Больной разумом

Автор: Трехглазый С. 1.
-Привет, Сережа, - неожиданно произнес голос. Я посмотрел по сторонам. Я жил один и знакомых в гостях у меня не было. Мороз пробежал по коже. Голос показался мне каким-то неживым, каким-то искусственным. Будто кто-то сказал, прислонив к губам ладонь. Получилось невнятно, зловеще и мерзко. Я на некоторое время замер и стал прислушиваться.

-Привет, Сережа – произнес голос еще раз, но уже намного громче и отчетливее.

-Кто тут? - встав со стула, спросил я, сердце мое застучало, а во рту пересохли слюни. Кто тут? – еще раз почти инстинктивно переспросил я. В моем мозгу крутилась мысль, что все это не галлюцинация. Мозг предупреждал меня держаться как можно естественнее и не выражать так отчетливо свой страх. Но тело не слушалось. Я сделал шаг и понял, что идти не могу. В ногах исчезла сила. Дух перехватило.

-Кто ты? Отвечай, - не сдержавшись, истерично закричал я.

-Я таракан – ответил голос, - я разговариваю с тобой через динамики компьютера. Я залез на материнку и прицепился к ней своими сенсорами, и поэтому ты меня слышишь. При помощи хитрого механизма, нашего уникального изобретения, который я принес с собой, происходит конверсия моего языка в твой. Не бойся меня, я не причиню тебе зла. Я всего лишь таракан. Я надеюсь, ты не боишься тараканов?

Я отрицательно помотал головой и, справившись со слипшимися губами, тихо почти шепотом спросил

-А разве вы обладаете разумом?

-Конечно, - в голосе таракана прозвучали ноты раздражения, - мы тараканы намного умнее вас людей. Мы соображаем быстрее, умственные процессы в наших мозгах протекают быстрее. И вообще по всем законам логики именно мы должны управлять планетой

Я подумал, что мой собеседник псих, но потом, вспомнив, что собеседник таракан, психом посчитал себя. И тут мне стало страшно. Что случилось с моим мозгом? Я, насколько помню, ничего сегодня не употреблял. Если только.… Ну, конечно же, я мог себе вбить в голову, что не употреблял, а на самом деле употреблял. Но что? Постепенно все выяснится. Обязательно выяснится. Все это пролетело в моей голове буквально за одну секунду. Несколько кадров мгновенных мыслей и сопровождающих их чувств.

Таракан продолжал, я немного расслабился

- Вы ведь даже не знаете что нефть это кровь планеты. Вы ведь даже не знаете что планета живая и что у нее тысячи глаз и миллионы других органов чувств. Она все чувствует, но не может сопротивляться. Огромное магнитное поле скрутило ей конечности…

Услышав это, я представил себе планету в виде человека свернувшегося калачиком, его черную кровь и магнитное поле будто ремнями, скрутившее его конечности. Мозг мой закипел. Я попытался вспомнить, сколько же я принял. Чего принял. Не случится ли у меня передоз. Если дальше пойдет в том же духе…. Я уже не стану нормальным человеком. Нельзя об этом думать, надо это прекращать.

-Чего тебе от меня надо? - закричал я.

Таракан остановился, на секунду замолчал, приходя в себя, а потом грубым, нервным и, как мне показалось, жестоким голосом сказал.

-Ты должен помочь нам тараканам захватить власть и истребить людей.

Я больше не могу, я должен это прекратить, - пронеслось в моей голове, я разделся и, подойдя к кровати, лег в неё. Лучший способ во время передоза сохранить свой мозг это лечь спать. Во сне привычном для нас еще с детства мы всегда, словно Алиса в зазеркалье, а потому способны выдержать любые потоки инородной информации, сохранить логику и рациональное мышление. (Если, конечно же, находимся не под амфитаминами, под которыми вообще хрен уснешь). Сразу же я закрыл глаза.

-Ты что это? Я же с тобой разговариваю, - заорал таракан настолько громко, что соседи застучали по трубам, - вставай, я приказываю тебе, вставай, - вновь стук по трубам, - ты, сучье отродье, вставай, я с тобой еще не договорил, - вновь стук, настолько сильный, что батарея стала трястись, - вставай, пять минут, дай мне пять минут, и я от тебя отстану, иначе твои нервные соседи размолотят весь дом.

