Сказка про Могучего Платона

Автор: mitiaveselyi В этом веке или в том,
В царстве в тридевять шестом
В тридесятом государстве
Проживал мужик Платон.
Он имел такую стать,
А в портках такую снасть,
Что все бабоньки мечтали
На прием к нему попасть.
Надо вам сказать, мужик
Безотказным быть привык.
Был и ласков, и горяч он,
Да еще силен, как бык.
А чтоб сильнее быть быка,
Не женился он пока.
На блядях тренировался,
Чтоб не отросли бока.

Все дивились, что Платон
Был ни разу не влюблен.
Всех жалел он, всех лелеял,
Сам любовью обделен.
Убивалась его мать –
Ей бы внуков покачать,
А что в песок уходит сила,
Стала жутко горевать.
Ладно б бляди стали в ряд,
Эти – ясно, чё хотят,
Но женить его хотели
Девок аж сто пятьдесят.

О Платоне шла молва
Это, бабы, не слова…
Впечатленьями делились:
«Наш Платоша – голова»
Мужички же той страны
В энтом деле не сильны.
Аль генетика такая,
Али происк сатаны.
Зависть злыдней извела.
Отложили все дела
И отправились к царице,
Чтоб она им помогла.
Обступили царский трон
И галдят: «Хотим закон.
Пусть по радио объявят,
Что заморский он шпион».

Тут сверкнула бирюза,
И царицыны глаза,
Голубее голубого,
Потемнели, как гроза.
-Что такое? Кто шпион.
В царстве правильном моём?
-В общем, точно мы не знаем,
Но кумекаем – Платон.
Мы, царицушка, от дум
Извели последний ум.
То ли тайны он пытает,
То ли просто он блядун.
Очень просим - помоги!
Припадаем до ноги.
И носить тебе мы будем
Ежедневно пироги.
А царица им в ответ:
-Не скажу вам сразу «нет!»
Может статься, помогу вам,
Но примите мой совет:
Чтобы завтра сей Платон
Был ко мне препровождён.
Чтоб я лично убедилась,
Что заморский он шпион!

Надо знать, что царский муж
В этом деле был не дюж.
Да и то сказать, из местных-
Как и все – объелся груш.
И царица завела, бросив царские дела,
По утрам такой обычай-
Вызывать к себе посла.
Но посол, имея стать,
Не умел умом блистать.
Стал на трон претендовать он
И страной повелевать.



Вот поэтому Платон,
Если он в любви силён,
Для царицы был находкой,
Даже если и шпион.
Покорить же мужика,
Когда он не без греха,
Для красавицы-царицы
Что зарезать петуха.

Мужички же, наконец,
Чуют - зависти конец!
Только б баб домой отправить,
А Платона - во дворец.
Но вот, как ему сказать?
Ведь его не повязать,
А он, возможно, не желает
Пред царицею предстать.
Предлагает лиходей:
Мы попрячем всех блядей
И наврём про них Платону,
Что блядей украл злодей.
Что затаился во дворце,
Где охрана на крыльце,
И по очереди пытает
Их с улыбкой на лице.
Вот такую злую весть
Решено народу несть...

И Платон решился мстить-
-Не годится в злобе жить.
Во дворец засобирался,
Чтоб блядей освободить.

Подзаправившись лапшой,
Взял Платон топор большой
И помчался он к царице
С возмущённою душой.

Видит стражник – в царский двор,
Высоко подняв топор,
С ошалелыми глазами
Мчит мужик во весь опор.
Притворивши ворота,
Стражник молвил: »Суета…
То ли он к царице в гости,
То ли мысль его не та.
Надо нам скорей решать-
Гнать его или впускать.
Он, может, здравья пожелает.
А может, будет убивать.
Ведь мужик в России - он
Не всегда блюдёт закон.
И то ли зайчиком проскочит,
То ль растопчет всех, как слон».
А наше дело- сторона!
Пусть решает всё она.
Позвоним-ка мы царице,
Лишь она решать вольна.

Тут царица, пимши сок,
Услыхала вдруг звонок.
Зазвенел на все палаты
Так и сок пойдёт не впрок.
Издала царица стон:
-Не позавтракав, на трон!
Да пошли бы все вы в баню!-
И разбила телефон.
-Буду стражу разгонять.
Не работают, их мать!
Ничего решить не могут.
Всё за всех должна решать!
Совершу-ка моцион
Да придумаю закон.
-Пусть, мол, каждый исполняет
То, к чему приставлен он.



Пригорюнившись, пошла.
- Трудны царские дела…
Уж два дня не принимала
Иностранного посла.
А ведь здоровьем рисковать.
Не картинки рисовать.
И где Платон, который должен
Предо мной сейчас предстать?

Вдруг царица слышит крик.
Исторгая львиный рык,
Топором пугая стражу,
Прямо к ней бежит мужик.
-Кто такая? Где злодей?
Ты попрятала блядей?
И сама из чьих ты будешь?
Не из наших ты людей!

