Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Квасной патриотизмКвасной патриотизмАвтор: игорь к. Квасной патриотизмИстория первая. 1985 год. - Окрошки хочешь? – спрашивает бабушка. Отказываться глупо. Конечно, хочу. - Тогда хватай бидон и вперед за квасом. Сандалии трут пятки. Идти лень. Но я отлично понимаю: откажусь – окрошки не будет. Придется есть что-то другое; возможно, вчерашний куриный бульон. Ничего не имею против, однако не сегодня. Слишком жарко. Нехотя влезаю в жесткую обувь, беру тару, выхожу на улицу. Путь до бочки не близкий – пересечь двор, сто метров по разбитой дороге; обогнуть серый «корабль», повернуть направо. У магазина две бочки – желтая (молочная) и серебристая. Продавец отсутствует, на кранике цепь; сбоку картонная табличка «Кваса нет». Зато есть молоко – очередь тянется до автомата с газировкой, а это метров десять. Хорошо, что мне сюда не нужно. И плохо, что нет кваса. Захожу в магазин, покупаю черносмородиновое мороженое. - Здорово, – сверху вниз на меня смотрит улыбающаяся рожа Юрика. Юрик из Ижевска, в Новгороде гостит у деда с бабкой – как и я. Собственно, это единственное, что нас сближает. Юрик общительный парень, но его слишком много. Еще Юрик непонятно говорит; очень быстро. Меня раздражает его манера сюсюкать. Взрослый вроде парень – почти тринадцать – а как баба. Я с ним не дружу. Просто общаюсь. - Ты чего с бидоном? Квасу-то нет, - сообщает он мне. - А нам домой не звонят и не докладывают. И тут же роняю крышку от бидона. Крышка звонко катится по полу. - Не поваляешь – не попьешь, - ехидно комментирует Юрик. И добавляет: - Квас есть у галантереи. - Откуда знаешь? Ижевчанин достает из кармана пластик «Апельсиновой» жвачки: - А мы только что там рядом были - с братом. В прокат ходили, велик брали. Он потом домой покатил – его посрать прижало - а я за мороженкой сюда двинул. - Ясно. Ну бывай. Надев крышку на мизинец, выхожу на улицу. Юрик скачет следом: - Чего ты как чужой-то, Игорька? Скачет и почему-то хихикает. Дебил. До галантереи идти минут пятнадцать. По жаре, мимо поликлиники, за которой обычно «висит» гопота. Зато через два дома стоит газетный ларек, там продаются марки. Это серьезный аргумент. Да и раз вышел, возвращаться с пустыми руками не хочется. Ускоряю шаг. В одной руке неудобный бидон, в другой мороженое. А вот и бочка – на той стороне улицы. Однако там пусто… Перебегаю дорогу на красный – все равно ни одной машины, выходной, пидармерия на дачах. И действительно, бочка закрыта. Растерянно толкусь рядом, и даже гопники меня не пугают. Что за хуйня. Неужели все кончилось, пока я шел? Или Юрик меня обманул? - А квас был сегодня, не знаете? – интересуюсь у бабки, сидящей на скамейке у поликлиники. - Да закрыты они второй день уже. Паразиты. Я бы сходила к магазину, да ноги больные, не дойду. А ты сбегай, сынок, может, там есть? - Только что оттуда. Поворачиваюсь и бреду к себе. Прикидываю, что мне сделать с Юриком. Может, бидоном по голове дать суке? Козел, блядь. Уныло вползаю во двор. С горки машет мне рукой Димка. - Хело! – Димка ловко гасит спизженую из отцовской пачки «космосину». Ему двенадцать, и он вовсю курит. - Ты где шлялся? Тебя бабка с балкона искала. - Да я… Не успеваю открыть рот, чтобы все рассказать другу, как Димка, смеясь, сообщает новость: у ижевчан срезали велосипед. Мелкий прикатил на нем к дому, затащил в подъезд и побежал наверх, тут нарисовался старший, решил прокатиться «до поликлиники», однако не успел. Доехал до школы, там велик и отобрали. Кто подрезал, Юрик не знает. Теперь огребет пиздюлей – велик-то из проката. - Я знаю, зачем этот гандон к поликлинике собирался. - Зачем? - На меня, чмо, хотел посмотреть. Посмеяться. - Нахуя? – Димон щурится. - Есть, Дима, справедливость в этом мире. Пойду домой, поем куриного бульону. - На такой жаре? - В самый раз, братишка. В самый раз. История вторая. 