Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Мир гламураМир гламураАвтор: Лев Рыжков В квартире зазвонил телефон. Сергей успел к нему первым, в отчаянном броске сумев на сотую долю секунды опередить жену. Силен он был. Даже с похмелья.- Дай сюда! Это меня! - требовала Нюта. - Вот уж дудки! Меня! - не без гордости сказал Сергей. Важно выдохнул в трубку: - Алё! Сергея надо? Да, я Сергей… - Понажираются так, что поутру своих не узнают! - язвительно резюмировала Нюта. - Да, хорошо я поживаю. А… это… ты-то как? Да ты что?! Ни хуя ж себе!.. - Что? По морде дружку твоему дали? Или в милицию попал? Вот и ты, дурак, по пьянке когда-нибудь во что-нибудь влипнешь. И вообще, вы со своими дружками всегда так материтесь? Муж лишь отмахивался от Нюты. Она вдруг осознала, что Сергей не то считает ее вещью, не то не хочет слушать и впитывать ее житейскую мудрость. Поэтому она перешла на визг. Чтобы сказанное ею совершенно четко слышал не только ее муж, но и его алкашеский дружок. - Чё? - продолжал у трубки Сергей. - Эй, я не слышу ни хуя. Кто тут визжит? Да есть тут одна… - Что еще за «одна»? - завопила Нюта на самом пределе голосовых связок, дальше которых - только разрыв. - Ты что, охуел? Мразь, подонок, алкаш сраный! Сергей страшно пучил глаза и совершал угрюмые движения нижней челюстью. Все пытался отпугнуть Нюту. Она же, как бравый тореадор, легко, как-то играючи, прыгала вокруг него. Главным призом была трубка. Нюта читала, что в Испании уже появились бабы-тореадорши. Вот это бы было по ней! С этим бы она справилась! - Так чё, в гости не зайдешь?! - Сергей тоже перешел на крик, отважно и непрофессионально доносил свою мысль до похмельного собеседника. - Да чё? Да и хуй бы на нее, заебала, бля. - ЭТО КОГО ТЫ, БЛЯДЬ, В ГОСТИ ЗОВЕШЬ?!!! ЭТО КТО ТЕБЯ, ГОНДОНА, ЗАЕБАЛ?! Нюта пошла в кулачную атаку. Била мерзавца маленькими и остренькими своими кулачками. Под дых, отскок, по морде, мимо, отскок, по яйцам, йес, отскок. Сергей отбивался ладонью. Неловко и невпопад, как терзаемый на болоте гнусом медведь. - Чё? - Сергей еще пытался говорить, неловко подпрыгивая, морщась от боли, корчась от боли и отмахиваясь от ударов. - Во дворе? А чё? В каком дворе? В том самом? С детским городком? Ага! Буду! Ой! Он повесил трубку на рычаги. А она уже его выпихивала, не давая обуться, посмотреться в зеркало. Поменять треники на более приличные брюки. - На хуй, на хуй отсюда пошел! Ублюдок ебаный! Пошел-пошел! Пиздуй к своим алкашам, пьянь! Ох, говорила же мне мама! Она, словно злая кошка, превратилась в клубок когтей, выцарапывая мерзавца из дома. И тот, наконец, трусливо покатился вниз по лестнице. - И не возвращайся! - бросила Нюта, ликующе хлопнув дверью… *** Внутренне Сережка совсем не изменился. Как был он когда-то чертенком с горящими глазами, так и теперь таким же остался. Озорной, всклокоченный. Сережка сегодня служил экскурсоводом. Заново показывал Татьяне городок, где она провела свою юность. Не так, чтобы очень изменился этот городок. Ухабов прибавилось, магазинчики какие-то повсюду появились, старый пустырь застроили - теперь там забор, и что-то бетонное. Здесь она росла. Здесь впервые влюбилась. В него, Серегу. Была зима. Но снег еще не выпал. И теперь городок лежал перед ней беззащитный и голенький, как детеныш норки. Они поужинали в какой-то столовке. Та переливалась огнями допотопной светомузыки. По местному радио ревели шлягеры примерно пятилетней давности. - Почему провинция так некрасива? - спросила она Сергея. Тот посмотрел на нее, явно чересчур мощным глотком, в спеспеша, всосал в себя коньяк, горько посмотрел на слишком маленькую рюмочку. - Воруют потому что, - сказал он. - Вон Михалыч из РЭУ чё творит-то! Вагон леса! Вагон! И арматуру… А это может, для детской площадки было! А чё ему? У него все менты зарплату в конвертиках получают больше, чем в