Приходящие с подарками года

Автор: vmironov До тех пор, пока веришь в Деда Мороза, длится беззаботное детство. С момента осознания его ватной бороды наступают будни серой действительности. Но дабы не лишать себя удовольствия праздника, фальшь бороды нас интересует меньше, нежели полнота мешка с подарками. Вот здесь и кроются зародыши цинизма человеческого общества.

Драматизм ситуации испытал как-то на себе.
1989 год. В это время я был свободен от дел и предрассудков, и живо откликнулся на просьбу побыть немного Дедом Морозом. Задача была несложной, но почетной.
На одном заводском предприятии люди купили новогодние подарки своим чадам, кто что сумел достать или считал нужным. Завернули их в свертки и указали адреса с именем награждаемого. А вот Дед Мороз и Снегурочка это все эффектно доставляли каждому домой.

Дабы процесс раздачи подарков ускорить, от профсоюза предприятия было выделено два Деда Мороза и две Снегурочки. А у них один из Дедов Морозов сильно рано начал радоваться празднику и как-то подтаял.
Тогда мой двоюродный брат (он был из уцелевших Дедов Морозов) попросил заменить подтаявшего.

И вот я себя уже не узнаю. Борода, брови, красный нос – все, как полагается. Мешок в руки и вперед в сказку.
Да, надо сказать, что после раздачи подарков от этого же профсоюза был организован банкет в столовой.

И вот я не просто участвую в празднике, а сам являюсь ИМ.
Это неописуемо: нажимаешь кнопку звонка, а за дверью чья-то чужая жизнь со своими законами и историей.
Спрашивают через дверь:
- Кто там? И когда выясняется, то мы видели такие восторженные лица. Крики «Ой! Ай! Кто пришел!», — и это было так искренне. Я чувствовал точно, что меня здесь ждали целый год. Чувства гордости и превосходства, ранее не ведомые, овладевали мной. А самым приятным было то, что после вручения подарка хозяин норовил затащить нас на кухню и дернуть по стопочке за праздник. В этом было что-то святое.

Но, как на зло, моя сказочная внучка все время теребила меня за полы халата и показывала на часы. Я шептал ей сквозь густую бороду: «Времени уйма, куда ты так рвешься?». «Куда куда, на банкет. Мне же надо накраситься, завиться, нарядиться и тщательно подготовиться, а ты на каждой кухне зависаешь».

Когда наши пути с братом на улице пересеклись, оказалось, у него та же проблема. Согласитесь, что из-за этих дур лишать себя того, что под Новый Год свято (я про угощения на кухне), было бы глупо.

- Вот что, — объявили мы им, — торопитесь?! Тогда вот вам мешок, можете разносить его с какой угодно скоростью. Если сильно будете опаздывать, можно даже и бегом. А нам торопиться не за чем, мы на банкет может и с бородами прийти, будет даже веселее.
- А как же сказочные персонажи? – спросили нас Снегурочки.
- Все очень просто. Вот я, к примеру, старый год, а вот он – новый. Годов на празднике может быть сколько угодно, главное, чтобы были подарки.
- А нам что говорить?
- Вам лучше говорить правду. Говорите, что на банкет опаздываете.
Не знаю, как представлялись сразу две Снегурочки, но на нас народ реагировал с интересом.
Представляете, предновогодний вечер, звонок в дверь, в подъезде выбита лампочка, хозяин видит две бородатые здоровые фигуры. Спрашивает:
-Кто там?
И отвечать ему про старый новый год или, что у нас со Снегурочками проблема, через дверь как-то неловко. Мало поймут и не откроют, а некоторые могут и милицию вызвать. Поэтому и на вопрос «Кто там?» мы громко и четко отвечали:
- От профсоюза, с подарками, открывайте.

Те же самые крики: «Ой! Ай! Кто пришел!», и мы оказывались на празднике домашнего уюта. Про отсутствие Снегурочек выяснялось потом, на кухне с хозяином, и многими даже одобрялось. Поэтому всех этот вариант устраивал.
Некоторые малолетние чада, правда, впадали в истерику при виде сразу двух Дедов Морозов, но наличие одного мешка на двоих их потом успокаивало.

