Военный городок (2)

Автор: Отставной майор КОЛИНА ПОБЕДА

Среда. Курилка у казармы второго батальона. Только что закончилось еженедельное совещание офицеров части с читкой приказов. Офицеры второго батальона курили и обсуждали известие о том, что завтра в часть приезжает комиссия из вышестоящего штаба с проверкой.
Больше всего это известие опечалило капитана Котельникова из седьмой роты.
Дело в том, что подобная проверка три года назад поставила крест на его карьере.
Тогда, в 1979 году, в ходе той, памятной проверки Коля Котельников случайно, на пустыре между спортивным городком и хоз двором, лоб в лоб столкнулся с проверяющим – полковником, в сопровождении офицеров штаба.
Проверяющему, показалось странным, нахождение капитана в пустынном районе во время батальонных учений.
«Капитан, ко мне!»- подозвал Колю.
-«Командир взвода капитан Котельников» -бодро представился, став «во весь фрунт» Коля
- « А что вы тут делаете, капитан?»
Этот, довольно простой вопрос поставил Колю в тупик. Коля шел на хоз двор что бы нащипать в полковой теплице перьев зеленого лука. Вчера перед строем был прочитан приказ о присвоении командиру взвода Котельникову звания «капитан». Крайний срок сегодня он должен был «проставиться» сослуживцам по этому поводу.
Это традиция.
А традиция для любого офицера Советской Армии это как присяга. Умри, но исполни.
Водку Коля купил, а вот с закуской была проблема. Колина жена уже полгода как уехала к своей маме в Ставрополь. Отъезду предшествовали ссоры, заявления о том, что в свои двадцать два года ей надоело видеть только трубу полковой котельной из окна квартиры. –«ВСЕ делают карьеру», говорила она,
- «и едут служить в крупные города, а мы сгнием в этом забытом Богом гарнизоне!»
Ввиду этих семейных проблем позаботиться о меню было некому. Вот Коля и решил украсить имеющуюся на закуску селедку зеленым луком.
-« Так что вы тут делаете, капитан?» повторил вопрос полковник.
-«Да так, ничего, просто хожу!» -стушевавшись, ответил Коля.
-« Да это черт знает что!» с пол-оборота завелся незнакомый Коле полковник
-«В полку учения, а целый капитан ходит-бродит по территории, не зная чем себя занять!»
Запишите, кивнул он сопровождающим : «Капитану Котельникову объявить служебное несоответствие ЗА БЕЗЦЕЛЬНОЕ БРОЖЕНИЕ ПО ТЕРРИТОРИИ ЧАСТИ!». Так у Котельникова появилось первое в его офицерской жизни взыскание.

Звание, конечно обмыли. Селедка была посыпана репчатым луком.
Как и положено, Коля выгребал языком очередную звезду из стакана с водкой, а в голове звучало «И пил солдат из медной кружки вино с печалю пополам!».
Телеграммы от жены с поздравлениями Коля не дождался.
Вот на этом взыскании лодка колиной карьеры и дала течь.
Это взыскание сделало Котельникова несчастным.
Острые на язык офицеры, на любой вопрос –«Где Котельников?» непременно отвечали «Бродит!». А что, так и в личном деле у него записано.
А карьера? В мордовской деревне откуда Коля родом даже слова такого не знают. «Карьер» знают, вон он за околицей а «карьера» не знают. Коля не ради карьеры хотел стать командиром роты. Колин отец закончил войну командиром пулеметной роты, и поэтому Коля считал себя обязанным стать командиром роты. При жизни. При жизни отца, разумеется. Сыновний долг.
Колин отец карьеры не делал. Он ушел на войну плотником, и вернувшись с фронта, сняв с гимнастерки капитанские погоны, два ордена и четыре медали, пошел работать плотником. Так и работает. В том же колхозе.
Капитаном Коля стал. А командиром роты теперь видимо станет не скоро.
Любые поползновения вверх по службе в этом полку были исключены, взыскание до сих пор было еще не снято, и сунуться в другую часть с такой записью в служебной карточке - тоже не вариант.
Кому, спрашивается, нужен в подчинении офицер способный БЕЗЦЕЛЬНО БРОДИТЬ, тем более по территории части?.
Это уже не взыскание – это скорее диагноз. Равносильно было записать «Дебил»
Поэтому, предстоящую проверку Коля ждал с одной стороны с тревогой, с другой стороны с надеждой.
Командир колиной роты был в отпуске и готовился стать комбатом, а его обязанности приказом были временно возложены на Котельникова. Это давало шанс. С одной стороны седьмая рота, которую он временно возглавлял, была не плохой ротой, и была возможность отличиться, с другой стороны при «залёте» можно было отгрести не только за свой взвод, но и за всю роту.
Прервав размышления, Котельников сказал офицерам собраться в канцелярии на постановку задач.
Отбоя в эту ночь в роте не было. Личный состав готовился к строевому смотру, белил бордюры на закрепленной территории, наводил порядок в прикроватных тумбочках, натирал полы мастикой и конечно чистил оружие.
Каждый, кто служил, знает, что это самое необходимое в поддержании боевой готовности, перед проверкой.
Проверка началась со строевого смотра.
-«Старшие офицеры на 20 шагов, младшие на 15 шагов, прапорщики на 10, сержанты на 5 шагов, выйти из строя! В право сомкнись!»
Смотр начался.
Проверяющие, из вышестоящего штаба двигались вдоль шеренг. Проверяемые представлялись. Все как всегда.
Особым шиком для проверяющих, было узнать кого-нибудь в строю, бывших сослуживцев, или однокашников и поздороваться с ними за руку. Это не понты, это армейская традиция.
Были и проколы. Проверяющий, узнав одного прапорщика, радостно трясет ему руку.
Сопровождающий проверяющего начальник полит отдела, что бы показать близость к подчиненным, тоже здоровается с прапорщиком
-«Здравствуйте Иван Петрович!»
-«Я Петр Иванович, товарищ полковник…»
-«ну да, как сын? В садик устроили?»
-« Да у меня дочь…»
-«ну да, да, так устроили?»
-«Да замужем она уже год, товарищ полковник, внука б в садик….»
Смотр как смотр, как положено в окончании смотра прохождение торжественным маршем, а потом прохождение с песней.
Седьмая рота во главе с капитаном Котельниковым с песней прошла лучше всех.
Запевала, до призыва поющий в хоре Казанского оперного театра, а теперь на плацу, задорно, а главнее громко запевал:
«Солнце садилось,
Речка в даль катилась
Ягода малина у окна цвела!»
А двухсотголосая рота повторяла за ним припев
«С песней крылатой шли в поход солдаты
Мимо нашего села!»
По итогам смотра, за образцовое исполнение песни роте была объявлена благодарность.
Котельников чувствовал себя именинником, теперь выстоять еще смотр казармы, марш бросок, ну и стрельбы.

