|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - Пять минут
Пять минутАвтор: SwordFire Яркое весеннее солнце наполняло учительскую теплом и предчувствием знойного лета. Мара сидела на стуле расставив ноги и приподняв до колен тёплую шерстяную юбку. Прохладный мартовский воздух через форточку попадал под юбку, охлаждая разгоряченную жаждущую чего-то неземного пизду.-Марь Иванна, можно я вас … вас вы… вы … выебу? – прямо с порога спросил Мару Петров. -Петров, — возмущенно закричала Мара, — что ты себе позволяешь? -Марь Иванна, или я выебу вас и сниму это на телефон или меня убьют. Марь Иванна, спасите меня! Умоляю! Марь Иванна! – Петров зарыдал и на коленях пополз к Маре. Уткнулся в колени. Теплая волна прокатилась по телу Мары, внизу живота появилось сладкое чувство. -Петров, ну давай показывай, чем ты там меня ебать собрался. Выросла у тебя ебалка-то? Побледневший Петров стоял посреди учительской со спущенными штанами, от испуга его хуй уменьшился в размерах и Мара прикидывала в уме, что же будет, когда кровь наполнит пещеристые тела. Прогноз получался неутешительный. Ну, да ладно. Несколько прикосновений Мариного языка привели хозяйство Петрова в боевую готовность. Через минуту Петров неумело тыкался хуем в пизду своей классной руководительницы. Письменный стол скрипел, Петров пытался снимать действо на телефон, но внезапно он вскрикнул и замер. Мара улыбнулась, из пизды вылезло четыре шупальца, которые стали затаскивать безвольное тело Петрова внутрь. Две минуты и пизда облизнулась, сыто рыгнув. Мара грелась в лучах солнца, насытившаяся пизда мурлыкала песенку про пять минут. Пять минут до начала урока. Теги: ![]() 4
Комментарии
Еше свежачок
«Вот раскопаем - он опять / Начнёт три нормы выполнять, / Начнёт стране угля давать - / и нам хана.» В. Высоцкий IПредупреждение и Дно Алексей Стаканов стоял перед мастером, и слова «Последнее Китайское Предупреждение» жгли его, как азотная кислота....
Города, посёлки, сёла, Дождь, туман и летний зной, Шёл хромой я и весёлый, Шёл с большой войны домой. Из чужой, далёкой дали Был я третий день в пути, И сверкали две медали На солдатской на груди! А в родном моём посёлке, Где ушёл я воевать, Хоть с улыбкой, смотрят волком, Только мать пришла встречать....
О, как мы были молоды!
Ему шестнадцать, мне семнадцать, ну и что? Он брал меня за руку, волшебное действие, и я шла с ним, шла, шла, шагами, которые гулом отдавались в моей голове:"Ту, туу, тууу". В сказочный час, ранним волшебным утром, с первыми лучами солнца над крышами он приходил к моему дому и стоял на ветру, обдуваемый ветром и снегом тополиного пуха.... Бросили всё — топоры, пилы, Половину Егора, треть Людмилы. Уходили спешно, Нельзя было мешкать. Промедление — подобно смерти. Теперь у нас Егора половина. И Людмилы две трети. Егор и Людмила Сильно тормозили.... Осень 1968 года. Воронов
На балконе свален в кучу разный хлам, какие-то коньки, санки, велосипедные колёса, закатанные трёхлитровые банки с чем-то тёмным. С высоты двенадцатого этажа весь мир кажется немного ненастоящим. По улице идут первые прохожие, где-то уже позвякивает трамвай.... |

