Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Любовь и счастье (2/2 часть)Любовь и счастье (2/2 часть)Автор: Ebuben litprom.ru/thread38864.html — начало– Привет, – сказал я, когда в очередной раз явился в квартиру. Снова причиной моего посещения молоденькой девушки являлись бумаги, в страшных количествах заполонявшие мое старое место проживания и требующиеся мне в последнее время все чаще и чаще. Я уж думал, что никогда к ним не вернусь, а начальству вдруг внезапно понадобились отчеты за прошедшие годы, дотошно и скрупулезно оформленные, с учетом каждой мелочи. – Здравствуйте, – сказала Лера, встретив меня в коридоре. Она была одета по-домашнему: маячка, шортики. Красивая девушка, нет сомнений. Мое появление ее очень удивило. – Слушай, я опять за макулатурой. – Ладно. – Совсем ненадолго. – Я вас не гоню, – улыбнулась она, – можете и перекусить. – Спасибо, но я действительно туда-обратно. – Как хотите, – она помолчала, потом добавила, – я на кухне, – и ушла. Я зашел в комнату и мне стало как-то неловко. Все-таки отныне это помещение мне не принадлежало, и было что-то беспардонное в том, что я так часто шуровал там, разыскивая свои вещи. Даже запах в комнате уже изменился – следствие того, что хозяин здесь поменялся, а новый уже прижился. Обычно обиталища долго хранят прежние ароматы. Особенно в домах стариков. Стариком, конечно, я не был, но… Нужные мне листы хранились в очередной папке. Ярко-желтой, как лимон. Она сразу бросалась в глаза. Лежала все на той же полке, задвинутая в глубину. Я достал ее и вышел. Заметил мужскую футболку, аккуратно перевешанную через спинку стула. В том, что она мужская, сомнений у меня не возникало. Я зашел на кухню попрощаться с хозяйкой и почему-то заговорил о совсем других вещах. – Вкусно пахнет, – сказал я. Лера стояла у плиты, лица было не видно. – А что, этот парень будет жить у тебя? Она повернулась. Ни единой эмоции уловить было нельзя. Мне стало стыдно за такой глупый и неуместный вопрос, но ответ все же меня заинтересовал, и я не стал резко переводить тему. – Нет. – А, – тупо промямлил я, думая, во что бы превратить это междометие. Решил, что в предлог. – А он твой друг? – Глупый вопрос. Ну, да, глупый. И разговор тоже глупый. – Как полагаешь, надолго? – Навсегда. Лера говорило серьезно, абсолютно серьезно, и это меня распылило. Навсегда! – Навсегда?! Ты говоришь «навсегда»? Знаешь ли ты, что значит это слово? – Знаю. – Это значит, что, несмотря на свой ум, ты поддалась дурным идеям, которые жизнь тебе исковеркать могут до неузнаваемости! – Это мое дело, – она была невозмутима. Я тоже поостыл. Почему я позволил себе повысить голос? Не очень-то и порядочно. Я провел рукой по лбу и заговорил уже гораздо тише. – Лера, ты можешь думать, что я вмешиваюсь в твою жизнь, навязываюсь с глупыми советами и все такое… Но я тебе хочу сказать только одно: не надо так глупо относиться к некоторым вещам. Ты как девочка маленькая, ей-богу. Я просто тебя предупреждаю, чтобы ты не наделали всяких нелепостей. Взвешивай все, относись разумно к происходящему. Анализируй, что ли. – Какое вам дело? – она сказала это не тем тоном, каким обычно любят выражаться манерные проститутки, а спокойно так, с любопытством – не с вызовом. Какое мне дело? Черт, действительно, а какое мне было дело до всего этого? Я беспокоился за юную девушку? Хотел наставить ее на путь истинный? Пустился в проповедники и нравоучители? Нет, надеюсь. – Советую, – коротко бросил я, – прими к сведению просто. И ушел. Боже, каким идиотом я ощущал себя. Мысли хороши, пока они сидят в твоей голове – а озвучь их кому-нибудь и придется потом раскаиваться. Когда я узнал, что она съезжает, то сразу к ней заявился. Вещи были собраны, ее книжки покинули полку, магниты с холодильника убраны. Такое впечатление, что квартира пустовала долгое время. – Куда переезжаешь? – спросил я, оглядывая помещение. – Угадайте, – лукаво улыбнувшись, произнесла она. – А где же живет твой друг? Какие условия там? Отец твой как к этому отнесся? – я обрушил на Леру град вопросов – мне было очень любопытно. Ответ на последний вопрос я знал: Олег Иванович сам и сообщил мне это известие, за очередной встречей в ресторане. И я не уловил в его интонации ничего