Выбор легата (часть 2)

Автор: Силиконовый Буратино
Извиняюсь перед, читателями, что припозднился. Всё как-то времени не было.

Первыя часть тут http://www.litprom.ru/thread33274.html



Утром восьмой легион «Близнецы» покинул лагерь, оставив в нём одну когорту, и двинулся на северо-восток, дабы напасть тревиров и фризов, возглавляемых Тутором, и так опрометчиво отделившихся от основной армии Цивилиса. Не прошло и полдня, как вернулись разведчики и доложили, что варвары устроили засаду в пяти милях от римлян. Легат  Секстилий Феликс, зная характер варваров, смекнул, что у них не хватит терпения долго ждать, и они сами полезут в бой в выгодных для римлян условиях.  Засада располагалась  в лесу и если выстроить легион в боевой порядок на опушке, то для германцев это будет сродни красной тряпка для быка.  Одновременно подтянутся и бетазии1.

************************************************************************************************

Солнце отражалось от железных римских шеренг. Издалека легион был похож на непреодолимую стену Гелиоса2, способную остановить селевой поток. Легат, разъезжая в позолоченных доспехах на лошади перед воинами, произносил пламенную речь. 

— Эти трусы могут нападать лишь из засады! — говорил он с отвращением.  Молодые легионеры в отличие от ветеранов слушали каждую фразу, раскрыв рот. Дело было не в том, что речь была скучной или недостаточно эмоциональной.  Просто ветераны слышали подобное сотни раз. У них было более интересное занятие.

— Смотри, Марк,  — тихо произнёс Коций Колпак  – Нашего Ульпия в первый ряд поставили. Да ещё и в центр.

— За что его так? Ставлю десять сестерциев, что сразу зарубят.

— Да нет. Думаю, одного с собой заберёт. На это и поставлю десять.

— Идёт.

— Это вы зря, — вмешался Северин – Посмотрел я на него в дозоре. Молодой, конечно парень, но боевой. Выживет и ещё покажет этим варварам. Ставлю двадцать. По рукам?

— Ха! Конечно, по рукам! – усмехнулся Марк – Видать не дорого тебе твоё жалование. Он такой зелёный, что вместе с варварами появится и лужа под его ногами. А бежать то ему некуда…

— Это да. Из новичков, стоящих в первом ряду выживает едва ли треть, — подметил Колпак – Так что на двадцатку согласен.    

— Вы трое, заткнулись! – рявкнул на них центурион Тезий – Легат говорит!

Троица ветеранов продолжили изображать салаг,  завороженных страстью и пылом полководца.  Тем временем на правом фланге скоротечно выстраивались бетазии, но делали они это долго и неумело. Переходя из линии в линию, они сталкивались друг с другом. Иногда такие столкновения заканчивались перебранками, а иногда и драками. Видя такое зрелище, римские легионеры едва сдерживали смех, боясь витусов3 центурионов. И не напрасно. Услышав громкий хохот, центурион сразу же заставил замолчать его источник, хорошенько хлестанув его по руке.

А суета тем временем продолжалась. Даже крики вождя Ингвомера не могли остановить хаос, творившийся на опушке. Этот долговязый длинноволосый германец, вкусивший в своё время роскошь и блеск Вечного Города, всячески старался походить на римского полководца. Когда, наконец, его подобие армии образовало нечто похожее на боевой строй, он стал произносить речь на своём языке. И это тоже было смешно. Особенно римлян веселила его осанка и вздёрнутый подбородок.

«Ну, просто карикатура», — подумал Секстилий Феликс, видя нелепые попытки варварского вождя копировать римского аристократа.  Внезапно, боковым зрением он заметил движение со стороны леса. «Получилось!» — мелькнула мысль. Его расчет в точности оправдался! Фризы стояли напротив восьмого легиона. Теперь необходимо было просто следовать плану, придуманному Секстилием ещё за завтраком, и легат вместе со своим знаменосцем поскакал к небольшому холму позади римских шеренг.

