Мозг (часть III)

Автор: Лев Рыжков Краткое содержание предыдущих частей.
Попав в автокатастрофу, Наташа потеряла память о примерно полутора годах своей жизни. Как назло, именно в это время случилось несколько важных событий. Например, переезд из провинции в столицу, знакомство с будущим мужем, свадьба. Мужа Рому Наташа не любит, не может понять, что их когда-то сблизило. Случайно Наташа обнаруживает визитную карточку ученого Степана Эмильевича Семина. Она подозревает, что каким-то образом тот знает что-то важное из ее прошлой жизни. Наташа наносит визит в лабораторию. Выясняет, что Степан Эмильевич погиб при неясных обстоятельствах. Обитатели лаборатории (пожилая женщина и охранник) проделывают с Наташей странные действия сексуального свойства.
Начало здесь: http://litprom.ru/text.phtml?storycode=14836 и здесь: http://litprom.ru/text.phtml?storycode=14892
***
Времени было всего-то половина двенадцатого дня. Но Наташа устала. Людей в вагонах поубавилось, и Наташа без проблем смогла занять сидячее место. «Поспать, что ли?» - подумала она. Ехать было далеко, но все портила пересадка в середине пути. Значит, не судьба.
Наташа стала думать о том, какой прием ее ожидает дома? Помирится ли она с Ромкой? Да почему бы и нет? Правда, видеть его Наташе совсем не хотелось. Но куда еще поехать? Ни друзей, ни подруг. Странно, конечно, после полутора-то лет в столице. Нет, конечно, к ним заходили гости. Но все - неимоверно скучные, все - с Ромкиной стороны.
- Беда с тобой, девонька! Ох, беда!
Это сказала пожилая цыганка в яркой одежде. Она сидела по правую руку, смотрела на Наташу без улыбки, качала головой.
- Из-за мужчины переживаешь и мучаешься…
Про цыганок говорят, что они - прекрасные психологи. Впрочем, не составляло особого труда догадаться, из-за чего может переживать молодая, хорошенькая женщина. Конечно, из-за мужчины.
- В голове он у тебя засел. И не идет из нее. Ох, беда! Позолоти ручку, девочка, погадаю!
…А еще цыганки - аферистки. Выдурит сейчас эта сердобольная все денежки, а их у Наташи и без того - немного.
- Расскажу тебе, как выгнать его, постылого, из головы-то прочь!
А вот тут цыганка дала маху. Не было у Наташи в голове никакого мужчины. Не волновал ее Ромка. Наташа хотела было сказать «нет», но вспомнила давно прочитанную где-то статью о том, что с цыганками даже и заговаривать не стоит. Иначе заболтают, загипнотизируют. Потом не отделаешься.
Поезд как раз подошел к той станции, на которой Наташе надо было переходить. Можно было избавиться от цыганки. Если только она не устремится следом.
- А я ведь все вижу, - В голосе пожилой аферистки слышался укор. - Ты ведь еще искать меня, деточка, будешь. Помяни мое слово.
Но Наташа вышла. И не оборачиваясь, заспешила из вагона. Лавируя между спешащими пассажирами, оказалась у эскалатора. И только там оглянулась. Цыганка ее не преследовала.
Наташа перевела дух. И вот тут-то с ней и началось что-то странное. Наташа как будто раздвоилась. И мир вокруг нее - тоже. Словно бы с истинной сути предметов и людей съехало их изображение. Как мокрая переводная картинка. И проступили зазоры и бреши. И вот еще, что оказалось странным - из Наташиного черепа на то, что было снаружи, словно бы смотрела не она. Вернее, не только она, но и еще какой-то, не знакомый Наташе, человек.
Бывало ли такое с Наташей раньше? Ей самой казалось, что да. Но архивы памяти отказывали в подтверждающей информации.
Недавно они с Ромкой смотрели по телеку фильм «Огонь, иди за мной». Ромка ворчал, зачем, мол, всякое говно показывают. А Наташу тогда заворожила одна сцена из фильма. Где лампа с абажуром очень красиво и загадочно вращалась под потолком под музыку. Время от времени лампа гасла. Вот и в Наташиной голове сейчас происходило то же самое: чередовались тьма и вспышки света.
