Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Пустите даму!:: - Харон и Гамен (из лычного)Харон и Гамен (из лычного)Автор: Агунга Глаза слезились на ветру. Попытки сфокусировать взгляд на конкретном предмете, как и бесконечные надежды слепить заново вконец раздрызганную жизнь, увы, были безуспешны. Глаз зацепился за мигающий реаномобиль.- Девушка, Вам куда? - К счастью, еще не к вам! И опять мокрый снег, смешиваясь со слезами, слепит ресницы… Дорога пуста. Тусклые фонари равнодушно утыкаются в подернутые ледяной кромкой лужицы. - Девушка, вам куда? - Мне?.. Главное прочь, а там все равно… Что это был Харон, она поняла не сразу. Он был хорош собой, альдегидно-шипрово благоухал и с легкостью входил в крутые виражи. Саша вырвала у Харона руль и совершенно потеряла голову. Голова катилась по подмороженному и местами вдребезги разбитому Щелковскому шоссе, иногда с брызгами отлетала в кювет, иногда уверенными хлопьями барабанила по лобовому стеклу. -Уфф, - Саша перевела дух, резко затормозив у подъезда собственного дома. - Ты заканчивала школу экстремального вождения? - Нет, мне просто все равно. - Ты полетишь со мной завтра встречать Новый год? Саша промолчала в ответ. Она не полетела… Она ждала встречи, считала минуты, курила одну за одной и пила брют. По мере ожидания реальность приобретала более или менее желаемые черты. Харон материализовался в дверном проеме с охапкой роз через три дня, сразу из аэропорта, со взлетной полосы, из разряженного воздуха. Самоуверенный перевозчик душ. Дальше было все как у всех: поцелуи на ветру, танцы на крыше… Январское рассветное солнце не раздражало бесполезным светом, а напротив дарило осознание абсолютного бесконечного счастья. Оно расцвечивало унылые московские высотки и зазывало Сашину душу-птичку к себе за облака. Все кончилось внезапно. Саша не успела понять, что не устроило Харона: ее проколотые в пяти местах уши, нелюбовь к бардам в облеванных штормовках или пьяный угар в ресторане “Золотой дракон”, где они все-таки встретили Новый Год. Год оказался хорошо забытым старым… С этого момента Саша начала ненавидеть эти новогодние пьянки, эту бесконечное заигрывание с будущим, в надежде оторвать кусок пожирнее, загадать желание пообъемнее. *** Саша написала портрет Харона – по памяти и с совестью - и поставила последнюю точку. Судьбу своего произведения Саша узнала только через три года. Возвращаясь с горнолыжного курорта, она в аэропорту увидела знакомую фигуру. Харон спешил на регистрацию рейса в Москву… - Вот он проходит мимо… Он - человек, который три года и терзал меня, и давал силы жить дальше, а я сижу, как будто скованная параличом, и не могу приблизиться… Его рейс задержали. - Привет! Курьер передал тебе твой портрет? - Да, он висит в зале в дубовой раме. Спасибо. Все… Он успеет позаботиться о своей душе, как не смог отказаться от созерцания собственного лика, он – Харон. *** Гамен позвонил ей на тот самый горнолыжный курорт. Саша была румяная, бодрая, явно предчувствовала финальную встречу с Хароном и совершенно не ожидала происков этого почти незнакомого человека-легенды. - Алле, это Гамен – дитя бульваров. Гамен любил любить. Ему казалось, что он дарит любовь всем окружающим. *** Гамен не был хорош собою, но всю его внешнюю непритязательность с лихвой покрывал реальный мачизм. Он было мачо в русском понимании этого слова. Он изящно убрал всех конкурентов на тернистом пути нового русского бизнеса, начиная с торговли сникерсами на рынке и заканчивая построением империи в нелегком деле генеральной дистрибьюции Nestle. Его, именно его мачизм, а не его кошелек, любили бабы. Бабы были разные: иные рожали ему детей, и тем самым попадали на пожизненное содержание, иные детей не рожали, но так же были обласканы заботой и букетами. Подаренные с любовью гаменовские букеты всегда имели удивительное свойство: они долго стояли. Всегда немногословный, Гамен зачастую интересовался дальнейшей судьбой его букетов. - Ну, что, цветочки-то, стоят? Ответа обычно не следовало. Он, мальчонка из сетуньских хрущеб, не был косноязычен, он умел учиться жизни, и жизнь платила ему за это сполна. По пути к триумфу Гамен совершал типичные для нувориша мелкие и крупные беспределы: засыпал сахар в бензобак взятой в прокат у неучтивого с новорусской точки зрения испанского агента машины, беспредельно блудил в публичных домах, иногда обижая девушек, на полном