Рекомендованно

Автор: А.К. Адам спустился к Евфрату для утренней ловли ихтиозавра. Накануне ему не удалось поймать его на большую муху (крылья птеродактиля и ангельские перья); теперь он собирался немного порыбачить с искусственным дронтом, но вскоре вылез из воды, решив, что она безнадежно забита рыбой. Лучше б он оставался дома и был начеку, подстерегая Змея. Ибо вот что произошло в его отсутствие.
Ева закончила домашнюю работу, раскинулась на солнце, скинув сшитое на заказ платье с меховой оторочкой (фиговые листья днем теперь уже никто не носил, только с вечерним туалетом) и вспоминала забавы минувшей ночи. "Что за глупая штука у Адама, - размышляла она вслух, - как только мне становится хорошо, она сразу увядает и падает, и нужно десять минут, чтобы ей снова стало лучше. Я бы вполне могла провести всю ночь вот так, без этих дурацких перерывов! А старый дурак сказал, что он от этого устает, и что сегодня не может копать, потому что болит спина, так что он пошел на рыбалку. Нарыбалку! Устрою я ему рыбалку, когда он вернется. Сдается мне, он решил навестить эту львицу, которая и прежде ему нравилась. Правда, давеча она была с нами довольно груба, как и все прочие звери с тех пор, как мы съели это яблоко, из-за которого Господь Бог поднял такой шум. Змей, как всегда, ведет себя по-джентельменски, конечно. Говорит, что учился в той же среднейшколе, что и Господь Бог. Но манеры у него, тем не менее, куда лучше. Старый мерзавец! Говорить мне о труде, о работе и всей этой чепухе, - разве может воспитанный человек так разговаривать с дамой. Надеюсь, в следующий раз Господь оставит при себе свои непристойные шутки. И этот грубиян никогда не занимался любовью. Но я с ним как-нибудь развлекусь. Надеюсь, дырочку не будет жечь. Дрочка не помогает - ох! Лучше, когда я дрочу сильнее. Ну вот!
Снова началось. На этот раз буду дрочить сильнее. Ах! Адам! Адам! - Ха! Я думала, что я с Адамом... Ох, как хорошо!". - И она прелестно ахнула.
- Простите за вторжение, герцогиня, умоляю, - произнес новый голос в учтиво-почтительной манере, присущей дипломатам, - но сегодня ведь третья среда, не так ли?
- Мой дорогой Князь, как хорошо, что вы пришли. Я как раз надеялась, что кто-то заглянет и подбодрит меня. Переезд меня так утомил.
- Ах! Герцогиня, вы прекрасней, чем всегда.
- Дурашка...
- Да, и заслуживаете мужа получше.
- Адам вполне хорош...
- Но он нездоров. Он простужен с тех пор, как покинул Эдем, здешний климат столь переменчив.
- Да, не очень-то он силен, бедняжка.
- Он быстро устает.
- Да, - со вздохом.
- Вижу, вы пытаетесь занять его место.
В течение разговора Ева так и не сменила позу, и ее влажные пальцы все
еще играли среди золотистых волосков.
- Ох! Я и не думала.
- Ах! Герцогиня, какая жалость, и какой сюрприз!
- Да, в самом деле? Но, право же, Князь, вы столь же любопытны, как и этот старый грубиян Господь Бог.
- Я вас обидел?
- Нет, что вы! Не знаю, как и благодарить вас за тот совет насчет яблока.
- Я вынужден просить прощения, что невольно стал причиной наглости этого грубияна.
- Ни слова. Я вам очень признательна.
- Только наполовину признательны, Герцогиня.
- ?
- Потому что вы узнали лишь половину тайны.
- А какова же вторая?
- Скверная.
- О, дорогой, скажите же немедля.
- А вы меня поцелуете?
- Поцелую. Иди же ко мне, Сатана!
- Ева!
Тут его скользкие кольца обернулись вокруг ее нагого тела, раздвоенный язык проник меж белых зубов, от терпкой пены ее язык затрепетал. Он коснулся нежного неба и вылез, чтобы проникнуть в изящные ноздри. Мягкими зелеными кольцами он обвил ее, от его близости кровь Евы вспыхнула желанием, а он, холодный и скользкий, продолжал оплетать груди и гибкие бедра. Хвост проник в приоткрытый фонтан, нежно пощекотав розовый язычок любви, ныне набухший и
окрепший от восторга. Еву пробил жаркий, пахучий пот. - "Сатана! Я люблю тебя! Когда меня целует Адам, он такой горячий и тяжелый, он душит меня! Ты же поднимаешь меня, держишь меня, ты... Ах!" - Хвост сделал решающий рывок, и вспотевшая женщина ахнула от удовольствия. - "Моя королева!" - "Сатана!" -
Влюбленный змей скользнул по ее груди. - "Любишь ли ты меня?" - "Я научу тебя любви, которая и не снилась твоему Адаму!" - Его голова скрылась в темном вместилище ее желания, а самая нежная часть пылкого тела прижалась к ее алым губам. Угадав, чего он хочет, она с восторгом предалась новому
пороку. Вновь и вновь она орошала его любовной капелью, теплый аромат их тел слился в изысканном потоке; наконец, показалась его голова, вся в пене, и вновь прильнула к ее ароматным губам, срывая похотливые поцелуи и ласково покусывая ее нежные веки, она же прижалась к телу, ставшему еще более желанным.