отделении. Сука он! Таня владела небольшой галереей. Даже с самыми непростыми клиентами у нее получалось разговаривать мягко. И с Сережкой тоже получалось. - И из-за этого воровства тоже она так очаровательна! Все эти некрасивые переулки, сараи, тупики - в это скрыто такое грустное очарование! Не то, что в самодовольной Москве! - Ты чё? Серьезно? - спросил ее Сергей, округлив глаза. - Да нет, Сереженька, шучу, конечно, - сказала она, закуривая тоненькую сигаретку. - Я о другом к тебе имею серьезный разговор. Он напрягся, настороженно всмотрелся ей в лицо. Глазки бегали. Значит, ничего не понимал, искал подвоха. - Я ведь, Сереженька, тебя любила, - говорила она и видела, как цепенеет ее собеседник, превращаясь в лохматую, с выкаченными глазами, статую. - Серьезно! И в девятом классе, и в десятом тоже! Мечтала о тебе ночами! О том, как ты… это самое… скользнешь чем надо в мою, так сказать, влажную складочку. Но ничего у нас не получилось, стеснительная я была. На лице Сергея заиграли тяжелые желваки. Он размышлял. - И чё? - наконец спросил он. Если бы Таня говорила такие вещи в столице совершенно любому мужику, тот бы уже стоял на коленях, целовал ручку. Но первая любовь задыхалась. Нет, не от волнения. Сережа поперхнулся коньяком. Закашлялся. - И что? - переспросила она. - А то, Сереженька, что в модном женском журнале прочитала я совет о том, что в случае затруднений в личной жизни, стоит вспомнить свою первую любовь. А еще лучше - лично повидать, переспать, наконец, с нею. Приникнуть, так сказать, к корням своей сексуальности. И нравственно очиститься. А первая любовь у меня, как ни крути, ты! Взгляд Сережи неожиданно замаслился. Он пытался вспомнить ее в классе. Скучную очкастую девочку. Кто бы, как говорится, мог подумать, что она станет королевой галеристок и рублевской дамочкой? - Переспать? - шевелил бровями Сергей. - А пошли! …В ебле за гаражами что-то было. Сиротский скрип ржавых качелей. Брехня стаи собак. Дальнее похохатывание стайки молодого хулиганья. Здесь было холодно и ностальгически неуютно. Таня испытала оргазм даже не от проникновения в нее Сергея, сколько от омывшей ее сердце сладкой и томительной ностальгии. Сергей горделиво, но не без суеты подтягивал треники. Таня отметила, что шубка от «шанель», похоже, - испачкана и навсегда испорчена. Впрочем, Таня давно хотела отдать ее служанке. Она шла по каким-то жутким, словно нежилым, но таким интересным закоулкам! Держала Сергея под руку и знала, что в этих трущобах он - настоящий лев. И, кажется, она опять его любила. - Слушай, Сережка! - сказала она, закуривая тонкую сигаретку на ходу. - А я ведь тебя с собой забрать могу. Станешь светским львом. Кроме шуток, могу! У тебя будет все! Обещаю! Ты увидишь мир гламура! Остановился. Забегали глаза. Искался подвох. Глупый-то какой! - Я жила с многими мужиками. Они все - нечистые, Сережа! Они испорченны и гордятся своей гнилью! А вот ты - чистый! Поехали! Не думай! Что ты теряешь? - Не знаю, - забормотал Сергей. - Не знаю. А можно я подумаю? Когда он проводил ее до гостиницы, она продиктовала ему номер своего мобильного. Почему-то даже не удивилась, узнав, что старую трубку Сергей посеял, а вот новой - не купил. Договорились, что он позвонит завтра в девять утра. *** Всю ночь Сергей проспал. Он не хотел думать о том, чтобы бросить Нюту. Ее папа Петр Андреевич хоть из-под земли достанет, но морду Сергею набьет. А с другой стороны. впереди у него открывалось что-то яркое, мельтешащее, бесформенное и опасное. Он сходил в гаражи, выпил с мужиками водки. Был против обыкновения молчалив. - Вы вот то, как к гламуру относитесь? - спросил он мужиков. - Пидарасня это все! - уверенно заявил Стас. Остальные поддержали. Ничего, мол, хорошего. - А чё ты интересуешься? - загоготал Витька, клоун в их компании. - Ориентацию, что ли, решил поменять? Сергей