Вспышка! И Наташа обнаруживает себя в вагоне. Грохочут колеса. За окном поезда - грохот и…
Тьма. И опять вспышка. Наташа уже на улице. Курит около выхода из метро. Рассматривает лоток с распродажей детских игрушек.
Щелк! И она выходит из лифта.
Щелк! Наташа у себя в квартире. Почему-то уже только в трусиках и лифчике. Она моет руки над раковиной в ванной.
- Что это за чушь! - вслух и шепотом возмутилась Наташа, глядя на себя в зеркало. - А ну, Наталья, возьми себя в руки и не смей - слышишь? - не смей расклеиваться! Подумаешь! Бывает ведь и чего похуже!
Наташа накинула на плечи халатик. Вышла.
- Рома! - позвала она. - Ром! Ты где?
Она увидела его на ковре, рядом с тумбочкой, на которой стоял телевизор. Что-то не так было с Ромкиным лицом. На нем была маска Пятачка из мультфильма «Винни-Пух».
А кровь Наташа заметила уже потом. Ее было много. Она вытекала из Ромкиного горла. Там словно образовался еще один рот, багровый и ужасный. На ковре разлилась темная лужа. Вязкая и густая. Будто из киселя.
В луже лежал брошенный нож. Кухонный, с черной пластмассовой рукоятью.
Наташа подумала, что надо бы закричать. Но сделать этого не могла. Ну, не крикунья она… Вместо положенного бабе вопля к горлу подступила тошнота - обжигающе холодная. Как железяка на морозе.
…Судороги прекратились не сразу. Наташа стояла, смотрела на себя в зеркало, раскачивалась. Помада размазалась, и Наташа вдруг поймала себя на том, что стала в чем-то похожа на ту старуху в лаборатории.
«У меня убили мужа, - думала Наташа. - Что надо делать?» Звонить в милицию и «скорую». Но этого как раз и не хотелось. Поверят ей менты, что она ничего не знает? Не поверят. Ее увезут в тюрьму. Но ведь она-то Ромку не убивала…
А ее посадят на много лет. За Ромку. Был бы он хотя бы врагом. А так - чмо заурядное, никчемное. И стоит ли из-за него портить жизнь?
Стараясь не смотреть на тело в комнате, она прошла на кухню, нашла там сигареты. Значит, так. Сейчас она берет из коробки деньги. Восьми тысяч на билет до Новокузнецка, наверное, хватит. Там - родители. Хотя нет, к родителям она не пойдет. Что ей толку в запойном отце, который уже много лет не разговаривает с матерью? А Наташка матушке - по барабану. У нее еще трое детей. Младшему, Сережке, всего десять. А Наташка, старшая, уехала. Ну, и до свидания.
Тогда вот что Наташка сделает. В Новокузнецке она пойдет к Ваське. Когда-то разнузданный предводитель гопоты, сейчас он должен быть в бизнесе. Он был первым мужчиной Наташи. И речь не о том, чтобы выйти за него замуж. Пусть он Наташе поможет! Сделает, например, другой паспорт. Он ведь может…
А если нет? Или ему станет в лом? А, может, его убили или посадили?
Не надо думать об этом. На месте разберемся.
Она хотела пройти к шкафу, собрать вещи. Но нестерпима была сама мысль о том, что придется заходить в комнату. Она поедет без вещей. Ну их на хуй. Они будут памятью о не самых лучших годах Наташиной жизни.
Она вышла на улицу. Смогла дойти лишь одинокой лавочки в кустах. Рухнула на деревянное сиденье. И, наконец, зарыдала. И даже не от горя. Просто хлынуло из души мутной волной что-то дурное, бабье, воющее.
Какой-то частью сознания Наташа надеялась, что ее никто не видит и не слышит. Она ошибалась.
- Девушка! Я могу вам помочь? - спросил ее кто-то. Мужчина.
