Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Усатый толстяк с вкусной жареной сосиской вместо выражения лица

Усатый толстяк с вкусной жареной сосиской вместо выражения лица

Автор: yurgen
   [ принято к публикации 11:01  09-09-2008 | Француский самагонщик | Просмотров: 1202]
-1-
Последнюю неделю я провёл на балконе.
Я включал то 5ятниzzу, то Аквариум, брал бутылку вина или пару бутылок пива, усаживался на овечьем полушубке в глубине балкона и пялился на осеннее небо. Работа заставляла скучать, а от скуки я или напиваюсь, или пишу.
Так я и оказался с этим выбором на балконе.
Цветы, а в августе они ещё были цветами, уже как неделю попрощались с молодостью и, если пялиться на них долго, создавалось впечатление что это огромные пальцастые деревья с маковками на конечностях на фоне такого же огромного темнеющего неба. Чаще я представлял их пальмами. Спутанными от жары и тяжёлого солёного ветра. Где-то на Ямайке.
Небо заменяло океан. Оно как пойманный индеец, было крепко затянуто между соседними домами проводами от антенн и редкие птицы, усаживаясь на эти провисающие струны вечернего оркестра, орали друг на друга своим птичьим матом. Я им не мешал.
Я искал вдохновение.
В окне напротив уже неделю маячит Кристина. Она наверно думает, что это я маячу на балконе. Но если б она со мной поспорила, то наверняка сдалась бы. Она всё время ходит полуголой, а иногда и голой, курит и трахается на кухне, при свете, с каким-то парнем, который, как мне кажется, с ней это редко делает. Делает по вечерам с сыном уроки и наверно о ком–то думает. Скорее, даже не знает о ком. Так, перманентно. В такие минуты я забываю про Ямайку, про вдохновение и возбуждаюсь лишь от мысли, что в детстве Кристина была безнадёжной красавицей, и почти все парни во дворе были в неё влюблены. Теперь её сын пошёл в школу, а она так и осталась на год меня старше. Хотя, конечно, лет на десять я просто потерял её из виду. Может, тогда она ещё просто не курила…
Да…Так я ищу вдохновение.
С пустой пластиковой бутылкой, заменяющей барабан, я сижу на овечьей шкуре, всаживая ритмичные удары в голубой пластик. Почти как ошалевший от дури шаман. Я запрокидываю назад голову, упираясь в стекло окна, и закрываю глаза. Да, я солдат… Я мон амур Кострому. Я ощущаю на ногах песок океана и поцелуй рыжей бестии из почти забытого института. Я ловлю за хвост странные мысли и истерично отмахиваюсь от затёртых и перетраханных слов. Я часто вижу себя в чужой кровати и неуверенно думаю, что пора менять постель. Пора менять. Что-то.

-2-
Последние два месяца были счастьем человека, которому осталось жить последние два месяца. Три человека. Иногда четверо. Чаще пятеро. Мы бродили по улицам, с видом потерявшихся африканских королей ужаленных в зад. От бара к бару, сосали пиво похожее на воду или воду похожую на пиво, цеплялись с одинаково-безумными предложениями к феям от 18 до 30, а чаще просто выкручивали дули на лице « а-ля Зуландер » и вальяжно тёрлись телами среди пьяных и танцующих героев старых американских комиксов. Нам было хорошо. Всё было хорошо.
Знакомые становились ближе, родственники дальше, очередь жадных глаз оценивала тебя кровососущим хозяйским взглядом, а ты нагло-вежливо-улыбчиво отводил свой взгляд королевского зайца и тянулся к бессмысленной, но просто необходимой, в такой ситуации сигарете « love me, tender…”. Всё как в кино. Те же дубли. С замороченными историями о несбывшихся поездках и людях, о ненаписанных и вечных романах. День за днём. Мы повторяли и повторяли всё это с упорством гробокопателей, ищущих несуществующие сокровища. Мы даже что-то находили. Кого-то… Странные – тяжёлые - счастливые дни. От памятника Шевченко до Ленина и обратно. Редко и необъяснимо изменяя затоптанные маршруты.

