Геологическая система

Автор: Az esm Персонажи, события, географические названия вымышлены.
Автор предупреждает: в тексте очень много букв.

Текст посвящается писателю Мати Унт.

Город Бдзажейдаха. Где -то на Юге России. 1987 год.

-Береги «Анжелику », сказал автослесарь Андрей Мыльников своему другу Азику Ифраимову, передавая ключи от зажигания. Анжеликой звали видавшие виды «Жигули» второй модели. Мыльникову они будут в ближайшее время без надобности, потому, что возвращаясь под небольшим подпитием с работы, оный, не дойдя несколько метров до работников ГАИ не совладал с возможностями отвыкшего от пешей ходьбы организма и рухнул, чем привёл в немалое изумление работников милиции.

Выписать доверенность в те времена была целая история, но Азик и Андрюха Мыльников всё уладили. Они дружат с детского сада. Сейчас им по четвертаку.

Был вечер. Поставив машину Мыльникова на стоянку и позвонив родителям, сообщить о том, что уезжает поутру на работу инструктор по горному туризму Азик Нисонович Ифраимов собирался было лечь спать, как раздался телефонный звонок. Звонил Святой. Святой был Александр Евгеньевич Фёдоров — бывший однокурсник Азика по инъязу, который очень хотел недельку отдохнуть в высокогорной гостинице «Кыштык -Юй», где Азик работал инструктором по горным лыжам. Был июль, в гостинице было полно мест, домики для персонала тоже наполовину пустовали, посему вопрос был улажен без проволочек.
Ты на рейсовом уезжаешь? – спросил Святой.
-Не на мылиной машине. (Азик относится к Андрюхе как к брату. У Мыльникова со школы кличка Мыло. Мыла все уважают. Душа -человек. Главный корабельный старшина, заслуженный значок «За дальний поход » -не чета отставному ефрейтору Азу.
-А когда ты едешь?
-Завтра часиков в десять утра. Я за тобой утром заеду.
-Заедь сегодня.
-На фига, я спать хочу.
-А я «чуйки» дунул, покататься хочу по городу на сон грядущий. У меня ещё кэц.
-Ты же мёртвого достанешь, Святой. Мне на стоянку теперь переться. У Мыла дверь не закрывается водительская. Возле подъезда тачку не кинешь.
-А ты во дворе у нас тачку поставишь. А я тебе на кухне на раскладушке постелю. Обдолбаный Святой был неуёмен и достающ. Поговорим о пеньковой промышленности СССР.
-Ладно еду, хоть ты и напряг меня, Святой, сильно. Это мне к противочумной станции переться через весь « Предгорняк. »
У тебя хоть пожрать найдётся чё?
-Котлеты из котятины. Соус Краснодарский.
От улицы Ганджубасова до противочумной станции переться через весь Предгорняк, но Азик попёрся, то есть пошкандыбал на автостоянку .«Анжелика» завелась быстро. Денег было немного, но Азик всё- же залил полный бак на заправке возле Университета. На сиденье возле водителя лежала магнитола «Вега» и воспроизводила новомодную группу «Проходной дворик». Святой к счастью уже собрал в большую спортивную сумку свои пожитки. Посовещавшись, они решили поехать обратно к Азику.
«Только не вздумай брать с собой шмали. Мне непонятки с ментами не нужны »,-предупредил Азик.
-Да нет, всё ровно. Я женюсь и начинаю новую жизнь, ответил Святой.
-Ну и ништяк.
-Смотри тёлка голосует, может подвезём?
На обочине стояло милое пышноволосое юное существо. Азик остановил.
Существо село на заднее сиденье.
-Девушка вам куда ехать?
-А мне всё равно куда.Любовь за ночлег и кусок хлеба.
Азик остановился у обочины. «А ну выходите из машины, голубушка!».
Обернувшись, он рассмотрел девушку. Личико хорошенькое. Одета в джинсики и клетчатую рубашку. На обеих руках по лесенке. Азик понимал, что влип в какую –то историю, но он ещё не знал в какую.
-Мальчики, мне действительно некуда идти. У девочки вдруг началась истерика. Вы можете делать со мной что хотите. Мне некуда идти. Я два дня уже не ела. Убейте меня, изнасилуйте, только купите мне что- нибудь — поесть.
-Не так уж мрачно, ответил ей куря шаман, озябли вы и неудачно был с кем –нибудь роман.- Азик цитировал Хлебникова к месту и ни к месту. Анжелика бодро мчалась вдоль центральной улицы.
