Кружись под ветра попурри,
Кленовый лист на ветхой крыше!
/Бог с Духом вышли покурить
В парадный грёз, пролётом ниже.
Две точки в нервной темноте
Меняют яркость состояний:
— Послушай, сын, а где отец?
— Неуловим. Непостоянен.../
Сожги в последнем танце сна
Воспоминания о лете,
Вспорхни направо, где весна
Кромсает вены в туалете....
Только остывши, жирна и рыхла,
Первого Бога Земля родила.
Там, где, поверхность пробив напролом,
Встанут Тибетские горы потом, –
Там он стоял средь камней и следов –
Оттисков многих коленей и лбов.
Свет от востока отбрасывал тьму....
Оторвите мне голову,
Нежные руки тьмы!
Взмахи век просигналят
Последнее слово: Олух.
Предзакатное олово.
Обух тупой зимы.
Жизнь разденут к финалу —
Заказчики любят голых.
Раскидало по берегу
Бледных, холодных рыб.
Неуёмные жабры,
Как пена воспоминаний....
Это имя нет никакого смысла отливать в чугуне — оно и так застынет в веках, поражая воображение дикой музыкой и ритмом — Манана Нанановна Нанинина. Возможно ее предки знали толк в колдовстве, заплетая в ноты своих погремух силу древней магии, кусок первобытного зова, клича, возможно они были сумасшедшими, чья точка сборки съехала на двух запавших клавишах, но ее имя многих вводило в транс....
1.
Я не хотела идти. Никогда не ходила, не отвечала на сообщения, не вступала в переписки. После моего выступления на Первом телефон вздрогнул десятками незнакомых номеров — одноклассники, одноклассницы, имена, о которых давно забыла. Вопреки собственному правилу «никаких соцсетей» я зашла в общий чат....