Я поднялся и голый подошел к компьютеру. Я по-прежнему считал, что все это всего лишь глюк, но решил еще пять минут подождать. В тех реальностях, которые открывались мне при помощи наркотиков, были свои специфичные присущие только этим реальностям законы, но так же были и законы, присущие обеим реальностям, как повседневной, так и наркотической. В частности, закон времени, что все движется, что все развивается. Конечно, промежутки были разными, масштабы не совпадали и времена были не синхронизированными. Но, находясь тогда под дурманом (в чем я до сих пор вообще-то не уверен) я оказался в новой реальности и в новом временном масштабе с новой точкой отсчета…. Короче говоря, пять минут в той реальности, значили для меня именно пять минут. Пять минут того времени, которое там течет. С которым там живут организмы и мое тело в частности.

-Каким же образом я могу вам помочь? – уже без особого интереса спросил я.

-Ты возьмешь вот этот прибор (на экране монитора высветилась небольшая коричневая коробочка), отвезешь его в Москву на Красную площадь и нажмешь там на красную кнопку, расположенную в середине (на экране монитора показалась белая стрелка, ее конец указывал на кнопку). И тогда тысячи, миллионы, миллиарды тараканов огромными потоками хлынут в Москву. А дальше мы уже там…

Последнюю фразу таракан произносил настолько торжественно, что у меня даже защемило сердце. Я вспомнил уже почти забытое чувство, привитое еще в детстве патриотическими песнями и рассказами о Гавроше, Мальчише-Кибальчише и каком-то там барабанщике. От воспоминаний на душе стало мерзко.

-Все? – перебив таракана, как можно холоднее спросил я.

-Все – грубо ответил он.

-Я пошел спать.

-Иди.

Я встал со стула и направился к кровати.

-Выполнишь, я проставлю тебя таким кайфом, о котором ты даже представить себе никогда не сможешь… - озлобленно крикнул мне вслед таракан, колонки затрещали, и компьютер выключился.

2.
Я проснулся на следующее утро с ужасной головной болью. Открыв глаза, я уставился в потолок и стал вспоминать произошедшее. Ужас, – единственное, что пришло мне на ум. Ужас, – повторил я еще раз, но уже вслух. Это надо же до такой степени убиться. Но все же, как было логично – таракан, подсоединенный своими сенсорами к материнке…. А почему этого не может быть? Вполне может. Надо об этом записать. По-любому, такой глюк нельзя пропустить без внимания. О нем должны узнать мои знакомые.

Еще какое-то время я просто лежал и ни о чем не думал. В мозгу всплывали образы из вчерашней встречи, но долго они там не задерживались, будто сквозняк в пустом покинутом доме. Потом я встал, оделся и пошел на кухню. Мельком бросил взгляд на письменный стол, на беспорядок, захвативший всю его поверхность. И в этом беспорядке… Я чуть не потерял сознание. На столе лежали оранжевые листы бумаги прямоугольной формы. Билеты. Билеты на поезд. Медленно я подошел к столу и взял их в руки. На сегодня, на 12:05. Рядом с билетами лежал тот самый прибор с красной кнопкой, тот самый который я должен был отвести в Москву.

И вновь, будто где-то прорвало плотину, мысли заполнили мою голову. Что это? Я не верил происходящему. Когда я успел принять? Когда? Ночью? И снова забыл? Я подбежал к зеркалу, посмотрел на свои глаза. Особых признаков наркотического опьянения в них не увидел. Они были лишь немного красноватыми. Но это ни о чем не говорило. Мои глаза часто бывают такими, может аллергия какая-то, точно не знаю.

Мозг кипел, я чувствовал, что в нем происходило что-то ужасное. Я испугался, я не на шутку испугался. Решил доверить все “воле Джа”. Пусть он за меня решит, глюк это был или не глюк, ведь в отличие от меня он Бог. Я достал из кармана десятикопеечную монету и подбросил ее вверх. “Орел” – еду. “Решка” – нет. Выпал “орел”.

3.
Я зашел в купе, бросил рюкзак на верхнюю полку и посмотрел на соседей. Выглядели они все счастливыми и жизнерадостными. Двое из них - мужчина и женщина были переодеты в более подходящую и удобную для поезда одежду. Третий, похожий на кота Базилио, переодет не был. Он сидел на верхней полке в длинном кожаном плаще и в черных солнечных очках.

-Не милиционер ли?- подумал я про себя, - не он ли следит за мной.

