Шиза... История Любви... Часть 1

Автор: Samit ИСТЕРИЧЕСКИ-МАНИАКАЛЬНОЕ ВСТУПЛЕНИЕ, ИСТОВО ПРИКИДЫВАЮЩЕЕСЯ ОЧЕРЕДНЫМ ОБРАЩЕНИЕМ К УВАЖАЕМОМУ ЧИТАТЕЛЮ.

Рожденному мертвыми
Решение Бога – стекла вместо глаз.
Некрофилия, некрофилия
Моя изнуренная некрофилия

ГрОб. «Некрофилия»

....знаешь читатель, первая любовь может и не быть той самой. Твоя Та Самая способна прийти за тобой и позже, в твои двадцать, в твои двадцать пять, даже в твои сорок один.... только вот в тридцать она никогда не приходит, как ты её не зови, чего ты там себе не придумывай и как ты там себя не обманывай. В твоем чае слишком много заварки, на твоих губах слишком много никотиновой горечи, в твоем сне слишком много воспоминаний, в твоей ухмылке слишком много цинизма, в твоих глазах слишком много её отражений.... ты со многими разговариваешь, постоянно думая о ней, ты на многих вскарабкиваешься, представляя себе именно её, ты скрежещешь зубами, надеясь попасть в такт её дыхания, ты пытаешься обрядить в её очки женщин, с которым общаешься, ты закрываешь глаза одновременно с нею, и если она подвернет ногу, торопясь на свидание к другому, твой коленный сустав обязательно выскочит из суставной сумки. Более того, если она порежет лобок, делая на нем ту самую прическу, что когда-то так тебе нравилась, ты тоже обязательно порежешься при бритье.

Не смейся, не ухмыляйся, просто знай, читатель, что это наваждение, эта цепь необъяснимых совпадений будет преследовать тебя долго-долго, целых семь лет, целых семь лет твоей жизни она, сама того не желая, будет следовать за тобой по пятам, её боль станет твоей болью, её тоска станет твоим сарказмом, её смех станет твоей иронией, а каждый оргазм, полученный ею не от тебя будет отдаваться болью во всем твоем теле и ударом головой о стенку безысходности, ты искусаешь себе губы и изгрызешь ногти, но в один прекрасный день ты просто узнаешь, что она сделала операцию, после чего перестала носить очки.... твой храм в ту же секунду взлетит на воздух, твой идол падет и разобьется на сотни тысяч маленьких осколков (запомните эту фразу, о мой возлюбленный русскоязыцный-средни-класс, равно как и все те, кто так стремится стать оным, забравшись под крылышко социального пакета крупных корпораций и компаний помельче, плюс халявный офисный кофе), крик и боль пронзят тебя насквозь, словно копье Лонгина, прям под четвертое ребро, это вырвет тебе сердце, это проломит твою черепную коробку, кровь из закушенной губы окрасит песок причала, твой крик никто и никогда не услышит, он будет заглушен рокотом портового крана, ты вцепишься руками в кромку трубы, обдерешь мозоли на ладонях, а потом, когда тебя никто не будет видеть, падешь на колени перед обломками храма, перед останками того, что носил в себе всё это время, перед прооперированными глазами той, которую, наверное, не переставал любить ни на минуту, все эти семь лет, все две тысячи пятьсот пятьдесят пять дней, которые ты пролежал на брюхе перед тенью прошлого, глотая пыль с носков её туфелек, совершенно этого не стесняясь.... но встанешь ты совершенно другим человеком, потому что тебе больше некого искать в толпе, тебе больше не о ком тосковать и не о чем сожалеть, тебе плевать на то, что о тебе думают, еще больше, нежели было до этого, на протяжении всей Эпохи Её Царствования, и только осколки разрушенного здания, словно разбитое зеркало тролля (я не зря просил тебя запомнит эту фразу, дорогой читатель), попав к тебе в глаз, дают понять, что все те, что были после Неё, все эти бухгалтерши, секретарши, продавщицы, мелкие начальницы и начальницы чуть побольше, все эти юристочки, студенточки, врачихи, операторы ввода данных, примитивные соски и дамы с претензиями на интеллект и умение правильно поставить ударение в слове «постмодерн» – лишь жалкое подобие твоей Той Самой, и навсегда останутся Её жалкой копией, даже после того, как Её постамент опустеет, а пыль рассеется...

.....впрочем, я все равно навсегда полюбил полумрак... ... а любовь, вопреки утверждению одного французика, вовсе не живет три года... она живет семь лет, она живет семь долгих лет, она существует внутри тебя, и медленно, смакуя, пожирает твои эритроциты.... в общем, дорогой читатель, это так, мысли вслух да лирическое отступление, а теперь я просто расскажу, а точнее, перескажу тебе одну историю, и предвосхищая град камней, которые обязательно полетят в мою сторону, заранее отметаю версию обвинения о моем армянском происхождении, презрении к собственному народу, а так же работе на органы разведки бывшей метрополии. В качестве доказательства могу предъявить копию свидетельства о рождении, военный билет и справку с места работы. В случае недостаточности вышеуказанных доказательств, может быть задействована информация по составу крови с количеством лейкоцитов (относительно Сожранных Любовью Красных Шариков), равно как и анализ спермы, с точным соотношением шныряющих туда-сюда сперматозоидов к неподвижным, которые по причине усталости никогда и никуда уже шнырять не станут. История реальная, события не вымышлены, имена и адреса изменены, черты героев слегка отретушированы, недостатки смазаны, достоинства выпячены, гротеска, как такового – ноль, за окном плюс двенадцать, в динамиках играет «Du riechts so gut»,которая сменится на «Low Man’s Lyric», и мне уже безразлично что случится с моей Той Самой, которая отныне пишется с маленькой, а не с заглавной буквы... Впрочем, прости что гружу, все это тебя никоим образом не касается, потому, как является моим privacy и предназначено исключительно для личного пользования… я и так рассказал тебе слишком много. Да, и еще раз настоятельно попрошу обойтись без обвинений в цинизме и лицемерного воя о попрании, разжигании и клевете на нашу действительность, в последнее время соотечественники, громко говорящие о порядочности, морали, патриотизме и высоких материях вообще, вызывают у меня недоверие, и презрительную усмешку в лучшем случае…

Самит Алиев

ГЛАВА, ПРЕТЕНДУЮЩАЯ НА НАЧАЛО ПОВЕСТИ,
В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЖЕ ВОВСЕ ТАКОВОЙ НЕ ЯВЛЯЮЩАЯСЯ

...коэффициент блRдей среди наших женщин непристойно велик, но, тем не менее, гейрата, то есть чести у них будет побольше, чем у наших мужчин. Решив данное уравнение с вечно отсутствующей постоянной, можно вычислить глубину кровоточащей и так и неподмытой вагины, в которой находится наша несчастная нация, невзирая на обилие новостроек, дорогих автомобилей, трубопровода Баку-Джейхан, прогнозов по поводу цен на нефть, ипотеки, и молодых людей, получивших образование заграницей....

