цветами белыми всюду трепетал.

К белому автобусу подошёл Белов –
Там таких же беленьких встретил пацанов.
Белые рубашечки, белые штаны –
Дети светлой Родины, правильной страны.

«Что за опоздания, пионер Белов?
Ты опять со справкою, снова не здоров?
Ты мероприятие можешь нам сорвать!
Мне опять родителей, что ли, вызывать?!»

Пинервожатая, злобная, как волк,
Светит белым лифчиком сквозь прозрачный шёлк…
Белою колонною в транспорт загнала
Белых этих мальчиков – плотно, как смогла.

Белою размёткою их вело шоссе
К белым дачам зА город, в лесополосе.
Белыми берёзками был расцвечен бор –
Здесь начнётся вскорости пионерский сбор.

Но задумал мщение пионер Белов,
Он собрал в столовую верных пацанов,
Изложил им кратенько свой коварный план
И достал припрятанный дедовский наган.

…Под стволом заряженным в лесополосе
Пионервожатую пользовали все…
Лоскутками трусиков беленьких её
Утепляло гнёздышки после вороньё.

Пионеры смелые (строго белый верх!)
Отдыхали вечером под весёлый смех…
Но потом, как водится – побояться чтоб,
Кто-то вспомнил сказочку «Чёрный-чёрный гроб»:

В чёрном-пречёрном городе,
В стране, что чернее ночи… (Далее по тексту автора).

Прол Джэв: Чё-т Бывалый сёдня просто брызжет гуманностью и снисходительностью…

Прол Джэв: Ну, пусть кавер уточнит мою позицию по креосу.

Я знаю, ребята, не ради красы,
Усталый цирюльник ровняет усы…
Не ради какой-то неясной красы
Дают футболисты друг другу пасы.

Не ради «спасиба» солидный швейцар
Откроет вам дверь в дорогой будуар.
И даже не ради «спасиба» рыбак
Выходит с сетями на ют или бак.

«Так ради чего?» — возникает вопрос.
Задавший его до меня не дорос!
Спросите грузина: он знает, не зря
Не спит до зари обитатель Кремля.

Все сутки – и ночи, и дни напролёт
Он думает: «Как там любимый народ?
Разносит ли пиццу, идёт ли в поля?
Он должен быть счастлив и радостен, бля!

Не ради «спасиба», не ради красы
Пусть всем подравняют мозги и усы,
Народ наш соборен, народ наш красив…
Ему я всегда обосную мотив!»

Невесело, брат? Ты чего там затих?
Не очень-то светлым выходит мой стих?
Так это ж несложно, братишка – прикинь,
Я в каждую строчку засуну «аминь»,

Потом – чтоб башку нам не очень ломать –
Мы вспомним Христа или Божию Мать.
Ну вот и готово! Стих враз посветлел!
Что значит «не надо»? А как ты хотел?

Прол Джэв: А не согласен с комментаторами! Тема — заезженная до посинения. Воплощение — не столько наивное, сколько корявое. К сожалению, ни одного «приятного оборота» не прочитал. Ну разве что — «Вам бы работать в элитном борделе» (но эту фразу хочется обратить к аффтырьше). Рифмы «купе — BMW», «Габбана — рафинада»,«стервочки — тарелочке», «нокауте — раунде» — это просто финиш. Эх, девушко, а вы на семи языках печататься собираетесь…

Прол Джэв: Кгам. Абзац, где маньяк «отправляется в ад» — испортил, ИМХО, весь креос. Всё стало глупой фантасмагорией, а потому — не страшным, не трэшевым. И детей тогда не жалко. Возникает подозрение, что герой просто не то покурил.

Прол Джэв: Рубрека. А можно бы и в ГиХШП. Поплавать за компанию с ещё одним любителем втискивать в креосы псевдорелигиозную терминологию.

Прол Джэв: Блять, аффтыря за такое «творение» — распять вниз головой, и чтоб голова была в унитазе! И образок ему в зубы. Не согласен с бывалым — это не ГиХШП, это секретное ГиХШП. Начинающих им пугать.

Прол Джэв: Сельский ответ на Оду машинюшке


Гроза прошла далёкой канонадой,
Шумит вдали родимое село…
Озимые опять взошли, как надо,
Весна бушует, на душе – светло!