Я представил себе – как он утром сидит в машине, что-нибудь жует, слушает радио и видит, что объект с рюкзаком выходит из дома. Он едет за ним, он следит за ним. Объект заходит на вокзал и садится в поезд на Москву. Что ему еще остается? Все было настолько неожиданно, что он не успевает даже предупредить свое руководство. До отправления пять минут. Ему не хватает времени для того, чтобы достать удостоверение и что-нибудь объяснить. Он покупает билет в купейный вагон. В результате оказывается соседом своего объекта. Вонючие грязные нарки ездят в купе? Он не верит своим глазам. Он не верит своему мозгу. Он постепенно сходит с ума.

Обдумывая все это, я не переставал на него смотреть и он, скорее всего, чувствовал исходящие от меня колебания, но в его мимике, в его посадке ничего не изменилось. Ни одна морщинка не выдала в нем страха. А может он не боится быть разоблаченным? Может ему приказано ехать со мной в одном купе? Мне захотелось взглядом выжечь на его лбу дырку. В очередной раз я пожалел, что я не экстрасенс.

Неожиданно поезд тронулся, я выплыл из потока захвативших меня мыслей, вышел из оцепенения и посмотрел по сторонам. Пьяные мужчина и женщина уже пили на брудершафт. Поезд набирал скорость. За окном мелькали кирпичные гаражи. По коридору туда-сюда ходили люди. Обычная железнодорожная суета. Я облокотился спиной об стену и чуть расслабился. Неожиданно Кот Базилио захрапел. Неужели я его усыпил? – спросил я сам себя – Неужели? Я посмотрел на женщину. Я стал усыплять ее. Она заметила мой взгляд и послала меня к черту. Но я не отступил. Я продолжал на неё смотреть. Старался не моргать. Глаза слезились, глаза болели, я терпел. Женщина медленно нагнулась, будто захотела поправить зацепившиеся обо что-нибудь колготки, схватила тапок и со всей силы кинула им мне в голову.

-Псих какой-то, - прокомментировала она свои действия окружающим.

-Вот видишь, - сказал во мне кто-то иной, - вот видишь. Ты просто медленно сходишь с ума. Это надо же такое подумать. Загипнотизировал милиционера, купившего билет в одно купе со своей жертвой. А почему же он тогда не снял очки, ведь ты его все равно никогда раньше не видел. Зачем он привлек к себе внимание. Ты думаешь, они дураки, ты думаешь ты умнее их всех. Ха-ха-ха. Многие так думают. И всегда проигрывают. Ты ведь Сережа уже толком не понимаешь, где реальность, а где вымысел. Ты даже не помнишь - принимал ли ты наркотики или нет. Что это? Как ты с этим собрался жить? В чем ты сейчас уверен, обо что ты сейчас упираешься. Уверен ли ты в том, что поезд этот едет в Москву, уверен ли ты, что в твоем рюкзаке лежит неведомый тебе прибор. Уверен ли ты в этом.

-Куда едет этот поезд? - вскочил я в холодном поту. Мужчина с женщиной опешивши посмотрели сначала на меня, потом друг на друга. Женщина улыбнулась. Как будто все уже давно поняла. Как будто все уже знала. Сука, - подумал я про себя, - тварь. Может в Москве пойти за ней и выбить ей все до последнего зуба? Мной овладела неведомая злость. Нервы мои были не в порядке, чувства обострены. Я не мог их больше сдерживать. Будто я объелся мухоморов. Ел ли я сегодня мухоморы? Может одна из моих рук, левая например… Может, в неё вставлен датчик, управляемый дистанционно. Может как только я засыпаю она кладет мне что-нибудь в рот. Может, надо мной проводят эксперименты. Инопланетяне, система, тараканы.

Они мне так ничего и не ответили. А знают ли они сами? – пришла мне в голову мысль, - может быть и у них то же самое. Я рванулся к рюкзаку, открыл его и.… Увидел прибор, смотревший на меня красной блестящей кнопкой. И тут неожиданно мне захотелось дотронуться до него, подержать его в своих руках, убедиться в том, что все это реально.

Но как только я протянул к нему руку, в моем мозгу, будто что-то перегорело, перед глазами все поплыло и меня стошнило. Размазанная картина реальности, будто движение, снятое на плохой цифровой фотоаппарат. Я упал на спину и стал глубже дышать. В ушах появился звон такой высокой частоты, что мне показалось, будто кто-то втыкают в голову тысячи иголок. Такая же резкая невыносимая боль. Заполнившая все пространство черепной коробки. И среди этой боли, расплывчатости и шума я отчетливо увидел шесть глаз, по два от каждого из соседей. Они были разной формы, разного цвета и с различными размерами зрачков. Все они крутились вокруг меня, словно мухи, и в их взглядах был упрек. От них исходили крайне не дружелюбные флюиды, дополняющие в общий котел в качестве особой приправы призрение и сочувствие. Я опустил веки, но ничего не изменилось. Потом снова поднял, опустил.… И, в конце концов, запутался и перестал понимать, открыты ли у меня глаза или нет. Я видел мир не посредством их. Мир давал о себе знать непосредственно через мозг.