Наташа обернулась и встретилась с ним взглядом.
***
Мужчина был смуглым. С бархатной щетиной на подбородке. Взгляд -внимательный, цепкий. С прищуром, как у Клинта Иствуда, на деле, возможно, скрывавшим близорукость.
Улыбка имела оттенок усталости, выгодно открывала ровные и белые зубы. Увидев их, Наташа почему-то вспомнила детский садик и в нем - накрахмаленное до твердости белье.
Рубашка, брюки, ремень с лейблом известной фирмы. Безукоризненный дизайнерский пиджак. Этот человек, очевидно, привык нравиться женщинам. И сейчас он явно хотел очаровать плачущую Наташу.
- Почему вы плачете? - спросил мужчина.
На этот вопрос Наташе не хотелось отвечать. Ею овладело странное желание - потрепать незнакомца по подбородку. Узнать: так ли его щетина приятна на ощупь, как кажется.
- Я… Я узнала одно очень неприятное известие, - осторожно сказала Наташа.
- Какое же?
- Вас оно вряд ли касается.
Мужчина помолчал. Побарабанил пальцами по пряжке ремня.
- Может, вам как-то помочь? - осторожно спросил он.
- А отвезите меня в аэропорт, а? - сказала она. - У вас же есть машина?
- Есть, - И вдруг мужчина словно встревожился. - А куда вам? Внуково? Домодедово? Шереметьево?
- Я не знаю, - растерялась Наташа.
Про себя подумала, что она действительно - дура и распустеха.
- Куда вы вообще летите? - нервничал мужчина.
- В Новокузнецк.
- Билет есть?
- Нет.
- Так это вам сначала надо в ближайшую кассу. А уже потом - в аэропорт.
- Ну да, - растерянно сказала Наташа. - А вы не знаете, где она расположена?
- Знаю. Тут недалеко. Поехали? Я, кстати, Виктор.
- Наташа, - улыбнулась она краешками губ, суматошно гадая насчет того, не слишком ли скверно выглядит. - Я вас здесь раньше не встречала?
- С чего вы взяли? - занервничал Виктор.
- Да так, лицо ваше знакомым показалось. Не обращайте внимания.
В салоне «шкоды-октавия» пахло сигарами и новой кожей.
- Я закурю? - спросила Наташа.
- Кури, - кивнул Виктор, о чем-то сосредоточенно и отвлеченно думавший.
Наташа тоже решила перейти на «ты».
- Зачем я тебе понадобилась? - спросила она. - Трахнуть меня хочешь?
Виктор усмехнулся одной стороной рта. Что он имел этим в виду, Наташа так и не поняла.
- Только не выйдет трахнуться-то. Мне действительно лететь надо.
- Слушай, - ответил Виктор. - Зачем ты мне все время на секс намекаешь? Ты озабоченная, что ли?
Наташа некоторое время раздумывала о том, обидеться ей или нет. К решению так и не пришла.
Несколько кварталов они проехали по оживленному проспекту, но вдруг Виктор свернул во двор. Остановился около одного из блочных домов, достал из бардачка пистолет с гладким, блестящим корпусом, ребристой, в ромбик, рукоятью, вжал холодное дуло Наташе в бок.
- Вылезай.
- Ты что, маньяк? - Наташа, разумеется, не поверила, что пистолет - настоящий. Да и кто бы поверил?
- Вылезай, - повторил Виктор с внезапной злостью.
- Тебя же увидят, - сказала Наташа. - Со стволом-то.
Страх все не приходил. Вместо него было странное и нервное веселье.
- Пистолет будет в пиджаке, - сказал Виктор. - Побежишь - застрелю. Не сомневайся. Пошла.
Наташа знала, что вот-вот ей станет страшно. Можно было попытаться убежать. И вряд ли этот человек решится палить в нее на глазах фактически всего дома. Но вдруг все-таки выстрелит? И что тогда? Смерть? Или инвалидность?
