Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Графомания:: - ХОЗЯИН![]() ХОЗЯИНАвтор: GoldAlex ХОЗЯИНЛес молчал в предчувствии события. Прозрачная музыка тишины давила непредсказуемостью. Околдовывало, подтревоживало, настораживало. Крупная капля влаги, скатившись на край листа, набухла, замерла, боясь нарушить хрупкое равновесие. В капле отразились два силуэта. Где-то вдали, послышался горловой голос кукушки. Двое шли друг за другом. Первый, бородатый, шёл размашисто, статно и уверенно, как и подобает величавой фигуре. За плечами нёс армейский мешок. Второй, щуплый шёл налегке. Шёл настороженно, опираясь на палку. Первый остановился, прислушался. - Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? – Спросил тот, что шёл следом. - Ку, — выдохнула кукушка. Щуплый немного подождал. Напрасно. - И всё? А чё так мало? Год что ли? Или того меньше? - Ерунда всё это, — обронил бородач. – Сказки. - Ничего себе сказки с таким концом. Если бы она мне триста лет намолотила, я бы поверил в такие сказки. Ой, не нравится мне это. - Пустое, — прохрипел его спутник. Откашлялся. - Устал я, — выговорил щуплый. – Передохнуть бы. - А вон, на том пригорке и отдохнём. Расположились. Бородач вынул из-за пояса топорик. - Отдыхай. Я недолго. - Я с тобой. - Не боись. Спокойно здесь. Тихо. - А если звери? - Прикинься мёртвым. - Тьфу, на тебя. Ещё накаркаешь. Вон сколько валежника. Чего зря ходить? Сделал паузу. - Да и ссыкотно мне одному. - Буду скоро, — отрезал бородатый. – Отдыхай пока. И ушёл проворной поступью, да так, что ни одна павшая ветка не хрустнула под его ногами. Щуплый прислонился к берёзе, осел. Выпрямил ноги. Откинул капюшон. Закрыл глаза. Босоногий мальчуган бежал по тропинке. -Хей-эй-эй, — крик уносился ввысь распадаясь на тысячу “эй”. – Я самый, самый, самый. Небо, я твой господин. Солнце, я твой повелитель. Ветер, ты мой раб. Слышите меня? Хей-эй-эй! Ой! Большой камень на тропинке так и остался большим камнем. Мальчуган сделал головокружительный кульбит, хотя не имел на это ни малейшего желания. Поднялся в горячке. Осмотрел себя. Коленки и локти были изодраны в хлам. Тихо заскулил от боли. Нарвал подорожника, хотел наслюнявить, не получилось. Всхлипывая, спустил штаны, помочился на листья, приложил их к ранам. Боль усилилась, и мальчуган снова заскулил. Раздался звук топора. Бородач кромсал сухую стволину. Делал “ёлочку”: ловкими ударами он надрубал бока. Затем, за пять взмахов раздели стволину на равные части. Собрал хитро костёр, зажёг с одной спички. - Ловко вы разводите, — произнёс щуплый. Подумал над сказанной фразой. Усмехнулся. — Двусмысленный глагол – разводите. Не считаете? - Я считаю время. У нас осталось четыре часа. Уговор. - Уговор у вас слышится как приговор. Сурово. - Время сейчас суровое. Не до сантиментов. Бородатый подошёл к мешку, дёрнул за верёвку. Достал банку тушёнки, хлеб, завёрнутый в полотенце, фляжку. Банку кинул в костёр. Достал складной нож. Подержал на руке, как будто проверяя, не потерян ли вес. Успокоился. Хлеб нарезал щедрыми ломтями. Щуплый смотрел на это действо и не мог налюбоваться отточенными движениями бородатого. Была в этих движениях не только уверенность, но и какая-то магическая сила, способная завораживать, заставляющая восхищаться, но в то же время вызывающая какую-то необъяснимую тревогу. Какую, щуплый ни как не мог уловить. Бородатый подошёл к костру, случайной веткой выкатил банку. Взял топор и рубанул, рассекая воздух и жесть. Банка, разделённая на две равные половины, стрельнула и тут же сдалась. Две мерных половины, поставленные бородачом на днище, успели выпустить только пар. - Ловко, — только и выдохнул щуплый. – У меня был знакомый, который о голову разбивал бутылки. - О свою? - А? Ну, да, конечно же. Он выиграл много пари. И всё ему было нипочём. А однажды ему дали бутылку из небьющегося стекла. Он ударил себя три раза и проиграл. - Помянем? - Помянем. Бородач отхлебнул из фляжки и передал щуплому. Тот сделал два глотка. Закашлялся. - Жжёт. Чего здесь? Я такого не пивал. - Забудь и заешь. Щуплый взял протянутую ложку. Ели молча. Машина на большой скорости неслась по шоссе. — Хей-эй-эй, — крик уносился ввысь распадаясь на тысячу “эй”. – Я самый, самый, самый. Небо, я твой господин. Солнце, я твой повелитель. Ветер, ты мой раб. Слышите меня? Хей-эй-эй! Ой! Поворот так и остался поворотом. Водитель, вылетев из машины, сделал головокружительный