Long Live Apartheid!

Автор: Изя Лайф (исписавшимся ситевым песателям, грандиозным сетвым проектам и пердунам от пердунов, вечно переживающим кризис среднего возраста посвящается)

- Задумайтесь вот над чем, Ватсон, - проговорил
Холмс, - Разве не любопытно убедиться в том,
что иногда для того, чтобы разобраться в
прошлом оказывается необходимо знать
будущее?
Р.Смаллиэн

Если в этом труде встречается что-то, способное оскорбить слух простого обывателя, то вы эти куски не читайте. Я повествую о весьма сложном периоде своей жизни, выставляя на обзор свою нежную и ранимую душу, которая прячется под маской цинизма, фашизма и ебанутости. Понятно, что эти нездоровые шутки и цинизм пытаются взять реванш. Это моя защитная реакция. Именно ей и обусловлены некоторые эпатажные моменты.

Лук батун, шнитт-лук, лук-слизун, лук-порей.

Очень, скажу я вам, неприятно, когда в твой адрес говорят «сходи к мамочке, скушай супчика». А у тебя есть мачеха по имени Нина Григорьевна. Она очень хороший человек. Душевный, да и еще кандидат наук. Изучает бобовые растения, что весьма интересно, а главное – полезно, потому что к ним относится соя, которая помогла США выиграть войну с Японией.

Линкор Ямато был самым крупным боевым кораблём своего времени. 72 тысячи тонн брони, стали и железа. Вера японских моряков в “Ямато” была почти религиозна. Это чувство еще более укрепилось, когда линкор вернулся целым и невредимым из залива Лейте, хотя его однотипный близнец “Мусаси” погиб в этом сражении. Никто не мог подумать, что величайший из всех когда-либо построенных боевых кораблей может быть потоплен всего за два часа. Это событие изучали многие историки, но никто, кроме меня не сделал такого глубокого вывода: “Ямато” убили соевые бобы. Жизнь может закончится за одну секунду. Верьте мне, ведь я купил огнестрельное оружие. Не пишите про меня гадости в инторнете, я и так нервный.

Как-то раз пошел я с одной барышней в театр. У меня два раза в год, весной и осенью случается весенний гон, тогда я стараюсь найти особу женского пола для совместных интеллектуальных утех, например похода в театр. Для этого лучше всего подходит театр комедии им. Акимова. Потому что какой-нибудь вроде Фарсов или Малого Драматического мне не по уму, Кировский не по уму вдвойне, а в Молодежный на Фонтанке я стесняюсь ходить, потому что там много скабрезных шуток. Остается золотая середина, т.е. Акимова. Зимняя Сказка, Золото Рейна. Мне скучен и непонятен Шекспир, я боюсь Вагнера, потому что его любили фашисты, а засыпаю я со страхом, что мне в чай подсыплют лошадиную дозу пургена. Лошадиная доза пургена – это не моя фантазия или метафора. Когда на дворе зима, лошади не пашут, не сеют, не поют и не поливают. Они стоят в хлеву и вяло жуют комбикорм. И еще гадят. За зимо набирается много лошадиного говна, которое приятно называть романтичным словом «навоз». Часто писателишки жывописуя буколический деревенский пейзаж, пишут что-то вроде: «Как чудесно пахнет свежим хлебом, сеном и навозом!» Но никто не написал еще строк: «как приятно пахнет говном!»

Ходил в театры я с тобою
И в филармонии не раз,
Мечтал с тобою я ебацо
Под органа трубный глас.

В театре комедии им. Акимова давали «Хочу сниматься в кино». Я уже ходил на этот спектакль в другой период гона – весеннего. А сейчас была осень. Не золотая. Слякотная и мерзотная. А спектакль был весьма бодрый. Даже можно сказать, что идиотский. В самом хорошем смысле этого слова.

Если в двух словах, то сюжет таков. Дочка едет к своему отцу, который ушел от них с матерью больше 10 лет назад, когда она была совсем маленькая. А сейчас она уже даже не подросток, а объект сексуальной революции, потому как ей явно перевалило за 17 лет. А в Америке, где происходит дело, не испытывать основного инстинкта в 17 лет считается позорным. А девушке так в двойне.