-3-
Встречались мы чаще всего в квартире на Толстого. Смотрели друг на друга перед выходом, улыбались от увиденного, в дверях поднимали воротник и выходили на улицу. Дышать...
Мы проходим мимо Кобзаря, спускаемся на бульвар его же, подбрасываем ногами осенние листья и залежавшиеся капли.
Мы дышим. Любим всё это. Этот город.
Говорим о кино, запахах, книжном бизнесе. Подходим к Ильичу и туманно представляем, куда нам теперь. На право… Налево…
Нам хочется быть везде. Наедаться воздухом и людьми, тратить и ценить время, хвататься за необъятные идеи сценариев и книг и даже не задумываться, будут ли они когда-нибудь написаны или изданы. Мы их всё равно издадим… Может не напишем. Но издадим…
Ладно… Для начала, направо… Проверить…Мы заходим в бар, привычно отвечаем на привычное приветствие и бегаем глазами внутри этого подземного пуза.
Зелёные фартуки мечутся между столами. Дым, пиво, Fashion TV, Depeshе Mode. Нас подсаживают к какой-то девушке, и мы доедаем её грибы. Она очень рада этому… Нам. Мы ведь дышим. Дышим. Сегодня мы собираем в барах уличные истории, а она с каким-то парнем и почему-то не своим, въехала вчера на его мотоцикле в столб. Покувыркалась, говорит, три метра на асфальте и теперь всё болит. Как будто трахалась всю ночь… Говорит так. Мы понимающе киваем и заказываем ей ещё пивной жвачки. Она берёт со стола мой телефон и записывает свой номер. У неё, говорит, ещё истории есть…
Мы заказываем себе водки, а она рассказывает нам обо всё на свете. О всём её свете. Мы внимательно слушаем и улыбаемся. Узнаём, как нам кажется, о ней почти всё. Заказываем ещё водки, а к нам подсаживается какой-то парень в мотоциклетной шлеме. Ещё один не её парень… Он целует её и улыбается. Даже нам улыбается.
М-да…
Мы смотрим на пустую посуду от грибов, пива, водки, перспектив, закрываем блокнот наших историй и выжимаем сцепление. Лети, лётчик, лети.
Не прощаясь с мотоциклетной феей, мы подходим к бару и берём ещё коньячной жвачки. Водки уже не хочется. По глазам, одежде, стенам бегают тени от абсентовых, висковых, южно-комфортовских джинов, а ты берёшь очередного дракона за шею и заливаешь его в глотку. Ведь мы для чего-то зашли сюда. Для чего-то.
Да, жевать мы умеем. Если кто-то знает, как в этом остановиться…Я буду рад. Но только по-честному, без дураков. Причина должна быть болезненно-стопудовой. Чтоб ни один…
Раньше. Год назад. Мы уносили из баров, нам казалось это неплохой традицией, пивную кружку, теперь мы еле уносим ноги. Усатый толстяк с вкусной жареной сосиской вместо выражения лица и документами на этот бар отбивал нам мозги чётко. Он знал своё дело.
Мы слушали, танцевали, пили, целовались, смеялись и ещё многое чего хренотенили, а через пару шагов от тебя, обычно четыре или пять чудаков, торчали от своих гибсонов и ямах и тех звуков, что те издавали. Мы представляли себя на их месте. Живая музыка была живой, как колорадский жук в житомирской области. Мы ёрзали вдоль барной стойки, вдоль кричащих глаз далеко не красавиц, вдоль случайно-приставучих педиков и задолбанных, как и мы сами, эстэтов.
- Так, как? Ко мне?
- Не-е-е-е-т. Я не такая.