В детстве Наташа умела за себя постоять. А школа была не простая, бандитская. И даже на уровне инстинктов Наташа знала, что в случае нежеланного конфликта надо действовать неожиданно. И тогда у тебя появятся кое-какие шансы на успех.
Ехать надо было на шестнадцатый этаж. Когда огонек остановился на цифре «8», Наташа положила Виктору ладонь ниже живота. Нащупала хуй. Тот покорно напрягся.
- Убери руку, - нервно сказал Виктор.
- А не то что? - промурлыкала Наташа. - Выстрелишь, да? Ты такой придурок, да, сладкий? Со справкой, да?
Она приблизила губы к лицу своего похитителя, перешла на шепот. Ладонью мяла, словно тесто, детородный орган.
Виктор схватил ее за запястье. Убрал, как отшвырнул, ее ладонь.
Дверь в квартиру была металлическая. Открывалась наружу. Имела несколько замков. Их Виктор отпирал не глядя. Смотрел на Наташу, сжимая в кармане пистолет.
Квартира была явно съемная. Почти без мебели. Беленые стены. На полу лежак-футон. Телевизор.
- Я так понимаю, что ты взял меня в плен, да, сладкий? И долго я здесь буду находиться?
Виктор не отвечал, запирая ключами входную дверь изнутри. Засовов, как отметила Наташа, не было. Похититель явно нервничал. Потом подошел к Наташе, выхватил у нее сумочку, достал мобильный. Увидев, что он отключен, удовлетворенно хмыкнул, положил себе в пиджак.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Ты будешь здесь до завтра, - Теперь Виктор даже и не пытался улыбаться.
- А что будет завтра? Ты меня убьешь? Или выпустишь?
- Увидишь, - хмуро сказал Виктор.
- А ты умеешь интриговать женщин, - усмехнулась Наташа.
- Заткнись, а? Вот тебе телевизор, смотри его.
- А ты что будешь делать?
- Да уж найду, чем заняться.
- Ты пидор? - спросила она.
Виктор побагровел. Но не ударил.
- Нет, - сказал он.
- Ну, и в чем тогда дело? Возьми тогда и выеби меня. Ты похититель или кто?
Во взгляде Виктора мелькнуло сомнение. А Наташа опять положила руку ему на член. И теперь ее похититель почти не сопротивлялся.
…Уже когда Виктор вошел в нее, Наташа поняла, что знает этот хуй. Ей была знакома и его длина, и это грибообразное навершие. Пизда, оказывается, знала больше, чем своей хозяйки и радостно принимала в себя старого знакомца.
Оргазм все не приходил. Зато появилась парадоксальная мысль. Она пошевелила бедрами, сделала так, чтобы Виктор выскользнул из нее.
Краем простыни Наташа вытерла Витин хуй и поместила его себе в рот. Витя перевернулся на спину, а Наташа возвышалась над ним, стоя на четвереньках. Она совершила несколько движений языком и губами и поняла, что этот член она не только принимала внутрь себя, но даже и, вроде бы, сосала. И, значит, Виктор приезжал к ним во двор именно за ней, за Наташей. Он мог знать ее адрес, зайти в ее квартиру, столкнуться с Ромкой и…
Убить.
Но на его одежде не было крови. Однако и это не убедило Наташу. Наоборот, усилило подозрения. Да и костюм был слишком новый. Явно только что из магазина. Он купил его сегодня. И еще рубашку с туфлями. Переоделся в машине. Окровавленную одежду выкинул в мусорный бак. Или спрятал в багажнике.
Теперь-то удержаться от паники стоило серьезных усилий. Значит, что же получается? Этот тип убил ее мужа, а теперь Наташа делает ему минет?
Зубы у Наташи были безупречные, крепкие. Когда она укусила Виктора чуть ниже головки-гриба, Витя взвыл.
- Ты что делаешь? - Он принялся как-то по-бабски хлестать ее ладонями по голове. Ладони были мягкими. - Отпусти! Ай, бля-а-а!
- Фофовуй ефё удавь, - пригрозила Наташа, не выпуская из зубов надкушенного трофея. - Я ведь и офуфить мову…
- Нет! - дернулся Виктор.
