неГагарин

Автор: RevSport Ребёнком я был крайне спокойным. Никому не грубил, вреда не причинял, да и вообще красноречием не выделялся, что даже подозревали в умственной отсталости. Любимыми вещами были газеты и грампластинки. Думаете я читал светскую хронику и слушал Баха? Нихуя, мимо! Я часами любил рвать или резать газеты на заготовки для кошачьего туалета. Родители к моему увлечению относились спокойно, да и с чего переживать — сидит их чадо кромсает ножницами старенькую «Вятско-Полянскую неправду».
А вот моё пристрастие к пластинкам неприветствовалось. Так моим протестом зарубежной ПОПсе стала расправа над дефицитной (несколько часов в очереди) пластинкой Modern Talking. Причина всему, наверно, мой молодой возраст(без много три года) и то, что я слишком буквально понимал значение поп-группа. Так чёрный блин грампластинки, был снят с проигрывателя и бережно уложен на палас… И до момента, пока родители поняли о моих намереньях, был прижат голой попой (ПОПса же все-таки). Так под восторженные крики и улюлюканье некогда легендарная группа превратилась в детскую карусель, с навеки затертыми песнями.
В тот раз я всей задницей хорошо запомнил, что ПОПса — зло и вредна для здоровья, ибо телесные наказания никто не отменял. Пластинки с той поры хранились в недосягаемом для меня месте, а именно на шкафу.
Решение, о том, чтобы отправить меня в садик было провальным. Я каждый раз искусно симулировал различные недомогания, боли в голове, животе и прочих частях своего развивающегося организма. Когда актерские навыки меня подводили, приходилось идти в детский сад. На вопрос матери, обижают ли меня в садике, ответил честно:
- Да, мальчики поколотили(для достижения максимального эффекта были подключены слёзы).
- Так чего же тыим сдачи не сдал? — возмутился отец.
-Денег не было.
Было решено с детсадом завязать и подключить «старую гвардию». Так каждое лето, когда отец уходил в рейс, а мать повышала очередную квалификацию — я отправлялся в ссылку к бабушке. Отец мой — капитан речного флота, мать — врач-физиотерапевт. Поэтому уверенность, что окружающие меня просторы я могу исследовать, при этом без риска здоровью, закрепилось в моём сознании по самое «нехАчу».
У бабушки я познавал окружающий мир и сделал ряд выводов: любопытство в деревянным туалете вознаграждается полным ртом фекалий и риском погибнуть отнюдь не героем, что быка от коровы нужно отличать сразу, а прятаться в стекловате не стоит, как не хотелось бы победить.
Но залезть повыше и брякнуться оттуда побольнее — было моим любимым занятием. Поэтому когда какой-то «умник» закинул мой старый велосипед (без колёс) на трёхметровую стопку из кирпичей для новой бани, сам спровоцировал меня, его оттуда достать. Эта вавилонская башня выглядела крайне ненадёжно и у здорового человека не вызвала бы желания её покорять. А у меня, блядь, к тому времени в жопе образовался целый шильный завод.
Так началось покорение «моего Эвереста». Лезть было легко, кирпичи были сложены хоть и отвесно, но многие из них торчали, словно уступы на специально подготовленном скалодроме. Физике меня бабушка не учила (а жаль!), поэтому добравшись до верха я уверенно схватился за крайний кирпич… Детское тело быстро преодолело расстояние, на которое карабкалось, по крайне мере быстрее, чем выхваченный из верхнего ряда кирпич. Правду пишут учёные или нет, что лобная кость выдерживает удар силой в триста килограмм, но полёт кирпича с высоты трёх метров останавливает без серьёзных последствий (не считая рассечения и сотрясения мозга). Ну а дальше как у всех — бинты, зеленка, постельный режим.
И в день, когда каросточка отпала, обнажив розовый шрам, я был отпущен на улицу, при условии быть осторожным. Ничего страшного впрочем, та прогулка не предвещала, пока я не увидел его… Мой трофей всё также лежал на тех непокоренных кирпичах и ужасно манил.
Было принято решение повторить попытку, используя накопленный опыт. Восхождение снова было спокойным, лёгким и быстрым. Добравшись до верхних рядов, было решено не трогать крайние кирпичи (как в прошлый раз – умник блядь!), а уперевшись ногами просто взять долгожданный трофей. Потерял равновесие сразу, как только я его оторвал от кирпичей (еще успел подумать «на кой хуй он мне сдался»). Полёт, отягощённый велосипедом, прошёл значительно быстрее, чем в первый раз. Лёжа под своим трёхбесколёсным другом было решено на время отстраниться от скалолазания и полётов. Тем более, что ссадина от звёздочки цепной передачи, увенчивающая мой лоб, требовала наложение шва.
Лето подходило к концу, былые раны затянулись и уже не беспокоили. Полтора месяца прошли без видимых приключении, не считая ссадин и вечно вымазанных зелёнкой коленок. Но в затянувшемся отдыхе от родительского контроля я должен был поставить финальный аккорд, что незамедлительно и сделал.
Вот уже неделю, как наша немногочисленная орда полюбила новостроящийся гаражный кооператив. В то время часть гаражей была построена, а многие находились на стадии «привезли материал». Облюбовали мы там один долгострой, где из материалов там был только песок. А что может быть прекрасней (как тогда я думал), чем сигануть с крыши гаража в большую кучу мелкой фракции. Там в недостроенном кооперативе мы проводили остаток лета.
Настолько мы излазили ту местность, что нас не могло удивить, как я тогда думал, ничего. В тот день мы договорились, что тот, кто первый добежит, тот первый и прыгает. Правду ведь говорят «больная голова ногам покоя не даёт». Прибежал первым (чемпион блядь!), залез на крышу, разбежался, прыгнул… Странные эти взрослые, почему они из одного песка всё не строят? Мы в песочнице такие замки выделывали, что любо-дорого смотреть. В общем, привезли кирпичи, ну и свалили на песок, чтобы меньше побилось (кирпичей конечно, о детях никто не думал). А я не восьмибитный Принц Персии, в полёте направление менять не умею! В такие моменты время странным образом течёт медленно. За весь поле я вспомнил все слова, из-за которых багровел мой зад, а что-то «налету» придумал сам. Так что из блоков моей брани ни то, что кооператив достроить можно было, так ещё и библиотеку трёхэтажную. Посадка выдалась не из мягких, хоть и приземлился большей частью всё же на песок. Итогом стала сломанная рука, разбитая голова и сотрясение мозга.
Вот и осень. Первый класс. «В первый раз с гипсом в класс». А мой фотоальбом первоклассника больше напоминает фронтовой: перебинтованная голова, рука в гипсе и три сотрясения мозга – венец моего затянувшегося отдыха.
Когда вернулся отец, после долгого плавания, он подвёл итог всем моим болячкам:
- Три сотрясения? Ничего удивительного… голова большая, а мозг маленький, вот он и трясётся там. Ну чё, неГагарин, неси дневник.