-Не плачь, девчонка, солдат ребёнка не обидит. Азик закурил сигарету «Лира». Я тебя сейчас к Мылу отвезу. Да ты не бойся, он на тебя похож, только девственник. Перекантуешься у него до утра. Доедем поговорим, кто ты и что.
Анжелика остановилась возле пятиэтажки возле «дома быта» где и обитал Мыльников. Мыльников открыл после третьего длинного звонка и был заспан и хмур. Дальше происходил уже ритуал. Святой прошествовал молча на тесную мылину кухню и принялся методично потрошить сигарету БТ с целью забить туда пыль Чуйской долины. Азик поставил на газовую плиту чайник с целью заварить чефир.
-Мыло, где чай?
-Не дам, чефирщики хреновы.
-Мыло, где чай?!!!
-Завтра три пачки купишь, Фраим. А ты, хошаня, в форточку дуй, голова болит. Мне завтра на работу ,-нудел Мыло. Чё за бикса вообще? Вези эту мандовошку к себе! Мыло весь исходился в приступе правильности.
Девушка сидела в старом кресле и хранила просто стоическое молчание. Если отстранённо посмотреть на всё происходящее, на монгольскую маску поверх зелёных обоев, на троих парней по двадцать пять каждому.
-Леди элементарно хочет есть — изрёк Азик. Я её сейчас накормлю, посажу в машину и отвезу на то место, где подобрал.
-Не посадишь ты её в мою машину, родной!!!-, кипятился Мыльников –это моя машина! Всё, доверенность аннулирована. Отдай ключи, и отваливайте отсюда! Да ты накормишь девчонку наконец, Ифра недаделаннная! Тушняк под кроватью, ага. Девушка, вы не обращайте внимание. –Мыльников извлёк из под кровати две жестянки.Вы какую предпочитаете, девушка, свиную или говяжью?
-А можно обе банки одновременно,- прорезался наконец голос у юного создания.
-Фраим, покорми девушку, отозвался Мыло. Это по твоей части. Сковородку только сам помой .
Азик пошёл на кухню. Мойка была забита грязной посудой. Помыв сковородку он вывалил содержимое обеих жестянок туда и поставил всё это на газ. Вскоре вся кампания переместилась на кухню. Мыло вынул из холодильника початую, но почти полную бутылку водки. Потом достал помидоры из под кухонного стола, сполоснул их и порезал крупными дольками, а затем разлил в чайные чашки по солидной порции водки.
-Ну за знакомство, кстати девушка, как вас зовут?
-Валя.
-Ну за знакомство!
Святой выложил почти всю разогретую тушёнку на тарелку.
Валя, руки помойте в ванной.Позвольте я вас провожу. Мыло, а где хлеб у тебя?
-В хлебнице. Только вчерашний он.
Мыльников раздал всем чашки с водкой.
-Я пить не буду- запротестовал Азик, мне ехать завтра.
-До завтра выветрится ,-ответил Мыльников,- машину здесь возле подъезда оставь, утром возьмёшь.
Все выпили. Валя соблюдая приличия, но методично уплетала тушёнку.
Далее последовал рассказ Вали о себе. Он был сбивчив, но смысл был таков. Сама она из Ленинграда. Папа с мамой в разводе. Младший брат остался с мамой.Она живёт с отцом и у них комната в коммуналке с дощатой перегородкой. Папа –пьющий инвалид. Живут на папину пенсию. Валя примкнула к движению «хиппи», которое называется Системой. Жила в последнее время в лагере «системы» где-то в Подмосковье. В этом же лагере познакомилась с каким то Волосом, от слова волосатый, который был откуда-то из Бдзажейдахи. Тот обещал ей вечную любовь, то да сё. Потом неожиданно исчез, но оставил домашний адрес. Большая и светлая любовь заставила её без денег и билета добраться сюда, но квартира оказалась пуста. Соседи сказали, что Волос там давно не появляется. Что делать она не знает.
Мыльников проявил впрочем несвойственную ему решимость и предложил следующее. Его мама –геолог до октября в экспедиции. У Азика до ближайшего выходного две недели. Эти две недели Валя может пожить в пустующей квартире у Азика, при условии если он доверит ей ключи от своих дверей, а он, профессор Мыльников берёт Валю на полный пансион естественно до азикова возвращения.
У Азика было встречное предложение. Он селит Святого и Валю в своём пустующем летом домике в гостинице «Кыштык –Юй».Получив зарплату он покупает Вале билет на поезд до Ленинграда и все расходятся как в море корабли. В конце концов Мыльников согласился взять Валю на пансион до зарплаты Азика и соответственно до его выходных. На том и порешили.