Профессором математики я так и не стал. Впрочем, это никогда не поздно. Всего несколько тысяч долларов. Bura Azerbaycandir… это Азербайджан...

......а еще она часто плакала по ночам, стараясь делать это тихо, чтобы он не проснулся... Так и так вставать приходилось раньше, пока то да сё, да еще надо было тщательно умыться и привести себя в порядок, чтобы о её слезах не знал никто кроме Господа Бога.. Плакала ли она от боли? Не знаю, вряд ли, для этого она была слишком горда, а вот от обиды – очень даже может быть. Почти наверняка от обиды. Хотя, кто его знает, от боли порой слезы из глаз так и льются, особенно если ты женщина, и в
особенности если тебя перед этим обидели.... Она была красивой, или нет, она была, скорее, привлекательной тридцатипятилетней женщиной (ну плюс минус пара лет в ту или другую сторону), с роскошными волосами, с той особенной, трогательной сутулостью, присущей тем, чьи предки были выходцами из Срединного Азербайджана. Звали её просто и кратко. Джама. Точнее, Джамиля. Грудь у неё была белая, судя по глазам её мужчины, довольно упругая и аппетитная, но она так и не вскормила ею его ребенка... Но об этом немного позже... В неспособности родить почти никогда не бывает виновата женщина. Остальное - предрассудок, семечки на лавочке, провокация свекровей и вообще, заблуждение. Она, женщина, если и бывает виновата, то только в нежелании.....

Но это не о ней, не о моей героине, это так, мысли вслух.... И вообще, судить по мужским глазам не стоит, ох не стоит судить по мужским глазам, даже если искомая в них величина есть всего-навсего размер лифчика его женщины. Глядя на неё нельзя было и предположить, что её систематически избивает совершенно трезвый, но абсолютно неуправляемый муж. Муж в некотором роде. Чтобы скрыть синяки и кровоподтеки она всегда носила кофточки, закрывавшие шею. И обязательно с длинными рукавами, потому что его любимым развлечением было наступать ей ногой на локтевой сгиб. Разумеется, после того, как она уже валялась в его ногах, корчась от боли. По лицу он её не бил, разбирался что к чему, понимал, что с синим от побоев лицом пойти на работу она не сможет. А кто тогда зарабатывать-то будет? Вот то-то и оно... Понятливый был человек, не чета многим... Я, братие, ничего не стану рассказывать о её глазах, но любой в них заглянувший, сразу понял бы многое. Конечно же, при наличии навыка читать по глазам. Не всякий выглядящий абсолютным счастливцем является таковым на самом деле. И не
всякая в особенности. Бабий век короток, глаза стареют быстрее, чем тело, глаза окружаются паутиной морщин, и не самое страшное, если в них поселяется грусть или тоска, грусть или тоска это ничего, бывает, с каждым может случиться, пустота, пустота – вот имя зверю тому, с начертанием цифр Апокалипсиса на челе, не женщина как бы, не любимая вовсе, совсем не мать, никак не жена, отнюдь не сестра, а шестерка, обычная шестерка, шестерка в трех ипостасях, в трех ликах, в трех влагалищах.... На работе, в постели и дома....

Обед, горячий чай и убранная квартира не оценены, «спасиба» не будет ни при каких обстоятельствах, все это воспринимается как должное, зарплата не соответствует затраченным нервам и усилиям, начальник на работе пытается вставить в обеденный перерыв, включив плату за минет в ежемесячную получку без какого-либо её повышения, дома её мужчина отворачивается к стене и засыпает на мгновение раньше, чем кончил... куда ни кинь, всюду блин, взнузданное Гражданским Кодексом блRдство, и полный nиздец без единого ласкового слова, жеста благодарности и признания необходимости её существования. Вы читайте, вчитывайтесь, не отворачивайтесь брезгливо, не надо морщить носа и обвинять меня во лжи, стуча себя пятками по груди, дескать, вы не такие и с такими даже не здороваетесь, это про нас, граждане, это про вас, товарищи, это наша с вами действительность, это наши с вами соседи, это наши с вами друзья, это наши с вами знакомые, это наши с вами соотечественники.....

Разница между ними составляла года три-четыре. Ну, может немного меньше, или чуть-чуть больше, дети одного поколения, парень и девушка, росшие не то чтобы по соседству, но сами понимаете, несколько улиц не в счет, короче. Биография у обеих стандартная, ею никого не удивишь, да они и не старались, а я и тем более не стану. Он: роддом, ясли, детсад, бабушка, школа, вино, институт, потом НИИ с обшарпанными стенами, независимость, полная лажа, липовая сердечная недостаточность чтобы не идти на фронт, мелкая торговля, попытка сунуться в большой бизнес с большими деньгами, снова лажа, не меньшая, чем независимость, возвращение к торговле еще мельче, чем была до попытки сорвать по-крупному. Настоящее же – не торопитесь, я обязательно расскажу вам о его настоящем, то что он избивал ее, вы уже знаете. Запаситесь терпением, и вы узнаете чем он занимался помимо этого. Она: роддом, мама, бабушка, школа, медаль, институт, чертежная контора, независимость, потом в Суздаль к двоюродной сестре, в душные объятия другой цивилизации, тяжесть усталости от российского города, возвращение в Баку, бухгалтерские курсы, небольшая компания и должность старшего бухгалтера, точно знающего, кому и сколько было уплачено, и что и где там лежит да положено. И так у неё до сих пор.... По самый сегодняшний день, когда женщине на работу устроиться намного легче, чем мужчине. Bura Azerbaycandir…..

ГЛАВА, НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД, ИЗОБИЛУЮЩАЯ НОТКАМИ НОСТАЛЬГИИ…
В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЖЕ… ОБЛОМИСЬ, ТОВАРИЩ ДОРОГОЙ, МНЕ ВАШ СТАРЫЙ БАКУ КАК - ТО ДО ЛАМПОЧКИ…

Свят кто слышал отголосок
Дважды свят кто видел
Отраженье.....

Егор Летов

Про мыша и камыша.

.......Начало восьмидесятых, а точнее, год тысячу девятьсот восемьдесят четвертый, вокруг сплошная дружба народов, колбаса в холодильнике, армянский коньяк для гостей, грузинский чай в заварном чайнике на крохотной кухоньке в хрущевке, едва заметное ощущение наличия ракетно-ядерного оружия, тень гордости за всю страну по этому поводу, сливочные помадки, запах апельсинов да монпансье в круглых жестяных коробках, слухи о том, что мы с турками, оказывается, родственники, летняя поездка в Кисловодск, Азиз Несин* в переводе, Дюма, полученный за собранную макулатуру, смелость на кухне, партком - фабком-охрана труда, радиола «Рига» и Дима Голов, соловьем разливающийся по телевизору, чешская обувь под польские костюмы и марш пешком на площадь Ленина по случаю парада 7-го ноября. Там то все и случилось.... точнее, там то все и началось... хотя, мне порой кажется, что все началось еще раньше, очень и очень давно, когда Всевышний Аллах создал мужчину и женщину.....