Тут прошиб царицу пот.
Дикий страх её берёт.
Не её мужик боится,
А совсем наоборот.
Подбегает стража к ним:
-Мы царицу сохраним!
А тебя злодей, поганый,
Сей же час распотрошим.
Ведь придумал лиходей-
-Во дворце искать блядей!
Не узнал саму царицу,
Неотёсанный халдей!



Опустил Платон топор.
-Чёй- то странный разговор.
Непонятки здесь случились.
Не бандит я и не вор.
И не какая я не тать,
Чтобы личность оскорблять!
Мужички меня послали
Бедных девок выручать.
А, что царицу не признал-
Так её я не видал.
Очень славная бабёнка,
Скажем больше - идеал!

И царица повелась,
В умилении зашлась.
И в груди её и ниже
Разливаться стала сласть.
-Да, конечно, это он,
Оклеветанный Платон!-
-Докумекала царица.-
Да мне по фиг, что шпион.
-Ну-ка, стража, по местам!
Не мешайте больше нам.
А кто слов не понимает,
Сейчас же врежу по зубам.



Стража мирно разбрелась.
А царица разошлась!
Показать Платону хочет,
Кто она, и кто здесь власть.

- Я здесь царствую давно.
Все, что есть – все мне дано.
Я – прекрасная царица.
А людишки все – говно.
И хочу тебе сказать:
Ты мне станешь помогать.
По трудам своим же будешь
И зарплату получать! –
Любопытствует Платон:
- А разве есть такой закон,
Чтоб попрятали блядюшек
Прямо цельный батальон?
- Ты, Платоша, простоват
Аль умишком слабоват.
Где, скажи, ты только видел,
Во дворце такой разврат?
Про блядюшек наплели,
И тебя же развели.
Заманить тебя, Платоша,
По-другому не смогли.
Ты похож на дурака.
И я подумаю пока.
С предложением работы
Поспешила я слегка.

Стан свой выпрямил Платон.
Чем не русский Аполлон?
- С красоты твоей, царица,
Стал умом я поврежден.
Видно стать моя не та,
Или очень ты крута.
Не нужны мои флюиды
И мужичья красота.
Поиграла ты со мной
Правь без помощи страной!
И на этой самой ноте
Возвращаюсь я домой.

И царица осеклась,
Сразу с мыслью собралась.
-Зря людей я обижаю.
Видно, портит меня власть.
А мужик совсем не прост,
И не весь пошел он в рост.
Знать, не зря передо мною
Распустил павлиний хвост.
Может статься, я - не та?
Иль поблекла красота?
Зря пугнула я Платона.
Без него мне маята.
Потянуло к мужику!
Повидала на веку
Я красавцев много разных:
Сильных, крепких и в соку.
Но его шальная стать
Источает благодать.
И зачем же мне, царице,
От добра – добра искать?
Быстро кудри распушу
И на завтрак приглашу.
- Во дворец, Платон, пожалуй!
Очень я тебя прошу!



И Платоша, наконец,
Входит смело во дворец.
Держит под руку царицу
Разудалый молодец.
Но от богатого дворца
Замер дух у молодца.
Все тут золотом сверкает
И ковер – аж от крыльца.
Громко музыка звучит,
Возбуждая аппетит.
Стол уставлен, и стоит там,
Что душа ни захотит!

Лишь присел к столу Платон,
Нежный голос слышит он.
- Стол есть в спаленке, Платоша.
Он для нас сооружен.
Умиляется Платон,
Кушать в спальне – есть резон.
И подав царице руку,
Совершает моцион.
По палатам проходя,
На царицушку глядя,
Входит в спаленку Платоша,
Девку за руку ведя.
Видит - завтрак на столе.
Все в богемском хрустале.
Золоченые бокалы
С вензелями на стекле.



- Ты винца, Платон, пригубь,
И меня ты приголубь!
- Что ж, царица тоже баба,
А Платон ей очень люб.
- Осетрину подавать
Я велела нам в кровать…
Обняла его царица,
Продолжая ворковать.
- Ты, Платоша, очень мил
И меня ты покорил.
Лишь одно меня смущает:
Где же твой мужицкий пыл?
Покажи, Платоша, прыть!
Это вызов, может быть,
А может, я тебя пытаю,
Жить с тобою, али не жить.
И нахмурился Платон.
Может, он и не влюблен,
Но царицу он достанет,
Не уронит свой фасон!
Отхлебнув аперитив,
Осетрину проглотив,
Заграбастал он царицу,
Быстро к делу приступив.
Задала царица тон,
Но искусен был Платон.
От такого наступленья
Издала царица стон.
А потом пошла игра –
Кувыркались до утра.
А устанут – перед ними
Апельсины да икра.
Закусив икрою всласть,
Так твердела его снасть,
Что при виде оснащенья
Колыхала бабу страсть.
В общем, молодец Платон
Этой жизнью был сражен.
И прекраснее царицы
Никого не видел он.

