Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Здоровье дороже:: - Любоф и синька - день чудесный...Любоф и синька - день чудесный...Автор: Шизоff «Настоящему индейцу завсегда везде ништяк». (с) Фёдор Чистяков.1. Я проснулся ближе к вечеру. Нормальный ход для субботы. В глотке намертво застрял тугой ком. В голову, судя по ощущениям – стреляли дважды. Мелькнула невесёлая мысль о волчьей картечи. «Хороший индеец – мёртвый индеец» - выдал дежурный афоризм похмельный бес. В левое, как положено, ухо. В правом удручённо молчал светлый ангел. Его тяжкий каждодневный труд шёл насмарку. Подопечный пил шестой день на неделе, а он попал в пробку. Закопался в ушной сере. Влип. -- Движение – жизнь, - залупил тот, что слева, почувствовав, что клиент задумался о высоком, -- под лежачий камень вода не течёт. -- Жопе слова не давали, -- вяло огрызнулся я, больше для того, чтобы услышать собственный голос. -- Кстати! – оживился собеседник, - Ты же срать хочешь! Бля-я-а-а-аАААА!!! В майке и без трусов я выглядел балериной. И спинку держал – Лопаткина в трансе. Чтоб голова не качалась. Ноги вовсе прямые, и не совсем мои. Зато сжатые в ужасе ягодицы – эротичные, как у Ван Дамма, даже круче. Эх, никто не видит…слава богу…богу…бегу-у-у!!!! Странно, сколько в человеке дерьма. Да к тому же – зелёного. Почему-то подумалось, что этот весенний колорит не к добру. Нежную грусть усугубило отсутствие бумаги. Придётся мыться…. Трусов я так и не нашёл, холодильник был вонек и пуст, фен сломан. Скажете: ишь! фен ему, мудаку, нужен! какая фря! Отвечу: отрастите хвост из башки до самых булок, а потом упражняйтесь. Их сухих -- полкило, а мокрых – не взвешивал. Два года никого не стриг, разве что ногти. И теперь если не ЗиЗиТоп, то волосатый человек Евстифеев….И больной на голову за всех троих разом. Яйца провалились в левую штанину, остальное куда-то совсем не туда, в карман, где зажигалки нет, потому что дырка. Рванул молнию, взвыл…аж слёзы из глаз…аккуратненько…вжик-вжик – опять мужик…всё нормально. Только шов тройной в … не совсем туда….врезамшись, и мулька скребёт по копчику…. В лифте зеркало. В зеркале – одинокая, в мокрой заросли, морда. Собачьи глаза с красными прожилками. Поперечная складка на лбу - и та чуть кривая. Будто в сомнении. Взрослая складка, страдательная. Сразу видно – пожил человек, потерпел всякого. Не фуфлогон. Разве что пьяница…. Киваю консьержке. Воротит рыло. Плохой знак. Если всякая тля воротит от тебя рыло, значит, ты уже немного не того…. Точнее – настолько не того, что консьержка воротит рыло. Ты совсем не того, братан, хоть и в белой, египетского хлопку, рубахе. Значит, народ прозирает, что под модными джинсами нет трусов. Ты скатываешься, чувак, падаешь в никуда. Консьержка – она как тест на беременность. Есть жизнь, или по нулям. Жди теперь, что тебя пошлёт на хуй молдавский дворник. И ты поникнешь, как грязный лютик, нежный когда-то цветок, увядший до сроку. От одиночества и похмельного банкротства. 