1986 год. В Ленинграде я квас не пил. Вообще, дома я мало что делал из того, чем занимался летом в Новгороде. Не купался (где купаться? Тащиться за город?), во дворе толком не гулял. Все друзья были там. Уж так вышло. А с квасом было следующее. - Больше мы квас не пьем! И не смей его покупать, понял? – сказала мне в один непрекрасный день бабушка. - А что такое-то? - Слушай ты ее больше, - вмешался дед. – Чего ты парня пугаешь. Бабка гневно тряхнула головой. Была у нее такая особенность – когда она злилась, взмахивала седой челкой. - В общем, так. Не покупать. Увижу – плохо будет. А ты ему денег не давай. И ушла на кухню. Я посмотрел на деда. Дед оторвался от газетной простыни: - В городе говорят - квас плохой. Придумали, будто на заводе в чан с квасом мужик пьяный упал. - И чего? - Да ничего. Слушай больше. Дед зашелестел «Новгородской правдой», давая понять, что разговор окончен. Я дочитал страницу скучной книжки, взял куртку и выскочил на улицу. – Помни про квас! – крикнула мне бабушка в окно. Дремавшая на скамейке у подъезда Таня с третьего этажа очнулась, посмотрела по сторонам; заметив меня, она вытерла нос рукавом: - Помни про квас, Игорек, бабушка права. Я своим тоже сказала – не пить. - Так что случилось-то, теть Тань? Но Татьяну вновь сморило. Обогнув сметанную лужу с баночными осколками, я двинул в сторону горки. Димки, Саши, Ирки и Юльки там не было. Значит, в беседке, в соседнем дворе – больше им быть негде. Уехать купаться или пойти смотреть «Одиночное плавание» они без меня никак не могли. Значит, в беседке. Однако их не оказалось и там. Зато там возлежал Илья, игравший сам с собой в магнитные шахматы. - Илья, где все? - У магазина. Пьют квас. - Так его это... пить нельзя вроде. - Продают же. Выходит, можно. Вот они и пьют. Давно там торчат. Решили посмотреть, кто еще такой смелый. - А чего с квасом? Дед сказал, какой-то мужик в чане утонул. - Не знаю, я квас не пью – у меня от него живот болит. – Илья похлопал себя по модной румынской футболке. - Но мать говорит, отравленный. А Дима всех сгоношил проверить. Умный. Направляюсь к бочке. В кармане тридцать копеек – вчерашняя сдача. На квас хватит. Дружки за углом. Сидят на решетке. Сашка ржет, девки тоже. Димы нет. - Куда дели пацана? – интересуюсь. Ржут еще сильней. - Где, Дима, блин? Че вы как кони? - Он четвертую дуть начал... – валится на серый асфальт Сашка. - И че? - Короче, допивает он, а у него уже из носу льется, - объясняет Ирка. - Что льется? - Квас, что! - И где он? - Его одновременно и тошнить стало, и ссать скрутило. Вот он и поскакал туда..., - впадает она в истерику. Иду в направлении кустов. - Димон, ты здесь? - Ахр... - Худо тебе? - Да блядь... - Нахуя ты пил! Может, он и вправду отравленный. - Может. Ебаный пиздец. У бочки тихо. Продавшица сидит, обмахивается веером из газеты. - Большую. - Вот мальчик молодец! Придумали ерунду, сами себя пугают. На. Отхожу в сторону. Пью большими глотками. Квас вкусный и холодный. Думаю не о том, что он отравлен, а о том, как бы не застудить горло. Да черт с ним. - Ах ты поганец! – оборачиваюсь и вижу бабку. Она выхватывает из моих рук кружку, выливает остатки, и начинает кричать на продавщицу. Появляется Димка, остальные; мы незаметно сматываемся в соседний двор, где садимся