- Девушка, а вы из какого института?
- Из АЗИ. А вы? – парень был трезвый, глаза веселые, не хам, почему бы не ответить на вполне невинный вопрос? Кроме того, было довольно прохладно, с моря дул норд, и ей порядком надоело тащить транспарант с каким-то членом Политбюро, то ли Воротниковым, то ли Слюнковым. Благо, он, транспарант, в смысле, был не очень тяжел, спасибо ребятам-студентам, не взвалившим на хрупкие девичьи плечи плакат с откормленной ряхой среднеазиатского «красного бая», ей, как, оказалось, вообще достался сухонький Суслов, который этому времени умер, а организаторы парада сей факт ушами прохлопали, за что потом партком чуть было партбилет на стол не положил. Ну не прочитали фамилию под транспарантом, бывает, да и вообще, все они к тому времени на одно лицо стали…
- Я так... из Политеха – ответил он, и почему-то смутился.
- Вы чего такой стеснительный?
- Да вот, стесняюсь при покойном товарище Суслове – к нему вдруг пришло второе дыхание, он неудачно пошутил, и почему-то снова смутился. Нет, не испугался вездесущего КГБ, делать ему, КГБ больше нечего было, кроме как разговоры на параде подслушивать, не прыти собственной испугался, нет, он испугался того, что она сочтет его шутку неудачной, плоской и неуместной. Но она вдруг по-доброму, как-то по кошачьи, что ли, фыркнула, после чего громко рассмеялась... А домой они возвращались вместе. Бахтияр и Джама. С девушкой познакомиться – дело нехитрое, просто потом надо заинтересовать её настолько, чтобы она хотела продолжить знакомство, а это уже несколько посложнее будет. Ну, он, конечно, выложился по полной, сыпал шутками, комплиментами, галантно подал её руку когда они выходили из 71-го (помните, желтый такой Икарус был, с «гармошкой»?), вел себя достаточно хорошо, чтобы вскружить голову девятнадцатилетней девчонке. К слову, ему самому было всего 22, не больше и не меньше, две двойки, стоящие рядом и три несданных зачета. Дело понятное, в девятнадцать и двадцать два куда приятнее целоваться и слушать пластинки, купленные у спекулянтов, нежели разбираться в именах членов Верховного Дома Престарелых под названием Политбюро или зубрить теорию математического анализа. Вот вам и результат, как говорится, налицо, а именно - «хвосты» в институте и абсолютное незнание имен людей, ведущих нас верной дорогой к победе коммунизма или независимости, к процветанию, к нефтяному блаженству, каспийскому дубайству и возвращению территорий. О беженцах тогда никто и слыхом не слыхивал, нет, простите, отчего же, слышали, но всё это было где-то очень и очень далеко, на Ближнем Востоке, где гидра мирового сионизма, оккупировав Голанские Высоты, в очередной раз терроризировала свободолюбивый палестинский народ, который впрочем, платил этой гидре сторицей, расплачиваясь неконвертируемыми советскими рублями. Зато провожать девушку в чужую мяхлю было не всегда безопасно, потому как тамошние блюстители нравов всех живущих по соседству дам, сурово пресекали поползновения чужаков потрогать за сиськи «их» девчонок. В категорию «их» входили все девушки, жившие в их (без кавычек) дворе, мяхле, переулке, и т.д. Сумбурное объяснение, еще более сумбурный базис, но так оно и было, старожилы подтвердят. Правда, свято блюли неписанный кодекс чести, при девушке разборок не устраивали, парня при ней не задирали, и даже старались не смотреть в их сторону, ждали, когда объект её проводит, и вот тогда....
- Хейрулла*, брательник?
- Не узнали? Я тут живу, неподалеку (а вы думали? Кому ж охота за «с добрым утром» nиздюлей получать?).
- Это не eбет, ара. Чтоб мы тебя рядом с этой девушкой больше не видели.
- Мы? А вы ей братья? Или ты ей папа? (точка «no return» пройдена, и по-другому уже нельзя)
- Ара, ты не понял, дааа, куда пришел, с кем разговариваешь? (пощечина раскалывает вечернюю тишину со звуком разрываемого полиэтиленового пакета).
- Senin agzuvι siкim* (немедленная сдача накрывает раздавшийся только что звук оплеухи, словно удар батареи ГРАДа вражеский ДОТ).

Шум, гам, хрип, бум бац по лицу, челюсти и корпусу, что ж, так оно и бывает. Их было больше и ему было больнее, парни всегда останутся парнями, улица – улицей, а вечер- вечером (то что женщина всегда будет женщиной – это само собою, сей факт даже комментировать не стóит). Дело обычное, картина привычная, и никакого национального вопроса, клянусь Аллахом, просто армянин, русский и азербайджанец наваляли nиздюлей другому азербайджанцу за то, что тот сунулся на их мяхлю. В общем, стандартная драка между молодыми жителями Кантопинки и Арменикенда. Поножовщины устраивать не стали, повода особого не было, вот и разошлись после десятиминутной махаловки, причем оставшийся сидеть на бордюре Бахтияр пообещал троице обязательно прийти провожать Джаму и завтра, а троица пообещала устроить ему за это то же самое, что было сегодня.

Умывшись под краном в соседнем дворе, Бахтияр с сожалением поглядел на свои новые брюки, нуждавшиеся если не в химчистке, то в платяной щетке точно. Саднила голова, болела поясница (его сбили наземь практически в самом начале, удар у того армянина был неплохой, дай Боже, но он, поднявшись, все же успел душевно приложиться к физиономии противника, отчего ныли костяшки кулака). «Шрамы, конечно, украшают мужчину, но след от ботинка на заднице вряд ли можно считать свидетельством героизма» - посмеивался про себя Бахтияр. «Битым быть не западло, жаль только я её телефон записать не успел, ничего, приду сюда завтра вечером, а там посмотрим, уж очень мне девушка понравилась» - решил он, и отправился к себе. Жил он с родителями и старшим братом на Фабрициуса, в дворике возле кинотеатра. Отец нефтяник, мать домохозяйка, обычная семья, телевизор «Рекорд», радиола «Рига» (о которой я уже имел честь упомянуть), плов по воскресеньям и банки с айвовым вареньем на подоконнике. С отцом он вообще общался мало, был между ними, как говориться, «пярдя», граница, то есть, тот был мужик суровый, двухметровый такой здоровила, молчаливый и серьезный. Телосложением Бахтияр пошел в мать, шумную и полноватую женщину, о чем сильно жалел, особенно сегодня вечером, а вот лицо в профиль – ну вылитый отец, только вот без усов, потому что немодно, восьмидесятые все-таки. Пошарив по карманам, достал измятую пачку «ТУ-134», закурил, выпустил струйку дыма в ночной воздух, и ему вдруг показалось, что клубы дыма сложили имя «Джама», после чего тихо растаяли в бакинском небе. «Хм.. чертовщина какая-то.. хотя, она мне очень нравится» - подумал Бахтияр, взъерошил волосы, бросил недокуренную сигарету на серый асфальт, и поднялся домой. На второй этаж. Спать....