И в этот миг Наташа чуть не привела свою угрозу в действие.
- Что тебе надо? - выл плененный похититель. - Дура ебанутая! Открыла быстро рот!
- Вет, - сказала Наташа. - Вай мне вучку и блокноф.
- Блядь! Они в костюме!
- Полви!
- Ты серьезно?
- Полви, я фкавала!
Разговаривать с хуем во рту было не очень удобно. От напряжения свело челюсти.
И Виктор послушался ее. Медленно сполз спиной с лежанки-футона, отталкиваясь руками стал перемещаться к другой части комнаты, где стоял стул. Перед сексом Виктор аккуратно повесил пиджак на спинку, как на плечики. Наташа двигалась на четвереньках, не разжимая зубов.
Витя запустил руку в нагрудный карман, достал оттуда маленькую записную книжку, дорогую ручку. Наташа открыла книжку, положила ее кожаным переплетом на пол. Исписаны были только первые три страницы. Какими-то номерами телефонов.
Наташа вывела на чистой страничке: «Ты меня знаешь?»
- Нет, - Кажется, Виктор усмехнулся.
«Не пизди!» - написала Наташа и крепче сжала зубы.
- Уййй! Ладно! Знаю…
«Откуда?»
- Мы познакомились… Ну, в Геленджике…
Над следующим вопросом Наташа некоторое время раздумывала. Потом написала: «Почему мы трахались?»
- Потому что мы любили друг дружку, детка.
«?»
- Ты что, совсем ничего не помнишь?
Наташа покачала головой.
- Ну, не беда. Еще вспомнишь, - Он даже имел наглость издать смешок.
«Зачем ты убил его?»
- Кого?!! - Хотя Наташа и не видела Витиного лица, она была готова поклясться, что сейчас он выпучил глаза.
«Сам знаешь».
- Ты что?! Я никого не убивал!
Наташа перевернула страницу назад, указала на уже сделанную надпись: «Не пизди!»
- Я не понимаю, о чем ты?! И вообще, отпусти… Ай!!!
«Ствол!!!»
- Ты что, девочка, офонарела? Куда тебя, полоумную, с пистолетом еще выпускать?
«Откушу на хуй. Раз…».
Время шло. И это обстоятельство, как подсознательно понимала Наташа, было совсем не в ее пользу.
- Хорошо, - сказал Виктор.
Похоже, он испугался, поскольку стала слабеть эрекция. Наташа, совершив еще несколько движений челюстями, ощутила, как член Виктора напрягается вновь.
Виктор с подозрительной послушностью протянул ей пистолет рукояткой вперед. Либо струсил, и теперь делал хорошую мину при плохой игре. Либо у него был какой-то туз в рукаве.
- И фюфи, - сказала она.
- Ключи? Ты что задумала, девочка? Не делай глупостей! Оставайся здесь! Тут ты в безопасности!
Однако связку ключей протянул.
- И мовивьный! Фвой тове!
И тут Виктор кончил. Это было неожиданно. Наташа даже закашлялась, поперхнувшись брызнувшей жидкостью. Виктор воспользовался неожиданностью. Попытался вытащить член из Наташиных зубов.
Пусть Витя был очевидным мерзавцем, но она не хотела по-настоящему кусать его. Так получилось само собой, машинально, чтобы удержать. Наташа сжала зубы. Они вошли в хрящ, встретились - верхние с нижними. Она готова была поклясться, что перекушенный хуй хрустнул. «О господи!» - подумала Наташа, выплевывая откушенную головку. Откусила Наташа ее, к слову, не полностью. Ампутированная часть болталась словно на ниточках не то на куске кожи, не то на чем-то еще.
А потом Витя выл, прижав ладони к пострадавшему паху. Он уже не пытался задержать Наташу. Только катался по полу.
Так быстро Наташа не одевалась еще никогда в жизни. Телефоны и пистолет кинула в сумочку, ключи сжала в руке, попятилась в подъезд, без помощи рук надевая туфли.