И вот приезжает она к своему отцу, и у них завязываются сложные отношения, которые кардинально изменяют жизнь обоих. Нет, даже все троих, потому что у йеё отца еще и любовница есть. Так вот тот навоз, который произвели лошади за время длительного стояния в хлеву, потом продают всяким шустрым огородникам с сачками. А чтобы лошади накакали за зиму побольше, им дают пурген.

Мышь на ужин ест мышьяк.
Конь на ужин пьет коньяк.
Лишь солдаты блока НАТО
Спать ложатся натощак

Есть такие нации, которые вызывают у меня противоречивые чувства. Например евреи.

Агрессивный злой еврей
Мне накакал у дверей

К евреям невозможно оставаться равнодушным: либо ты их ненавидишь, либо они тебе очень нравятся. И я не исключение, хотя я в моем понимании этого вопроса тоже есть своя специфика. Я разделяю представителей этой национальности на тех, кто мне противен до омерзения и тех, к кому я отношусь весьма положительно. К последним относится, например, Равикович, ради которого я могу до бесконечности смотреть фильм «Покровские Ворота», а вовсе не ради Меньшикова, который пошл и претенциозен.

Хотя злые языки утверждают, что меня я смотрю этот фильм для того, чтобы «передернуть затвор при появлении Анны Адамовны». Я оставлю без комментариев это заявление. Евреи это национальность, которая вызывает у меня неоднозначные чувства. Я очень горюю, что я не служил в Тотенкопф.

Нина Григорьевна относится к евреям ровно.

Мышь на ужин ест мышьяк.
Конь на ужин пьет коньяк.
Лишь солдаты блока НАТО
Спать ложатся натощак

Гладкая - дважды дифференцируемая. Тело донны Анны было гладким, т.е. его поверхность имела частные производные в каждой точке по любому направлению.

Она не понимает, как одних можно называть не иначе как словом «жыд», а о других отзываться очень положительно. Для нее все евреи – не более чем нация. Это, наверное, правильно. И очень великодушно. В конце концов, ведь нет плохих народов, а есть плохие люди. Отдельные люди. Я на это отвечаю Нине Григорьевне, что вот представители всех национальностей служили полицаями, информаторами, соглядатаями, пособниками у фашистов. А евреи – нет.

Ведь Тюльпан Анне Шиллер ничего не имеет общего с фильмом «Список Шиндлера».

Ни один! Значит, по этому критерию там не было плохих людей. А она парирует, что не служили не из-за благородства души, а потому, что их туда просто не брали, сразу отправляя в газовые камеры. Это очень грустно, потому что этими спокойными словами она a priori (а может, a posteriori) перечеркивает мужество целого народа. А еще мне кажется, что она противоречит сама себе. Потому что фашисты, уничтожая евреев поголовно, предполагали, что все они виноваты.

Мне это представляется странным, потому что ее лобковые волосы были весьма курчавы, что позволяет нам провести аналогию с вихревым полем, которое не имеет непрерывных производных.

Но ведь фашисты - это отдельные люди, которые по теории Нины Григорьевны должны считать, что все люди разные. А они не считают. Нестыковочка однако-с.

Орнитолог-орнитолог
Почему твой нос так долог,
Густ надносный куст бровей?
Потому что ты еврей?
Нет, детишки, густы брови,
Потому что маскируюсь.
Длинный нос мне для того,
Чтоб меня за своего
Принимали птицы разны,
Всяки крякши безобразны,
Куры, кондоры, стрижи,
Мандавошки и чижи.

И вот сижу я в полутьме партера и начинаю чувствовать, что влажность вокруг повышается. Как я могу это чувствовать? Дело в том, что у меня начинает ныть давняя рана. На ноге. Я мог бы наврать с три короба, придумав рассказ о том, как я получил ее при схватке с хулиганами, которые оплевали все машины на нашей улице, или при спасении галчонка вывалившегося из гнезда, или… Да что там «или». Придумать можно много всего, а правда одна. Я шел ночью по помойке, пьяный и проколол себе ногу ржавым железным гвоздем.

Ведь железо это - ферромагнетик.