На следующий день он прогулял две оставшиеся двухчасовки, и очень долго искал её в АЗИ, но тщетно, поди разбери, где там она учится, если ни факультета, ни фамилии не знаешь. Загадка-с, это вам не блаженная эра Гейдара Алиевича, подарившего вам сотовые телефоны, тогда он успел подарить народу только телевидение, а оно, при всем к нему, телевидению, в смысле, уважении, в данном случае помочь было не в состоянии. Потолкавшись среди студентов (всякие негры, вернувшись из своих Ган, Мозамбиков да Буркина-Фасо торговали втихую джинсой и сигаретами, денег на джинсы не было, но на «Мальборо» хватило, сами понимаете, понты в Баку – они всегда дороже денег, поэтому порядочные девочки-азербайджаночки предпочитают участвовать в группенсексе находясь за его, Баку, пределами. Ну кто бы мог подумать, а? Воистину, лишь тот блажен под родными чинарами, чьи грехи сокрыты от окружающих его (её) соседей и знакомых, которые сами погрешить не прочь) Бахтияр собрался было уже идти к её двору, рискуя снова получить промеж глаз, как вдруг увидел её на трамвайной остановке.
- «Первый» ждете, девушка? – поинтересовался он.
- Ой, привет. А что это у тебя с лицом? – спросила она, в непритворном ужасе хватаясь за голову.
- Да так, моя дипломатическая неприкосновенность была нарушена превосходящими силами противника. Упал, короче, темно у вас в арке.
- Не ври, это наверное хулиганьё наше. Ты же мог без глаза остаться (синяк у него на скуле расцветал – дай Боже, куда там розам в парке перед Дворцом БЫВШЕЙ Республики.. мрамором выложили, ути-пути, лаа-аапочки, решпекты вам с книксенами за доброту да милости, спаси вас Господь, благодетелей, что позаботились).
- Нормальные ребята, я бы на их месте поступил бы точно так же.
- Ну и глупый. Глупый ведь?
Бахтияру вдруг стало очень тепло, нет, не от сочувствия, просто «глупый» она произнесла так тепло и так нежно, что... Ну, если кому-нибудь из вас женщина хоть раз в жизни говорила «глупый» именно таким тоном, вам сразу же станет ясно, почему Бахтияр почувствовал готовность быть битым еще раз, лишь бы услышать это от неё снова...
- А ты домой?
- А мы уже на «ты»? (она кокетливо улыбнулась)
- Ну, если ваше сиятельство считает, что для перехода на «ты» время еще не пришло, то...
- Ну так и быть, пусть будет «ты». Разрешаю – сказала она, смешно наморщив нос.
- Как вы добры, Ваше Величество, как вы снисходительны к малому сему, не соизволите ли прокатиться в экипаже? С минуты на минуту подадут, честное дворянское. А вот, кстати, и он.

В этот момент к остановке подъехал трамвай, притормозил, заскрежетал колесами по рельсам, раздался звонок, их подхватил людской поток (оооо, в такой толчее даже сиамский кот хозяина не узнал бы), закрутил, поднял на подножку, после чего занес вовнутрь.
- Ты хоть разглядел номер трамвая?
- Первый, Ваше Величество. Извините, раскланяться не могу, этикета не блюду, придворные мешают, в спину толкаются. Ты сразу домой?
- Есть альтернатива?
- Альтернатива всегда есть, её надо просто поискать. Стандартный набор развлечений: бульвар, кофе, для мороженого холодновато, для каруселей ветрено, можем обойтись без двух последних. Заманчиво?
- Можно подумать.
- А если сразу, без раздумий и как по наитию? Неужели кофе с бульваром исключен из круга интересов Вашего Сиятельства?
- Так сиятельства или величества?
- Сиятельного Величества, во как!
Против кофе с бульваром она не возражала, (мало что изменилось с начала восьмидесятых, ну, на бульвар ходить, предположим, оно нaxyй не нужно, будешь себя как Маугли среди бандер-логов чувствовать, а так, по существу, та же последовательность: смс-атака, пара-тройка звонков, кафе-ресторанчик-дискотека 1033 если она того стоит и если твой бюджет это потянет, мимолетное соприкосновение телами, руки, сплетенные под столиком, легкий бармаг*, становящийся все смелее, поцелуй в темноте, скольжение её руки ниже оси Х, взмокшие простыни, впечатывающиеся в кровать или тахту тела, и одна сигарета на двоих как апогей отношений. Ну а если уж сумел подписать её на группенсекс, или, к твоей вящей радости она сама это тебе предложила, то бишь, подружку привести и втроем покувыркаться, то считай себя обладателем счастливого билета. Но по совести говоря, твои шансы на сие действо возрастают, только если ты встретил азербайджанку за кордоном. Лишь бы, говорю, соседи-знакомые-родственники не узнали, а так ничего, можно, если хочешь – можешь даже знакомого привести, будете девочками меняться, или одновременно ей барбекю устраивать. Короче, читатель, в загранке твои шансы натянуть на шишку двух соотечественниц одновременно несколько повышаются, но и тут никакой гарантии дать не могу, потому как коренное население оной загранки пользуется большим спросом. А приехав в Страну Огней вышеупомянутые аборигены земель заморских вообще нарасхват. Сам посуди, ну нaxyя ты сдался и что с тебя можно взять в сравнении с инглисом? Вот то-то же, так что веди себя поскромней, любезный читатель). Отвлекся я что-то, заболтался, а герои мои – люди занятые, им не до моих рассуждений да вашего мнения по их поводу, им самое время на бульваре целоваться. Наивно, скажете? Имеете, в конце концов, полное право, говорите все, что вашей душеньке угодно, но человечество, создав мониторы с плоским экраном, сотовую связь и спиральные зажигалки так и не придумало лучшего способа целоваться, кроме как стоя на ветру, вжавшись друг в друга, клеточка в клеточку и обязательно под моросящим дождем... знаете, некоторым женщинам нравится, когда им кончают на лицо, некоторым нет, некоторым можно присунуть прям в подъезде, некоторые не дают, даже если ты привел их на квартиру, но видит Бог, Бахтияр в те довольно пуританские восьмидесятые и думать не смел о подъезде, не говоря уже о квартире. Допускаю, что все было не настолько высокоморально, но eбстися в то время коротких штанишек чести не имел, потому как начал только в девяностые, вот и умолкаю целомудренно, не о них, не о девяностых, то есть, речь, это в наше беспокойное время, сидя в кафешке и поглаживая женскую ручку уже через полчаса прикидываешь, как в ней будет смотреться твой xyй примерно неделю спустя, и это максимум, потому как больше возиться не хочется... Да, о дружина и братие, да, так бывает, именно так оно и бывает, тебе ведь тоже когда-то было двадцать два или двадцать три, раз - рука сама собой соскальзывает вниз, два - касается округлости лобка и слегка на нем задерживается, три - идет дальше, дальше, глубже и глубже в промежножие, четыре - рука наполняется, рука чувствует влагу (это только иногда, это только если повезет, и это только если она НА САМОМ ДЕЛЕ СТРАСТНАЯ), рука возвращается обратно, потом снова и снова (раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре), рука приходит на круги её и округлости её, ты покрути её, ты приласкай её, ты обними её, ты не отпускай её, ты держи её и не теряй её, очень может быть, ты слышишь, читатель, очень может быть, что потом она будет преследовать тебя долго-долго, не день и не два, до тех самых пор, пока ты не узнаешь, что в ней что-то навсегда изменилось, до тех самых пор, пока не падут цепи рабства, надетые на тебя Всемилостивым ровно семь лет назад, авансом, в наказание за грехи, которые ты совершишь в их течении....