2. Солнце уже тянулось к воде, садясь в камыши на озере Долгом. Дети, женщины и другие животные щеманули, старухи оторвали пролежни от скамеек, на скамейках осела вездесущая пьяная плесень. Молодая поросль центровала, не стремаясь ментов, со своим сраным «Клинским» и воплями. Лишайник постарше осел локальными островками в тени. Время от времени то там, то сям, в сторону лабаза срывались мобильные тени. Неустойчивые, но впритык одухотворённые и заряженные на успех. Ощущалось бурление тихой, невнятной, но напряжённой жизни. Так живёт колония бактерий. Или раковых клеток. Но ведь главное – жизнь, не так ли?! А уж в какой форме… Вот и выясним, в какой. Хирургическим оком я высматривал опухоль со знакомой историей болезни. Взгляд цепанула красная бейсболка – характерный симптом. Сделав лицо попроще, я пошёл на сближение. Морда у Олеги поярче кокетливой шапочки. Разве что в багрянец отдаёт. Но красив подлец, эспаньолку отрастил, изящный трамплин для мондавошек. Похож на испанца, смуглый такой, с пронзительным взором. Башкир, вроде. Носяра мордовская, однозначно. Бабам нравится. Вьются тётки вокруг Олеги. Особенно те, что постарше. А он барствует. Малацца, уважаю. Вот и сейчас две – одна в диковатых очках и крашеная, а вторая тоже ничего, хоть в дупель и с синяком. -- Хуяштыприпёрлаэтотсраныйбурбонблянахуй…здорово, Пушкин, кудысь пропадал? Болеешь? Щас…тебебляхотьколнаголоветешисукаштомадера…… Я жму ему руку, жму руки ещё одному пассажиру, хотя можно было бы и не жать – он уже в ауте, смотрю в запотевшие от стыда очки крашеной. Она огорчила Олегу и полыхает ушами, в которые вливается горькая, но справедливая проповедь. «Бурбон» – это и впрямь не дело, если послали за «Мадерой». Некультурное пойло. Но эту тему можно раскрутить. Нужно. -- Давай схожу взад поменяю, - предлагаю я, - не ругай женщину. Она просто ошиблась. Олега с готовностью затыкается. Ругается он просто для удовольствия. Чтобы слышать свой голос. Ему всё равно что пить. Однажды он выпил восемь фуриков «Льдинки», да ещё и «Трои» добавил, для дубления кож, кажется. И ничего. Только челюсть с неделю дрожала потом, и глаза к ушам отъезжали в процессе. Бывает. Мы идём с очкастой в лабаз. У меня рублей двенадцать, кудри и бездна обаяния. У ней баклажка бурбона, радужные окуляры и тихое женское счастье в душе. Ей лестно внимание. Нет хвоста – завиляла бы. В магазине, ясный пень, она было вякнула, что добавить к двенадцати тридцать шесть – это слишком… типа, даже, и вовсе их нет….Олежке хватит, он уже…. Я нежно снимаю с её лица очки. Глаза становятся беззащитными. Возвращаемся медленным шагом. Два пузыря несу я, она совсем уже расслабленно жестикулирует свободной рукой. Пока мы доходим до скамьи, я знаю историю женщины с трудной судьбой. 3. Через полчаса отжившийся пассажир читает вслух Лермонтова. Когда-то был архитектором. Так он сам предъявил. Я ему верю – синьке не важен диплом или ксива. Косит всех подряд. Подобревший Олега усадил очкастую на колени и щекочет бородой. Она ёжится и довольно хихикает. Я стою на разливе, курю, излагаю сложную концепцию грядущего апокалипсиса. Самому себе, разумеется, но громогласно. В какой-то момент замечаю внимательный взгляд. Не то, чтобы осмысленный, но чуткий. Влажный от чувства, восторженный до неприличия, томный. Тихая синюга с бланшем зачарована не на шутку. Протягиваю ей стакан, она принимает двумя руками, и как-то стыдливо отворачивается. Прикидываю её возраст. Навскидку – далеко за сорок. Присматриваюсь внимательнее, и прихожу к выводу, что, возможно, и до сорока….