Надо также отметить, что чем наш мешок становился легче, тем наше настроение становилось все более праздничным. Мы даже начали устраивать незапланированные импровизации.
Я с порога, например, начинал свой экспромт:
- Через горы, через лес, сквозь пургу и вьюгу… Э-э-э...
- К вам с подарками залез, потеряв подругу! – подхватывал брат.

Подарки выдавали не сразу. То есть, ценен тот подарок, который надо было заслужить. Но дети умнее, чем о них думают. Большинство откупалось быстро формальным стишком по теме, и тут же стремилось помогать развязывать мешок. Но были среди них и очень одаренные.
Я помню одного мальчика, который отыгрался за всех, кого мы терзали до этого.
- А маму слушаешься? А кашу ешь? А бабушке помогаешь? А ну-ка, уши покажи, чистые?
Нам казалось, что этим мы поднимаем цену подарка.

Так вот, некий мальчик сразу показал нам чистоту рук, ушей и носа, залез на стул и начал читать. Что именно читает малец понять было сложно. Он несколько звуков не выговаривал, да и мешок наш был уже легким.
Читал он минут двадцать, не останавливаясь. Мы уже взмокли от пота в своих ватных бородах. Мы его пытались останавливать, даже вручали ему подарок. Говорили: Ну, молодец! Держи!», но он, не отрывая взгляда от потолка, бросал нам: «Это еще не все.» и читал опять.
Я был потрясен количеством произведений, что декламировал этот малыш. Не знаю, сколько бы еще продлилось поэтическое выступление, но хозяин квартиры жестом позвал нас на кухню, предлагая выпить под стихи.

Наше настроение от праздничного переходит к немного утомленному. Вот последние три адреса. Все в одном подъезде. Четвертый, пятый, девятый этажи.
Зайдя в подъезд решили выяснить, что кому, в какой последовательности дарить.
- Так, квартира 21. Заяц пластмассовый, одна штука, Тимохин Вася.
Заяц походил на мутанта, но монолитная крепкая пластмассовая форма говорила о практичности подарка.

Следующий сверток. Квартира 27, Леня Мацкевич.
- Ух ты! – сказали мы оба, увидев в огромной коробке модель железной дороги с паровозами и комплектом разных вагонов.
- В двадцать седьмой главный инженер живет, — пояснил брат, — он часто в загранку мотается. Дорога оттуда.
- Да-а, вещь, — с завистью не доигравших мальчиков сказали мы. В нашем детстве о таком можно было только мечтать.

Поздний вечер. В полутемном подъезде мы осторожно катаем по подоконнику паровозы и вагончики, желая хоть на миг насладиться подарком Мацкевича.

- Так, ладно, надо идти, — собрались, пошли.

Заходим к Тимохину, я начинаю с порога:
- Борода до пола, покрасневший нос, у меня подарки, кто я?...
- Дед Мороз! – тут же отреагировал шустрый рыжий мальчик.
- Та-а-ак, а ты кашу ешь?
- Ем, — буркнул Вася Тимохин и без всяким дальнейших формальностей юркнул в мешок и стал вытаскивать оттуда железную дорогу Лени Мацкевича.
- Эй, эй! Стой, погоди, это не тебе!
Вася пристально, с немым вопросом, не отпуская коробку уставился на нас.
- Тебе — вот!
Вася даже не посмотрел на зайца, швырнул его в угол и опять стал тащить коробку на себя.
- Мальчик, — говорили мы ему, — так нельзя!
- Можно!!
- Это не твое!
- Мое!!! – и просто с дикой ожесточенностью пытался вырвать у нас из рук свою мечту.

Старая бабушка бегала вокруг с суетливостью наседки и не могла особенно повлиять на ход событий. Папаша курил в конце коридора папиросу, в глазах его читалось: «Хочешь, сынок, получить свое счастье, а не малобюджетного зайца – борись». Затем, выпустив струю дыма, сказал:
- Да ладно, пусть поиграет. Надоест – потом сам отдаст.
- Ага, как же! Видя, что энергия Васи Тимохина носит не созидательный, а скорее разрушительный характер, мы понимали, что когда она ему надоест, железная дорога будет как после партизанской войны. Ну и перед Мацкевичем как-то неудобно. Мы же не скажем ему:
- С Новым Годом, Леня! Вот тебе уродец из пластмассы, а твои поезда сейчас в двадцать первой квартире Вася Тимохин под откос пускает.
Да и вещь недешевая – с нас спросят.

