Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Малиновый звон (отрывок из повести).Малиновый звон (отрывок из повести).Автор: Bespyatkin1 И вышло все, как-то непонятно и вяло. И стало от этого еще противней и гаже. А все от того, что мы пили не водку, а какой-то невнятный напиток под названием «Малиновый звон». С нами была какая-то поэтесса, более напоминавшая климактерическую ведьму, и личный шофер местного мэра Грохотов. Он то и принес этот «звон». Рабочая смена уже закончилась, и сознание законности закваса вселяло в нас некое подобие праздника. Хотя по сути, это и был праздник – день строителя. В этот день строители пьют и пребывают в праведной нирване собственной значимости. Но мы пили безо всякой значимости, во-первых потому что ни хуя не построили в предыдущие годы, а во вторых потому, что в «Малиновом звоне» этой значимости просто быть не может изначально. Поэтому, когда меня вырвало на мраморное надгробие какой то Прядкиной В.Г., влиятельный журналист Федор Якин сказал – «корм не в коня», и налил еще «звона». Эту порцию я выпил с достоинством и без внутреннего напряжения. Из закуски был соленый, подсыхающий сулугуни. Стакан пошел по кругу минуя, промежуточные остановки и наконец мы созрели для того, чтобы оценить окружающую среду на предмет поссать и приступить к дебатам.Как обычно обсуждалась тема ебли. Журналист Якин яростно протаскивал в процесс ебли политические интриги, напрочь отрицая ее бытовое значение. - Ебущийся депутат это прелюдия к смене его политического либидо. Правительство использует еблю как рычаг административного воздействия на оппозиционные фракции и не дает, текущей ситуации выйти из под контроля. Ебля мозгов – это то, что народ получает в период выборов и после них. Ебись оно все в рот – постоянно вставлял он в своей речи. - Ты, журналист, дурак – говорил шофер Грохотов. - Всякая ебля есть акт половой, а не политический. Мужчина ебет женщину не согласуясь с текущим моментом, а просто потому, что это освобождает его от гормонального напряжения. Женщина, как объект ебли получает оргазм и порцию семени, потому что всякое освобождение небескорыстно. При этом Грохотов подтягивал, сползающую с оградки поэтессу. - Позвольте, - возразил Якин – Освобождение не имеет к ебле никакого отношения. Свобода ебли – возможно, но уж никак не освобождение. КПСС освобождала народы от прибавочной стоимости, а КПРФ вообще свободна от какой либо ебли. ЛДПР – проповедует еблю как компромисс между президиумом и электоратом. Ебись оно все в рот. - Мальчики, - очнулась поэтесса – вы вульгарны в своих рассуждениях, ебля – это искусство. Искусство первородного соития с целью получения неземного наслаждения. Ебались Байрон и Ахматова, Пастернак и Рабиндранат Тагор. Это толкало их на творчество. Ебля – катализатор творчества. - Байрон и Ахматова жили в разных эпохах и ебаться просто не могли, а Пастернак …. – тут Грохотов, поперхнулся сулугуни и потерял мысль. В это время солнце уже село, и кладбище, на котором мы пили «Малиновый звон» наконец то приобрело торжественную таинственность и приятный статус спокойного погоста. Тени покрыли кресты и надгробия магическим саваном. Я вытащил из пакета еще одну бутылку, и она блеснула потусторонним светом. Опять стакан пошел по кругу. На этот раз первым заговорил я. - Ебля не призрак коммунизма и даже не седьмая заповедь. Это зерцало сознания – не больше и не меньше. Это познание сущего. Познать - это не значит просто спустить штаны и вдуть пьяной соседке с третьего этажа. Познать – это высшая сфера. Это как в Ветхом завете…. Эх, что вы знаете про еблю… - Bespyatkin, сиди смирно – шепотом произнес Грохотов сухим ртом. У него были круглые глаза. – У тебя за спиной какая-то хуйня сидит с крыльями и рогами. Я очень не люблю, когда у меня за спиной сидит какая-то хуйня, тем более если дело происходит на кладбище. Тем не менее, я сидел смирно, ощущая затылком теплое, зловонное дыхание. Журналист Якин наполнил пол стакана «Малинового звона» и поставил его на