Прошло десть дней.
Персонаж кличке Святой полностью уходит со сцены потому, что на эти выходные он не поехал в Бдзажейдаху. Он остался отеле Кыштык –Юй который как известно находится в стотридцатипяти километрах. Но выводится новый персонаж –официантка Лиза. Она черноволосая, смуглая, ничего так, ростиком разве не вышла, но это фишка Азика -высокие женщины его не заводят.

Короче они едут вдвоём. Азик собирается ещё к родителям заехать. Родители живут в микрорайоне Слободка в частном доме. Лизу показывать им он не хочет, чай не невеста. Он в начале едет к Мыльникову. Звонит в дверь.

Открывает Валя в халате мыльниковской мамы. Она совершенно лысая- выбрита под новобранца. В квартира Мылиной сразу бросается в глаза то, что там наведён просто образцовый порядок. Валя угощает их чаем и яблочным пирогом, домашним и вкусным.
«Андрюшечка на работе»- сообщает она. Азик оставляет Лизу общаться с Валей и едет в Слободку к родителям Слободка – район частного сектора. В магазинчике, на улице Рабочая продают коньяк. Очередь маленькая. В стране борьба с пьянством. Дают по две бутылки на руки, а ещё по две бутылки портвейна «Кавказ». Портвейн ему вроде как не нужен, только психология такая при наличии денег в условиях дефицита- увидел –покупай! Пробыв у родителей, где -то до полседьмого Азик решил повозиться с машиной.Правый стеклоподъёмник до конца не не закрывался, Азик снял обшивку с двери и увидел спичечный коробок.« Ну и бардак же у мыла в машине !»-, подумал он, но коробок всё же открыл.Там оказался кец. -Это Святого нычка ,-догадался он- планокур хренов. Дня без плана прожить не может. Азик начал обследовать машину буквально по сантиметрам, благо в отцовом гараже была яма, что облегчало работу. Святой напихал этой пакости именно в двери. «Как бы я из- за него мог бы вляпаться, _-шевельнулась в голове мысль». Азик перепрятал все эти сокровища в одному ему известное укрытие в недрах гаража, но несколько поразмыслив засунул довольно большой ком в целлофановый пакетик. Шмаль выглядела очень добротно и запах исходил хороший. Мотив у Азика был простой, у Мыла был привезённый из за границы кальян –большая по советским временам редкость. В прошлом Мыльников был дизелистом на круизном судне и успел навезти разных диковинных вещей, типа кальяна. К кальяну было всё что положено –табаки с ароматом яблока и вишни, специальные угли. Но покурив это, всего раз друзья кальян забросили. Вроде как наступало время ещё раз этот кальян испытать. В виду всего этого Азик спрятал-таки под капотом комок и поехал на Предгорняк не спеша, выбирая те тихие улочки, где ГАИшники обычно не стоят. Это были старые улочки ещё дореволюционной Бдзажейдахи. И вот он возле «Дома Быта» на проспекте Мира, где Мыльниковская хрущовка. Когда он приехал Мыло уже был дома. На удивление, после работы трезвый. Азик выгрузил у него все пакеты с водкой и прочим и Андрюха поехал с ним ставить машину на стоянку возле противочумной станции. Возвращаясь они шли через большой массив хрущовок Предгорного и вышли к Китайской Стене – несуразной высотке Брежневской эпохи. Перед Китайской стеной был базарчик и Мыльников купил атрибуты тогдашнего фаст фуда, а именно цыплёнка табака в количестве двух штук, несколько полиэтиленовых пакетиков с корейской морковкой. По дороге домой Азик купил батон. Вечер вроде обещал сложиться вполне
удачно.