Призадумался он тут.
Как царицу-то зовут?
Ночь - не повод для знакомства,
Но кончал он институт.
Полагался этикет,
Идя к даме на обед.
Звать-то как тебя, девица?
- Машей, Дашей, али нет?
- Угадал ты, Маша - я.
Ты теперь моя семья.
А с царьком-то как поступим?
Он мне больше не родня!

Вместе выпили рассол,
Обнялись – хорош засол!
О царьке бы поразмыслить,
Да в спальню ломится посол.

- Эй, царица! Открывать!
С кем от мужа ты гулять?
На какого мужика ты
Иностранца променять?!
-Ты, посол, в своем уме?
Прикажу – и ты в тюрьме.
По сравнению с Платоном
Ты – что муха на говне!
Ты царицу оскорблять
Никогда не думай, блядь!
А с Платошей мы решили
Нас семьею объявлять!
Тут посол ей:
«Не сержусь!
За тебя, душа, боюсь.
Как в Европе-то посмотрят
На такой большой конфуз?»
- А мне Европа не указ.
Шлю тебя я на Кавказ,
На худой конец, в Саратов.
Вспоминай, голуба, нас!
И судьбу свою кляня,
Заорал посол: - Меня!
Пидвела и пидманула,
С мужичёнком изменя.
Как шпионить мне теперь?
Во дворец закрыта дверь.
Не в Саратов же мне ехать,
Не в Калугу и не в Тверь!
Взяв фортуну за бока,
Поразмыслю я пока,
Как отвадить от царицы
Кобелюгу – мужика.
Не сумею, видно, сам –
Затаскают по судам.
Африканскую красотку
Может выписать сюда?
Иностранная же блядь
Так Платону сможет дать,
Что сломаются от страсти
И полати, и кровать.
Выпил он бокал вина.
«Да поможет сатана!»
И выслал в Африку депешу:
- Мол, девица мне нужна!
Красота нужна и прыть,
Чтоб царицу всем затмить,
Записного кобелюгу
У царицы чтоб отбить!
Девку отблагодарю –
На прием свожу к царю,
Шубу заячью куплю ей,
И сапожки подарю.

А царица и Платон
Видят словно сладкий сон.
Никогда еще Платоша
Не был по уши влюблен.
Прогнала царица слуг,
И Платона кормит с рук.
- Ешь, любезный мой Платоша,
Пей, что хочешь, милый друг!
А любовник ей в ответ
Что ни день, несет букет.
И до ласк охочи оба –
Ни на что запрета нет.

А еще Платон ей мил,
Что деревню не забыл.
В управленье государством
Он привнес и ум, и пыл.
В общем, надо вам сказать,
Наступила благодать.
Мужички слегка отъелись,
Стали даже баб е….ть
Бляди вышли на покой,
Горьких пьяниц – тех в отстой.
И совсем никто не против,
Что в страну пришел застой.

Лишь посол, такая тать,
Продолжал икру метать:
-Подождите, вот приедет,
Все порушит моя блядь!
А пока к царю схожу,
Про Платона расскажу:
-Ведь царька насквозь я вижу –
Недотепу и ханжу.

От пословых слов царек
Вдруг озлился как хорек:
«А царица-то блядища!
Мне, царю, и невдомек!
И Платона-молодца
Живо скину я с крыльца!
А изменницу лишу я
Обручального кольца!»
Но только царь открыл свой рот,
Как к нему бежит народ.
-Не Платона, братцы, скинем,
А совсем наоборот!

От бунтарских этих дел
Бедный царь похолодел.
-Я совсем не собирался
Начинать здесь беспредел.
Я Платоше очень рад.
Дам ему я … пять наград.
И, вообще, я им желаю
И здоровья, и услад…
И пошли Посол с Царьком,
Проглотив обиды ком.
-Как народец распустился
Под немытым мужиком.
-А отвадить мужика –
Сверхзадача не легка.
И в свои лихие планы
Посвятил Посол Царька.
Улыбается Царек.
- Это дело! Будет прок!
Я б и сам не отказался,
Но всему придет свой срок...
Иностранных же блядей
Я не видывал нигде!
Срочно ей телеграфируй,
Разлюбезный мой злодей.
Пусть растлит Платона враз,
А после примется за нас.
И царица с горя сдохнет.
- Где Царица? – Умерла-с…

И вот приходит, наконец,
Телеграмма во дворец:
«Едет в гости к вам принцесса
В дар везет она ларец,
Полный злата, серебра,
И немерено добра.
И пусть стоит к ее приезду
Хлеб и черная икра».

Удивились во дворце.
Заскучали на крыльце.
Сомневаются: неужто
Злато-серебро в ларце?
Ведь не звали мы гостей,
Не желали мы вестей.
Отвлекать ведь только будут
От любовных нас страстей!