соседнюю могилку. Позади меня раздалось какое-то скрипучее движение, и неясная тень метнулась к стакану. Я успел разглядеть только хвост. Стакан исчез и в ночи кто-то смачно рыгнул. - Отбой, Bespyatkin, оно исчезло – уже громче сказал Грохотов. - Так что ты знаешь про еблю? – спросила, вновь очнувшаяся поэтесса, почесывая волосатый кадык. - А все, - ответил я - Всего знать не возможно, тем более про еблю – возразила поэтесса. - А вот я знаю. Меня опять прервали. Из мрака, на свет луны вышел низкорослый, лысоватый мужчинка в дорогом, твидовом костюме и при галстуке. - Прошу прощения, разрешите представиться Бубенцов – высоким, правильно поставленным голосом, сказал он. – Профессор психологии Бубенцов. Он старомодно шаркнул короткой ножкой и поправил галстук. Журналист Якин пристально рассматривал незнакомца, как будто что-то вспоминая. Грохотов осторожно спрятал бутылки в тень. Поэтесса манипулировала губами словно делала воображаемый минет. Мужчинка неловко переминался с ноги на ногу. Ах, эти идиотские паузы. - Присаживайтесь, прошу вас – пришлось сказать мне – мы тут, как видите, отдыхаем и, так сказать, интеллектуально онанируем. - Спасибо – ответил профессор психологии – Я слышал вашу беседу, и ее тема показалась мне достаточно интересной, только я так и не определил, что вы пьете. - Ну, предположим Малиновый звон – с вызовом отозвался Грохотов. - Понятно – кивнул мужчинка – а позвольте предложить вам водки, настоенной на можжевеловых ягодах, которые, кстати произрастают на нашем кладбище. - Всенепременно – расплылся в улыбке Грохотов. Журналист Якин недружелюбно посмотрел на него, потом сплюнул и достал новый, пластиковый стаканчик. Профессор извлек откуда то из-за пояса литровую бутыль матового стекла, в которой плескалась некая жидкость. Опять стакан пошел по кругу. И это была не водка, а диктатура пролетариата, плюс электрификация всей страны. Лично в моей голове стрельнула «Аврора», был взят Зимний, и началось интенсивное строительство коммунизма. По видимому у всей нашей компании, произошло нечто подобное. Профессор тут же был принят в наши ряды, и беседа продолжилась на ином уровне. - Ебля не есть метафора, она факт – громыхал журналист Якин – факт, не чем и не кем не отрицаемый. Она четная гармоника в спектре общественного шума. Еблю не запретит даже президент. Она всуе… - Не передергивай, журналист, - перебил его Грохотов – Ебля ранима как третьеклассница, нужна как банный лист в жопе. То есть к жопе. Позвольте, причем тут жопа? Я не о жопе. - А о чем? – спросила поэтесса. - Я забыл… - внезапно сник Грохотов. - Склероз. – неожиданно всплыло тихое слово. Это сказал профессор в костюме. Тишина ударила в уши как новогодняя петарда. Наше бытие запахло свежим дерьмом, и наступило осознание вечного. И тут профессор стал говорить. - Все живое имеет нервную систему, даже амеба. Эта система связывает нас с окружающей средой и не дает затеряться в пространстве и во времени. Именно она первична, хоть и является частью материи и определяет сознание. Психика человека – тончайший инструмент в его теле. Ну вроде как тело и душа. А что между ними? – Вопрос повис в сгустившемся кладбищенском воздухе как символ рождения новой эры. Вопрос вопросов. И тут я все понял. Меня прошиб ледяной пот, и закололо в области печени. Я ПОНЯЛ!!! Я понял и сказал – «Ебля!» Тут же ветер подхватил мое слово и гордо пронес его над могилами, незнакомых мне людей, как знамя свободы и равенства. И смерть склонила голову, и невидимый сыч прокричал что-то торжественное в ночи. И вся наша компания замерла в экстазе абсолютного познания мира. А лысоватый профессор улыбался нам как Сталин с обложки журнала «Огонек». После этого мы снова пили можжевеловую водку и говорили обо всем сразу, не напрягая мысли. Силы постепенно покидали меня, уступая место праведному сну. Я и уснул, щадя сознание. Последнее, что я запомнил, были глаза профессора психологии и слезы поэтессы, размазанные по изможденному лицу. …………………………………………………………………………………………………...... Первый луч солнца, нежно щекотал мне веки. Я открыл глаза. Утренние надгробия улыбались мне мраморными гранями. Я оторвал голову от теплой земли и прочитал на медной табличке «Прядкина В.