Все банально и скучно. Но рана эта, хоть и затянулась, но всегда при повышении влажности начинает ныть. Так было и на спектакле. И виной всему этому оказалась слеза, которую пустила моя… Подруга? Нет. Не подруга. Знакомая? Тоже не совсем то слово. Девушка, барышня, особа женского пола.

Как там было у И. Во «Мерзкая плоть»? Забыл.

Ну конечно, особа женского пола, не баскетболист же Сабонис из литовской команды Жальгерис! Для просты и выразительности буду называть ее «она». С маленькой буквы, т.к. она в данном рассказе всего лишь инструмент, прием, с помощью которого мне надлежит раскрыть, перед вами, мои дорогие читатели, свою тонкую душевную организацию, свой прекрасный и завораживающий внутренний мир. А кому может придти в голову придумывать инструменту кличку или имя. Скажем, молоток по кличке Коля, клизма по имени Евгения, а презервативы Дженнифер Лопес. Все это звучит дико и нелепо.

В общем, кем бы она ни была, но слезу пустила. Да, я еще забыл сказать, что главную роль в спектакле как раз играет Анатолий Равикович – один из решающих плюсов в пользу того, чтобы посмотреть этот спектакль четвертый раз. Когда я указываю Нине Григорьевне на эту нестыковку, она обычно говорит, что мне не удастся спровоцировать ее на обсуждение расистских тем и переводит разговор на греческую мифологию. Это еще ее одна любимая тема, которая неразрывно связана с поэзией, в том числе и с поэзией Иннокентия Анненского, которого она любит безмерно.

Надеюсь, у вас не осталось сомнений, что моя мачеха человек интеллигентный. А вот отчим «её» был тем, что в народе называется словом «быдло», хотя мама у нее была учителем музыки. Бабушка – учителем литературы. А сестра училась в институте. А отчим выпивал, матерился при женской части их семьи, не стесняясь ни девушек, ни женщин, ни бабушек. Он не уважал ни юность, ни зрелость, ни мудрость. И часто напивался. И часто, будучи под газом, пытался лапать других членов семьи. Не брезговал даже морской свинкой, которая жила в аквариуме.

Вот бы Нине Григорьевне оказаться в подобной ситуации, пожить с этим Мишей хотя бы недели две, она бы тогда не стала предъявлять претензий моему отцу по поводу несвежих цветов в вазе на кухне и запаха, якобы исходящего от моего кота! И вот когда Светлана Письмиченко (она играет дочь Равиковича) произнесла один из первых своих монологов, она пустила слезу. Позже – стала хлюпать носом. А в ответ на мои вопросы, в чем дело, отвечала, что в глаз попала соринка. Вот те и конденсация водяных паров в ограниченом пространстве.

Это, наверное, не космополитично, но мне почему-то не нравятся хохлы, Даже не хохлы, а люди с хохлятской фамилией, поэтому перед спектаклем – хотя я его уже видел два раза - меня мучили сомнения, а идти ли на него. Продолжая тему инструментов, можно припомнить продукты, носящие имя Виола или Митек. А ведь продукты – сродни инструментам, ведь они помогают поддерживать существование человека, а значит – если не непосредственно, то опосредованно – раскрывают его внутренний мир. По мере того, как сентиментальность происходящего все увеличивалась, она хлюпала носом все больше и больше, и теперь уже нельзя было сослаться на соринку в глазу. Я – сама деликатность. Я понимал это. «Д’Артаньян и три мушкетера» снимался во Львове. С точки зрения диалектики любое движение и развитие обусловлено борьбой противоположностей. «Движение есть борьба противоположностей.» Так говорил. Нет, на Заратустра, а Фейербах. Гегель в чем-то был неправ, с Фейербахом, сукою (с). Так вот внутренне противоречие в моей теории девушек-инструментов плодотворно, т.к. индуцирует дальнейшее ее развитие в направлении преодоления всех затруднений.