беззлобно съездил его по башке, и охота подъебывать у Витьки пропала. Спал Серега тяжело, без снов, долго. Взгляд спросонья был мутным. Он долго не мог сфокусироваться на часах. Те были китайскими, и то спешили, то отставали. И то, сколько сейчас времени, можно было понять только приблизительно. Сейчас они показывали примерно без пяти девять! Сергей вскочил. Ему же надо звонить! И что сказать? Он закурил, забегал по кухне. Бежать? Или остаться? Шли секунды. Он слышал, как проснулась Нюта. Пошла в туалет. Звонить! Бумажка с номером чуть не вывалилась через дырку в кармане треников. Сергей развернул ее. Тут был еще и какой-то код. Вот блин! А ведь с межгородом всякий раз проблемы! Вот и сейчас дурацкая восьмерка, прогудев и протрещав некоторое количество драгоценного времени, норовила сорваться в визгливое «занято». Когда он, наконец, дозвонился, на часах было восемь минут десятого. Из туалета вышла Нюта. - Кому это звоним? - тяжеловесно осведомилась она. Сергей не отвечал. Гудок. Второй. Не берет трубку. И вдруг… - Таня! Таня! Это я, Сергей! Я согласен! Что, Таня? Нюта вполне профессионально нанесла ему удар ниже пояса ножкой от торшера. - Я тебе, уебану, покажу «Таня», - говорила она, тыкая в лицо Сергею еще горящей лампочкой. - Я тебе, бля, покажу! И тут Сергей ощутил неслыханный прилив отчаянной ярости. Такое обыкновенно случалось с ним перед решительной дракой… Когда на кону стояло все. *** «Хаммер» отъехал от гостиницы в семь минут десятого. С опозданием. Таня ждала до последнего. Но ее первая любовь не торопилась принимать решения. Их отношения еще только-только начались, а Сергей уже вел себя, как избалованный куртизан. Даже не заслужив еще никаких милостей. Этак не годится! - Поехали! - бросила она шоферу Вадику. Когда проезжали мимо какой-то смутно узнаваемой улочки, оттуда выбежал исцарапанный, полуголый мужик в одних трениках. - Таня! Стой! - кричал он. - Это я! Сережка… Вадик вопросительно посмотрел на хозяйку. Она покачала головой. Это значило: «Не останавливай, езжай дальше!» - У него было время подумать, - произнесла она. Водитель понимающе хмыкнул. По пути она думала о том, что мода - изменчивая вещь. И что не нужно слепо влачиться в ее русле. Надо бы иногда и оглядываться. Ведь любая мода имеет тенденцию проходить. Если сейчас в моде - первая любовь, то через полгода даже вспоминать о ней станет вопиющей пошлостью. И куда, в таком случае, ей тогда девать этого халявщика? «Все, что ни происходит - к лучшему!» - думала она, покидая городок. Теги:
0 Комментарии
#0 03:27 11-12-2006Xin
Понравилось. Стараюсь не пропускать текстов этого автора понравилось роскошная вещица! Нюта выписана просто мастерски в своем гротеске. LoveWriter, а напиши мне на buvaluy@gmail.ком. Захотелось почитать твои опусы вне Литпрома. По тексту нечего камментить. Уже давно зачет автоматом. Это надо в Мулен Руж. Очень актуально. Читабельно, каг всегда. позитивный стеб над гламуром. зачот. стер, написал, стер.. нехуя не буду умничать. сойдет Непропускю креотивы афтора. Очень хорошо пишет,стирветс.Я так нимагу...Блять! Он ее просто отпиздил или с членовредительстом? Мне понравилось. очень понравилось. понравилось. но легкое дежа вю все-таки имеет место. Охуительно. просто пиздетц как харашо! Несмешно и непознавательно.Банальна до дыр. В газенваген Воструха, а где мне тебя почитать? Чтобы понять что есть кумильфо такскать. LeW, када ты уже серьезными весчами займесся, а? Я уж те года три грю, пора бы! Опять заебись SYD Есть,брат, две болванки по сто страниц каждая. Но шлифовать и дорабатывать надо, что некогда. Еше свежачок вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга Беззаботная девочка - лето В одуванчиков белых снегах Под откос — от сосны до калитки, Катит кубарем день — карапуз, Под навесом уснули улитки, В огороде надулся арбуз Тень от крыши.... |