Вечер и начинал складываться удачно. Крепкие напитки остужались в морозильнике. Шмурдяк был поставлен в холодильник. Валя жарила картофан, а возле неё суетился Азик с перцем и кинзой .

Потом был накрыт стол. Выпили.Закусили. Мы так живём. Мы позже не все кстати и не всегда вовремя уходим от иллюзий. И мир начинаем воспринимать и с его красотой. И с его некрасивостью. С его инфернальной печалью, с болью, со смехом и слезами с его вековой неизменностью, с данностью предвзятой, пустотой, со всем что в нём есть, было, вероятно будет, обрывками мыслей, отголосками фраз. Молодость – другая стихия. Молодость – время придумывать будущее. Зрелость – время придумывать будущее для других. Старость – время думать о прошлом и время говорить себе – всё было нормально.

Они допили коньяк. Допили портвейн. Играл в колонках магнитолы Дип Пёрпл. Будет время другой музыки для других динамиков. Только в тот момент играла та музыка. Кто там скажет «Поколение пепси». «Пепси »не было. Две молодых женщины. Два молодых мужчины .
Не осуждай читатель. Форма несёт в себе содержание. Это такой дуализм, такой чисто философичный дуализм.
А дальше кто –то из присутствующих дам предложил сыграть в карты. На раздевание. Пара на пару. Дальше следует сделать лирическое отступление о дружбе. Азик и Мыльников друзья. В хорошем смысле без подтекста. В мире существуют такие вещи как мужская дружба –то что проверяется годами, ситуациями, детством, много чем. Это когда друг приходит к тебе вечером и говорит например, нужна машина. А ты бросаешь ключи и говоришь, залей пропан. И больше ни о чём не думаешь. Это как электрическое поле или есть или нет. Они играют на раздевание пара на пару. Два мальчика против двух девочек. Игра называется «козёл.» Это бывает так приятно дуться в козла ароматной летней ночью, тёплой немного сырой, свежей после летнего дождя. И курить сигареты и пить хороший коньяк во времена сухого закона, и неспеша курить кальян, и забить девчонкам по косяку и не курить это самим, просто смотреть, какая из них первая уйдёт в плен дурмана, оставаясь почти трезвыми, слушать Бони М, травить анекдоты, всему своё время. И вот одна из них почти обнажена, ей остаются фенечки, милые хиповские фенечки из Гессевской игры в бисер, а другая сидит топлес, на ней только трусики, как в Гипперболойде инженера Гарина и Азик успевает разглядеть, что на трусиках написано слово «Тъюздей». Друзья не могут проиграть, их партии расписаны давно, ещё в детском саду, друзья не могут проиграть –концентрация внимания и разума –запоминать, какие карты уже вышли, странная логика карточной игры, игры в восемь рук, одновременно жестокой и доброй, как дуализм формы и содержанья.

Мама Мыльникова приехала домой. Открыла дверь в квартиру. Александра Ивановна — геолог. Хороший геолог. Она вошла тихо. На ней брезентовая штормовка.У неё в чемодане гостинцы для единственного сына…И ещё несколько шагов. От прихожей до одной из равнозначных комнат двухкомнатной «хрущёвки», она вошла и смотрит, смотрит на батарею пустых бутылок, на привезённый её сыном из плаванья кальян, раскуренный на журнальном столике. И кто же заметит первым, что она уже вернулась домой?…