ходу открывал дверь машины, и испуганный пешеход летел в кювет. Он был хулиганом, но никогда никто не мог назвать его лузером. Саша, привыкшая к долгосрочным и непонятным зависам на ее особе неудачников всех мастей, к звонку именно ей, а не его главной товарке по бизнесу Вике, и последовавшему за этим странному приглашению Гамена отужинать в Рыцарском Клубе втроем, отнеслась совершенно беспристрастно – благо с некоторыми из его предыдущих баб была знакома лично. *** … Гамен не совсем по-рыцарски выкрал девушку из “Рыцарского клуба” и увез в свое поместье на Волге – огромный домище в Конаково, торжественно и аляповато возвышающийся на гектаре берега Волги. Дом, вне всякого сомнения, был добротный, но совершенно неуютный и чрезвычайно безвкусный. Тихая гавань холостяка, место для распыха, блуда и обильных застолий с многочисленными друзьями - своими и приятелями девятилетнего сына-хоккеиста. Логово Гамена с настоящим катком, русской баней и полной коллекцией индонезийской мебели из ротанга. Были жадные поцелуи в джипе, танцы на медвежьей шкуре, странный и длительный секс, были даже эмоции поначалу…эмоции, замешанные на бесконечном желании Саши польстить собственному болезненному самомнению. “Может быть, он в меня влюбился,” - наивно полагала дурочка, с дрожью в голосе пыхтя в телефонную трубку через 5 минут после расставания. После почти суток непрерывного занятия любовью Гамен бережно передал “любимую девушку” водителю на отвоз в Москву, дальновидно избегая возможной нелицеприятной встречи этой особы с сыном-хоккеистом, который должен был сменить блуд на застолье на боевом посту в Конаково. – Я тоже. Я также… наивная Сашина душа-птичка пела… Гамен вызывал Сашу по мере износа списка возможных для вызова девиц. И, вероятно, не обладавшая какими-либо физическими достоинствами, но, несомненно, страстная и бесстрашная птичка каким-то чудом возбуждала в Гамене желание… Однажды… он пришел в офис с надеждой заняться сексом тут же, но Саша сказала: - Знаешь, Гамен, я уважаю твои пристрастия, но, пожалуйста, уважай мои. - Хорошо, давай я соберу музыкальный центр, и, вообще, может быть, хотя бы пообедаем вместе. - Я приеду к тебе вечером. Вечером была последняя их встреча. Но Саша не жалела прошедшего. Хотя эта последняя, никак не приходящая на ум, четвертая строчка щемила душу. “Твоя история в пяти засушенных букетах - Как отражение коротких бурных встреч - Уже закончена… " Саша починила музыкальный центр и слушала в одиночестве Тома Уэйтса. Теги:
1 Комментарии
#0 16:47 19-09-2008Шева
Грустный женский опыт. если скроллить, то блядама но если вчитацца... "Тихая гавань холостяка, место для распыха, блуда и обильных застолий с многочисленными друзьями - своими и приятелями девятилетнего сына-хоккеиста" ыыыыыыыыыы ты действительно не видишь, что только что обвинила своего героя в скуривании, спаивании и растлении малолетних? это не КК, это уже статья и даже где-то ахтунг. и таких косяков там... ух, конфетка. жаль, не стих. не откаверить. Еше свежачок В авокадо нет зелёной фальши Только дивной спелости игра. Остаётся вечно кушать дальше И толстеть не станешь ни хера. С одного конечно будет взгляда Он казаться жирным неспроста. Но пусть даже ешь ты до упада Располнеть не можешь ни черта.... Здравствуй, друг, мне бы к тебе прикоснуться легонько, чуть-чуть, Но так дорого стоит это тепло, выше всяких валют, Чтобы вычурно гнать 240 и ебнуться заживо в самую ветхую суть: Эта дикая пустошь в твоих глазах есть Простой Абсолют. Здравствуй, друг!... Помнишь ли, девочка, поезд и лето,-
Дальние радуги в радужных далях ?! Знаешь ли, девочка, эти поэты Вечно у счастья ищут печали. Помнишь ли девочка, как нас будили Звоны часов дальним взбалмошным летом?! Мы эту ночь как вино пригубили, Выпили всю её, всю до рассвета.... Если Катю Федя бросил неизвестно почему Убеждать она не просит никого по одному, Что другие будут лучше не покинув никогда Говорят, что жизнь учит если сильная беда. Из тоски глядит подвала осторожна и строга На измену не желала попадаться ни фига.... Это очаровательное зрелище: черноволосая девушка с огромными грустными голубыми глазами — редкое сочетание: черные волосы и голубые глаза, плюс длинные ярко-черные ресницы. Девушка в пальто, сидит в санатории с недочитанной толстой книгой Голсуорси «Сага о Форсайтах» — такой увидел я свою героиню в том памятном только что начавшемся 1991 году....
|