Но тут неподалеку раздался крик и, вскочив, Сатана увидел, что Адам
возвращается с добычей. Он был слишком близко, не убежишь. Ева с женской
смекалкой поспешно накинула меха и с беззаботным видом присела на корточках
подле костра, Сатана же свернулся под ее юбками. Взметнулось пламя, и Адам
приветствовал подругу покровительственным тоном, который мужчина всегда
считает уместным в разговоре с теми, кого он считает ниже себя в социальном,
физическом и интеллектуальном отношении. Она отозвалась с редкой кротостью,
на которую неизменно способны неверные жены. Но ей было совсем не так
просто, как можно было заключить по выражению ее лица. Змей-любовник
бессовестно воспользовался замешательством и напал на нее в два места сразу,
- ее увядшие было страсти пугающе разгорелись, и в высшей точке наслаждения
она вряд ли смогла бы сохранить сдержанность. А Сатана и впрямь зашел
слишком далеко. Он заползал все выше и выше, и уста ее чрева конвульсивно
закрывались и тщетно открывались вновь. Он проникал все глубже и глубже;
наконец - яростный рывок, и он полностью скрылся в храме любви. В этот самый
момент Ева, дико задрожав, извергла подавленное желание и свалилась на землю
в обмороке. Адам был встревожен. Паленые обрезки копыта мастодонта смогли
привести ее в чувство, но меха Евы упали, и Адаму открылась природа
вдохновения его женушки. - "Подумать только, - заметил он с простительной
гордостью, - что всего лишь мой вид... или, быть может, это запах? Я напишу
об этом книгу и тогда уж решу. Бедняжка! Да, пожалуй, моя штука сегодня
ночью не сможет работать. Львица, помнится, умела облизывать ее с некоторым
толком. Но, конечно, я не могу попросить Еву заняться этим. Это ее унизит,
уверен. Лучше уж попытаться поднять ее до моего уровня... будь проклята эта
картофельная грядка! Придется перекопать завтра, а ведь у меня только старая
каменная лопата. Человеку в должности Бога... размечающему землю и все
такое, следовало бы заняться поставкой железных лопат... ведь это
единственная планета, где на много миллиардов миль не заметно влияния науки,
как говорит молодой князь... хотя не очень-то верится, что он настоящий
князь... выслушивает все эти оскорбления от придурковатого Бога, точно
агнец... говорит, что это ниже его достоинства огрызаться. Я бы старого
пидора привлек к суду. Угрожал еще, что у Евиного ребенка разобьется
голова". - Но в этот момент его рассуждений завыл ползучий мегатерий, и
Адам, схватив рогатку, стал его отгонять. Не теряя времени, Ева принялась
яростно стучать по животу. - "Пора вылезать, сэр! Сейчас принесу горячую
воду!". Сатана проснулся, он не любил воду, горячую или какую-либо еще,
разве что с изрядной порцией шотландского виски, спустился вниз, высунул
голову и спросил, какого черта она так стучит. - "Вылезай, дорогой, Адам
ненадолго отошел, быстрее, и не сделай мне больно". - "Но, Ева, я проведу с
тобой ночь". - "А как же Адам?". - "Пусть тоже залезает". - "Но он все
обнаружит. Лучше придумаем что-нибудь другое". - "Нет, я все обдумал. Ты
просто не знаешь всего секрета". И по дороге страстно ущипнув клитор, Сатана
вновь заполз в уютное убежище.
Адам победоносно вернулся из похода, радостно сбросил шкуры, и кинулся
в объятья своей подруги. Как и можно было предположить, вскоре Ева заставила
его изменить позицию, копна ее рыжеватых волос покрыла его бедра, а алые
губки принялись вдохновлять его до подходящей степени твердости. Желаемое
вскоре осуществилось, она быстро сменила позу, уселась на него верхом и
рукой направила в нужное отверстие. Началась пляска. Ева что было мочи
ерзала толстым задом, Адам помогал, насколько позволяла ему скованность
позы. Настал критический момент, и поток теплой влаги стремительно затопил
все на своем пути. Но Ева пока не позволяла вынуть. И тут Адам вскрикнул от
боли: "Меня укусили!". - "Этот мерзкий палеопулекс", - сказала Ева. - "Нет,
это у тебя внутри. Он меня выталкивает! Вставай!". - Ева вскочила,
взволнованная, и обнаружила, что Сатана спокойно появляется из своей
цитадели. Адам бросился искать дубину. Но к тому времени, когда он вернулся,
произошла перемена. Старая змеиная кожа была сброшена, и Сатана предстал в
подлинном своем обличье, лучистый дух. - "Ты укусил меня", - сказал Адам
возмущенно. - "Для твоего же блага. Бог обрек тебя на смерть. Мой укус
наполнил твою кровь ядом, который заставит забыть о страхе смерти и даже
сделает ее желанной!". - "Как же называется этот яд?". Сатана ответил:
"Сифилис!" и ушел, хохоча. Богу неприятно было слышать его смех.