ГЛАВА, КОТОРАЯ ПОМИМО ОПИСАНИЯ АМУРНЫХ УХИЩРЕНИЙ И ДОБРАЧНОЙ ПОЛОВОЙ ЖИЗНИ В СРЕДЕ НАШЕЙ МОЛОДЕЖИ, СОДЕРЖИТ ИНФОРМАЦИЮ О ТРУДНООБЪЯСНИМОМ ФЕНОМЕНЕ БЫТОВОГО НАЦИОНАЛИЗМА В СРЕДНЕЙ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ СЕМЬЕ В ЭПОХУ ПОЗДНЕГО РАСЦВЕТА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Там народ не знал минетов
Не умел eбaться в рот.........


Малоизвестный сетевой поэт.

....а потом все понеслось-поехало, встречи, долгие ежевечерние разговоры по телефону, кратковременные ссоры и скорые примирения, поцелуи в сквериках под фонарем, редкие, и вполне (во всяком случае, за столом в гостиной) благопристойные студенческие вечеринки, институтский кафетерий и обещание чайханщику расплатиться со стипендии, короче, обычное соотношение двадцать два на девятнадцать плюс-минус три-четыре года. Мы все через это прошли, и я не расскажу вам ничего нового. Расцвет их отношений, их горячечные ночи без сна и порознь пришлись на эпоху «Феличиты» и прочей сладкоголосой итальянской музыки, вытеснившей хард-рок и гитарные риффы куда-то очень далеко, «Дип Перпл» потерял свою актуальность, а Радмила Караклавич, по-моему, вообще вышла замуж, Бахтияр иногда покупал настоящий немецкий «НВ» и красное московское «Мальборо» у старушки Вари*, которая, казалось, никогда и не была молодой, отец купил Джаме роскошное французское пальто у спекулянтов на Кубинке*, жизнь шла своим чередом, их диалоги все чаще уступали место её монологам, Джамыны упреки, Бахтияровы оправдания, «почему телефон был занят», «почему ты опоздала», «я стала тебе неинтересна», «не плачь, любимая, я больше не буду», ссоры, примирения и снова ссоры, букеты цветов, молчание в телефонную трубку, клятвы и обещания, впрочем, что греха таить, если в начале отношений он назвал её «Ваше Сиятельство» то теперь все больше поддразнивал «Вашим Сисятельством»... Полноценного секса между ними не было, ограничивались петтингом, сначала несмелым, но с каждым разом, переходящим во все более жесткий, жаркие ласки, прикрытые глаза, приоткрытые рты, шелковая ручка скользит по стоячему члену, вверх-вниз, вверх-вниз.... один раз Бахтияру удалось подписать её на анал, но её крик был столь громок, что ЭТО пришлось прекратить и с тех самых пор ограничиваться взаимной мастурбацией, очень и очень осторожной с его стороны, чтобы не разрушить девственную плеву шаловливым пальцем. О минете он уже и не заикался, встретив её возмущенное «ты что, как ты можешь мне такое предлагать, придурок». Восьмидесятые, хули, почти темное средневековье.... может у кого-то и было все по другому, но вот между ними было именно так.... и не коситесь презрительно в сторону автора, а то у него, то есть у меня, может сложиться обманчивое впечатление о том, что вы никогда нигде и ни с кем до вступления в законный брак телесами не терлись, а после вступления в оный терлись только об ту (или того) с кем окольцевались. Бросайте вы это дело, дорогие товарищи, нexyй тут из себя целочек строить, я ж плоть от плоти нашей, глас от гласа вашего и кровь от крови общей, а потому всех тут насквозь вижу…

В это воскресенье Бахтияр планировал встретиться с Джамой ближе к вечеру, она обещала отмазаться дома, сославшись на необходимость забежать к подружке (заблаговременно об этом предупрежденной. Восток все-таки, такие вещи понимать надо). Но сперва надо было аккуратно прозондировать почву с родителями на предмет сватовства и их мнения насчет Джамы вообще. Они, ясное дело, догадывались о том, что у него кто-то есть, по занятости телефона и порой отсутствующему взгляду, но в детали посвящены не были. Мать (как и все матери) восприняла эту новость с радостью и энтузиазмом (давно пора, не мальчик уже, пусть встанет на ноги, будет мужчиной, при жене, при семье, да и я внуков понянчу), обещала переговорить с отцом. Ну, отцы к таким делам относятся поспокойнее, надо – значить пора, отцовское дело - это деньги на подарки семье избранницы доставать, а всякие женские разговоры это так, пустяки да безмозглое длинноязычие, серьезного мужчину вовсе не касающееся.
- Привет.
- Привет.
- Маленькая, ты скажи маме, чтобы сладкий чай на днях приготовила*, да сахару не жалела. Уаяяяя, большие люди на следующей неделе в гости придут, вай как чай захотят.
- Милый... (да, читатель, да, это столь любимое мною многоточие, пауза, молчание, ступор, ведь каждая девушка всегда надеется, что отношения закончатся именно этим, но все равно у них отнимается дар речи, когда предложение перетекает в конкретику, дескать, ждите на следующей неделе).
- Наконец-то я смогу хватать тебя за сиси на законных, так сказать, основаниях.
- О чем ты думаешь, а? Вы только посмотрите на этого бесстыдника.
- Ну, это вы покажете, а мы будем посмотреть.... и потрогать... и не только, наверное...
- Никаких «покажем, посмотрим и потрогаем».
- Тогда я жениться передумаю.
- Дурак.
- Знаю, сам вижу и понимаю. В общем, жду тебя через час около памятника Сабиру*
- Давай через полтора, мне еще маме помочь надо.
- Тебе вообще надо бы привыкнуть слушаться своего повелителя... но Бог с тобой, на этот раз прощаю.
- Спасибо, целую вас, тиран и деспот.
- Куда? Не говори «нет», и пообещай хотя бы после свадьбы.
- Убегааааю.
- Вот так всегда и бывает. Хорошо, встретимся обсудим.