Ещё ночь. Завтра на работу. Но ещё не утро. Ещё высплюсь. Потом.
Её рука ведёт его через весь зал, он пьёт водку, она сок. Она больше не может… Карусель наваждений и тускнеющих красок, диваны влюблённые в задницы и запачканные потом запахи Сherutti, Gucci, Hugo Boss. Они показывают печати на руках и ныряют в хренов жёлто-серо-фиолетовый дым за поцелуями. Романтика…Слово, то… Румынское, что ли…Затраханное какое-то.
- Ко мне ?
- Ну-у-у, поехали. Но я не такая. Ведь правда?
- Конечно…

Кончается это всё глубокой ночью. Кто-то запускает в дымоход курицу и всех прут вон отсюда. Мы выходим на воздух и бредём набивать животы чёртовыми горячими собаками или кетчупоточащими джиабатами, в забегаловке, напротив Ленина. Если остаются деньги, берём ещё пива, если остаётся здоровье, - едем домой и пьём из бара коньяк. Читаем в интернете случайные произведения случайных писателей и пьём. Кому, что удаётся лучше, уже и не помню. Пока хватает сил.
А потом… К несчастью… Появляется, убитый в первом акте, очередной главный герой этой бесконечно-навязчивой пьесы. Появляется утро.
Утро забытых и уставших в песочнице детей, с ежедневной смертью школьной грамоты за прилежное поведение и хорошую успеваемость. В комнатах с перманентным сопением постоянно недосыпающих тел и качанием из стороны в сторону в одиноких походах облегчиться или за минералкой, а чаще и то и другое.
«Чёрт, кто выпил всю воду…»
Что-то откуда-то появляется. Телефоны, ключи, вещи, кольца. Головная боль и сомнения в правильности поступков, душевные мозоли и долги. Забытые обещания позвонить и внутренние бешенные копания. И лопата обычно попадается совковая. Выгребаешь порядочно. И кто к бесу выдумал совесть… Утром.
Каждый раз мы просыпаемся от очередного раннего телефонного звонка « ужас пьяницы», кони во рту хрипят как последние сволочи, а мы отхаркиваем всякую гадость и кто-то из нас говорит в трубку: « Нет, мам, я не болею, просто сплю ещё…». Потом все просыпаются и засыпают ещё раз пять за утро, чередуя всё это пересказами вчерашних безбожных кора-бля-крушений. От настоящих матросов в нас было лишь красные и заплывшие глаза. Этого было достаточно. Обычно мы пропивали все деньги в барах, и я оставался на Толстого ночевать. Обычно. В логове братского одиночества, 33/15.
Утро за утром, мы чистим зубы одной и той же пастой «2080». Я делаю это пальцем, и получается у меня откровенно хреново. Кривое зеркало… Как обычно, оно извращает картинку лица и уверенный, что именно в этом дело, я разглаживаю редкие разбросанности на голове, опускаю лицо в воду и облегчённо иду будить всех остальных. Окончательно.
Кто-то обязательно включает телевизор, клацая беспорядочно по пульту, ныряя то в сериалы, то в «смешных» юмористов, незаметно но уверенно попадая на давно приевшийся телевизионный пирог под названием «корабль уродов». Это не на шутку отрезвляет и толкает с обрыва на творческие подвиги. На очередные безумные идеи, спешащие офигительно быстро оказаться на бумаге, обязательно каким-нибудь культовым романом. По утру из нас выплывает жёлтая подводная лодка, и оттуда выползают раздобревшие от пересыпания Воннегут, Буковски, Мураками, Ален, они садятся рядом и плюются в нас своей вздорной критикой. Нашлись, тоже…Они бродят по кухне и среди немытой посуды пьют наш чай и кофе. А мы в это время рассказываем друг другу очередное начало очередной ненаписанной книги. Мы мастера в этом. Без дураков. Если б нас знали все феи на свете, они б все наверняка сказали что мы улётные парни. Себя мы в этом уговорили уже давно. Мы «орэва», чёрт бы нас побрал. По-японски это означает, что-то типа нашего затасканного «мачо». Каждый из нас имеет пачку фотографий с доказательствами этого и пару херовых счетов за телефон. И, знаете, это не хилые доводы.
Я раздвигаю шторы. Солнце впивается своей очередной иглой глубоко под глаза, и я чувствую треклятое кричащее тепло. Ненавижу тяжёлые наркотики… Глаза уже давно исколоты до крови, и долго на что-то смотреть – уже пытка. Мы смотрим друг на друга и отводим взгляд. Надо что-то менять. Что-то. Я одеваюсь в прокуренные помятые вещи и прощаюсь. Кажется как минимум на неделю. Кто-то обязательно кисло улыбается и говорит « не звони мне больше…» Так мы расходимся. Как минимум… Кажется…
А потом. Потом. Снова наступает вечер. Ещё один главный…Этот безнадёжный сукин сын. Этот королевский заяц с бесконечной батарейкой и безумными глазами. Эта огромная вселенская магнитная задница. Это с моим–то, кроваво-чёрным бьюиком, вместо сердца. А ?
И барные круги такого знакомого манящего вибрирующего ада возвращаются обратно. Снова и снова. Опять...
«Не звони мне больше». Какие красивые слова. Какие красивые грёбанные слова. Я готов их петь. Плакать и петь.
Чёрт…
Да…
Так я ищу…
Вдохновение…, шоб его. Слово, то, ведь …На « сдохни» похоже.