Но вдруг открылся страшный вид.
Хлынул ливень, гром гремит.
Пред прекрасною царицей
Девка черная стоит.
Зубы белые, как мел,
Карий глаз и зол, и смел.
Приобнял Платон царицу
И маленько оробел.
- Мы, мадам, не ждали вас.
Есть икра у нас и квас.
Вы откушайте скорее
И возьмите про запас.
Только двигайте быстрей
От царицыных дверей.
Вы, видать, страной ошиблись,
Заблудились средь морей.
-Не ошиблась я совсем.
И икру, конечно, съем.
А про отъезд болтать не надо!
Не люблю я этих тем.
Шубу мне и сапоги
Обещали для ноги.
Так, что я к послу подамся,
Ты ж - карету стереги!
Надо вам еще сказать,
Что положено вам знать –
Я какого-то Платона
Здесь должна еще е….ть!
И за это под конец
Вы набьете мне ларец
Драгоценными камнями,
А иначе вам – пи…ц!



Повернулась и ушла.
- Очень странные дела, -
Тихо молвила царица,-
Это происки посла.
Ты, Платоша, не робей!
Ты – орел! Не воробей.
А интрижку мы раскрутим.
Ну, послишка! Ну, плебей!
Видно, он к царьку ходил,
Там изрядно наследил.
Но тебе, царек, не светит,
Чтоб ты мной руководил!
Это с батей, не спеша,
Пили вы на брудершафт.
Пока в рай не отлетела
Его царская душа.
Он же выбился из сил,
Пока батюшку споил,
И в мужья ко мне набился
Неотесанный дебил!
И никто его пока
Не считает за царька.
Разве что посол заморский
Тронул злобного зверька.
Так что ты, Платон, держись!
Мы за правильную жизнь!
О народе мы хлопочем.
В чем же наша-то корысть?
Только, милый, не балуй!
Эту девку не целуй!
Пусть посол ее целует,
Иностранный он холуй!



Призадумался Платон.
Он душевно был польщен.
Видно, что любим царицей,
Да и сам в нее влюблен.
- Я, Маруся, в первый раз
Посоветую сейчас.
Ты не нервничай, Маруся,
Шли поганца на Кавказ.
А что к девке ревновать,
Не нашлась еще кровать,
На которой я хотел бы
От тебя поблядовать.
Ты, царица, не хитри,
Чаще в зеркальце смотри.
Где красивее найду я
И снаружи, и внутри?
Не волнуйся и с царьком,
А издай такой закон,
Что от трона отлучен он
Прямо через избирком.
И царица расплылась,
И от радости зашлась.
Есть теперь, кому отдать ей
И любовь свою и власть.



Тем же временем царек
Девку в койку поволок
- Очень знойная девица!
Воплощеннейший порок!
Видя страсти их накал,
У посла внезапно встал.
Быстро скинув все одежды
В койку к ним полез нахал.
Что ж ты делаешь, посол?
Быстро на хрен ты пошел!
Ведь на царскую забаву
Ты слюною изошел!
- Погоди,- шепнула блядь, -
Ты послишку прогонять…
Может статься, в групповушке
Веселей смогу вам дать!
И ты, царишка, не забудь
Кто меня направил в путь.
Он же может и обратно
Навсегда меня вернуть.
Побледнел царек с тоски,
Взял он девку за грудки,
И сконфузился маленько –
Очень славные соски!
А может, правда, я старик,
К групповушке не привык.
Да, признаться, с энтим делом
У меня большой затык.
Ведь замечательная блядь!
Лучше всех – могу понять.
Мне бы силы молодецкой
У Платона подзанять!

Тут одумался посол,
Вспрыгнул голый и босой.
И от злости он на месте
Закрутился колбасой.
Крикнул, делая круги,
- Блядь отшибла нам мозги!
И о девке даже думать
Ты, царишка, не моги!
Мы выписывали блядь,
Чтоб Платона устранять!
Чтоб шпионить смог я снова
И страною управлять!
- Ах ты, Каин, ах ты, вор! –
Блядь включилась в разговор.
Я царевой девкой буду,
А тебе, посол, позор!
Пусть и вызвал ты меня,
Честь мою не сохраня,
Но царек мне симпатичней,
Хоть и мало в нем огня.
Влезу в вашу я возню
И Платона соблазню.
Ты же рот не разевай здесь!
Лишних в дело не возьму.
Соображаю я, царек
Совладать с тобой не смог.
Я ж с царьком найду консенсус,
Будет с этого мне прок.
И не заячий тулуп,
Поменяю сотню шуб!
За такое-то богатство
И царек мне будет люб!
Так что ты, посол, беги
И перечить не моги!
На Кавказ или в Калугу
Навостряй ты сапоги!
Я ж подправлю макияж,
Подрисую татуаж,
И к Платону подольщусь я.
Вот такой у нас пассаж!



Опечалился посол.
Враз слетел с него фасон.
Даже как-то он не понял:
- Это ж просто страшный сон!
Вот надейся на людей,
Изливай фонтан идей.
А теперь мои идеи
В одном месте у блядей.
Сговорились будто враз,
Отсылают на Кавказ.
Что ж, оттуда погляжу я,
Что получится у вас.
Да вы, судьбу свою кляня,
Пропадете без меня.
И царек падет бесславно
Тихо яйцами звеня.
Так что, чао и гуд бай,
Попрощаемся давай.
Басурманская подруга,
Без меня не унывай!
На дворец взглянул посол,
Дунул, плюнул и пошел.
На кавказскую границу
Есть кавказский разносол.