Мой конь железный, нелюбимый мною,
Стоит в кустах – заглушен, зол и строг,
А я опять с усмешкою хмельною
Веду с ним безответный диалог:

«Скажи, зачем, о, выродок прогресса,
Ты раздавил патриархальный быт?
Каким таким высоким интересам
Ты служишь рьяно, городской наймит?

Нет, ты ответь, не дуясь и не труся –
Ты с правдою сермяжною знаком?»
(Тут я стучу по морде «Беларуся»
Своим пудовым сельским кулаком.

На радиатор – скупо – две слезинки...
Молчит мой конь – мне горестно вдвойне,
И дело тут не в агрономше Зинке,
Что прошлой ночью отказала мне).

«Бывало, раньше запряжёшь лошадку
И потихоньку – главное, не гнать! –
Трусишь себе на пашню, за оградку –
Покойно, тихо… божья благодать!

Но ты пришёл – и кончилась свобода:
Колхозы, продразвёрстка, трудодни…
За резвостью железного урода
Не поспевали и не мы одни!

Индустриализация вершилась
Колёсами стальными по хребтам!
И в городах всё славно завершилось.
Но не в деревне. Воз и ныне там.

Чем можешь ты поправить наше горе?
Молчишь? Да оправданья ни к чему!»
(И я, гордясь победой в этом споре,
Включаю зажигание ему…)

…Вспахав за час колхозную заимку,
Согретый свежеснятым первачом,
Опять лежу на пашне я в обнимку
С самим же мною спОенным грачом.

Прол Джэв: Хуйня здесь не редка. Но это — редкая хуйня.

Прол Джэв: Исторический аргумент

С бабой жить – такая же тоска
каждый выходной, а также в будни,
Я женат в четвёртый раз. Пока
выручает только радость блудни.


С бабой жить – как будто жить с клещом,
Каждый миг сосущим ваши соки:
«Почини…», «купи…», «купи ещё!..»,
«Сбегай в ЖКО…», «проверь уроки…»


Так бы каждый опровергнуть мог
Меморандум бабий, Лизавета…
Только этот пошлый диалог
Продолжать не хочется поэту.


«Жить с мужчиной – это как «не жить» –
Так в сердцах решила мамонтиха.
Что там вышло? Память освежить?
Вымерли гиганты. Быстро. Тихо.

Прол Джэв: Сакральный секрет (из подзаборного)


Я оклеил дипломами свой туалет:
Йель, Сорбонна, а там, за бачком – МГУ,
Ни к чему они мне: вот уж несколько лет
На Литпром выше ГиХШПа пройти не могу.


Много лет мне вредил мой культурный багаж
Вознестись в «РекомЕнд» – голубую мечту:
Вновь и вновь заводил поэтический раж
Исключительно в ГиХШП. Ну, чуть-чуть – в «Хуету».


Я писАл от души, я писАл из ума,
Ассонансные рифмы освоил вполне,
От натуги и сам истощился весьма…
Наконец-то секрет приоткрылся и мне!


Я с забора списал только несколько слов –
«Хуй»… «залупа»… и «ёбля»… и, вроде, «пизда»…
Знаю, был не богат мой заборный улов,
Но какой результат выдал он, господа!


Вот сакральный секрет, вот он, братцы, каков!
Если понял, теперь будет всё – заебись:
Меньше смысла, побольше в стихах матюков –
вот и рубрика, брат! Ну, хотя бы – «За жизь».

Прол Джэв: Az esm
Ага, я в курсе: я слежу за творчеством Тики. За оценку — спасибо. Но, ИМХО, кавер должен оставться кавером — здесь ему и место.

Прол Джэв: Полный декадансссс


Луна струила серебро
На горизонт по острой кромке…
В саду струился запах тонкий
И мерно звякало ведро


Кривою дужкой жестяной
О край господского колодца,
И только песня инородца
Вздымала грусть в душе иной…


«Песок времён струится… нет,
Уже Её не видеть очи
И не сыскать под кровом ночи
Её манящий силуэт,


Уж не сверкнёт вблизи гумна
Её сетчатки блеск алмазный,
И трепет в чреслах сообразный
Уже не вызовет она.


Теперь не сжать и круп Её –
увы! – горячими руками:
Она умчалась с пастухами
Погрызть соседское жнивьё.


Зоофилия – не порок:
Куда порочнее бесстрастье –
Вот настоящее несчастье,
Что может подарить нам рок!»