Конечно, я сидел не с будунища, потому что если пить в театре, то только стекломой, а он там в буфете не продается В общем, я был трезв, как сволочь. Она плакала, потому что (вот она сила искусства) происходящее на сцене сильно напоминало ее собственную жизнь. Я – тонкий психолог, поэтому понимал все это! А противоречие в теории об отдельных плохих людях Нины Григорьевны недиалектично, поэтому не ведет к развитию или движению. После спектакля у меня с мачехой состоялся очень неприятный разговор, который я сам невольно начал. Я решил налаживать с ней отношения (в коей-то раз!), да к тому же у меня на душе было очень погано и очень хотелось с кем-нибудь поделиться. Но разговор не удался; он съехал на обсуждение расовой полноценности Равиковича. Даже не то что расовой полноценности или неполноценности. Просто мы обсуждали евреев. А это меня волновало меньше всего.

Вынужденные колебания происходят, когда внешняя периодическая сила, воздействует на колебательный контур. Притом амплитуда этих колебаний тем больше, чем ближе частота внешнего воздействия к резонансной. В идеальном случае при наступлении резонанса амплитуда может стремиться к бесконечности, что приведет к разрушению системы. А мне нужно было совсем другое.

Тройка актеров, задействованная в спектакле, был вынуждающей силой. Эта сила носила периодический характер, поскольку спектакли происходил строго два раза в месяц по одним и тем же числам. Система я – она представляла колебательный контур. Она была безликим, безымянным инструментом – конденсатором этой системы. Я – катушкой индуктивности, но не безымянной. В тот момент я был центром нашей колебательной системы, нет, даже центом мироздания.

Я основное устройство.

Я основное устройство этого мира, и мне не ясно, почему всё не крутится вокруг меня, почему вы не пишете про меня, не думаете, не интересуетесь сколько я жму от груди и сколько раз могу засадит с похмелья. Наверное что-то сломано в этом мире. Потому что именно я нес запас психической энергии. У меня тонкая душевная организация. Система вошла в резонанс с внешним воздействием, что привело к ее разрушению.

Да, еще вспомнил пищевые добавки для бодидибиллеров имени Лайнуса Поллинга, дважды нобелевского лауреата. Я вернулся домой к своей мачехе, а “она” домой к пьяному отчиму. Наверное, он не лапал ейо. Хотя он не был пьяным. И не лапал точно.

А вот я бы полапал. Как хорошо, что у меня мачеха интеллигентная и если пьет, то только вишневый ликер. Она специалист по бобовым. Любит Анненского. У нее утонченный вкус.

«Шум отдаленный и глухой плода сорвавщегося с древа среди немолчного напева какой-то тишины лесной.»

А с “ней” я встречался еще несколько раз. Раз восемь, а может и все десять. Но натянутость в общении после того случая была практически непреодолима: я у нее вызывал воспоминания об отчиме, она у меня с тем ненужным разговором с мачехой после театра.

Ассоциации: мороженое Даша и Митя, бульон «Черепаха Тартилла», Аанальные свечи “Белоснежка”.

Я сама деликатность. Если я вижу или подозреваю, что у человека в семье что-то не в порядке, то я стараюсь сам не заводить разговор на эту тему. Теперь и репертуар театра подвергается мной столь же жесткому анализу. Духовного родства не получилось. С этих пор прошло много времени. Я сама деликатность, поэтому больше в такие истории не попадал. Но вот со мной тоже сыграли подобную шутку, сказав «иди к мамочке – ешь суп». Зачем? Почему мне так сказали? Суп с вероятностью 70% - из бобовых. Соевые бобы, которые погубили красавца-Ямато. Я не красавец но меня тоже можно погубить. Почему мне так грубо харкнули в душу?

Я знаю Израиль – отрыжка империализма.

Конечно, это сделали не со зла. По неведению, но ведь это еще хуже.

«Не мог понять в сей миг кровавый, На что он руку поднимал»

Я долго думал над этим вопросом и понял. Тот эпизод в театре и этот, теперь, - части единого целого. «Для того, чтобы разобраться в прошлом, оказывается необходимым знать будущее». Вывод парадоксальный? Зачем я его сделал? Зачем так все загнул? Типа модная тенденция. Нелинейный сюжет. Я лажовый конъюнктурщик. Дизъюнкция. Триппер. Конъюнкция. Коммутация. Исключить меня из союза писателей! Не дарить мне гитару гитариста Куин! Снять с танка. Запретить даже приближаться к артиллерийскому музею и зоомагазинам! Оскопить! Забанить!