-4-
Сегодня похолодало.
Я вышел на балкон, открыл окно, и всё на что меня хватило, так это сплюнуть вниз. Показать этой серой промозглой стерве своё крайне негативное отношение.
Кристина опять курит в окне на кухне. На ней один свитер, наверняка на голое тело, и я кажется ощущаю каждый её осенний вздох, каждое кольцо её грустного дыма.
Я сел за стол, положил перед собой лист бумаги, лёг на него и ушёл.
Внутрь...
Где я сплю.
Где два колодца. Где один переполнен эмоциями, и вода льётся по рукам, а другой, - высохший, с колючим эхом уставшего от времени старика, бормочущего пересказанные сто раз истории. Я слушаю этот кажущийся неестественным организм и не могу оторваться и ответить на непрекращающийся телефонный вой в другой комнате. Где ещё нет сна. Где ещё нет меня.
Пройдёт время.
Скорее всего, короткое время.
Пройдёт, и я снова захочу пить. Колодцы незаметно поменяются местами и дыхание перейдёт в другой режим, наступит резиновая зима и придётся греть холодные пальцы, искать место среди перечёрканных страниц и вписывать одни на другие кривые буквы внутренних диалогов, заглядывать в альбомы с фотографиями и незаметно забыть про телефон и телевизор, про бары и фей, обновить свою фонотеку и перечитать наконец любимых писателей.
Скорее всего…
Короткое ...


Теги:





-1


Комментарии

#0 11:28  09-09-2008Француский самагонщик    
Ахуительно
#1 11:42  09-09-2008Pusha    
"Я ловлю за хвост странные мысли и истерично отмахиваюсь от затёртых и перетраханных слов" -штото адски родное в этом есть
#2 11:45  09-09-2008Психапатриев    
+
#3 11:48  09-09-2008matv2hoda    
человечище!
#4 12:03  09-09-2008Oneson    
Присоединюсь к аплодисментам
#5 12:05  09-09-2008Ammodeus    
Мало того, что охуенные образы, ахуенное настроение, ахуенное название, так еще и всё это ахуенное - в Киеве.

Юрген, убил. Просто убил!

#6 12:16  09-09-2008Шизоff    
Да, интересное место эта пл. Толстого

Гуд

#7 12:23  09-09-2008Myxomatosis    
отлично! все в единый фокус смог свести и настроение передать
#8 12:45  09-09-2008Кысь    
Возможно, с мнением Самагонщика следует согласицца безоговорочно, ибо он слов на ветер не кидает, но.. я не осилел. Не потому, что "многа букоф" - я просто не в состоянии продираться через конструкции типа "Цветы, а в августе они ещё были цветами, уже как неделю попрощались с молодостью и, если пялиться на них долго, создавалось впечатление что это огромные пальцастые деревья с маковками на конечностях на фоне такого же огромного темнеющего неба". Или вот: "Она всё время ходит полуголой, а иногда и голой, курит и трахается на кухне, при свете, с каким-то парнем, который, как мне кажется, с ней это редко делает. Делает по вечерам с сыном уроки и наверно о ком–то думает. Скорее, даже не знает о ком." Кто что с кем делает - хуйпойми.. Конечно, уважаемый автор витает в эмпиреях, похуй ему сраные стилистики со сраными пунктуациями. А мне вот похуй эмпиреи, если я глаза ломаю через фразу.
#9 13:06  09-09-2008yurgen    
1. Спасибо большое. Уважаемая компания.