кульбит, хотя не имел на это ни малейшего желания. Поднялся в горячке. Осмотрел себя. Коленки и локти были изодраны в хлам. Тихо заскулил от боли. Нарвал подорожника, хотел наслюнявить, не получилось. Всхлипывая, спустил штаны, помочился на листья, приложил их к ранам. Боль усилилась, и водитель снова заскулил. - Ты чего такой напряжённый, — спросил бородатый. Боишься? - С тобой не страшно. А, вот хозяина побаиваюсь. - А ты откуда про хозяина-то знаешь? - Ваши мужики говорили. Ещё говорили, что, если кто к нему попадёт — заломает. - Такой может. - И часто он появляется? Ты его хоть раз видал? - За пять лет один раз всего. - Когда? - Вчера. - Помолись, что пошутил. - Ладно. Щуплый встал. - Пойдём? - Так торопишься убежать? - Скорее бы. - Зачем? Кому ты там нужен? Ежели чего здесь натворил, и там достанут - Не достанут. Кишка тонка. - Кишка, она, может быть и тонка, а руки длинные. - Не пугай. О себе подумай. Ведь ты мне помогаешь. - А кто тебе сказал, что помогаю? Делаю свою работу. - Значит, для тебя деньги всё? - Для меня деньги ничто. Бородатый сердито развалил костёр, завязал мешок, выпрямился, жёстко скомандовал: Пошли. - Далеко ещё? - Тебе нет. А мне ещё обратно возвращаться. Шли молча. Бородатый, шёл так же размашисто, статно и уверенно, щуплый едва поспевал за ним. Временами он садился на поваленное дерево, чтобы перевести дух, бородатый замедлял шаг, чтобы не потерять его из вида. Вышли к болоту. Бородатый остановился. - Пришли. - Куда? – спросил щуплый. - Куда надо. Дальше уже один пойдёшь. - По болоту? - Прямо пойдёшь. Тут гать. Почувствуешь. Вот слега. Бородатый протянул ему жердь. — Видишь кусты? Там уже земля. Чужая. Но для тебя в самый раз. Щуплый замлел, глянул вдаль, закачал головой. - Как всё просто. Ещё немного и я там. Там-там-та-рам-там-та-рам. Старая мелодия выплеснулась наружу. - На посошок? – спросил бородатый. - Давай, — согласился щуплый. Бородатый достал фляжку, побулькал, взвешивая остатки, отхлебнул и передал фляжку. Щуплый взметнул руку: Прощай, немытая Россия! – Сделал два глотка, занюхал воздухом. - Закуривай, — предложил бородатый. - Я не курю. А, впрочем, давай. Щуплый затянулся и неумело выпустил дым тонкой струйкой. И вдруг крикнул: - Хей-эй-эй, — крик уносился ввысь, распадаясь на тысячу “эй”. – Я самый, самый, самый. Небо, я твой господин. Солнце, я твой повелитель. Ветер, ты мой раб. Слышите меня? Хей-эй-эй! - Я слышу, — отозвался бородатый. – И не только я. Не кричи так. Леса у нас чуткие. Не любят шума. - Да, понял. Это я от избытка чувств. Прости. - Бог простит. Ступай, там тебя встретят. Бородатый шёл не спеша. Он ждал. Он считал шаги, что равнялись секундам, которые складывались в минуты. И всё же он пропустил мгновение, когда раздался крик, от которого загустел воздух. Страшен был этот крик. Крик ненависти, пощади и прощения. И зашумел лес. И склонились вековые сосны. Ку-ку, — зарядилась кукушка. - Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? Ку-ку, ку-ку, ку-ку, не умолкала кукушка. - Признала хозяина, шельма. Прости нас всех, Господи! Теги:
![]() -3 ![]() Комментарии
Еше свежачок - Сынок, послушай, ты невыносим.
Видать, не впрок пошло тебе ученье. А на твое волшебное спасенье Потратил много нервов я и сил. Невероятную развил ты прыть, Всех поучать ты там старался слишком. Мелки душой презренные людишки, Я создал их.... ![]() Про тебя нужно говорить всю правду или никак.
Яркий смоки-айс, острые птичьи лопатки, Коленки в вечных фиалковый синяках... Девочки в зрелом возрасте на мудаков не падки. Героиновый шик - это временная ловушка. Старость, Эмми, приходит к тем, кому повезет.... Там, за стенкой лба,
Сквозь решётки глаз - Мир мой без прикрас. Так ведëт судьба… Этот мир тюрьма. Для котов и крыс, Как с карниза вниз, Так сойти с ума. Это так смешно. Это смех до слëз. Жить бы невсерьë... Дуновением пробуждающим,
Занавесочки распахнув, Ветерок перевоплощающий Обволакивая скользнув, Приоткрыл идеологически Неосознанного портал. Подсознание специфически По-весеннему возбуждал. Забытьё нематериальное С формалиновым холодком — Состояние изначальное, Изменялось тем ветерком.... ![]() Звёзды в небе не настоль волшебные Помогать народам чтобы джинами. И планеты вряд ли слишком вредные Чтобы жалить жесткими режимами. Просчитал путь круглых по окружности В чертежи вникаешь ты надёжные. Но никак забыть не можешь нужности Дел пусть те расчётом заморожены.... |