Растерялась уже в подъезде, когда захлопнула дверь. Ключей было слишком много. Какой из них подходит к нужному замку?
Не этот. Не этот. И не тот. Она теряла время. А Виктор был уже с той стороны двери, рвал металлическую ручку, пытался вырваться. Наконец, один ключ из связки подошел.
- Сука безмозглая! Ты еще за все ответишь! - выл за дверью Виктор. - Я тебя достану, блядь! Урою, сука!
И вдруг Наташа заметила, что находится на лестничной площадке не одна. Рядом была еще дама лет шестидесяти. В дырявой шали, с болонкой. Она не сводила с Наташи мутного и недоуменного взгляда.
- Извините за шум, - сказала ей Наташа. - Мы поругались.
- Открой дверь, блядь! - шумел Виктор.
- Ругайтесь, - сказала дама. - Но только до одиннадцати вечера. А потом буду милицию вызывать.
- Окей, - улыбнулась Наташа.
- Какой тебе хоккей, - неприязненно сказала дама. - Малафью с рожи вытри.
- Вызовите, блядь, «скорую»! - бился в дверь услышавший соседку Виктор. - Она мне хуй откусила.
- Короче, не мое это дело, - заворчала соседка. - Ночью только не орите.
Дожидаться лифта Наташа не стала, побежала по ступенькам вниз. Тетка с болонкой смотрела ей вслед, и Наташа поняла, что ее - запоминают.
Ключи она выкинула в мусоропровод этажом ниже. Следом, туда же, Витькин мобильный, достав его из сумочки. Хотела еще выбросить пистолет, но все-таки оставила себе. Хотя было и страшно. Но без оружия - еще страшней.
Ее охватила странная апатия. В течение тех нескольких минут, что она спускалась по лестнице, ей было совершенно все равно, что с ней станет. Надо было бежать. Но некуда. Ни друзей, ни знакомых. А в аэропорту ее, наверное, арестуют.
***
Наташа как знала, что ей придется идти по брусчатке Красной площади. Надела, убегая из дома, туфли с низкими и плоскими каблуками.
Она думала о том, ищут ее уже или нет? Или пока не до того? Наверное, спасатели уже вскрыли дверь Витиной квартиры. А сейчас он в больнице, и ему пришивают хуй обратно. И что, интересно, он говорит о том, кто и зачем нанес ему травму? А про пистолет расскажет?
Наташа понимала, что совершила ошибку, взяв его. Теперь вот лежит в сумочке. И не выкинешь. Во всяком случае здесь, в центре города, где повсюду камеры, прохожие и менты. Они, вроде, не обращали на Наташу внимания. И Наташа их обходила. Ей казалось, что изо рта у нее пахнет спермой. И если ее, допустим, остановит милиционер, учует запах, попросит предъявить документы… Тьфу ты, не дай бог!
Вместо ментов привязался седой иностранец в клетчатой кепке, попросил сфотографировать его на фоне Мавзолея. Почувствовал он запах или нет - Наташа так и не поняла. Правда, все улыбался, скалил неприлично белые зубы. А Наташа не улыбалась. И казалась ему, наверное, странной. Потом вернется к себе. Будет, наверное, рассказывать, что в России живут хмурые девушки, из рта у которых пахнет спермой.
Красная площадь Наташу вскоре утомила, и она решила попить пива на Манежной. Будучи замужем, она никогда так не делала, однако этот поступок не казался ей чем-то сверхъестественным. Наверное, она так поступала в тот период, о котором ничего не помнила.
Она села на край фонтана, стала пить пиво и думать. Вот, значит, спрашивают Виктора: «Кто тебе откусил хуй?» Он: «Собака». Хотя нет, так врать не станет. Скажет, что с бабой поссорился. А его спрашивают: уголовное дело хотите возбудить? А он…
Вот тут хуй его знает. Если Наташу арестуют, то она и про пистолет рассказать может. К тому же она зачем-то нужна ему именно завтра, 19 июля. В тот день, о котором было написано в визитке. В годовщину гибели профессора. Так что, скорее всего, не станет бывший любовник ментов впрягать. Но уверенности не было.