осудительного. Вероятно, он полагал, что его дочь уже достаточно взрослая и может распоряжаться своей жизнью как угодно. Так оно, по сути, и было, но… – Мой друг живет на З. улице, и условия там хорошие. Мой папа ко всему отнесся хорошо. Я знал эту З. улицу. Настоящее гетто. Вечером из дома страшно выйти. Район для бедняков и алкоголиков. Дома там стояли с советских времен, с незапамятных советских времен. – Там хуже, чем здесь, – озвучил я свою мысль в мягкой форме. – Нормально там, – она улыбалась. – А сколько комнат? – Одна. Заметив, что я нахмурился, она добавила: – Как и здесь. – Здесь! – воскликнул я, – да посмотри, какой «здесь» санузел! Какой «здесь» ремонт! Я бывал в постройках, которыми утыкано ваше гетто. Мрак и холод! Да и одна здешняя комната размером с тамошнюю квартиру! – В общем, я еще сегодня тут переночую, а завтра переезжаю. – Помочь перевезти вещи? – осведомился я. – Он перевезет. Я сглупил: – Кто он? Улыбка у Леры стала еще шире. – Тот самый. – Ладно, – сказал я, – но помяни мое слово – ты совершаешь большую ошибку. Со временем поймешь. – Может быть. – До встречи. – Пока. У самой двери она окликнула меня, и я с готовностью повернулся. – Вы забыли папку, когда в прошлый раз приходили. – Спасибо, – буркнул я и вышел. Лера улыбалась. Ну улыбайся, подумал я, улыбайся. *** – Слушай, – сказал Олег Иванович, наливая по четвертой. Его жены с нами не было, и мы могли позволить себе лишнего, – ее это проблемы, а не мои. Она, – он постучал по столу, – девка умная, что делать – знает. Видел я ее паренька. Невзрачный такой. Но язык подвешен, будьте любезны! Говорит толково. Учится где-то там на писаку. Я же тебе, бля, не король, чтобы принцев своей дочери искать! Парень как парень. Не замуж же за него она выходит. – Так скоро выйдет, – вставил я, – или забеременеет. – Не, ну ты чего так боишься? Словно она твоя дочь, а не моя. Забеременеет и забеременеет. Мне что с того? – Как что? – удивился я. – Бля, слушай, друг ты мой, брось время свое тратить и надумывать себе непонятно что. Мы с тобой свое отжили, пусть молодые живут. – Я… – Мешать им не надо. Наливай лучше. Наливай-наливай, – бодро произнес Олег Иваныч и пододвинул свою рюмку. *** Было темно и холодно. У меня отмерзли пальцы, и я принялся дышать на них. Из-за абсолютно хаотичного расположения домов я заплутал и уже полчаса бродил, стараясь отыскать нужный мне дом. На пути мне не попалось ни одного прохожего, если не считать бомжа, который околачивался возле помойки, дымя папиросой и волоча за собой набитый хламом пакет. Когда я оказался неподалеку от бомжа во второй раз, то решил попытать счастья и спросить у него, где находится такой-то дом. Бомж опасливо взглянул на меня, переминаясь с ноги на ногу. В зубах у него торчал потухший окурок. Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, бомж хитро ощерился и сказал: – А сигаретки не будет? – Я не курю, – это не было ложью. – Не знаю тогда, где дом, – ехидно заметил бомж. Я полез в карман и бомж оживился. – Дам я тебе на сигареты, – сказал я бомжу и выгреб из кошелька мелочь. Рублей тридцать. На эти деньги можно и выпить. Бродяга подошел ко мне. Удивительного, но от него совсем не пахло. Когда монеты перекочевали в ладонь бомжа, он крепко сжал их, словно я собирался отнять его деньги. – Вон дом, видишь, – сказал бродяга и указал на постройку в сотне метров от меня. Там я уже бывал, – тут напутали с нумерацией. Этот дом тебе и нужен. Не обращай внимания на то, что на нем написано. – Точно? – мне не очень верилось. – Я тут вырос, – процедил бомж и поплелся в противоположную сторону. Он здесь вырос, – думал я, – хорошо, однако, вырос. Думая о бомже, я поднимался по лестнице, считая номера квартир. Обнаружив нужную мне (бомж не врал), я позвонил в звонок. Дверь открылась. Парень изменился с момента нашей последней встречи. Он был небрит, бледен и походил на тяжело больного человека, который все реже и реже встает с постели. – Здравствуйте, – сказал он. Вряд ли он меня помнил, учитывая обстоятельства, при которых мы ним виделись. Если он вообще меня видел. – А Лера тут живет? – я спросил это, ища повода встретиться с ней. Что если и она… изменилась так же, как и ее возлюбленный. Парень даже не поинтересовался, зачем