-Что это такое? Прекратите – закричал я уже чуть ли не из последних сил, загибаясь от боли, от образов и негативных флюидов.

Потом я увидел свет, яркий свет, смывший волною абсолютно все. В одно мгновение ушла боль, исчезли образы и шум. Я увидел белоснежную поверхность только что купленного кухонного стола. На неё с разных сторон начали выползать тараканы. Я снова попытался закричать, но ничего не получилось. У меня пропал голос. Мозг заполнило чувство похожее на эйфорию. Стало легко и приятно. Воцарилась нежная мягкая тишина.

-Успокойся, - произнес в этой тишине голос, он показался мне знакомым, но узнать я его не смог.

-Кто ты? - спросил я, а точнее просто подумал.

-Опять все сначала, - с сожалением воскликнул голос – Я таракан.

-Что ты со мной сделал? – я, будто лежал на резиновом матрасе, опустив руки в приятную колыхающуюся воду.

-Ничего просто подсоединился к твоему мозгу.

-Зачем? Зачем ты это сделал?

-Мера предосторожности. Ты чуть не провалил задание. Один из твоих соседей агент. Он не человек. Он дезинсектор. Он здесь чтобы помешать нашим планам. Ты смотрел фильм “Люди в черном”?

-Да, - ответил я почти машинально. Мне показалось, что одно из моих полушарий как будто включилось и стало рационально размышлять. Оно говорило мне. “Это все дурман. Это действие дурмана. Неважно когда ты его принимал. Неважно, что ты об этом забыл. Главное что это есть. Ведь ты не веришь, тому, что происходит? Дезинсектор, люди в черном – это же отголоски, образы того, что ты ранее прочитал, того, что ты ранее видел. Они находились в твоем мозгу и вот неожиданно всплыли. Нет ни каких тараканов, все тараканы в твоем мозгу”

-Это верно, один точно в моем мозгу, хотя вполне может быть, что их там целый выводок - подумал кто-то иной внутри меня.

-Замечательно, - произнес таракан. - Тогда ты лучше меня поймешь. Дезинсекторы это, как я уже сказал, не люди, это потомки птиц. У них зеленые светящиеся глаза и крылья.

Тут перед моими глазами на белом фоне предстал один из моих соседей (кот Базилио), он повернулся боком, и я увидел, что у него сзади из плаща что-то выпирает. Это место выделилось отдельным окном и увеличилось. Потом с одной из сторон подул ветер, и предательская материя плаща очертила все за ней скрытое. То, что я увидел, и вправду напоминало сложенные крылья, но только не птицы, а летучей мыши или птеррадактеля. Такие огромные обтянутые кожей крылья. Таракан продолжал

-Ты должен будешь избавиться от него.

-То есть, - спросил я, шокированный последними его словами , - Я должен буду убить его? По моим конечностям пробежала дрожь, - Я не буду этого делать.

Таракан промолчал, постепенно белый свет стал блекнуть. Тараканы начали расползаться за края стола. Все пространство наполнилось флюидами ожидания. Я почувствовал, как заколотилось мое сердце. Потом щелчок, резкое мимолетное движение, которое я не успел даже зафиксировать. Будто на кинопленке вместо одного кадра вставили совершенно другой, который, просматривая фильм, я не успел разглядеть. В один момент я ощутил невыносимую физическую боль. Я не был уверен, болят ли у меня руки или ноги, вполне возможно, что это болел сам мозг. Перед глазами всплыло что-то расплывчатое. Мне показалось, что это зубы. Больные кариесом и немного желтоватые от курения. Они двигались в моем направлении, и через какое-то время я ощутил их давление на свои глазные яблоки. Я почувствовал, как набухли зрачки, готовые в любой момент порваться и залить своей жидкостью хрусталик. Зубы с каждой последующим мгновением все больше и больше на них давали. Я закричал. Потом замолчал. Потом снова закричал. Потом снова замолчал. Через какое-то время зубы исчезли. Я увидел очертания купе, увидел свой рюкзак на полке, увидел кота Базилио…