************************************************************************************************

Лес будто выплёвывал эти ревущие полчища, и казалось, они никогда не закончатся. Поначалу Ульпий пытался сосчитать, сколько же их этих варваров. Сто, двести, триста… Он каждый раз сбивался, когда непроизвольно в его мозгу всплывали картины из тренировочного лагеря. «Боевая стойка легионера – левая нога выдвинута вперёд, правая – чуть назад. Щит до уровня глаз,  правую руку с мечом назад, так чтоб её не было видно. Враг не должен знать, откуда к нему придёт смерть.  Отразив удар, сразу бейте снизу вверх», — вспоминал Ульпий своего ланиста4, в  то время как в ушах всё громче и громче звучал боевой клич тысяч разъярённых дикарей. И среди всего этого так ласково лёг на слух сигнал корниценов5 для расчетов баллист и скорпионов. Ещё слаще показался ему свист болтов, вылетевших собирать кровавую жатву. Вот упал первый варвар и ещё один и ещё двое…

 Казалось,  варвары не обращали внимания на убитых и раненых, затаптывая их как сорняк. Их жалобные крики и стоны утопали в яростном ревё их товарищей.  У Ульпия возникло ощущение неотвратимости смерти.  И страх.  Что могло остановить эту лавину? Щиты? Мечи? Пилумы? Это звериное стадо было готово втоптать римлян в грязь.  Он посмотрел на тех, кто стоял рядом с ним. Справа у легионера дрожала рука, да и стойка была неправильной. Он знал этого война, его звали Тит Арторий.  Слева стоял его центурион Тезий. Спокоен, будто хоть сейчас готов отправиться к Сатурну6.

Германцы приближались. Ульпий заметил, что у многих из них простые деревянные колья с обожженным острием. Ему от этого было нелегче. Он сжал рукоять своего меча до боли, пытаясь заставить себя сделать нужное движение в нужный момент.  Оставались считанные мгновения до рукопашной схватки. К тому времени метательные орудия били прямой наводкой. От таких залпов варваров не спасали даже щиты.

— Метнуть пилумы! – прозвучала многоголосая команда офицеров. Ульпий судорожно поднял с земли дротик, чеканя каждое движение, боясь сделать что-то неправильно. И вот, замах, бросок. Дротик юного легионера вклинился в смертоносную стаю, с треском обрушившуюся на щиты и на  

незащищенную плоть. На какое-то время  залп замедлил атаку, оставив на земле  первый покос Сатурна. Многие варвары  даже побросали щиты, утяжеленные  римскими дротиками. Однако, по телам  убитых уже бежали новые дикари,  затаптывая раненых и причиняя им ещё  большие страдания. Спустя пару мгновений Ульпий увидел в  лицо своего первого противника.  Наполовину измазанное чёрным как у всех  фризов, оно было искажено диким  необузданным гневом. Взгляд был  устремлён на Ульпия, и молодой  легионер понял, что варвар выбрал  именно его в качестве первой цели.

Ульпий делал всё по науке. Щит был  выставлен вперёд, меч  отведён назад.  Однако, готовясь встретить врага  смертельным уколом, он никак не ожидал,  что его бросок будет настолько резким  и стремительным. Подпрыгнув, варвар с  такой силой секирой ударил по его щиту,  

что тот треснул, и Ульпий оказался на  земле. Краем глаза он заметил  неподвижное рассеченное лицо  Тита Артория. А ведь он лишь несколько  мгновений назад стоял рядом с ним с  дрожащей рукой.

Последовал ещё один  удар. Ульпий, бросив меч, закрылся  щитом словно ребёнок, плотно  

укутывающийся в одеяло в надежде, что  это спасёт его от чудовища под  кроватью. Хотелось проснуться.  Хотелось, чтобы всё это только  осталось ночным кошмаром. Вдруг,  вместо лежащего рядом с ним легионера  он заметил стопы в сандалиях.  Послышался лязг железа, и рёв варвара,  

сбившего его с ног сменился коротким вскриком.  Затем Ульпий почувствовал, как чьи-то  руки оттаскивают  его к задним рядам.  Туда же тащили и погибшего Артория. И  тут ему стало стыдно. В первом же бою он  показал трусость, недостойную  римского легионера. Мелькнула мысль: "Я  тут лежу, а они там за меня умирают".  Преодолев свой страх, он встал на ноги.  

Удивлённый взгляд война,  вытащившего его с поля боя, говорил что- то вроде "Так ты не ранен". Ульппий, не  обратив на это внимания, нашёл свой меч  и ринулся туда, где лилась кровь. Там, заменив павших товарищей,  уже сражались Колпак с Северином. Они  

вдвоём закрывали Марка, выносившего  раненного в живот центуриона Тезия.  