В это время наш Платон
В спальне смотрит сладкий сон.
Глаз откроет – он с царицей.
Глаз закроет – с ней же он.
И царица не спеша,
Говорит едва дыша:
«Лучше нет тебя, Платоша,
Разлюбезная душа!»

Вдруг услышали – стучат,
Ровно десять раз подряд.
- Это кто же смел нарушить
Полюбовный наш обряд?
Ты, Платоша, не вставай.
Двери сам не открывай.
Это, видно, наши слуги
Испекли нам каравай.
Я открою, - говорит, -
И поставлю им на вид.
Открывает – иностранка
Перед спальнею стоит.
Груди, словно на показ,
Подчеркнули стройный таз.
И хитро блестит блудливый
Африканский черный глаз.
Подбоченившись, стоит
И царице говорит:
- Неужели ты не видишь,
Что имеешь бледный вид?
У меня и грудь полней,
Да и задница круглей!
Посмотри, Платон, насколько
Лучше бабы я твоей!
Ты ж, царица, предо мной
Как сморчок торчишь срамной.
Не тебе со мной тягаться –
Мелкой, страшной и больной!



Обмерла царица вдруг,
Сильный взял ее испуг.
- Это кто ж посмел блядищу
Допустить ко мне из слуг?
Отвечает смело блядь:
- Слуг не надо оскорблять.
Исключительно по делу
Я пришла, а не гулять.
Очень нужен мне Платон,
Он в мужья мне наречен.
Может, память потерял он,
Иль еще не извещен.
- Да как ты смеешь, твою мать,
Мне команды отдавать?!
И Платона дорогого
У царицы отнимать?
Из какой такой страны
Ты, объевшись белены,
К нам незваная приперлась,
Чтоб чужие есть блины? -
Тут раздался громкий смех:
- Злость, царица, это – грех!
А приехала сюда я
Вас разделать под орех.
По земле слушок прошел,
Что живете хорошо –
Мирно, сытно, благолепно
И с открытою душой.
И хоть звал меня посол,
Сразу на хрен он пошел.
Моя миссия иная,
И совсем другой фасон.
По заданью колдуна
Я сюда завезена.
Вот по этому я силой
Колдовской наделена.
А поганый твой царек
Стал совсем ручной зверек.
И своей женой законной
Он почти меня нарек.
Ты ж, царица, помолчи
И ногами не сучи,
А не то пошлю Платона
Класть на горку кирпичи.
А еще взмахну рукой,
И польется кровь рекой.
И в застойном этом царстве
Вмиг закончится покой!

- Это правда, али нет?
Разъясни, Платон, мой свет? -
Плача, молвила царица.
- Дай хотя бы мне совет!
Встал Платон, могуч и крут.
- Где тут был топор и кнут?
Может, думает нахалка -
В честь нее дадут салют?
Ты не верь ей нипочем!
Я ни с кем не обручен.
И поганой этой девке
Я в мужья не наречен.
Пусть летит в свою страну,
На метелке к колдуну.
А иначе командиршу
Я в бараний рог согну!

Не успел Платон сказать,
Что готов отпор ей дать,
Как у девки африканской
Стали косы отрастать.
Превратились в две змеи,
Стан царицы оплели.
И сжимать Марусю стали,
Пригибая до земли.
У царицы бледный вид,
Бездыханная лежит.
На Платона смотрит грустно,
Ничего не говорит.
К змеям бросился Платон,
Изрубил в куски их он.
И слетел из уст Маруси
Облегченья тихий стон.
- Неужели я жива?
Жить осталась я едва…
Всем обязана тебе я!
Это, милый, не слова!
-Ты, Маруся, не боись
И в светелке отсидись.
Испытание такое
Значит, выдала нам жизнь.



Но колдунья в сей же миг
Издала зловещий крик.
И проклятия Платону
Изрыгнул ее язык.
- Силы темные, ко мне!
Сжечь Платона на огне!
Пусть теперь царица-дура
С ним потешиться во сне.
Запылал в огне дворец.
- Царству нашему конец!
Плачет бедная царица,
Съев со страху огурец.
- Обними, Платон, меня
Жарче жаркого огня.
Может, кто-то и поплачет,
Нас с тобою хороня.



А народ уже бежит.
-Все сюда! Дворец горит!
Почему же нам царица
Ничего не говорит?
А мы готовы за нее
Снять последнее белье.
И Платона уважаем –
Пусть дерьмо он, но свое.

Платон:
- Я бы выпил за родство,
Но, что-то жжет мне естество.
Чую, факелом пылаю…
Это, братцы, колдовство!
Отомстите за меня!
И царицу сохраня,
Погубите вы колдунью,
Я ж помру, судьбу кляня!

Так и сделал, как сказал.
Жить им долго приказал.
А в своей короткой жизни
Он нажал на тормоза.