Бланш, опухшее лицо, по нулям косметики – это всё старит. А так …. -- Эй, -- кричит Олега, -- писатель, давай грянем! За Любашу мою! Польщённая Любаша визжит и топырится в разные стороны. Архитектор, плавно перешедший на Бродского, тянет клешню навстречу. -- За Любовь, - поднимаю я, набулькав по кругу, и повернувшись к бланшированной строго спрашиваю: -- А тебя как величают, красавица? -- Верка она, - дребезжит нетерпением зодчий, - Давай, что ли… -- Погоди ты, - огрызаюсь я. -- Заткнись там! - дёргается Олега, любитель тостов и заздравных речей, - Подзавали читальню, видишь, человек говорит. Любаша тоже скрипит в сторону гомозливого дяди. Я произношу вымороченный, цветастый тост в худших гусарских традициях. Безобразно патетичный и приторный. Обыгрываю веру и любовь. Леплю тошнотворную импровизацию. Несу вредный бред. Засмущавшись сам собой, выпиваю не договорив. Аплодисменты, овации, цветов нет. Голове необыкновенно легко, в глазах блаженная розовая муть. Меня разводит на старые дрожжи со страшной силой. Я улыбаюсь, всех люблю и почти ухожу в себя…. -- А можно….потрогать? Возвращаюсь в мир, недоуменно таращусь в оплывшее нездоровое лицо, из которого со сладкой мукой глядят два до неприличия синих глаза. Синих в квадрате, и неприлично влюблённых. -- Чего тебе…кхм…потрогать, - я как-то даже и смущён, надо заметить, и потому грубоват навстречу. -- Волосы…какие…Красиво, - тихо и застенчиво шелестит этот образчик женственности, и даже щёки вроде как розовеют. -- Трогай, - соглашаюсь я и даже подставляю голову, - добра не жалко. Она нежно проводит по волосам, теребит пепельную, жёсткую прядь. Убирает руку, и, с какой-то немыслимой вибрацией, повторяет: -- Красиво… Солнце село, волосы высохли, портвейн выпит. Сонно хрюкает несостоявшийся Корбюзье. Олега с Любашей отправились вычудить чего-то ещё. Я курю, смотрю на неясного возраста Верку, и ясно понимаю, что жизнь продолжается. Пусть водит жалом вахтёрша, гундосит падлюка-сосед и опять нет работы. Пусть. Страна наша не оскудела, родина не продаст. Бредут по ней и вещий Олег, и Вера, и Любовь. Я уверен, что если пошерстить – можно найти и Надежду. И если она тоже – как знать? – захочет ко мне прикоснуться, то я предложу залезть ей в правый карман, там где дырка. И будет нам счастье. Теги:
4 Комментарии
#0 15:04 16-07-2007Арчибальд Мохнаткин
Прелесть какая!!! ахуительно очень хорошо, да Душевнейший текст! Спасибо, автор. Весьма понр.Волосатого человека звали Евтихиев,кста... Да хрен с ним, я и сам как Евтихеев Прелестно! Шизофф, ты невьебенно радуешь Ещё порадовать?))) Я чё-то не всосал каким боком эта лирика со здоровьем связана....про здоровье тоже есть... Уж порадуй. В "Здоровье дороже" размещают тексты о вреде/пользе алкоголя/наркотиков Шизоff 15:43 16-07-2007 ...а редак просто пьяный, кидает креосы куда попало, ты не бери ф голову, главное текст хороший, читаетцо... Гаврюша радуешь? да это самое живое что видело ваше болото за последнее время. оч точна, оч жоска! и оч зрело при том. а со здоровьем тут плохо, да. Сеня, смени рубрику. или прочитай до конца хотя б. Да, хороший афтор поцоны. не рубрика украшает росказ, а росказ рубрику.. энтересно што скажет батюшка крематорий хехе автора поставил себе в список рекомендованых для чтения. текст охуенен. пошел воткну в третий.. Крео порадовало. Рубрика - не очень. По-моему - весьма литературно написано. Просто ОХУЕННО! Давай, автор, добивай публику. Пиши. Хорошо пишет.. Продолжай, афтор. хорошо! автор просто радует,все три рассказа супер...кста Долгое,Круглое ты где то рядом c ними?? 17:06 16-07-2007-тот-же вопрос автару. в свое время переел довлатова и иже с ним. поэтому - никак. :КNUN Сравнение лестное, но я сам по себе. СД больше следил за стилем и был предельно краток. Меня больше уклоняет к Ерофеевым(качает между обоими)))) Но спасибо, пусть и никак. :aga Да, оно самое. Даже прототипы есть, не считая меня, долбня) А раньше в центре жил, там достоевщина отразилась))) Шизоff понял..