Г. 1956 - 1999». Оглядевшись, я обнаружил рядом четыре бутылки «Малинового звона» и литровую бутыль матового стекла, в которой плескалась какая-то жидкость. Я выпил ее прямо из горлышка, повинуясь великой силе похмелья. Я стал трезв и понятен сам себе. Внезапно зазвонил мобильник. Я достал его и глубоко вздохнув произнес – «Алло». - Bespyatkin, бля, ты где есть? – раздался в трубке голос журналиста Якина. - Я тут, на кладбище – ответил я, набираясь природной силы. - На каком, бля, кладбище? У нас встреча через пол часа в редакции, с неграми из Заира. Бухла не меряно. Бабы всякие. Куда ты вчера пропал из аэропорта? Всей делегацией тебя искали. Грохотов бензина пожег казенного – охуеть! - Я скоро буду – ответил я и отключил мобилу. Поднялся я легко. Голова была ясная. Пробираясь между памятниками и крестами, я ощущал небывалый душевный подъем, словно только что открыл закон сохранения массы. Этой ночью я что-то понял. Не важно что. Неважно как. И от этого жизнь представлялась мне апофеозом уюта и гармонии. Уже при выходе с кладбища, меня вдруг привлек массивный, дорогой монумент из цельного мрамора. Могила была свежая, в обрамлении огромных венков. Но ни это заставило меня остановиться. Я в волнении пялился на выгравированный портрет покойного. Странно знакомые глаза смотрели на меня и проникали в глубину трепещущей души. Лысоватая физиономия усопшего, часть дорогого костюма и галстук, изображенные на мраморе удерживали меня, неведомой силой. Я в волнении прочитал под портретом – «Бубенцов Н.В. профессор психологии Н -ского университета 1936 – 2005 гг». Хуй его знает, что это за профессор. Я пересчитал оставшиеся деньги и быстро зашагал к остановке, в надежде поймать раннее такси. Теги:
14 Комментарии
#0 11:27 18-10-2008я бля
охуенно "Еблю не запретит даже президент. Она всуе" - +1 вообще автор как-то внезапно вторгся и стал так круто жечь, что мне даже как-то полегчало на душе. ресурсу не пиздец, друзья. у нас есть новые таланты. архизачот Круто! Очень круто! Многократно повторяемое слово "ебля" режет глаз, а так очень хорошо конечно, остроумно и легко написано. Бубенцов крут полюбому, за него автору отдельная медаль. Есино - Фрязево. такая ассоциация. пару раз спотыкался на лишних запятых, а один раз даже ушиб колено. "Ебались Байрон и Ахматова, Пастернак и Рабиндранат Тагор. Это толкало их на творчество. Ебля – катализатор творчества. - Байрон и Ахматова жили в разных эпохах и ебаться просто не могли, а Пастернак …. – тут Грохотов, поперхнулся сулугуни и потерял мысль." вот за этот фрагмент - мегазачот. отменно. желательна повесть цыликом. не особо грамотно, но очень стильно смешное произведенье. оч хор Нормально. Только чото поэтесса с волосатым кадыком смутила. Отличный алкогольный делирий Текст очень средний, как, впрочем, и предыдущий. Герой любит выпить и потом страдает с похмелья. Вот в принципе и все. Автор любит претенциозные конструкции. аф-аф! теперь стопроцентно понял. гонево. причем у автора, паходу, одна песенка. но он ее хорошо знает. Насколько рассказ, присланный 17.10.08, литература в превосходной степени. Со всеми атрибутами современной прозы: исповедальностью, почти полным слиянием «я» автора и «я» героя, душевным надломом, признаками сегодняшней жизни (чего стоит замечание, что менты спешили к оказавшейся у них пьяной школьнице). Настолько «Малиновый звон» - псевдолитература. Персонажи – фантомы. Нет ни одного живого человека. Диалог (тема «завлекательно-привлекательная») – пустое… даже не умствование, псевдоумствование. Главную свою задачу – показать особость героев – диалог не выполняет. Безенчук и сыновья в комменте привел кусок диалога с характеристикой мега. Но это давнишний прием, который использовали древнегреческие софисты, когда мысль не «завершалась», или ее предполагалось завершить определенным образом. Тогда к первой части рассуждения добавлялась вторая. Из другой области, другого «качества», меняя причину и следствие. Применительно к литературе вообще, и к данному случаю, в частности, герой, который не может закончить умозаключение, кашляет, чешет затылок, отвлекается на окрик и т.