А колдунья говорит:
-Хорошо Платон горит!
Не хотел на мне жениться,
Пусть сдыхает паразит.
Я дожгу сейчас дворец,
И придет вам всем пи…ец.
Что? Не справился с колдуньей
Ваш Платоша-молодец?



От таких ее речей
Из царицыных очей
Слезы горькие от горя
Побежали, как ручей.
Загалдели мужики:
- Мы неужто не крепки?
Да все вместе мы порежем
Басурманку на куски.
Но хохочет смело блядь,
Может вам всем вместе дать?
Я одна, а вы толпою
Рветесь бабу убивать.
А меня вам не убить!
Лучше вам меня любить.
Я у вас царицей стану
И с царьком я буду жить.
А Маруську на печи
Есть отправим калачи.
Пусть от выпечки толстеет,
Да от сытости кричит.

И по царству слух пошел,
Что Платоша отошел.
Девки в обморок упали,
Стало им нехорошо.
Собрались они гурьбой,
За Платона рвутся в бой.
- Мы воды живой достанем,
Жди, Платоша, мы с тобой!-
Вспоминая мужика,
Все сконфузились слегка.
Как хватал он их, бывало,
То за грудь, то за бока.
-Ни за что нам не забыть,
Как Платон умел любить!
И в тяжелую минуту
Сможем отблагодарить!

Девки в группы собрались,
И по свету побрели.
Но достать живую воду
Поначалу не смогли.
Как-то сели отдохнуть,
Чтоб продолжить дальше путь,
Но какая-то старуха
Им успела подмигнуть.



Старуха:
- Знаю вашу я беду,
И воды живой найду.
Но труд не легкий, и желаю
Я зарплату по труду.
Девки вскрикнули тотчас:
- Нету денежек у нас!
А квасок мы и продукты
Захватили про запас.
Помоги ты нам с водой,
А мы поделимся с тобой.
И кваску нальем послаще,
И снабдим тебя едой.

Старуха:
- Да до фени мне она!
Вы плесните мне вина
Вон из той зеленой фляжки,
Что от сюда мне видна.
- Что ты, бабушка, пуста
Фляжка эта не спроста.
Мы в нее нальем водички
Драгоценнейший состав.
Он Платона оживит
И придаст здоровый вид.
Раны все его залечит,
Словно доктор Айболит.



Разобрал старушку смех.
- Видно ввел он вас во грех!
Ни одна ведь сотня девок
Говорит: он лучше всех!

Девки:
- Хоть ты видишь девок полк,
Отдаем ему мы долг.
Только Марьюшка-царица
От Платоши видит толк.
Но не ревнуем мы его,
И не просим ничего.
Даже если все мы любим
Лишь Платона одного.

Старуха:
- Сомневаюсь сильно в вас
И проверю я сейчас,
Кто из вас годков с десяток
За живой раствор отдаст?



Девки:
- Нам годков, конечно, жаль,
Но съедает нас печаль,
Ведь Платоша убиенный
Нас с любовью повенчал.
Отдадим тебе года.
Ты ж воды нам дай тогда.
И о горестном обмене
Мы не вспомним никогда.
- Что ж, проверила я вас, -
Бабка молвила тотчас. –
И воды живой реально
Дам в дорогу я запас.
И годков не стану брать,
Ни к чему вас обижать.
Я – колдунья, и умею
Свою внешность изменять.
Сбрызнусь я живой водой –
Сразу стану молодой.
И со мной никто на свете
Не сравняется красой.
Повернулась вдруг она,
И как светлая луна
Засияла нежным цветом,
Красотой озарена.

Тут вскричали все: «Постой!
Как расплатимся с тобой?
Ведь спасем теперь Платона
Мы твоей живой водой!»
- Я вам, девушки, сперва
Молвлю верные слова:
Вы Платона оживите,
Но поможете едва.
В вашем царстве, все круша,
Правит черная душа.
И с царьком объединившись,
Рушит царство, не спеша.
А когда пришла беда,
Мертвая нужна вода.
Без нее со злой колдуньей
Вам не сладить никогда.
Чтоб Платон ваш стал живой,
Полный силы молодой,
Вы должны его сначала
Сбрызнуть мертвою водой.
И от мертвой- то воды
Сгинут смертные следы.
Тут и лейте на Платона
Вы струю живой воды.
Сразу станет он здоров,
Крепок, ловок и суров.
Но осталось испытанье,
И к нему он не готов!
К воздержанью не привык,
Ваш Платон почти погиб.
Как бы с голоду на ведьму
Не запрыгнул он как бык.
Да даже если на глаза
Попадется вдруг коза,
Он козу покроет тоже,
Не включая тормоза.
Вижу, вы удивлены!
А в этом нет его вины.
Сглаз такой ему колдунья
Навела от Сатаны.
И ваша доля нелегка –
Успокоить мужика.
Обласкать его по полной,
Не оттянется пока.
Успокоив страсти зов,
Будет к битве он готов.
И царька с колдуньей черной
Он посадит под засов.