2. Кысь - забавно, но именно так стилистически и пунктационно я и хотел эти фрагменты передать. Мне кажется, весь текст в таком стиле и выдержан. Это ведь, как почти с любой книгой. Нужно время, десяток другой страниц, даже иногда заставляешь себя, чтоб почувствовать настронение и стиль на вкус. А уж потом получить кайф в конце. Хотя конечно, на вкус и цвет...

Такие дела.

#10 13:19  09-09-2008Кысь    
yurgen

Я никогда не был ленивым читателем. И уж если ФС написал "ахуительно" - продерусь долгими-та осенними вечерами, и, возможно, пропрет меня по-взрослому этот твой текст. Так что не все ещё со мною кончено. Однако на мой взгляд, суперзачищенными в любом креосе должны быть именно начало и кончало. Первое - для затравки, чтобы заглотнул сходу - а потом уж экспериментируй, автор, сколь угодно, куды ж фтыкателю девацца, это типа ерша из жопы вытаскивать, ага. Ну, а кончало филигранное - чтобы, сам понимаешь, фтыкатель обманутым себя не прочухал.

Но это - тока мое мнение, ничего другого. И уж, тем более, не критерий писательского дела.

#11 13:41  09-09-2008Кысь    
Понял, что не доживу до вечера. Начал с кончала - начало пошло гораздо проще. Середина высадила. Согласен с ФС - Ахуительно (с)
#12 14:13  09-09-2008Медвежуть    
В смысле идеи не ново,у того же Мураками я подобное четал.А язык-замечательный.ЛИТЕРАТУРИЩА!!!Я думал, што в Кыеве фсех Ильичей снесли бендеровцы.Не так?
#13 14:24  09-09-2008yurgen    
Медвежуть - а я уж думал, что вы на меня жуть какую-нить задумали. А то совсем перестали комментировать.

Один Ильич гранитный ещё остался.

#14 14:40  09-09-2008Кобыла    
превосходно
#15 14:51  09-09-2008Nebel    
Не жалею что прочел. Оч понравилось. образы потрясны
#16 15:05  09-09-2008Медвежуть    
Ничего не задумывал.Я тебе больше скажу.Недавно наконец зачол вторую часть твоего "2 тома" и решыл,што продолжение ты как Гоголь сжог.
#17 15:48  09-09-2008yurgen    
Медвежуть - не, не сжёг. Осенью закончу роман, сяду за 2 том. Времени на всё не хватает.


Кобыла : Nebel - спасибо

#18 15:52  09-09-2008тихийфон    
Распечатал. Отлично. Рико мент- имхо.

Только- DepeСhe Mode... а то режет фанацкий глаз....

#19 15:59  09-09-2008yurgen    
1. Медвежуть - кстати, я так и не понял ты Клуб Долбанные графоманы осилил? А то ругался так. Грозил зачесть

2. тихийфон - спасибо. гы, действительно неудобно вышло. У себя уже исправил.

#20 16:12  09-09-2008elkart    
Depeche Mode, yurgen, Depeche Mode
#21 16:13  09-09-2008elkart    
Пока читал -- уже поправили.

Текст оставил неоднозначное послевкусие.

#22 16:30  09-09-2008viper polar red    
Когда прочитал второй абзац и начал читать третий, подумал, что Юрген написал охуительную вещ. Почти вышак. Но вот чересчур обьёмная и очень невнятная третья часть, всё испортила на мой взгляд. Но автор нашёл в себе силы и закончил рассказ. Четвёртый и последний абзац выправил весь креатив.

В целом, очень выразительно. Некоторые метафоры - просто охуительно! Вобщем, зачот. Пожалуй, лучшее, что я прочёл за последих пару недель на ЛП.

