Школа бизнес-культуры

Автор: Лесгустой В 90-х работал я в одном журнальчике - «Культурная столица» называется, вёл рубрику «Полезные советы». Рубрика как рубрика. Печатались там всякие интересные штуки для начинающих бизнесменов из разряда, как правильно лобовики на «Мерсах» тонировать, чтобы стволов не замечали, или – упаси господи – чтоб не было видно ежели кто в носу ковыряется. Толковал “понятия” для знатоков русского языка – в общем – помогал народу чем мог. Рубрика пользовалась успехом, и у начальства я был на хорошем счету.

В один прекрасный день вызывает меня наш главный редактор и говорит:
- Александр Степанович, тут у меня есть срочный заказик. Не могли бы Вы съездить в одну организацию, если, конечно, у Вас есть время, и взять интервью на правах рекламы?
Говоря честно - разговор был короче. Дело в том, что главред (царство ему небесное) человек был серьёзный, деловой, с дипломом филолога и хроническим отсутствием времени, поэтому он просто сунул мне в передний карман пиджака визитку и буркнул:
- Одна нога здесь, другая тамнах. И быробля, ането...
Но смысл был именно тот самый. Поэтому я взял под козырёк и сказал:
- Будет сделано, Евгений Вованович!, - после чего прыгнул в люксовый «Москвич», и помчался на встречу.

Контора, в которую меня направили, называлась «Школа бизнес-культуры». Располагалась она в бывшем здании Дворца Пионеров, в аккурат по соседству с сауной.
Протолкавшись сквозь толпу ярко накрашенных девиц, приехавших на работу в баню, я поднялся на второй этаж и робко постучал в дверь с шикарной золочёной надписью: «Доктор психологических наук, председатель общества медитации «Бамбуковый Дым», действительный член-терапевт Гарлемской академии культуры и спорта по развитию бизнеса (USA), В.А. Фуфайкер».

Дверь открыл невысокий старичок с характерной внешностью и, слегка картавя, произнёс: «П’гоходите, п’гисаживайтесь, молодой человек. Вы к нам по какому вап’госу? Желаете повысить свой куйтуйный у’говень?».
- Я от Евгений Вовановича.
- А! Таки уже всё понятно. Фуфайкер. Вассер Абрамович. – он протянул сухую ладошку и вяло потрогал мне руку. - Пойдёмте, я покажу нашу школу. Как говойится, лучше семь ‘газ отме’гить, чем один ‘газ об’гезать, или что-то в этом духе…

Впрочем, прогулке в компании председателя общества бамбуковых медитаторов, состояться было не суждено. В кармане Фуфайкера запиликало, после чего его затрясло, словно он сунул пальцы в розетку.
Быстро нырнув рукою во внутренний карман пиджака, он гордо извлёк на свет вибрирующий кирпич мобильного телефона размером примерно с ботинок, и, откинув крышку, заорал:
- Да-да! Фуфайкер на п’говоде! С кем имею честь? Вы не могли бы звонить потише, а то у меня телефон от Ваших звонков п’госто таки ‘газ’калывается!
После чего нажал кнопку интеркома, и ласково сказал:
- Светик, солнышко, п’говоди молодого человека по классам, он будет писать нам ‘гекламу, - и сделал мне ручкой “до свидания”, если жест, когда на тебя машут тыльной стороной ладони, словно сгоняя муху, толкуется именно так.

- Здрасьте. – Светик оказалась аппетитной блондинкой примерно метр восемьдесят ростом с очень притягательными формами, и милым личиком. Её декольте с красивым разрезом, открывало любознательному взору как минимум 4-й размер. Пухлые влажные губки, задорно вздёрнутая попа, запах дорогих духов и пара колец с бриллиантами на тонких пальчиках, наводили ровно на две мысли:
1. Хочу.
2. Не по Фрицу каска. Подрочи и расслабься.
- Здесь у нас класс обучения хорошим манерам. – проворковала Светлана, и, толкнув дубовую дверь, спросила, - Иосиф Лаврентьевич, к Вам можно?
- Можно. – сказали из-за двери, и мы вошли.

Картина, которую мы там застали, наводила на странные размышления. Невысокий, плотно сбитый человек с усиками “под Акопяна” стоял посреди комнаты. Напротив него, привязанный к стулу, сидел тучный мужчина с бритой головой и спущенными штанами. В его заднице торчал паяльник.
- Извините за беспокойство, - сказала Света, представив меня:
- Жариков Александр, журналист. Пишет про нас статью. Вассер Абрамович просил осветить все, так сказать, преимущества наших передовых технологий обучения.
- Буду рад, - ответил Иосиф – Мы используем самую современную методику, разработанную специально для нашей фирмы ведущими западными институтами. Позвольте небольшой пример.