Поутихли девки вмиг.
Прикусили свой язык.
- Очень хочется с Платошей
Испустить от страсти крик.
Но царицу-то куда?
Будет нам потом беда!
Не простит она такой нам
Групповухи никогда!

Старуха:
- Да царица на печи
Спит, откушав калачи,
И проснется, если только
Ей Платоша покричит.
Так что, девушки, для вас
Наступил великий час.
Вот вам мертвая водица,
И живая про запас.
Попрощаетесь со мной
И вернетесь вы домой,
Чтоб Платона оживляя,
Вкруг него стоять стеной.

Не успели и моргнуть,
Сократился долгий путь.
И дворцовые палаты
Им готовы распахнуть.
Здесь и стража, и народ
Сели рядом у ворот.
И никак не догадаться,
Кто кого здесь тут стережет.
Трезвы все, никто не пил –
Кризис власти наступил.
А терпеть такую муку
У народа нету сил.



Веселится лишь царек.
Он забрался в уголок
И с чернявою колдуньей
Выдает тяжелый рок.
Громко музыка звучит,
И под музыку кричит
Ошалевшая колдунья.
В унисон царек сопит.



Заросли травой сады,
Не родятся там плоды.
- Что же, девки, не сумели
Вы достать живой воды? –
Вопрошает девок страж. –
Одолел здесь всех нас страх.
А как в дорогу собирались
Был такой ажиотаж!
Ждали вас с живой водой,
Чтоб покончить нам с бедой,
Чтобы правила царица
И Платоша молодой.
- Вот живой воды кувшин.
Сейчас Платона воскресим, -
Отвечают им девицы, -
Мы ведь выбились из сил,
Расстарались мы для вас.
Вы послушайте рассказ:
И про добрую колдунью
Рассказали им тотчас

- Дело движется, кажись!
Полегчает, может, жизнь.
Так скорее же, Платоша,
Ты живой нам покажись.
Дружно бросились к крыльцу,
Рвутся к царскому дворцу.
Вдруг навстречу им колдунья,
Волочит царька к венцу.
- Расступись быстрей, народ!
Я продолжу царский род.
И царицей вашей буду,
А Маруську – в огород!

Девки начали смекать. –
Можно очень опоздать.
А царицу и Платона
Надо срочно выручать.
Быстро, с заднего крыльца,
Разыскали молодца.
Сразу с мертвою водою
Слили фляжку до конца.
Смотрят, косточки срослись,
Мышцы силой налились.
Только холоден Платоша,
И не теплится в нем жизнь.
- Что же делать нам? – Постой!
Поливай живой водой!
И очнется наш Платоша –
Сильный, крепкий, молодой!
Вдруг открылся правый глаз,
Очень зол он был сейчас.
Девки в ужасе струхнули,
Но припомнили наказ.
- Он пока что не в себе, -
Есть заклятье на судьбе.
И пока его не снимем,
Не приступит он к борьбе.
Обласкаем мы его,
Не скрывая ничего.
Всей толпой отлюбим нежно
Мы Платона одного.
Что здесь сделалось тогда
Вам не снилось никогда!
Но такая групповуха
Иногда и не беда.
Оборвалась смерти нить.
Стал Платоша отходить.
- Это кто ж, кромя Маруси
Здесь посмел меня любить?
- Что ты, милый, это сон. –
Спели девки в унисон. –
Верен ты одной Марусе,
Не изменщик ты, Платон!
- Это правда, верю я,
Мы с царицею - семья.
Вы же, девки, полагаю,
Просто верные друзья!
- Но теперь, Платон, держись!
Мы тебе вручаем жизнь!
Будь надежей и опорой,
И с колдуньей ты сразись!
С самозванкой и царьком,
Если помнишь, ты знаком.
Трон занять они решили,
Их же место - под замком.
Влезли в царскую кровать,
Сразу стали воровать.
А народу приказали
Постепенно умирать.
Оживили мы тебя,
Вас с Марусею любя.
Чтобы царствовали вместе,
Всех злодеев погубя.
И вскричал Платон тогда:
- Это горе – не беда!
Я непрошенных злодеев
Истребляю без суда!
Силу чувствуя в себе,
Развернусь лицом к судьбе.
Пожелайте мне удачи
В благороднейшей борьбе!

В это время под венец,
Свой не чувствуя конец,
Злой царек с лихой колдуньей
Спьяну чешет во дворец.
Стражу выстроили вряд,
Как на праздничный парад.
Басурманка же надела
Местный свадебный наряд.
Но видит, вдруг, бежит Платон.
Молод, крепок, смел, силен.
Завизжал царек в испуге:
- Сам я видел – мертвый он!
Как из мертвых он восстал? –
И Платон пред ними встал.
- Кто посмел здесь самозванку
Возводить на пьедестал?
Ты, царек, мозги пропил,
Раз венчаться поспешил.
Я ж тебя щелчком размажу
Не потратив даже сил!
Говори ты мне скорей,
Что с Марусею моей?
И куда ее вы дели?
Отвечай, царек-злодей!
У царька пропал тут слух,
Голос, зрение и нюх.
И, описавшись от страха,
Испустил царишка дух.