д. Так что, никакого мега. Просто – нечего сказать. И это все при очень высокой «инструментальной оснащенности» автора. Dommay я блять не литературовед и не критик, мне вся эта шелуха попенису. процитированый отрывок высадил меня на радостное бугога, чем и заслужил от меня характеристику "мега". а софисты там, или похуисты... мне вот больше думать неочем канешно. может это буковски-стайл? Согласен с Безенчуками в части ассоциаций. В каждое время нужен свой Венечка. И вот он.. И все довольны. Одни читают и восторгаются, а другие интеллектуально онанируют... Не ну тут ясно что достаточно читабелно и приятно. Показалос что текзт живой первачок, т.е. до правки редактором. Dommay ахуительно умный и сцуко образованный. Что бп радует. А текст - с падонков.орг. 2006, если не 2005. Автор тот же. ФС, а это умаляет его достоинства? Я про текст есличо ФС сжок напалмом Бывалый Всенепременно .. Медвежуть, а ты сомневаешься? не пизженный и ладно. han, я для поддержания беседы спросил. han, я для поддержания беседы спросил. я бля специально для ВАС АФ...АФ ВЫ доволбны? противно стало непонятно и гадко стало по утру когда в аквариум смотрели как бляди плавали в пруду... Безенчук и сыновья. Перечитай себя самого. «Есино –Фрязево. Такая ассоциация». Коммент 12.21. от 18.10.08. А это, между прочим, та самая «шелуха», которая тебе «попенису». Что это, если не литературный анализ? Все таки думается «о чем больше думать неочем канешно»? Медвежуть. Соглашаться в части ассоциаций и делать выводы (я про Венечку) – это продукт интеллектуальной деятельности. Можно для него использовать твое определение.Коммент 21.59 от 18.10.08. Только почему «другие»? Ты тогда чем занимаешься? ФС Спасибо. Я еще и, «сцуко», благодарный. До кучи. Dommay да никакого анализа, чо ты бредишь. напомнило атмосферой. Еше свежачок вот если б мы были бессмертны,
то вымерли мы бы давно, поскольку бессмертные - жертвы, чья жизнь превратилась в говно. казалось бы, радуйся - вечен, и баб вечно юных еби но…как-то безрадостна печень, и хер не особо стоит. Чево тут поделать - не знаю, какая-то гложет вина - хоть вечно жена молодая, но как-то…привычна она.... Часть первая
"Две тени" Когда я себя забываю, В глубоком, неласковом сне В присутствии липкого рая, В кристалликах из монпансье В провалах, но сразу же взлётах, В сумбурных, невнятных речах Средь выжженных не огнеметом - Домах, закоулках, печах Средь незаселенных пространствий, Среди предвечерней тоски Вдали от электро всех станций, И хлада надгробной доски Я вижу.... День в нокаут отправила ночь,
тот лежал до пяти на Дворцовой, параллельно генштабу - подковой, и ему не спешили помочь. А потом, ухватившись за столп, окостылил закатом колонну и лиловый синяк Миллионной вдруг на Марсовом сделался желт - это день потащился к метро, мимо бронзы Барклая де Толли, за витрины цепляясь без воли, просто чтобы добраться домой, и лежать, не вставая, хотя… покурить бы в закат на балконе, удивляясь, как клодтовы кони на асфальте прилечь не... Люблю в одеяние мятом
Пройтись как последний пижон Не знатен я, и неопрятен, Не глуп, и невооружен Надевши любимую шапку Что вязана старой вдовой Иду я навроде как шавка По бровкам и по мостовой И в парки вхожу как во храмы И кланяюсь черным стволам Деревья мне папы и мамы Я их опасаюсь - не хам И скромно вокруг и лилейно Когда над Тамбовом рассвет И я согреваюсь портвейном И дымом плохих сигарет И тихо вот так отдыхаю От сытых воспитанных л... Пацифистким светилом согреты
До небес заливные луга Беззаботная девочка - лето В одуванчиков белых снегах Под откос — от сосны до калитки, Катит кубарем день — карапуз, Под навесом уснули улитки, В огороде надулся арбуз Тень от крыши.... |