- Итак, - сказал он, обращаясь к связанному, – что Вы должны сказать при виде нежданных посетителей, которые сумели попасть к Вам в кабинет, минуя секретаря?
- Замочу, падл… - зарычал испытуемый, но Иосиф Лаврентьевич быстро воткнул вилку паяльника в розетку, после чего глаза привязанного активно завращались, и он, уронив длинную соплю из носа, резко задёргался.
Преподаватель хороших манер хлопнул ученика по щеке, тот выпучил глаза, и втянул зелёный шнурок обратно.
- Итак… - продолжил Иосиф, - что Вы должны сказать, когда к Вам в кабинет…
- ПОЧЕМУ БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ!!! – проорал ученик, вскочив и попытавшись вытянуться по струнке вместе со стулом. Иосиф Лаврентьевич вытащил шнур из розетки.

Затем полез в карман, выудил завёрнутый в платок солёный огурец, и протянул его неофиту. Тот разжал булки, и бодро захрустел, радуясь поощрению.
- Любит солёные огурцы. Прямо как дети... А паяльник американский. Полупроводниковая начинка. Разогрев за 20 секунд. Кто не успел – тот опоздал. И как Вам? – спросил Иосиф.
Я инстинктивно прикрыл рукой жопу.
- Можете не объяснять, - рассмеялся он – Вижу, впечатлило. Современные технологии на месте не стоят. У нас по второму разу рассказывать не приходится. Раньше даже читать-то не все умели, а теперь, спросишь, бывало: “кто написал Пушкина”, так сразу отвечают, что Пушкина написал Лермонтов. Знание – сила!

Насчёт “впечатлило” – он был прав на все сто.
- Готовим директоров предприятий и управленцев. Правда, здорово? – спросила Света, когда мы вышли из класса преподавателя культуры.
- Здорово, – ответил я. – Обучение кухарок управлению государством по самым современным методикам. Переход количества паяльников в качество жопы…
- Чё? – широко раскрыв глаза, вежливо поинтересовалась она.
- Ничё. Просто мысли вслух, - интеллигентно ответил я.
- А вот класс, где мы готовим будущих депутатов. Занятия по стилистике поведения. Элитное обучение на индивидуальной основе…

Её занимательный рассказ был прерван самым бесцеремонным образом. Пробегавший по коридору молодой человек с всклокоченной шевелюрой, окинул нас подозрительным взглядом и поинтересовался:
- Марсиан не встречали? Двух ромбовидных, зелёных, и одного голубого, с банкой вазелина?
- Позвольте представить, - сказала Светлана, - Наша гордость. Хаббардист Жора Пыхов. Член-кавалер премии Чугунных Галош и ордена Горбатова. Читает курсы по продажам кислородно-азотной смеси, ведёт ролевые игры для сейлз-менеджеров – ну, вы, наверное, слышали – это там, где предлагается обменять доильный агрегат на двух коров. Талантище. Говорят, ему на ботинок плюнул сам Рон Хаббард.
Жора важно кивнул головой, два раза повернулся на каблуках и, достав из кармана покусанный пряник, произнёс в него:
- Пилот. В районе села Мегаваттиха обнаружена подозрительная паранормальная активность. Срочно требуется подкрепление. Перехожу на вторую галактическую, – после чего стремительно исчез в близлежащем туалете.

- Так вот. Про депутатов, - как ни в чём не бывало, продолжила Светлана, - стилистику поведения у нас преподаёт величина мирового значения. Монстр, не побоюсь этого слова, культуры. Профессор искусств Вафлек Сосницкий из Варшавы.
Видали его балет «Ленин на броневике»? Он был крайне популярен в застойные годы.
Мне было неловко за свою безграмотность в столь важном вопросе, но я собрал волю в кулак и честно ответил:
- Нет. Не видел.
- Потрясающая вещь, - похвалила Света, - Один краковяк с кепкой перед Зимним только чего стоит…

В аудитории низкий полный человек в абсолютной тишине энергично размахивал руками перед высоким парнем. Он выгибал спину, словно петух колено, выкатывал глаза, и ходил царственной походкой.
Увидев нас, светило мирового балета замахал руками и яростно запшикал. Светлана поспешно захлопнула дверь.
- Ответственный момент. Учит кандидата делать важный вид. Крайне необходимые для депутатской работы навыки – особенно надувание щёк, если, конечно, не считать умения наебать ближнего. Но это уже надо иметь талант от природы…
- А почему Вафлек не разговаривает? Не знает языка?
- Да нет. Просто после балета «Ленин на броневике», он написал продолжение - оперу «Ленин в танке». А так, как звукоизоляция внутри танка хорошая, то петь арию Ильича приходилось очень громко. В дуло. Вот он голос и сорвал.
- Бедняга. Сгорел на работе. Творческие личности – они такие… - вздохнул я.

Вечерние фонари тускло освещали серые фасады «высоток».
Я медленно шёл домой. Пешая прогулка предоставляла отличную возможность серьёзно подумать, что бы мне такого про них написать?
Правда не катила по определению. Да и кому она нужна – правда?
Слишком серьёзная и слишком опасная это штука.
У нас ведь свобода слова. А когда свобода слова – за базар приходится держать ответ.