Невольно Ульпий восхитился их  воинским умением. Вот, казалось,  могучий непобедимый монстр затопчет Коция, но тот верхним краем  щита сломал дикарю нос и в следующее же

мгновение нанёс колющий удар мечом в  незащищенную шею. Германец, хрипя,  

какое-то время тщетно пытался  остановить фонтан крови, а Коций тем  временем уже отбивался от следующего.  

Рядом с Северином, держась за лицо,  упал ещё один легионер. Задние ряды тут  

же среагировали, и Ульпий решил не  упускать свой шанс снова вернуться в  бой.  Стоило ему вклиниться в строй, как его  снова едва не едва не сбили с ног. Но в этот раз Ульпием двигал уже не страх. Им двигала злость насамого себя. Он вытянул левую руку, держащую щит, дабы не дать варвару размахнуться, и сделал короткий шаг вправо для нанесения удара. Германец определённо не ожидал такого манёвра, и римский меч по самую рукоять вонзился под рёбра. По руке Ульпия потекло что-то тёплое. В это мгновение он сразил не только врага, но и свой страх. По крайней мере, так ему казалось…

Лицо варвара скривилось от боли.  Нечто звериное пробудилось в нём, когда Ульпий крутанул меч. Германец, ведомый безумным предсмертным порывом, вцепился зубами в наплечную пластину молодого легионера и обмяк. Ульпию от этого было не легче. Безжизненное тело тянуло его к земле, а впереди были ещё варвары.  Он попытался вырваться из захвата этой неподъёмной массы. Северин и Марк выдвинулись вперёд, выигрывая время для Ульпия.

— Отрежь её! — крикнул Северин.

Это был единственный выход. Сначала Ульпий попытался разжать челюсть, используя меч как рычаг, но красно-желтые зубы буквально вросли в его панцирь. Снова бились за него. Снова он не мог помочь своим товарищам. «Отрежь её!» — прозвучало в его голове. Он ударил один раз – раздался хруст позвонков. И ещё, и ещё… Тут бы пригодился топор дровосека. Но Ульпий делал это, вкладывая в каждый удар свою ненависть к дикарям, свою любовь к Альпинии и к Риму. Получалось. Вскоре позвоночник оказался пройденным этапом. Дальше последовала обычная работа мясника – резать красную мякоть. Раздробив кости, он ощутил невероятный прилив сил, и разрезание оставшейся части шеи не заняло много времени. Он вернулся в бой, не замечая, как  кровь с отрезанной головы окрашивала его панцирь. Разум больше не контролировал его тело.  В голове остался лишь один императив «убивать зверей!» …

*********************************************************************************************

 Секстилий Феликс с высоты холма каменным взглядом обводил поле сражения. Пока всё шло нормально. Его «Близнецы» успешно сдерживали напор варварской толпы, поливая их градом пилумов с задних рядов. Пока он видел только фризов.  Понимая, что вот-вот должны появиться и тревиры, он не отдавал Ингвомеру команду вступать в бой. К тому же в резерве у него оставались ещё седьмая когорта 7 и четыре турмы 8 кавалерии. Казалось, всё шло по его плану, но тут, словно по велению неких злых  богов  бетазии  Ингвомера сорвались с места. Сам вождь кричал, пытался отдавать какие-то приказы. Он даже зарубил одного из своих для устрашения. Не помогло. Неумение терпеливо ждать выгодно отличало варварские народы от цивилизованных. То на чём Феликс хотел сыграть, навязав дикарям сражение, повернулось против него. 

Уверенные, что зайдя врагу во фланг, они решат исход сражения, германские союзники римлян набросились на фризов. Секстилий молил Фортуну, чтобы тревиры опоздали. Он нервно смотрел по сторонам, пытаясь определить, откуда понесётся вторая волна орущих дикарей. Те не заставили его долго ждать. Как только бетазии вступили в бой, тревиры сразу же начали выбегать из леса. Это уже была не Фортуна, а тактический расчет Тутора.

 Бетазии были взяты в полукольцо. Секстилий сглотнул, понимая, что на правом фланге скоро всё будет кончено.