4.
Из поезда я выходил с ужасной головной болью. В любой момент череп мой готов был лопнуть, забрызгав оставшимися мозгами окружающих людей. Я шел и искал глазами аптечный киоск, от боли мне хотелось заплакать, зарыдать, упасть на колени и просить, умолять людей помочь мне. Единственная мысль, крутившаяся в больной голове, была мысль о том, что таракан покалечил мне мозги. А вдруг это теперь хроническое, вдруг это хроническое, - зацикленной бегущей строкой крутилась мысль, и я не мог её остановить, не мог о ней забыть. Я шел в потоке бегущих вперед людей, мне наступали на пятки и просили отойти в сторону. С каждым шагом боль все возрастала и возрастала. От малейшего сотрясения, от малейшего внешнего воздействия она резонировала, истощая мою нервную систему. Сделав еще пару шагов, я остановился и зажал голову руками. Потом, не выдержав, сел на асфальт и постарался не двигаться. Возле меня начала собираться толпа. От неё стали исходить звуки сочувствия, каждый предлагал свою помощь. Я почувствовал, как до меня дотронулись чьи-то руки и стали меня поднимать.

-Отстаньте от меня, - закричал я вовсе горло и ни с того ни с сего побежал вперед, отталкивая всех догонявших руками. По лицу моему потекли слезы. Я бежал, что есть мочи. Я не оборачивался и не оглядывался, но чувствовал, что меня кто-то уже почти догоняет, и вот-вот, как только я обернусь, схватит рукой за воротник. Очень быстро я выдохнулся, забежал за угол, прислонился к стене и, сбросив рюкзак на землю, стал ждать. Но сразу никто не вышел.

-Что же ты остановился? – подумал я про себя, - Ты хочешь поиграть со мной. Ну же, выходи, если не трус, выходи. Кулаки мои тряслись от напряжения, я готов был порвать любого, не зависимо от его комплекции и физической подготовки. – Ну же, - остервенело закричал я и вышел из своего укрытия.

Увидевший меня кот Базилио выронил из рук зеленую папку. На лице его сначала выразилось недоумение, а потом холодный, липкий страх. Он открыл было рот и хотел что-то сказать. Но не успел. Я ударил его по лицу. Он зажал его руками. Из носа потекла кровь. Я стал наносить удары ему по голове, по животу, и по шее. Совсем скоро он упал, и я будто сорвавшийся с цепи зверь остервенело стал избивать его ногами. И если бы не физическая усталость, если бы не моральное напряжение, ослабившее весь мой организм я его, наверное, тогда бы убил. За время, пока остановившись, я переводил дух, сознание мое прояснилось, и медленно я стал понимать то, что произошло. Я ни с того ни с сего избил человека. До чего довели меня наркотики. Я социально опасен. Я чуть не стал убийцей. Я оглянулся по сторонам и увидел в окне напротив стоящего дома чью-то физиономию, резко спрятавшуюся за занавеску. Надо мотать, надо скорее отсюда мотать, - пронеслось у меня в голове. Я стал искать взглядом рюкзак и нечаянно натолкнулся на свою фотографию лежавшую в раскрытой зеленой папке. Сразу же я про все забыл. Я просто оказался шокирован ею. Настолько это все показалось мне не обычным, что я не знал даже как реагировать, как вести себя в подобной ситуации. Медленно я поднял её дрожащими руками. На ней я стоявший на белой поверхности стола, посреди четырех здоровых тараканов, окруживших меня с четырех сторон. И с одним из них я разговариваю. Это было в поезде, - как будто кто-то иной напомнил мне. Я посмотрел на валяющегося человека. Это дезинсектор, - произнес все тот же иной. Он твой враг. Ты должен его убрать. Я направился к рюкзаку и вытащил из него перочинный нож. Перережь ему горло. Перережь ему горло. Я нагнулся над сопящим телом, из носа у него по-прежнему текла кровь, с глаз сползли очки, и из-за них показался птичий зеленый глаз, смотревший на меня боковым взглядом. Моя правая рука с ножом потянулась к горлу. И тут я понял, что не я управляю своим телом. Им управляет кто-то другой. Я был будто зритель. Я видел все происходящее, но я этого не делал. Я видел, как мое тело перерезало дезинсектору горло, но это был не я. Клянусь, это был не я.

