Пульс ЛитПрома: последние комментарии

Ирма: Ну не очень.

Zhiguli: Надо бы мелких, характеризующих штришков побольше, я щетаю. Седой старик - его видно, а вот зона - большая? гнусная? промерзшая? Священник маленький? большой? толстый? без эпитетов читается как приложение к заявлению о приеме на работу

mamontenkov dima: А, ну у тебя получилось.

отец Онаний: #5 о том и задумка

mamontenkov dima: Каверы жгут.

mamontenkov dima: Ржал. Наивно, что пиздец.

простой: Похоже вместе покурили.

Лев Рыжков: Показалось, что про ремонт.

отец Онаний: Наверное

Лев Рыжков: Катрен нельзя. Куплет - можно.

Zhiguli: А нельзя последний катрен на столбик отредактировать? Фигня какая-то получилась

Лев Рыжков: Так что, пожалуй, даже удалью было за неуспеваемость из ПТУ вылететь. На грани фантастики.

отец Онаний: Особенно в советское время,тянули буквально за уши

Лев Рыжков: Такое универсальное.

Лев Рыжков: А вот подумал: Егору-то Летову удалось, например, просрать диплом ПТУ и отчислиться за неуспеваемость. Хотя да, немыслимо.

Евгений Клифт ®: За Бодлером пришли Ильф, Петров,

Сталин, Берия и Михалков, а потом

появился старик, помню звали его Саваоф.

Андердог: Как надкусанный мглою эклер,

Надо мною Луна проплыла.

Мне сегодня приснился Бодлер

И цветы, соответственно, зла.



А как только завяли цветы,

То исчез галактический шлюз.

Мы давно уже с Шарлем на ты.

Потому что я тоже француз.



Я ему прокричал: - Шире шаг!

Если хочешь, чтоб ливень не смыл.

А потом мне приснился Маршак

И представился нам: - Самуил...

Евгений Клифт ®: *пусть я не чаплан

Евгений Клифт ®: Тож продолжу эту тему.



Валетный шнырь пригнал мне ящик,

в нём галстук ,гнутки, балагас.

бутон ,визжало,,прочий хавчик,

под стелькой гнуток-ганджубас.



Пусть я чаплан, но не халявщик

и не держу в кармане фигу,

у Мюллера сменял тот ящик,

на толстую, седую книгу.



Перед обменом,в ночь(за сутки),

скажу открыто, без прикрас,

из ящика изъял я гнутки,

где был заначен ганджубас.



И ночью в прОклятом бараке,

среди халдеев Люцифера,

в аду и беспросветном мраке,

я погружаюсь в мир Бодлера.

Андердог: Уже доедены стога

И апельсинов цедра.

Уходят белые снега

В оттаявшие недра.



Они уходят вглубь толпой.

Затем впадают в устье.

Уносят проблески с собой

Сознания и грусти.



Они уходят до поры,

Как дух Марсело Бьелсы.

Меняя правила игры

По ходу каждой пьесы.



Их минеральный звукоряд

Как божий алкалоид.

Они собою напоят,

А может быть напоят.



Они проникнут в суть земли,

Где Вечность сероока.

Чтоб мы их видеть не могли

До будущего срока.