Так, все приличия поправ,
Под левой грудью у супруги,
Биясь в конвульсиях упругих,
(Подьюбник оной подзадрав


И туфлей зад её поправ),
Грустил о прошлом старый граф.

Прол Джэв: Тика, спасибо на добром слове.
Az esm, все совпадения в фамилиях, никнеймах и должностях — случайны.
Вот ещё каверок.

Суккуб

Ночь. Бессонница. Луна.
Двери скрип. Стоит Она.
Я смотрю. Лица не вижу.
Сделал шаг тогда поближе.


Ё-моё, да то ж суккуб –
Синекож и черногуб…
Нет, скорее синекожа,
Черногуба… (Ну и рожа!)


Впрочем, если ты давно
Баб не пользовал – оно
Всё равно, какая рожа…
(Хоть суккуб, но баба всё же!)


А суккуб молчит, однако,
Улыбается, собака!
Руки тянет, вожделея,
К моему, пардон, филею!


Эй, подруга – стоп, машина!
Ты – суккуб, а я – мущщина,
Может, надо быть инкубом
Для соития с суккубом?


Оглянулся – где она?
Смех и шорох у окна:
Заливается фантом,
Сотрясая смехом дом.


Говорит (довольно едко):
«Ваня, я ж твоя соседка!
Не признал Попову Олю –
Ты опять в запое, что ли?»


Пригляделся – точно, Оля!
От такого карамболя
Аж присел, в окно икая:
«Чё ж ты синяя такая?»


«Для тебя я, Вань, старалась:
Видишь, в готы записалась…
Ну, а ты, тупой и грубый,
Обозвал меня суккубом!»

Прол Джэв: Тика, ты очень добра,thanks.

Прол Джэв: Вечер трудового дня.
Я не сплю, и у меня
Начинаются виденья,
Беспокойство мне чиня.


Дверь открылась. Входит он.
Он массивен и силён.
(Вот такой же ходит к Верке –
Ленинградский почтальон).


Еле втиснулся в проём:
Рост, фигура – всё при нём,
Только вот не вышел рожей,
Но зато – какой объём!


Он стоит. Глядит без слов.
Кулачищи – будь здоров!
Взгляд его насквозь пронзает –
Так он дерзок и суров.


Пячусь медленно назад,
В подоконник впёрся зад,
Ну а он подходит ближе –
Но, как прежде – молча, гад!


У меня слетает с губ:
«Вы, наверное – инкуб?
Я читала про такое:
Вы – злодей и душегуб?


Я вам сразу говорю:
Я за девственность свою
И зубами, и ногтями –
Словом, насмерть постою!


Не глядите, что одна:
Я немыслимо сильна!»
Вижу – он согнулся в пояс
И хохочет у окна!


Я краснею, как свекла
И стекаю со стекла,
Вдруг услышав: «Я – сантехник!
Где труба-то протекла?»

Прол Джэв: Матчасть — на нуле. Где афтырь надыбал ТАКОЕ определение эпилепсии?

Прол Джэв: «Мышечное мясо» — это сильно! А что, в Штатах уже производят мясо из сои? А «выпады орлиц» — это куда орлицы выпадают? (
Снова выпал, как орлица,
поклевав мясную мышцу…

Прол Джэв: Маечка, Маечка,
в грязной рваной маечке…
постирать бы маечку
неопрятной Маечке,


поменять бы трусики
да повесить бусики…
опосля купаленки
затащить бы в спаленку,


да сорвать бы бусики,
да стащить бы трусики,
да впиндюрить миленькой
член свой толстый, длинненький,


в узкое влагалище,
в толстое седалище,
в ротик, да до горлышка!
Ты в порядке, солныщко?

Прол Джэв: Любовь – морковь, все бабы – дуры,
А мужики – одни козлы,
Страна – в тисках номенклатуры,
Менты – продажны, судьи – злы.


Москва – деревня, Питер – нищий.
В глубинке – сплошь алкоголизм.
Саакашвили повод ищет,
У Тимошенко – вагинизм.


В Кремле – одни живые трупы,
Чичваркин – в Лондоне, в бегах,
У Михалкова – снова ступор
И импотенция в мозгах.


А я пишу – при свете лампы –
(Душа моя, как лист, чиста),
Одни банальности и штампы
А также общие места.