Отпрянув в сторону, и видя, как из горла струей хлещет кровь, я стал тяжело дышать, глотая большими порциями воздух. Вся моя одежда была в крови, мои руки, моё лицо. Что я натворил. Точнее не я. Я его не убивал. Я не хотел его смерти, - повторял я про себя и сам же себе не верил. Кто же это тогда сделал? – крутился в моей голове вопрос, но, как только он появлялся на переднем плане, я отпихивал его обратно вглубь своей высохшей черепной коробки.

-Человека убили, - услышал я рядом с собой душераздирающий крик женщины. Опомнившись, сунув фотографию в рюкзак и закинув его на плечо, я побежал так быстро, как не бегал еще никогда.

Мимо пролетали люди, дома, кварталы. Я обгонял трамваи и троллейбусы. Я бежал, что есть мочи. Я не чувствовал усталости. Голова моя была необыкновенно чистая и светлая. Не было в ней никаких сомнений, оба полушария мозга, все личности скрывающееся в ней понимали лишь одно – что сейчас надо убегать, спасаться, все споры, все розни надо оставить на потом и как можно быстрее щемиться вперед.

5..
Я забежал в какую-то подворотню и спрятался за железным гаражом. Какое-то время не мог отдышаться, изо рта у меня текли липкие слюни. Я отрывал их руками и кидал на землю. В результате испачкал подбородок и футболку. Я плакал, слезы обильно текли из моих глаз. Мне стало жалко себя, что теперь будет со мной?

Я убил человека, я убил человека, - повторял я про себя. Жизнь окончена. Ведь меня посадят. Лет на двадцать. Или пожизненно. Кем я тогда стану.… Но я ничего не делал. Это был не я. Это был кто-то другой. Это был таракан. Это все он. Это он управлял моим телом. Почему же я должен расплачиваться, почему я должен платить за предательство собственного тела. Ведь я тоже пострадавшая сторона. Я тоже.… Это несправедливо. Я хочу справедливости. Почему еще нет таких законов, ведь скоро прилетят инопланетяне, и такое будет случаться повсеместно. Почему еще нет таких законов. Я буду требовать, искать справедливость. Обязательно.… Но.… Но я ведь не скажу следователю и судье, что он у меня в голове сидит таракан и что он управляет моим телом. Они подумают, что я псих. Ведь ни за что не поверят. Они подумают…. Да конечно я невменяем, я псих, конечно, кто будет в этом сомневаться? Меня немного полечат и отпустят. Может, особых таблеточек каких пропишут.… Нельзя только сознаваться в том, что я наркоман. За преступление в наркотическом состоянии, я слышал, сажают еще на дольше. А если возьмут кровь, а если проведут анализы? И ведь обязательно возьмут, прежде чем установят - вменяем или нет. Кровь меня запалит, по-любому запалит. Нужно ее слить, я видел в каком-то фильме, как это делали в средневековье, у меня получится. Мне только нужна будет другая, чистая. Придется замочить еще кого-нибудь. Только тихо и аккуратно, что бы никто ничего не увидел, чтобы никто ничего не услышал. Ночью в случайном районе подкрадусь к случайному прохожему. Чтобы не было никакой логики, без логики милиционеры меня не вычислят

-Ты с ума сошел, такое вслух говорить. А если бы тебя кто-нибудь услышал. Он уже на полпути в участок. Твои планы рухнули, так и не начав осуществляться, ха-ха - расхохотался таракан.

-Опять ты? – сквозь зубы, с ненавистью в голосе спросил я

-Опять.

-Опять к мозгу присоединился?

-Опять.

Только не сейчас, только не сейчас, просил я неизвестно кого, как будто этот Кто-то существовал. Ну, пожалуйста. Почему именно сейчас. Прошу тебя сделай так, чтобы он заткнулся, заболел, сдох…

-А почему я этого не почувствовал? Почему я этого не почувствовал? – я весь дрожал. Если бы тот с кем я разговаривал, стоял передо мной, то именно сейчас я, размахнувшись, ударил бы его в лицо. Именно сейчас я вырезал бы ему гланды.

-Я убил твои нейроны, как только оборвал с тобой связь. Ха-ха-ха. Болит ли сейчас у тебя голова?

-Сука - не выдержав, закричал я, находясь уже давно за пределом терпимости, - я убью тебя. Убью. Голос мой надорвался и перешел в отчаянный вопль.

-И как ты себе это представляешь? Ты даже не сможешь меня достать. Не забывай, что я в твоем мозгу, - спокойно ответил он. Он смеялся, он издевался надо мной.