Мы встали грудью. Но доводы и обещания на злобного и истеричного Васю никакого действия не оказывали. Он кричал, кусался, царапался, рвал в клочья нам бороды, продолжая биться за свою мечту. Неизвестно, чем бы окончилась битва, если бы в напарниках у меня был не Дед Мороз номер два, а торопливая Снегурочка.

Точку в битве поставил папаша. Докурив очередную папиросу, видя, что мы не сдаемся, он рявкнул: «ВАСЬКА!!!», да так, что лампочка в коридоре стала моргать.
Васька очевидно понимал, что мы не настоящие, а вот папа для него был реальным. Утирая сопли, подобрав зайца, он побрел в свою комнату.
После битвы нас, как положено, угостили на кухне под огурчик и холодец.

Подарив Лене уже в подмятой коробке, но все же целую железную дорогу, нам осталось вручить последний подарок.

Квартира сорок восемь, кукла Ляля для девочки Юли. Лифт не работает, мешок уже не тянет, но гостеприимство предыдущих квартир отыгрывается легким головокружением. Вот девятый этаж, последний подарок, ВСЕ.
Нажимаем кнопку звонка, открывает дверь старушка, видя нас, всплескивает руками и кричит в глубину квартиры:

- Юленька, это к тебе! Дед Мороз! Ой, и еще один, Юленька!

В коридоре появляется, как бы это сказать… ну, может она и девочка, но костюм Снежинки, который одет на ней, размера пятидесятого, да при чем и маловат, кое-что в декольте не умещается. Формы так и прут наружу.
Мы стоим с отвисшими челюстями. Про кашу и уши уже не спрашиваем. А девочка Юля тонким голосом, подняв глаза к потолку, начинает сама.
- К Новому Году я подготовила песню про вьюгу.
- Про кого? – спросил брат.
- Про вьюгу.
- А-а. Ну раз приготовила, давай.

И она стала петь, раскачиваясь в разные стороны, не отрывая взгляда от потолка. Мы же были просто прибиты увиденным. Она смотрела на потолок, мы на ее декольте. Казалось, что после ожесточенной битвы с Васей Тимохиным за паровозы Мацкевича, нас будет трудно, чем поразить. А здесь!!!
Юлин костюм был весь в блестках из тонкой марлевки и ваты, на голове была корона. Определить, кто перед нами было сложно: то ли очень крупный ребенок, то ли тетенька с детскими мозгами. Образ Юленьки больше походил не на снежинку, а на большой снежный ком. Я бы даже сказал, на снежную бабу (но из другого праздника).

Когда она закончила про вьюгу, учтиво поклонилась и спросила, игриво глядя на нас:
- Как вам моя песенка?.. А костюм Снежинки я сшила сама.

Вдруг брательника внезапно что-то вывело из ступора, глаза его загорелись, он как-то встрепенулся:

- Ка-а-акая хорошая девочка! – расставив руки, он начал надвигаться на нее, — Дай-ка Дедушка Мороз тебя за это расцелует!

Я успел схватить его сзади за пояс:
- СТОЯТЬ! – шепнул я ему сквозь съехавшую на бок бороду.
- СТОЯТЬ! – еще раз рявкнул я своему обезумевшему брату.

- А давайте все вместе пить чай! – сказал Снежинка, захлопав при этом в ладоши.
- ВОТ, ЭТО ВАМ. – почему-то официальным тоном профсоюзного работника ответил я и вручил девочке Юле куклу Лялю.

Чай пить мы не стали, впереди нас еще ждал банкет, сил на который уже не оставалось. После всего этого, бредя с пустым мешком по пустым улицам, мы были зачарованы падающим снегом и своими воспоминаниями нашего приключения.