А колдунья расцвела,
Хитрым взглядом повела,
И мигом бросилась к Платону:
- Я ж, Платон, тебя ждала!
Не сомкнула я очей,
Громко плача семь ночей.
Ведь откинулась Маруська,
Ты, Платон, теперь ничей!
А что пошла я под венец,
Думала – тебе конец.
Но теперь-то поняла я,
Кто, по правде, молодец!
Вместе справимся с бедой,
Будем царствовать с тобой.
И Марусю мы помянем –
Умерла, ведь, молодой!

- Ах ты, подлая душа,
Что же мелешь ты, греша?
Ты ж ее в темнице держишь,
Жизнь Марусину круша!
- Ах, не сдохла? Что ж кричишь?
Жрет, как видно, калачи!
Стала толстая такая,
Не поместится в печи!
Лучше сопли оботри,
И на меня ты посмотри.
Где еще красивей встретишь
И снаружи, и внутри?

Тут не выдержал Платон,
Поглядел на ведьму он,
Да так тряхнул ее об землю,
Что пошел вокруг трезвон!
- Что за странные дела? –
Ведьма взглядом повела. –
Может, часом, государством
Ошибиться я могла?
Заблудилась средь морей,
Не у тех сошла дверей.
Может даже был мне нужен
Не Платоша, а Андрей.
Что застыл ты не дыша,
Я ведь – добрая душа.
Я прикинулась гадюкой,
А сама-то хороша!
Наступил прощальный час.
Всех прощаю я сейчас!
Никогда уже, возможно,
Не увижу больше вас.
Не грустите обо мне,
Приживусь в другой стране.
И без вашего дерьма я
Обойдусь теперь вполне.
Так не лейте горьких слез,
Не дарите алых роз.
Только знайте, что свою вы
Жизнь пустили под откос.
Подаюсь теперь к своим… -
И … растаяла как дым.
Может, в Африку помчалась,
Может быть, поперлась в Крым.

Оглянулись молча все:
- Да, вот это карусель…
Побывали в этой жизни,
Мы и в черной полосе.
Надо нам теперь бежать
И царицу выручать.
Предводительствуй, Платоша,
Все теперь тебе решать!

Побежал скорей Платон.
О Марусе вспомнил он.
-Где теперь моя голубка,
Та, в которую влюблен?

И к темнице подбежал,
Дверь железную отжав,
Сразу бросился к Марусе
На сырой ее лежак.
- Где? какие калачи?
Нет в темнице и печи! –
Исхудавшая царица
Громко с голоду кричит.
- Покормите вы меня!
Дайте света и огня!
А не то я оклею,
Жизнь постылую кляня!
Взяли на руки ее,
В царское внесли жилье.
Напоили, накормили,
Дали чистое белье.

И царица отошла,
Оклемалась, ожила.
Как я, дура, про Платошу
Сразу вспомнить не смогла?
Ведь скончался мой Платон.
Но … мерещится мне он.
- Полно, Марьюшка-царица,
Твой Платоша оживлен.
- И припал к царице он.
Поцелуев миллион
Приготовил он Марусе.
- Я, любимая, не сон.
Победили мы беду.
От тебя я не уйду,
Даже если на обед нам
Подадут лишь лебеду!
- Ну, зачем же лебеда?–
Маша молвила тогда.
- Подавайте все закуски
Нам заморские сюда.
Не забудьте об икре
И столовом серебре.
Будем праздновать победу,
Лежа рядом на ковре.
Слушать, девки, ваш рассказ
Пригласим мы скоро вас.
О заслуженной награде
Сразу вынесем указ.
И просим утром во дворец,
Чтоб счастливый был конец,
Мы, Маруся и Платоша,
Завтра встанем под венец. –
Поклонившись до земли,
Все довольные ушли,
Чтоб царице и Платону
Стать помехой не могли.

Наконец, настала ночь.
Счастья им не превозмочь!
Все невзгоды и печали
Улетели сразу прочь.
И Маруся расцвела.
Так Платона обняла,
Что в охотку миловавшись,
В ту же ночку понесла.

И все хотели и могли.
Девки с хлопцами легли.
И плодиться-размножаться
Снова моду завели.
Оклемались мужики,
Стали чресла их крепки.
И глаза у баб сияют
Как на поле васильки.

Рыбой полнятся пруды,
Урожай пришел в сады,
Тихо зреют на деревьях
Тяжеленные плоды.
Скот жиреет на полях,
Соловьи поют в лесах.
И трудиться населенье
Всё на совесть, не за страх.
Появилась в бабах стать.
Как красавиц не прижать?
И людское поголовье
Стало резко возрастать.

И кто в этом царстве был,
Те о нем сложили быль,
Чтоб Платона и Марусю
Здесь никто не позабыл.
Я ж хочу напомнить вновь –
Главное – семейный кров.
Не интриги, ни карьера,
А взаимная ЛЮБОВЬ!