-Я не буду выполнять твое задание, я прямо сейчас разобью твой прибор, - проглатывая соленые слезы, завопил я и полез в рюкзак. Стал истерично выкидывать из него вещи. Все они падали на землю, от которой невыносимо воняло мочой. Но мне было все равно. Я находился в состоянии аффекта. Прибор лежал на самом дне и как только я его нашел, рот мой неожиданно для меня самого открылся, и я во все горло закричал.

-Люди я убил человека. Люди я убил…

Я схватил рот руками. Пальцы от напряжения заболели, скулы заломили, на подбородке образовался синяк. В один момент резкая бескомпромиссная боль заполнила мой мозг. Я почувствовал что-то близкое к шоку и упал на колени. Мне показалось, что надо мной кто-то стоит. Этот кто-то с огромным молотком и энергично вбивает в мою голову гвоздь. Еще совсем немного, и я бы испустил дух. Но неожиданно боль так же резко прошла. Будто с моей спины сняли тяжелейший груз. Облегчение распространилось по всему организму. Мои руки почувствовали прохладу обоссаной земли.

-Видишь, что я могу? – надменно произнес таракан, видишь, какой я обладаю над тобой властью. Я могу частично управлять твоим телом, я могу причинять тебе такую невыносимую боль, которую никто и никогда еще не испытывал. И ты будешь меня слушаться и никуда от меня не денешься. Как раб, как какой-нибудь жалкий плебей. Собака… – Тут он остановился, как будто что-то вспомнил, и потом снова продолжил, но уже совсем другим голосом, более мягким и дружелюбным. - Но расслабься, - сказал он, - давай останемся друзьями, я не хочу быть твоим эксплуататором. За твои услуги и жертвы я подарю тебе такой кайф, о котором ты даже представить себе не можешь. Такой кайф, после которого все остальное тебе покажется мелким и ненужным. По сравнению с ним все существующие наркотики не стоят абсолютно ничего. Ради этого кайфа, поверь мне, стоит даже умереть. Один раз. Но за этот раз все чувства, весь позитив, все счастье необъятного черного космоса.

Никакого желания разговаривать с тараканом у меня не было, поэтому я, понимая все свое положение, прямо спросил у него, чего он хочет, зачем он вновь присоединился.

-Сейчас на Красную Площадь нельзя, там дезинсекторы все окружили. Они откуда-то узнали о наших планах. Надо где-то пару деньков переждать…

-Может, это рука? - перебил я его.

-Что рука?

-Я подозреваю, что моя левая рука ведет диверсионную войну против меня, в нее кто-то всунул датчик.

-Слушай, у тебя из дурки справки нет случайно? - спросил таракан таким пренебрежительным тоном, что мне показалось, что я сказал какую-то глупость, будто отцу доверился, что по вечерам онанирую. – Что ты несешь, - продолжал он, - будто ребенок какой-то. Тебе двадцать четыре года. У тебя хоть совсем немножко мозгов осталось или же уже ничего не осталось?

Он ожидал от меня ответа, а я не знал, что ему ответить. Мне стало стыдно. Давно я не испытывал это мерзкое по своей сути чувство. Школьные учительницы, родители, пионервожатые и собственная давно забытая совесть всплыли, словно мимолетные образы, перед моими глазами. Зачем он заставил меня их снова вызвать? Как хорошо, как беспечно мне было без них. Как спокойно мне было, когда я об них не вспоминал. Я уже лет шесть не был у родителей.

-Нас предали в самом штабе, среди нас есть предатель, и наши сотрудники его вычислят, - снова начал таракан, - тебе же советую пока притаиться. Да и к тому же ты человека замочил.

-Это не я и это был не человек, - вспыхнул я.

-Не кричи. Во-первых, на нем остались твои отпечатки пальцев, а во-вторых, нашедшие его не будут знать, что это дезинсектор, они подумают, что это просто уродливый человек. Слышал, что у некоторых хвосты вырастают? – холодно произнес он. Эти слова меня словно отрезвили. Ведь и вправду дело обстояло именно так, как он говорил. Но, может быть, это был всего лишь глюк, может, даже его спровоцированный самим тараканом?

6.
-Ты должен вернуться и посмотреть, - сказал во мне кто-то иной

-Но зачем ему это нужно? - спросил я.