играть в карты. Спустя два часа темнеет. А мы не дохнем и не дохнем. Разве что Димон каждые полчаса бегает ссать. Хороший квас. Только вот поесть бы. В предвкушении семейных скандалов расходимся. Дед смеется, бабка со мной принципиально не разговаривает (и на следующий день тоже). Однако все живы. Пока. Спустя четыре года Саша погибнет – поедет с однокурсниками в экспедицию в Крым и свалится с веревочного мостика. Спустя еще четыре года не станет Ирки – она выбросится из окна после того, как ее бросит ухажер. Но квас здесь не при чем. История третья. 2005 год. У Севы два месяца назад родился сын. Это сильно нарушило привычный быт моего приятеля. Крик, пеленки, бесонные ночи в спальном мешке на кухне (в единственной комнате - жена с младенцем). Однако кулинарным экспериментам сын, как ни странно, не помешал. Как-то вечером звонок. - Угадай, что я делаю? - Не знаю. Показываешь Тимофею порнуху. - Пошел ты в жопу. Я квас готовлю. - В смысле? - В прямом. Купил дрожжи, теперь варганю. На следующий день звоню уже я: - Ну как квас? - Отлично. - Похоже на тот, советский? - Один в один. Приехали. Теги:
-1 Комментарии
#0 15:51 13-06-2006Слава КПСС
razumbunt lite. блядь, автор, жаль что это не ты в квасной бочке утонул писец... еле осилил... дерьмагогия... кто нахуй читатьт это будед, по твоему рвазумению? где интрига, блять? не коммерческий продукт! А могла ведь получиться неплохая ностальгическая зарисовка - квас из бочек, жвачка апельсиновая... она и получилась, а хуле - лехко и просто А написано неплохо. Понравилось. Автор, шли всех критиков нахуй и пиши ишшо бля, помню квас из бочек, так это когда ночью ее укатываеш с места постановки машиной, сбиваеш замок, и пьеш ентот квас вдоволь из бочки.... эххх эсэсэср бля... ляпота.... to rak_rak: в печь тебя rakOM! To arhy: большое спасибо А еще были автоматы с газировкой и кофейная жвачка. И эскимо... И красные телефонные будки. И "стаканы" для гаишников. И тополя на Тверке... Тьфу, блиа, на улице Горького. гаф! аф-аф-аф-аф, ррррррр хуйевознает вроде неплохо, но чего-то не хватает (а чего - сам не пойму) "Продают же. Выходит, можно" - ржал. Сам себя так успокаиваю, гыгы Да, помню я эти напитки в рОзив. Посмотриш эдак баночку на свету солнечном,- чувствуеш себя Дуремаром-естествоиспытателем. да, была такая тема с квасом в 86-м робяты - веть рубрека какая... по рубреке - просто заибизь... Еше свежачок Жнец.
Печалька. Один молодой Мужик как-то посеял кошелёк свой и очень опечалился, хоть кошелёк и был совершенно дрянь форменная – даже и не кошелёк, а кошелёчишко, но вот жалко до слёз – столько лет в карманах тёрся, совсем по углам испортился и денежек в нём было-то всего 3 копеечки, а вот роднее родного – аж выть хочется.... Если верить рассказу «Каптёра» о самом себе, позывной ему дали люди за его домовитость и любовь к порядку. Возможно. Я бы, конечно, дал ему другой позывной, да уж ладно, менять позывной – плохая примета. Но «Каптёр» правда домовит и хорошо готовит. Годков ему где-то двадцать или двадцать три....
Вестибюль городского ДК полный людей. В большинстве это молодёжь, и я понимаю, что это его друзья и знакомые. А ещё я понимаю, что «Урбан» был ещё очень молодым человеком. Урбан 200. У колонны на лавочке сидит пожилой человек в костюме. У него полностью отсутствующее лицо....
«БТР» 200. Еду на похороны к нему в пригород. Ну как пригород, там полноценный завод, вокруг которого и вырос посёлок, который стал нашим пригородом. «2ГИС» наврал с адресом, чую, где-то не здесь, слишком тихо. Подхожу к бабушкам на лавочке, спрашиваю дорогу....
|