Цифер-Блат

Автор: Samit …я был просто улиткой, ползущей по острию бритвы. Острой бритвы. Это был мой сон, это был мой кошмар. Я ползу, я нахожусь в скольжении, и остаюсь в живых…

Апокалипсис наших дней

….я поступил как полное говно, на самом деле я не должен был так поступать, я не должен был брать с собой диктофона, не должен был всего этого записывать, и тем более, не должен был, наверное, просто не имел права публиковать записанное. Это непорядочно и в высшей степени по-свински, но его уже нет в живых, и ему, получается, как-то всё равно, прочитаете вы или нет .. а всем остальным я просто ничего не обещал, потому ничего и не должен…

Самит Алиев

..меня зовут…. Да какая разница, как именно меня зовут, меня могут звать как угодно… Это неважно. Это не имеет никакого значения… Это неинтересно… Важно то, что мне двадцать девять и у меня рак крови. Такое случается даже в молодом возрасте, так, во всяком случае, говорит Доктор, а Доктор своё дело знает. Правда, он не врач, и даже не работает фельдшером. «Доктор» это кличка. Дворовая. А это Сеймур. Сеймур, Доктор и Фарид пришли меня навестить. Они приходят два раза в неделю. Как только большая стрелка на часах догоняет маленькую, они входят в палату. Это моя игра, я сам её придумал, следить за тем, как стрелки бегут по белому полю, и маленькая догоняет большую, или наоборот. Они сливаются восемь раз в сутки, но мне больше всего нравится полдень и полночь… правда, к полуночи я обычно уже сплю, а вот ребята приходят к полудню. У них тоже бывает обеденный перерыв, как у медсестер, как у врачей.. У настоящих, а не у таких как Доктор. Вот ребята и приходят ко мне. Тратят на меня свое обеденное время, хотя могли бы преспокойно пожрать, а не сидеть возле кровати, делая вид, что у меня все в полном порядке.. как будто бы у меня обычный перелом или расстройство желудка… хотя нет, человеку с расстройством желудка редко приносят фрукты, это выглядит издевательством.. хотя, тут много чего выглядит издевательством.. почти всё… Знаете, всё-таки табло электронных часов дает ощущение безнадежности… обратного отсчета, что ли.. а старый добрый циферблат белого цвета приносит надежду. Такой небольшой кусочек... Я не знаю, очень может быть, что я неправ, но у меня сложилось именно такое ощущение за полгода пребывания в больнице… дверь открывается именно в тот момент, когда большая стрелка залезает на маленькую… считать, что время проведенное в больнице, есть лучший период моей жизни, разумеется, глупо. Но тут я узнал много чего интересного, из того, о чем вообще предпочел бы не догадываться… я даже не подозревал, что за производство красных кровяных шариков отвечает костный мозг.. даже не догадывался… они хаотично движутся, сталкиваются, наверное.. чем-то напоминают людей в офисе.. столкнулись, извинились или не извинились, обменялись или не обменялись взглядами, которые ничего не говорят, или, наоборот, говорят о слишком многом… а белые шарики.. белые шарики тоже очень нужны организму, но когда их становится слишком много, в этом нет ничего хорошего.. если на пальцах, то это и есть рак крови… и врачи, нет, не Доктор, а врачи говорят, что мне осталось мало.. они вообще удивляются, почему я еще не того… а Доктор говорит, чтобы я поменьше им верил, потому что они не имеют власти и знания над жизнью и смертью.. Доктор вообще человек верующий, поэтому ему немного легче, чем всем остальным… хотя, я хотел бы поглядеть на него с его верой в моем положении.. или нет, не хотел бы, конечно не хотел бы, не дай Бог, это неправильно желать людям такой боли… в больнице есть маленький парк.. те из нас, которые хотят или могут ходить, спускаются иногда, чтобы посидеть на скамейке… нет, не подумать, думается обычно в палате, причем в палате обычно думается очень хорошо, а на скамейке просто сидится, просто сидится без мыслей… рак не заразен, но я замечаю, что люди нас побаиваются, что-ли.. или стараются держаться подальше, а случайно встретившись с нами глазами, спешат отвести их в сторону… во всяком случае, те, кто приходит к заболевшим друзьям и родственникам не в онкологический корпус, а в травматологический, что по соседству, нас сторонятся и не разрешают детям подходить к нам поближе… то ли они бояться обидеть нас сочувствием, то ли еще чего.. сочувствие иногда тоже может унизить.. или нет, сочувствие