А по телевизору тем временем шла «Утренняя Почта» где в белых, слегка зауженных штанах, скакал Юрий Николаев, стараясь выглядеть продвинутым шоуменом, посвященным в тайны управления пионерски - пенсионерской аудиторией... хотя, по совести говоря, больше всего он напоминал вожатого-переростка, оставшегося в лагере до поздней осени.… это так, вспомнилось не к месту, почему-то «Утреннюю Почту» давали сразу после «Служу Советскому Союзу», а до этого показывали «Будильник», что никак не могло не радовать. Впрочем, что до меня, так я больше всего радовался пятнице, с её пятичасовой передачей «В гостях у Сказки». Да нет, не в смысле, что пять часов шла, а в смысле что в пять часов начиналась... если не ошибаюсь… а может и не в пять, может и ошибаюсь, я ведь много чего подзабыть успел, да и немудрено, сколько лет прошло…. Ты, читатель, на мои воспоминания особого внимания не обращай, это я так, себя в начале восьмидесятых вспомнил….

....неделя пролетела быстро, срок небольшой, всего семь дней, час в час, копейка в копеечку, хотя, это для нас с вами мало, для Джамы и Бахтияра дни тянулись медленно, оба жили в ожидании и полной уверенности, что именно сейчас все будет очень и очень хорошо... В день, когда мать с теткой и замужней двоюродной сестрой пошли сватать
Джаму, Бахтияр ходил кругами по квартире, одну за другой курил сигареты в парадной, брал со стола какой-то журнал, листал его, не обращая внимание на содержание, отбрасывал в сторону, снова выходил покурить, снова брался за журнал, в общем, еле дождался возвращения матери. А дождавшись....

- Видела я её, сынок, поговорила с родителями, хорошие люди, ничего плохого сказать не могу. Только вот мать её мне не понравилась.
- Мама, это не имеет значения, мне не с её матерью жить, а с...
- Нет, сынок, ты послушай меня и поверь моему опыту. Когда ты женишься, ты не просто берешь девушку в жены, ты роднишься со всей их семьей.
- Мама, но пойми ты и меня тоже, я не хочу жениться на другой.
- Отец тоже со мной согласен. Объясняю тебе, ничего против девочки я не имею, но её мамаша.... она русская....
- Да мне до её матери нет никакого дела, я с тобой о ней говорю.
- Я свое слово сказала. Отец тоже скажет, когда вернется.
- Мама.... я все равно буду с ней. Хочешь ты этого или не хочешь, но я взрослый человек, и поступлю так, как считаю нужным.....
- Ты еще молодой, и мало что понимаешь в жизни.
- А что я должен в ней понимать? Что именно?
- Когда у тебя будут свои дети, поймешь.
- Если у меня и будут дети, то только от неё.
Бахтияр произнес это достаточно решительно, и мать про себя
в сердцах пожелала, чтобы лучше детей у него не было вообще...
Бог всегда слышит материнские просьбы... даже сказанные сгоряча...
материнская молитва – она ведь особую силу имеет, и в море поддерживает,
и по земле идти помогает, а иногда просто берет и выдергивает почву из-под ног,
подбрасывая в воздух, и бесповоротно изменяя целую жизнь...

...объяснение с Джамилей было долгим.... она долго плакала от обиды за мать, никак не понимая, чем же она не угодила несостоявшейся свекрови. Её семья тоже была оскорблена, и Джамиле пришлось выдержать очень и очень неприятный разговор с родителями, которые раз и навсегда запретили ей встречаться с Бахтияром. Когда он позвонил ей, её мать металлическим голосом сказала, что Джамиля отдыхает, и больше не хочет с ним разговаривать. «И вообще, молодой человек, не звоните сюда больше» не прозвучало для Бахтияра приговором (мало ли что там предполагаемая теща по телефону болтает, ты подожди, тетка, ты самую малость подожди, мы с тобой после сочтемся). Оставался один шанс, один-единственный шанс остаться вместе, самый последний вариант, самая что ни на есть восточная крайность, своего рода азербайджанский экстрим, цивилизованная форма самосожжения... он предложил Джамиле убежать, расписаться и снять квартиру. На это она не пошла.... что ж, вполне осознанный выбор, на это решится далеко не всякая... может и не любила никогда, потому что любящую долго уговаривать не нужно, ведь у любящей скользящая поступь, тонкие лодыжки, любящая легка на подъем и у ней всегда есть при себе то, что сократит время вашего пути на край света, а именно – роскошная копна волос в которые можно зарыться, если тебе вдруг стало невмоготу, нежные ладошки и слегка приоткрытые для поцелуя губы... да, и еще она всегда простит тебе все твои пакости... ну или почти все, это уже смотря как напакостишь...

ОЧЕНЬ КОРОТКИЙ ДЕЛИРИУМ

...предоставьте мертвецам хоронить мертвых

Иисус Христос, пророк Божий и человек, внешне очень напоминавший Джимми Моррисона

.....тоска тоской, но ведь жизнь продолжается, дипломная пишется, экзамены сдаются, вёсны вёснами и ночки ночками, мало ли, что с девушкой не получилось, других, незанятых и быстроглазых – немеряно-нeeбaно, вот и считай себе, измеряй да пoeбывaй, раз тебе чуть больше двадцати и любимая девушка не вышла за тебя замуж. А грызь душевная и боль сердечная со временем утихнут, если, конечно, заглушить постараешься, да на глаза той что аорту тебе грызет, попадаться не станешь. Водкой это дело не заливай, в ней, проклятой, не приведи Аллах, и утонуть недолго, ты выкушай сто пятьдесят грамм, занюхай корочкой, и хватит, больше чтоб ни-ни, ни капельки. А как разольется тепло по жилам, да как стукнет по шарам зелье козельское, поднимись, походи кругами, поинтересуйся на звезды что так похожи на ее глаза, но ради Аллаха, держись подальше от того места, где тебе когда-то было так хорошо. В застарелых ранах вообще ковыряться не стоит, и корку запекшуюся с них сдирать не след, пусть себе так полежат, тогда перетерпел и сейчас не сдохнешь, не маленький. Но если столкнет вас судьба носом к носу, ты ей в глаза не гляди, ты на неё искоса поглядывай, а уж если расселся напротив – упри взгляд в ту самую ямочку на подбородке. Встрече особо не радуйся, хвоста не распускай и губ не раскатывай, потому что рано или поздно ты обязательно услышишь «уважаемый пассажир, пока вы целое десятилетие страдали всяческой xyйней, ваш поезд безвозвратно ушел, а потому сойдите наxyй с перрона и можете идти себе по рельсам в противоположную сторону, во–первых, вам совсем не по пути, а во-вторых движение загораживаете». А разве оно тебе надо, кому-то движение загораживать да дорогу переходить? Пусть твое прошлое навсегда останется в твоем прошлом и только твоим прошлым, пусть мертвецы похоронят усопших, а ты живи себе дальше, и лишь иногда, осенней ночью, когда по окну стучит дождь, посмотри в сторону здания, где она когда-то жила, и заткни рот Ахмеду Кайя* с его «duvarlar konushmur annem, hani benim gencliyim»*. Зaeбешься спрашивать, всё равно ведь толком и внятно никто и ничего не ответит....