мне понадобилась девушка, а сразу позвал ее. Немного погодя он отошел от двери, бросив: «сейчас». – Привет, – сказала Лера. Улыбалась. До ушей, что называется. – Привет. – Заходите к нам, что вы стоите, – пригласила она. – Нет, я на пару слов, – сказал я. Она кивнула и вскинула брови. Говори, мол, тогда. – Как живется тебе? – прямо спросил я, заглядывая внутрь квартиры. Обставлена она была худо. – Хорошо. Все действительно идет лучше некуда, – она не лгала. Я хотел бы этого, но она говорила сущую правду, – разве только, – я напрягся, – разве только Леша очень устает. – Учится и работает? – Ага. Он не высыпается. По ночам работает. Я хохотнул, но, поймав на себе осуждающий взгляд Леры, закашлялся. – Охранник? – Пишет, – сказала она, – пишет статьи для этих бесконечных журналов. – И ему платят? В ответ она продемонстрировала мне красивое кольцо. Указала пальцем на сережки. – Вот как, – сказал я. – Да. Я очень люблю его, – доверительно сообщила она мне. Я кивнул. – Ладно, Лера, мне нужно идти. Приятно было побеседовать с тобой. Я рад, что все хорошо. – Не зайдете? – Надо идти. – До встречи, заходите почаще. Поболтаете с Лешей – он очень интересный человек, вам понравится. – Обязательно, – сказал я. Я уже сбегал по лестнице, когда она крикнула мне вдогонку: – Еще у нас дети будут! Меня одолевали гнусные мысли. Самому было противно, что я так думаю. Я надеялся застать молодую семейку в нищете, хотел увидеть изнеможенное лицо Леры, с полными слез глазами, молящими о помощи, но вместо этого посетил счастливое семейное гнездышко, пышущее любовью, будущее которого ничем не омрачено. Я желал посмаковать покаянные речи девушки, в которых она бы говорила мне, что я был прав, что не стоило ей вручать свою жизнь в руки этому оборванцу. Я надеялся лишь, что слова сказанные Лерой во многом продиктованы гордостью и нежеланием признать свои ошибки. Я надеялся, но… ее глаза говорили совсем о другом. Неужели молодой парень не избивал ее? Не трахал, как заведенный, против ее воли? Не водил шлюх? Не нажирался с друзьями? Разве она еще не ощутила реалий жизни? Не вкусила плодов совместного сосуществования? Я думал об этом и плелся по улице, не замечая мороза. В голове роилось множество ответов и восклицаний. Незаметно я вновь оказался у помойки с оберегающим ее бомжем. Не знаю почему, но я подумал, что он похож на сатира. – Эй, друг, – окликнул я бродягу. Он уставился на меня. В зубах по-прежнему торчал окурок. – Что? – У меня есть к тебе разговор. Бомж сначала опасливо пялился на меня, а потом отчего-то заулыбался. Я вновь удивился: улыбка у него была как у героя голливудского фильма. Даже бомжи там могли рекламировать зубную пасту. И этот тоже мог. Бродяга недвусмысленно потер большой, средний и указательные пальцы: – Я все сделаю, но сперва заплати. И я изложил ему свои кое-какие соображения. Потом протянул тысячную купюру. Он схватил ее, плотоядно лыбясь. В глазах его, однако, стоял страх. Страх и алчность. Забавная смесь. Я протянул вторую купюру того же достоинства, но быстро отдернул ее, когда бродяга протянул к ней свою руку. – Эту и еще парочку получишь потом. Бомж взглянул на меня, потом отошел на пару шагов, не поворачиваясь ко мне спиной. – Еще несколько, – повторил я, спародировав его движение пальцами. Бомж что-то буркнул, подхватил свой пакет и поспешно удалился. Я пошел другим путем, размышляя о разных вещах и стараясь не думать о счастливой жизни моей знакомой. Все равно наступают и темные дни. Теги:
0 Комментарии
#0 01:41 02-01-2011FUCKтическая
Ну какой однако падонак этот афтар А хороший рассказ, кстате. Герои живенькие такие. Единственно, кончается чем-то непонятным. Лукавый афтырь пытается выдать завязку за финал. Ну-ну. Действительно, как то непонятненько все закончилось. То ли он их убить задумал, то ли просто напакостить… Еше свежачок Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
Жнец.
Печалька. Один молодой Мужик как-то посеял кошелёк свой и очень опечалился, хоть кошелёк и был совершенно дрянь форменная – даже и не кошелёк, а кошелёчишко, но вот жалко до слёз – столько лет в карманах тёрся, совсем по углам испортился и денежек в нём было-то всего 3 копеечки, а вот роднее родного – аж выть хочется.... |