всегда унизительно, причем для обоих сторон… они, посетители, узнают нас по выражениям лиц.. наверное… или мне всё это только кажется.. знаете, всё-таки больные это только мы, раковые, и пациенты психушек, всех остальных я называю просто заболевшими.. у них всё-таки есть шанс, и как бы тяжело им не приходилось, их шансы выше, чем наши… правда, Доктор рассказывает о людях с саркомой, которые жили с ней больше десяти лет, но мне не нужна такая жизнь… мне она на самом деле не нужна.. я начинаю ненавидеть солнце, и его так же ненавидят мои соседи по палате, потому что солнце – это всегда еще один день… еще один день боли, которая выворачивает тело наизнанку и почти не оставляет слез для дня следующего, еще один день под сочувственными или равнодушными взглядами, еще укол, пожалуйста, еще один укол, еще один маленький укол, я не прошу, чтобы вы меня вылечили, я прошу, чтобы вы или убили меня, или дали хоть что-то, что заставит меня забыть о том, что мне больно.. наверное, счастье это забвение, стертая память, счастье, это когда ты вообще ничего не помнишь, ни своего имени, ни своего прошлого, ни боли, которая была, ни боли, которая будет.. так, во всяком случае, принято считать у нас в палате… наверное, в нас не осталось почти ничего человеческого, мы не верим в улыбки, потому что все улыбки вокруг нас – наигранно-бодрые, мы не верим в цветы, потому что все цветы у нас на подоконниках – пластмассовые, и мало верим в разноцветный мир, потому что боль, накрывающая нас с головой, красит всё на свете в монотонно-асфальтовый с алыми полосками… нам нет никакого дела до чужой боли, потому что нам с лихвой хватает своей, и порой я ловлю себя на мысли, что желаю жалеющим меня поменяться со мной местами.. ни мне, ни моим товарищам по несчастью не нужно ваше сочувствие и молитвы, нам нужна ампула.. маленькая ампула, дающая избавление от боли на несколько часов. У нас очень скромные желания, мы не мечтаем избавить мир от зла и разбить газоны на месте химических заводов, усадить проституток возле домашних очагов и стереть в головах маньяков извилины, отвечающие за желание убивать и насиловать... нам нужно просто забыться на несколько часов... наше забвение – особого рода, находясь в нём, мы не чувствуем, что оно рано или поздно закончится, мы просто рады текущему моменту, полностью в нем растворяясь.. согласитесь, в этом есть что-то детское... смех в песочнице... наша палата, кстати, чем-то напоминает детскую площадку.. для совсем маленьких... у нас нет стыда и мы мало чего стесняемся.. какое-то непонимание того, чего можно делать, а чего делать просто нельзя, как высшая степень понимания добра и зла... тут всё очень и очень просто, всё, что дает передышку, всё что отдаляет боль – добро. Всё, что боль усиливает – зло. Поэтому мы в чем-то даже примитивны... иногда мы обсуждаем вслух, как бы мы брали медсестру, делающую нам уколы. Она в возрасте, она молчалива, она прыщава, она вообще малоприлекательна, но в ней что-то есть, хотя бы потому, что мы просто не видим других женщин. Те женщины, которых мы видели до болезни, не хотят больше нас видеть.. правда, иногда случается наоборот, мы больше не хотим видеть их.. или не хотим, чтобы они видели нас в таком состоянии... всё слишком запутано и сложно, хотя смерть и боль сами по себе очень просты, а нахождения между жизнью и смертью просто не существует.. боль проста, и потому она заполняет всё.. ценность сегодняшней минуты в том, что именно сейчас мы говорим, не чувствуя боли... это благо, это на самом деле благо, которое одной из своих граней прикасается к счастью.. счастье – это не когда ты свободен от желаний, потому что у тебя есть всё, и это не когда ты просто свободен от желаний, потому что просто свободен.. счастье – это когда тебе не больно, это когда ты никуда не проваливаешься для того, чтобы вынырнуть на секунду из монотонно-асфальтового киселя с красными полосками.. вынырнуть для того, чтобы через несколько секунд окунуться в эту боль и этот цвет снова.. такое вот оно... счастье ракового больного... рассвет не всем и не всегда приносит радость, некоторым он приносит еще двадцать четыре часа боли и ожидания...

….белое поле, черные стрелки…я очень рад, что в нашей палате висят именно такие часы.. с циферблатом.. дающие надежду.. дающие надежду и не оставляющие ощущения обратного отсчета…