ГЛАВА, РАССКАЗЫВАЮЩАЯ О НЕ МЕНЕЕ ТРУДНООБЪЯСНИМОМ ФЕНОМЕНЕ БЫТОВОГО НАЦИОНАЛИЗМА В СРЕДНЕЙ РОССИЙСКОЙ СЕМЬЕ ВО ВРЕМЕНА РАЗГУЛА ДИКОГО КАПИТАЛИЗМА, А ЗАОДНО ВОСПЕВАЮЩАЯ ОБРАЗ РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ, НА КОТОРОЙ ДЕРЖИТСЯ ЭТА ЗАГАДОЧНАЯ СТРАНА БЕРЕЗОВОЙ РЕГИСТРАЦИИ.
ПЛЮС ПАРА СЛОВ О РУКОПРИКЛАДСТВЕ



.....ну что такое шесть-семь лет для отдельно взятого человека? Допустим, эволюция ценностей с явным креном в сторону консерватизма и мягкого дивана, то ли перхоть то ли седина на висках, ну пара романов плюс полдесятка, а то и более ни к чему ни обязывающих связей на диване, который я уже имел честь упомянуть ранее, деньги на аборт как их прямое следствие, никотиновый кашель и желтоватая мокрота по утрам, но все вокруг меняется намного быстрее, сукровица времени неумолимо сочится из рваной раны часового циферблата подобно струйке слюны изо рта умирающего, и не успеваем мы порой выдать очередной пассии деньги на аборт, как вдруг хоп – Господь Бог внезапно переворачивает песочные часы, и поседевший человек с перхотью на воротнике поношенного пиджака оказывается на пропыленном и продавленном диване, который я уже имел честь упомянуть ранее, в совершенно другой стране, окруженный совершенно другими людьми, другими денежными единицами, другими вывесками на дверях когда-то государственных магазинов и даже номерными знаками автомобилей, не говоря уже об автобусных маршрутах... смертельно больная страна, пропитая в Беловежской Пуще кровоточила Карабахом, лихорадила Абхазией и гноилась Приднестровьем, кто-то суетливо делал деньги прямо из воздуха, торговали все и продавалось всё, цена человеческой жизни упала ниже цены пачки сигарет, слишком рано повзрослевшие дети начали зарабатывать деньги а кое-кто из них даже стал кормить своих слишком быстро состарившихся родителей, обесценившаяся впоследствии свобода слова вылилась в постоянную свободу собраний, митинговали и горланили по любому поводу, и всё это ввергло одну шестую часть суши в первозданный хаос, люди бежали смотреть репортажи с сессии ВС СССР как раньше бегали за дефицитом (несколько притянутая за уши, но все равно очень верная аналогия), смутное было время, крик да грохот вкупе с прочими шумами да мордобитиями, всегда сопутствующими подъему национального самосознания, вот родители и отправили Джаму от греха подальше, в Россию, в славный город Суздаль, а как минет (ша, я не про женские колени, перед преклоненные фаллосом, это от слова «миновать», разлюбезный читатель) лихолетье, чтоб сразу, значить, обратно. Поселилась она у замужней двоюродной сестры, на улице Пушкарской, красивый такой древний город, купола, кремль, речка, пивные ларьки, раскачанные рэкетиры в кожаных куртках на «девятках» цвета «мокрый асфальт» да первые челноки, осторожные, но бесстрашные буревестники базарной, то бишь, рыночной экономики. Таким же немолодым орлом-буревестником и был муж ее сестры, мотался в Китай и обратно, ни себя не жалел, ни жены, все возил пуховики да пластмассовые часы на батарейках из Синьцзяня, привезет, сдаст оптовикам, отдохнет пару дней и обратно, тюки да коробки таскать, с таможенниками до хрипа лаяться да с летчиками в грязной гостинице не закусывая спирт глушить. Жена ему в этом деле сильной подмогой была, русская женщина, известное дело, наша б в таком разе как барыня-ханум на диване развалилась бы, попиливала да покрикивала, мол, дома того нет да другого, а у них оба в разъездах, что у жены, что у мужа руки от тяжести сумок отрываются, а ей потом еще по дому хлопотать, с кухни в гостиную, принеси-приготовь-убери-вытри, несмотря на то, что только что с дороги и руки отваливаются (обещание воспеть образ русской женщины прошу считать выполненным), одна беда - дитё оставить не на кого, вот и приглядывала Джама за их дочкой. А чуть позже, как вокруг огляделась да к обстановке притерлась, подрабатывать стала, бухгалтерии научилась, был грех, через пень-колоду спервоначалу, но спустя некоторое время составить для небольшого магазина налоговый отчет стало для неё парой пустяков. Верный ведь кусок хлеба для женщины, правильно я говорю? Живи себе вроде поживай, вечерами с племяшкой по набережной гуляй, так ведь нет, появится откуда ни возьмись длиннохвостый шайтан и все испортит, ну, во всяком случае постарается. На этот раз шайтан появился, а точнее, вылез из бутылки, к которой по вечерам прикладывался муж её сестры с дружками.... из бутылки, из бутылки, это я вам точно говорю, ну откуда еще в России шайтану взяться? Это у нас он отовсюду вылезти может, с горы, с телевизора, из глубины вагины или из ящика с помидорами, а у них, в бывшей метрополии, хвостатые с рожками появляются исключительно из бутыли с паленой сорокаградусной.... сидят, бывало с приятелями, выпивают, кто-нибудь выдаст избитый тост вроде «ну, чтоб xyй стоял и деньги были», а этот возьмет и добавит: «чтоб стоял, орехи надо есть, а чтоб деньги были – работать, причем по настоящему» и выразительно, оценивающе посмотрит в сторону Джамы. Но как-то раз его просто прорвало….
- А что у вас в Грузии пьют? И как это у вас делается?
- «У меня» это не в Грузии, а пьют то же что и здесь. Что в магазине продается.
- Какая разница, один ведь xyй черножonые. В магазине продается... хитрые вы все, так и норовите сами устроившись, всю родню за собой перетащить.
- И куда я устроилась? И кого это я сюда перетащила?
- Не о тебе разговор, это я так, вслух размышляю... о жене...
- Да ну? Неужели она нерусская?
- Русская она, русская, и я русский, и дочь у меня русская, а вот ты – нет. Вообще был у меня товарищ в армии, то ли армян, то ли грузин, из ваших в общем, оттуда, парень-то сам по себе неплохой, но до денег жадный... нерусский, короче, души в нем не было.
- Не пил, получается, и пол в гостиной не заблевывал? Мне не нравится твой тон и вообще этот разговор. Или я у тебя на шее сижу?
- (сестра, возвращаясь из кухни) да ладно вам ссориться, было бы из-за чего.
- Сосало завали, Нинка, я в доме хозяин или кто? (снова Джамиле) А мне как-то особого дела нет, тебе мой тон нравится или не нравится. Если чего не так, так я вмиг тебе обратно билет до твоего аула выправлю.