я там просто очень часто бываю,дом там есть очень хорошо ваще. как заметил КНУТ, довлатова напоминает, но не смовсем порадовала, что без нытья а с оптимизмом и самоиронией блин, третий раз за день комменчу одного автора. понравилось в общем поставил плюсик, буду читать его, если нескурвится. Очень... прям перед глазами картинка... присоединяюсь к общему восторгу. очень пиздато. только молдавских дворников не бывает. да, это блять прям прорыв какой-то. Шизов, тебе точна публиковаться надо, если еще не публиковался (подозрение, что уже да). про вахтершу удивительно точно подмечено. крео отменный. как будто самолет взлетает: разгоняется по взлетной полосе, потряхивая пассажиров, а последний абзац - это отрыв и яркое солнце в глаза. как-то так. Йоптваю, какое щастье, што есть такие , кто ТАК пишет. Просто снимаю шляпу. И стиль... и слог... Кстате, сагласин с Камбоджэй Нет, не публиковался, бля буду. Пиздеть, конечно, не мешки ворочать, но требуются большие формы, а я ленивый как сто хуёв в одной связке "А раньше в центре жил" А где именно? И. Шамир У Мальцевского рынка, гнезде порока, потом на Дыбы перебрался, потом к Финбану, ну а теперь к заливам, прудам, воде, карочи...))) Йобанарот, родные места (1 и 3)! "Прожил 10 лет на ул. Комсомола" - ты, часом, не соседом ли приходился Славке Трескинскому? По возрасту, вроде, подходит... И.Шамиру: Не знаком. Я жил во дворе Дома Быта - проходнуха через Комсомола и Финский на Ботки Да, это не близко от него. Anyway, удачи, браза! Радуй. Еше свежачок Нашёл груздей я штук семнадцать
А может вовсе не груздей Грибами я решил питаться - Позвав изысканных друзей Поев груздей, друзья как птицы - Вонзились в чёрный потолок Василий стал дурЁн как пицца Олег раздулся сколько мог Семнадцать скомканных деталей Проникли быстро сквозь рассвет Открылись стены, с ними дали, И гор прекрасный силуэт А за горами, зачумлённый , Стоял огромный город Минск И таял в нём я окрылённо И кругл, и гладок был как диск<... Две пощечины…Именно столько получил сегодня студент третьего курса Сергей Лихачев. Одну пощечину ему дала судьба, когда он не вовремя вошел в мужской туалет, дабы спокойно искурить нечто, завернутое в потертую газетную бумагу. Зашел покурить, а увидел свою любимую женщину в крепких, отнюдь не скромных объятиях пятикурсника Скворцова, слывшего первым ловеласом факультета. Любимая женщина объятиям не противилась, и даже была немного раздражена тем, что Лихачеву так не вовремя вздумалось покурить....
Сквозь тоcку и головную боль,
я привычно брёл в родной "Магнит". Вижу на земле пакет лежит с порошком и надпись "Соль". И в обед, когда готовил я еду соль попробовал на кончике ножа, тут же прибежали два ежа и в окно влетело какаду.... Один мой друг ушёл в астрал
И там изрядно подзастрял Проходит час, за ним другой А он обратно ни ногой Летает где-то в одного А тут волнуйся за него Но в целом, судя по лицу Весьма приятно подлецу Его пытались тормошить Сперва пугать, потом смешить Был даже нашатырный спирт Его безмолвствием побит На третий час, открыв глаза Он вздрогнул, пукнул и сказал Четыре слова за труды: Пиздец сушняк.... Ухнув как палач на плахе, встав в балетную фигуру,
Повязав платок цыганский на французский на манер, Ты послала громко нахер эту конченую дуру, Что срывать любила маски и корёжить экстерьер. Например, писать помадой и ключами на машине Ей отнюдь не безразличной и поэтому живой.... |