— Может, послать им в помощь седьмую когорту? – предложил Гай Дамиан, трибун, командующий той самой резервной когортой. Ему буквально не терпелось показать себя.

— Ума лишился? Бетазии скоро дрогнут. Убегая, они сомнут твою когорту. Нет, так будет только хуже.

       Времени было мало. Секстилий старался не показывать сомнений. Он – легат. Он точно должен знать, что делать.  

— Гай, поставь свою когорту ближе к правому флангу, но не позади бетазиев. Затем, разверни её вправо и жди моего приказа.

Рать Ингвомера предсказуемо запаниковала, не выдержав удара тревиров. Войны Тутора гнали бетазиев к подножью холма, на котором стоял легат. Теперь они могли беспрепятственно ударить римлянам во фланг. Если бы умели перестраиваться вовремя боя. Как бы этого хотелось Тутору. Этот кряжистый вождь со сверкающей в лучах солнца серебряной кольчугой бежал впереди остальных соплеменников и  рубил съедаемых страхом бетазиев своей фамильной фалькатой 9, каждым ударом пополняя и без того густонаселённое царство Сатурна. Увидев римскую когорту,  Он понял, что упустил верный шанс закончить сражение, ударить римлянам во фланг.

— Сейчас, Гай, — хладнокровно скомандовал легат, и седьмая когорта зашагала, не разрывая строй, и синхронно стуча мечами об щиты.

Тутор пытался остановить опьяневших от крови собратьев и повернуть их на римлян, но те лишь небольшими кучками встречали ровные шеренги легионеров. Остальная масса тревиров была увлечена погоней.

Наконец Тутору удалось собрать воедино большую часть своего воинства. Варвары бросились на нового противника. Легионеры встретили их градом пилумов. «Вот он, единственный шанс. Надо прорваться и окружить детей волчицы», — с такой мыслью Тутор первым проломил стену щитов.     

Теперь Секстилию оставалось послать кавалерию. Нужен был удар разогнавшихся всадников, однако они могли напороться на хаотичную толпу бетазиев. Оставалось только дождаться, пока они отбегут достаточно, чтобы не мешать кавалеристам. Седьмая когорта должна была продержаться до этого момента.

— Гай, иди к ним. Подбодри своим примером легионеров, — Гай побледнел после этих слов. Он не привык бывать на передовой. Рядом просвистела стрела, словно показывая, что его там ждёт.10

— Ты слышал меня, трибун?! – рявкнул Феликс, и Гай пришпорив лошадь, поскакал к своим войнам.

«Дай им силы, Марс», — мысленно произнёс Феликс.

*********************************************************************************************

Тутор оказался настоящим Ахиллесом. Он вращался, наносил обманные удары, разламывал щиты. Один легионер попытался закрыть лицо щитом, и сразу остался без ноги, окропляя осеннюю листву алой струёй. На его месте сразу же возник новый легионер. Не прошло и секунды, как половина его головы вместе с обрубленным куском шлема подлетела вверх. Повсюду разлетались куски мозга. В лучах солнца фальката казалась божественным оружием, от которого нет спасения. Тутору удавалось всё, даже вытаскивать легионеров из строя одной рукой, бросая их на растерзание своим соплеменникам. Тревиры напирали, вдохновлённые неистовством своего вождя. Седьмая  когорта начала редеть. Вдруг с задних рядов кто-то закричал:

— Трибун! Трибун с нами!

В пылу боя Тутор разглядел красивый шлем с красным оперением. Вот до кого надо было добраться.   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 1 Бетазии – германские союзники римлян

2 Гелиос – др. римск. бог солнца  

 3 Витус – трость из виноградной лозы. Использовалась для поддержания дисциплины.

4 Ланист – инструктор по фехтованию

5 Корницены – трубачи

6Сатурн – др. римск. Бог мёртвых

7 когорта – подразделение из примерно шестисот легионеров. Один легион = 7 когорт.

8турма – подразделение из тридцати кавалеристов

9фальката – широкий изогнутый меч. В 1 веке нашей эры длина лезвия германской фалькаты составляла около 80 сантиметров.  

10 Старшие офицеры в Риме редко принимали участие в непосредственно бою, но есть исключения (Помпей, Велизарий). Полководцы прибегали к такому в самых крайних случаях. В основном они следили за сражением непосредственно за линией фронта.