....с пьяным мужиком двум женщинам вообще спорить себе дороже, ну выпил, ну развязался язык, ну потянуло на подвиги, с кем не бывает? Мир вообще жестокое место, холодное и замкнутое пространство имеющее форму эллипса, где женщина каждый день умирает для того, чтобы возродиться на следующий день, с первым лучом восходящего солнца подобно Озирису наоборот, Христу наизнанку и Митре навыворот… зеркальное отображение культа умирающего и вновь воскресающего мужского семени, пародия на пасхальное храмовое служение, зловещая мистерия впечатанная в изнанку Туринской плащанины… но in a real world все слегка по-иному, здесь Озирис тих, Митра парализован, а Христу комфортно на кресте, здесь воскресает Кибела и восстает Астарта, но этот сюжет не высекается в камне, не отображается на фресках, не заносится на папирус, потому что все религии писались мужчинами, не всегда желающими умирать, но с радостью соглашающимися воскреснуть. Женщина, бьющая мужчину – нонсенс, мужчина, избивающий женщину – картина вполне обычная. Вот мужчина и приложился от души, внеся размашистыми махами пару штришков реализма на полотно вечерней иддилии. Сперва к бутылке, а потом к обеим женщинам сразу. Сперва кулаком, а потом дело и до ног дошло, ведь расстояние от руки до ноги - пару раз рукой наподдать, да слегка ногой добавить. Лиха беда начало, отсутствие адекватного сопротивления поощряет чинящего насилие, вот мужик и повадился над двумя женщинами куражиться, раз уж никто сдачи не дает. Нет, пытались, конечно, да куда уж там ногтям против кулака. Дело это в некотором роде семейное, участкового к такой бытовухе привлекать несолидно как-то, люди осудят, потом даже в магазин за хлебом ходить не моги, старухи заклюют, город-то не так чтоб уж очень большой, и слухи там расходятся быстро. Не Азербайджан, конечно, не Восток тем более, но и не совсем чтобы Бельгия. Как раз посередине…Россия…. Россия, из которой Джаме пришлось уехать буквально через полгода после описываемых событий, потому что так дальше продолжаться просто не могло. У Нинкиного мужа – что ни слово, то попрек, да попрек это полбеды, дрался он, материл многоэтажно, а оно ей надо? Да и сама Нинка намекала пару раз, дескать, раньше муж таким не был, выпивал, конечно, куда ж без этого, но чтоб каждый день, да потом до крови драться – такого, мол, не упомню, а всё потому что в доме хоть и родная кровь, да человек ему, как ни крути, посторонний. «Чужая, чужая я здесь» - стучало в висках, «чужая» - отдавалось в молодом теле, жаждавшем мужской ласки и иной грубости, «чужая» - кричали галки и глаза соседей, и ничто, ничто ей даже не намекнуло: «да кто ж тебя, дуру, там, на Родине ждет?»…

Указатель слов и выражений, встречающихся в рассказе.
Алфавитный порядок не соблюден.

Азиз Несин* – турецкий писатель-сатирик
Хейрулла* – (букв.) – к добру ли? Вопрос порой задается в ироничном смысле, в ситуациях, подобной описанной.
Мяхля* – (искаж. махалля) – квартал.
Ахмедлы* – спальный район в Баку, построен в начале-середине семидесятых.
Senin agzuvi siкim* – грубое ругательство
Бармаг* – (букв) палец, в грубоватом контексте используется в значении «лапать»
у старушки Вари* – спекулянтка иностранными сигаретами в Баку, её знал практически весь город.
Кубинка* – район в Баку, где во времена СССР можно было купить практически все.
чтобы сладкий чай на днях приготовила* – по традиции, в случае, если сторона девушки дает согласие (в ходе сватовства), гостям подают сладкий чай. В противном случае чай подается без сахара.
Сабир* – азербайджанский поэт-сатирик (конец ХIХ - начало ХХ века).
Джехиз* (аз.) – приданое
Ахмед Кайя* – турецкий бард-коммунист
duvarlar konushmur annem, hani benim gencliyim* – стены не разговаривают, мама, где же моя молодость (Ахмед Кайя)
Приморск* - город в 30 км. от Баку
Разина* - поселок Разина, часть бакинского мегаполиса
один из бывших министров, тоже говорят, с мировым именем ученый* – имеется в виду Тофик Гасымов, министр иностранных дел в правительстве Народного Фронта (1992-1993)
«Абшерон»* - самая лучшая гостиница Баку на конец 80-х начало 90-х.
Площадь Свободы* – место проведения общенародных митингов с 88-го по 90-е годы
Шехид* (букв. «павший за веру») - в более широком смысле – человек, убитый за свои убеждения.
Allah onu rehmet elasin* – Царство ему Небесное
«fikir adami siкir»* - думы думающему все мозги пpoeбут (поэтично
перевел, не правда ли?)
Хазри* - ветер, дующий с Каспия
бозбаш* - мясной суп с горохом
ханум* - вежливое обращение к женщине
муаллим* - вежливое обращение к мужчине
«Сарар»* - турецкий бренд
ряис* - начальник
dűnya gexpe šeydir* - мир вообще довольно блRдское место
Гянджлик* - имеется в виду ярмарка возле станции метро Гянджлик
Гянджлик* - одноименная (см.выше) часть города
Иблис* - сатана
лук, посланный Камбизу*- по легенде, эфиопский царь послал в дар Камбизу, царю персов, тугой лук, и письмо, содержавшее издевку, сначала, мол, найди среди своих воинов хотя бы одного человека, способного выпустить из него стрелу, и только потом подумай, стóит ли воевать с нами.
хонча* - поднос со сладостями, парфюмерией и одеждой, который в соответствии с традицией, семья жениха приносит семье
невесты в случае её согласия
Кельме-и-шехадет* - символ веры
михраб* - молитвенная ниша; помещается в обращенной к Мекке
стене мечети.
красная ленточка* - как пожелание и символ плодовитости повязывается
на пояс невесты
ханум* - уважительное обращение к женщине
Allah olenlerinizi rehmet elasin, doctor*- Да пошлет Господь Царствие
Небесное и вашим покойным
родственникам (вежливая форма
ответа)