#23 17:01  09-09-2008Жан Аливье    
Подобную тягомотину можно читать, равно как и писать вот такой слякотной осенью, когда за окном серый дождь стеной и в незаклеенные окна задувает бродяга -ветер, писать, греясь воспоминаниями. Акварель не обязательно рисовать, её можно писать, словами. легкая акварель - это , когда воды меньше, а краски больше и образ получается ярче и насыщенней, пример тому - 4. От остального веет какой-то безысходностью от невозврата прошедшей бурной молодости, страхом наполнить кровь адреналином вновь, но тем не менее огромным желанием это сделать. Успехов.
#24 22:12  09-09-2008Докторъ Ливсин    
йа сетаки саглашусь с Кысем..

"уважаемый автор витает в эмпиреях, похуй ему сраные стилистики со сраными пунктуациями. А мне вот похуй эмпиреи, если я глаза ломаю через фразу.."

йа тожа таг пишу..забивайа на причасные и деепричасные абароты..

но ..

а зачем??

странно и страшно..

и фсё пох..

сцуко -но ведь дождь закончится..

и чё??..

ЗЫ ахуенно панравилось вот это.."На ней один свитер, наверняка на голое тело, и я кажется ощущаю каждый её осенний вздох, каждое кольцо её грустного дыма.."

ну и там ещо много ништякофф..

хорошая вещь
#26 23:28  09-09-2008Культурный Внучек    
почти в восторге
#27 15:23  10-09-2008Розка    
молодец, отлично
#28 15:52  10-09-2008Сэмо    
хорошо

акварельно

#29 17:46  10-09-2008yurgen    
спасибо всем ваще
#30 17:13  12-09-2008СъешьМоюПомаду    
Ахуительно (с).

Очень-очень-очень понравилось. Спасибо за этот взгляд на мир, за новые образы, за восторг.


Комментировать

login
password*

Еше свежачок
11:26  25-11-2024
: [1] [Литература]
дороги выбираем не всегда мы,
наоборот случается подчас
мы ведь и жить порой не ходим сами,
какой-то аватар живет за нас.
Однажды не вернется он из цеха,
он всеми принят, он вошел во вкус,
и смотрит телевизор не для смеха,
и не блюет при слове «профсоюз»…
А я… мне Аннушка дорогу выбирает -
подсолнечное масло, как всегда…
И на Садовой кобрами трамваи
ко мне двоят и тянут провода....
10:16  22-11-2024
: [2] [Литература]
вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно,
поскольку бессмертные - жертвы,
чья жизнь превратилась в говно.
казалось бы, радуйся - вечен,
и баб вечно юных еби
но…как-то безрадостна печень,
и хер не особо стоит.
Чево тут поделать - не знаю,
какая-то гложет вина -
хоть вечно жена молодая,
но как-то…привычна она....
Часть первая
"Две тени"

Когда я себя забываю,
В глубоком, неласковом сне
В присутствии липкого рая,
В кристалликах из монпансье

В провалах, но сразу же взлётах,
В сумбурных, невнятных речах
Средь выжженных не огнеметом -
Домах, закоулках, печах

Средь незаселенных пространствий,
Среди предвечерней тоски
Вдали от электро всех станций,
И хлада надгробной доски

Я вижу....
День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой,
параллельно генштабу - подковой,
и ему не спешили помочь.
А потом, ухватившись за столп,
окостылил закатом колонну
и лиловый синяк Миллионной
вдруг на Марсовом сделался желт -
это день потащился к метро,
мимо бронзы Барклая де Толли,
за витрины цепляясь без воли,
просто чтобы добраться домой,
и лежать, не вставая, хотя…
покурить бы в закат на балконе,
удивляясь, как клодтовы кони
на асфальте прилечь не...
20:59  16-11-2024
: [3] [Литература]
Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон
Не знатен я, и неопрятен,
Не глуп, и невооружен

Надевши любимую шапку
Что вязана старой вдовой
Иду я навроде как шавка
По бровкам и по мостовой

И в парки вхожу как во храмы
И кланяюсь черным стволам
Деревья мне папы и мамы
Я их опасаюсь - не хам

И скромно вокруг и лилейно
Когда над Тамбовом рассвет
И я согреваюсь портвейном
И дымом плохих сигарет

И тихо вот так отдыхаю
От сытых воспитанных л...