Рота сияла чистотой и ухоженностью.
Вероятность того, что комиссия посетит именно седьмую роту, была стопроцентной. Рота располагалась на первом этаже, ближайшей к штабу казармы. На прошлой неделе в роту дали новые табуретки.
Без вариантов – штабные комиссию приведут именно в седьмую.
Старшина роты прапорщик Урусов- мордатый увалень тридцати трех лет на смотре не был.
Он никогда не посещал таких мероприятий. Имея теплые, а как поговаривали и интимные отношения с разведенной воен врачем Ивановой, старшина заблаговременно получал справку в санчасти об освобождении от строевой и физической подготовки.
Время смотра старшина проводил с пользой. Проверял наличие в туалете нарезанной квадратиками газетной бумаги, особенно обращая внимание, что бы в этих квадратиках не попадались портреты членов политбюро, брызгал одеколоном на отделанные фанерой панели коридора, что бы приятно пахло, затягивал ремень и поправлял штык нож у дневального по роте.
В общем, делал все, что и положено адекватному старшине в ожидании проверки. Реально старшина понимал, что в роте все в порядке и до проверки необходимо пережить возвращение роты за снаряжением и ее уход на стрельбище.
Через открытые форточки прапорщик слышал, как пела его рота, потом как рота кричала «Служим советскому союзу!» после объявления благодарности.
Заслугу в этом ротном творчестве старшина справедливо относил и на свой счет.
Именно Урусов с Котельниковым при распределении пополнения узнали о наличии оперного певца в числе прибывших, и выпросили его у начальника строевого отдела, пообещав тому пару щук из местного озера. Щук отловил Урусов.
По лестничным пролетам казармы застучали сапоги. Роты поднимались для получения снаряжения .
Казарма была четырехэтажной. Седьмая рота располагалась на первом, остальные три роты батальона квартировали этажами выше.
Строго наблюдая, чтобы при передвижении по казарме солдаты не сходили с развернутой хлопчатобумажной дорожки и не пятнали глянец натертого пола, старшина рявкнул. –«Получить каски, лопатки, вещмешки, разрешаю туалет! 15 минут и все на плац!»
Котельников, войдя в роту последним, зашел в канцелярию.
Из окна канцелярии он увидел, что проверяющие в полном составе курят в курилке второго батальона в двадцати шагах от входа в казарму. С высоты первого этажа хорошо смотрелся вышитый золотом погон генерала руководящего проверкой.
-«Точно зайдут» подумал Котельников. Напряжение росло.
Лязгнули металлом двери оружейки, снаряжение было получено, взвода покидали казарму.
Вдруг, омерзительный запах, как нашатырный спирт ударил в нос. Ошибки быть не могло, так пахло только тогда, когда забивалась канализация в подвале. В этом случае испражнения более шестисот человек проживающих на этажах выше, не найдя пути в сток, зловещей жижей вытекали из унитазов первого этажа и расползались по туалету и умывальной комнате.
А расползаться было чему.Шесть сотен солдат проживающих выше, посчитали необходимым перед марш-броском на стрельбище опустошить свои кишечники.
Батальон уже стоял на плацу, когда комиссия двинулась ко входу в казарму.
Схватив фуражку Котельников бросился ко входу в казарму, чуть не сбив с ног бледного старшину.
«Смирно!» заорал дневальный увидев входящего генерала.
Подойдя строевым шагом к генералу, Котельников доложил:
-«Товарищ генерал-майор! Седьмая рота убывает на стрельбище! В роте происшествий не случилось! Командир роты капитан Котельников!»
-«Не случилось, говоришь, капитан. А что так воняет?!»
-«Вас не было, не воняло!» моментально, не подумав, ответил Коля, по простоте душевной подразумевая, что старались, что порядок был идеальный, даже одеколоном брызгали, а тут…
-«Это как понимать? Капитан?» спросил генерал, уставившись на вмиг обмякшего капитана.
И ходить бы Котельникову капитаном до пенсии, ан нет. С юмором оказался генерал.
-« Твои «Речку» пели?» видя полный Колин ступор спросил генерал.
-«Мои» глухо ответил Коля
-« Ты смотри, на все руки мастера, и петь и срать»
Посмеялся и ушел.

-« Господа офицеры! Деникин взял Орел!»- звучал последний тост. Коля обмывал снятие взыскания и одновременно назначение на должность командира роты.
-«Нет, мужики» сказал Коля,
-«Давайте еще раз за моего отца, а Деникин обождет!»