Пива оставалось уже немного, всего лишь на донышке. И Наташа вдруг подумала, что, может, ей не стоит уезжать? Вдруг она узнает о себе что-то важное? Однако, может быть, и не надо ничего узнавать? Сегодня, вон, любопытствовать начала, и чем это кончилось?
Еще промелькнула вздорная мысль о цыганке в метро. Вдруг прокляла? Говорила же, что искать ее Наташа будет. И действительно, сразу после этого вся эта хуйня и началась. Тогда получается, то, что было в лаборатории, за неприятность не считается. «Нет, - решила Наташа. - Бред это все! Нет никакого проклятия!»
Она встала со скамейки, выбросила бутылку в урну. И вдруг услышала:
- Наташа!
К ней направлялся молодой человек весьма располагающей наружности. Улыбался. Взгляд ясный и веселый.
- Натах! Ну, привет! Не узнаешь, что ли?
- Нет, - решилась признаться она.
- Постой, - сказал молодой человек. - А ты точно Наташа?
- Ну, да, - сказала она.
- И ты, значит, не помнишь, как говорила, что никогда не забудешь того, как мы… Ну, ты даешь!
- Как мы - что? - спросила Наташа.
Молодой человек покачал головой.
- Как мы зажигали с тобой, у меня - не помнишь?
- Нет, - сказала Наташа.
- А как меня зовут - помнишь? Ну? Николай ведь я! Ты еще тогда в школе моделей училась.
- В школе моделей? - недоверчиво посмотрела на него Наташа. - Я что - поступила?
- Да что с тобой? - посмотрел ей Коля в глаза.
Наташа закурила и в нескольких словах рассказала ему о потере памяти.
- Что ты знаешь обо мне? - спросила она, закончив рассказ.
- Больше всего тебе нравится, когда ты сверху, - улыбнулся он. - Но я позволял тебе забираться на меня верхом лишь под самый занавес. Еще ты не любишь, когда мужчина сзади. Тебя возмущает эта поза. Однако даже так ты получаешь удовольствие.
Он был прав, во всем. Стоять на четвереньках Наташа терпеть не могла. Хотя бы потому, что так ее трахал Васька - новокузнецкий бандит, не считавший баб за людей.
- Мы были любовниками? - без всякой улыбки посмотрела Наташа ему в глаза.
- Недолго. Всего одну ночь, - сказал Николай.
Оказывается, они познакомились на одном из модных показов. Наташа вышла на подиум не то в первый, не то во второй раз. Там разговорилась с Николаем. В итоге напилась шампанского и поехала к нему в гости.
- Ты испытала разочарование, - говорил он. - Ведь я оказался простым студентом и жил в общаге. Но когда мы легли в постель, твое разочарование сменилось восторгом. Когда ты уезжала, следующим утром, ты целовала меня очень жадно. Не хотела уезжать.
- А потом?
- Видимо, ты сама не захотела продолжать со мной отношения. Замуж вышла? - кивнул Николай на кольцо.
- Вышла, - сказала Наташа. - Только уже… это… развелась.
- Вот, значит, как, - сказал Николай, задумчиво ее разглядывая.
Под этим взглядом Наташа почему-то стеснялась, как маленькая девочка.
…У Николая, оказывается, имелась проблема. Был гостиничный номер, оплаченный на сутки вперед. А вот дама - не приехала. И как хорошо, что он встретил Наташу.
- И ты действительно думаешь, что я с тобой пойду? - спросила Наташа.
- Да.
В конце концов, переночевать в гостинице, да еще и не предъявляя паспорт, - не самая плохая мысль. И не исключено, что Николай вспомнит еще что-нибудь из ее прошлой жизни.
- Ну, что ж, - улыбнулась она. - Пошли.
На площади пробили куранты.
- А ведь уже без пятнадцати четыре, - сказал Николай. - Нам надо спешить.
(Продолжение здесь: http://litprom.ru/text.phtml?storycode=11531 )