-Не узнаешь и не догадаешься. Ты человек, он таракан, у вас мотивации даже могут быть разными. Просто ему это могло быть выгодным. В твоей голове итак творится что-то не ладное, все запутано и перековеркано. Давай хоть это примем просто так, не обдумывая. Ты сейчас вернешься и посмотришь. На земле должно остаться пятно крови. Если оно есть, значит, ты все-таки напал на человека, если же его нет, таракан тебя просто обманул.

-Но моя одежда, посмотри на неё, она же в крови, зачем куда-то идти? - возразил я.

-Ты мог нос себе разбить и не заметить этого. Твоя левая рука могла подсыпать тебе чего-нибудь. Ты уверен, что эта кровь не твоя собственная?

Убеждал меня кто-то иной, и я не знал, что ответить ему. Как я могу быть в чем-то уверенным? Если я не нашел ничего абсолютного. Если я не нашел то во что можно не колеблясь поверить, то что никогда тебя не обманет, то что останется незыблемым навсегда.

Надо было идти, надо было на самом деле проверить. Сомнения насчет совершенного все больше возрастали. Я не мог этого сделать. Даже под мухоморами, даже если бы совсем перестал понимать происходящее. С другой стороны и таракан не мог управлять моим телом, ведь иначе он просто бы мог присоединиться и не слушать меня вообще. Он мог бы управлять моим телом сам. А меня, к примеру, даже мог бы убить, пережав какой-нибудь кровеносный сосуд, несущий кислород к моему мозгу. Из всего этого следует, что управлять он моим телом не мог, не настолько он всесилен, до такого, скорее всего, еще не дошла их тараканья наука. Поэтому есть шанс и, причем даже очень большой, что все произошедшее было всего на всего глюком, страшным и беспощадным, но все же именно им. Кровь на моей одежде могла и вправду быть моей собственной. Я дотронулся до носа, особо неприятных или же болевых ощущений не почувствовал. Но могло, например, от чего-нибудь подскочить давление, - успокоил я себя.

Подняв с земли разбросанную одежду, и, надев вместо испачканных в крови джинсов и футболки шорты и свитер, я решил все-таки сходить на место возможного преступления. Выглядел я в новом прикиде ужасно, но мне ничего не оставалось, надо было свыкнуться. Выйдя из-за гаражей, я обнаружил играющих рядом с ними детей. Они все слышали, - пронеслось в моей голове, – они все знают. Их надо как можно быстрее замочить.

Я рассмеялся, и сам удивился этому. Неужели у меня такое хорошее настроение? С чего бы это? Полчаса назад я метался и рвал на голове волосы, а теперь смеюсь над каким-то пустяком. Я посмотрел на левую руку. Она держала забитую, дымящуюся трубку. Я остановился. Пошевелил пальцами, поднес трубку к губам. Никаких отклонений в поведении руки я не обнаружил. Ведет ли она против меня диверсионную войну? Кто в нее мог всунуть передатчик? - подумал я про себя, - и когда? Как долго она это делает? С того самого вечера, когда все началось? А что было до того вечера? От последнего вопроса я вошел в ступор. Я впервые понял, что я не помню, всего того, что было до слов “Привет, Сережа“ - Ведь что-то тоже было? Так почему же я не помню? – Поток вопросов прорвал плотину и заполнил буйным потоком мою голову - И вообще кто я? Кем работаю? Работаю ли вообще? Есть ли у меня семья?

С каждым днем вопросов без ответов становилось все больше и больше. Они копились и захламляли мой мозг. Созданный ими туман окутал все мои мысли и память. Я забыл даже о том, кто я? Человек ли я вообще? У меня оставалась лишь последняя надежда разрешить их (или хотя бы часть из них) – отнести прибор и нажать на кнопку. Я чувствовал, что это кнопка является ключом к той двери, за которую мне просто необходимо пройти, ради своего же будущего, ради нормального функционирования своего сознания.

Докурив содержимое трубки, я решил привязать левую руку к туловищу. Так спокойней будет, – пронеслось в моей голове. Я снял рюкзак, нашел там веревку и незамедлительно осуществил задуманное. Свитер одел поверх, стал похож на однорукого инвалида. На раненого в боях за Чеченскую Республику. Все это время, пока я привязывал руку к туловищу, на меня смотрели остановившиеся прохожие. Пройдя мимо них, я им улыбнулся и пожалел, что не могу подарить им по цветку. Вспомнились сумасшедшие хиппи.

Через какое-то время, подойдя к месту возможного убийства, я понял, что не помню местности, не помню, в какой из подворотен это случилось. Я ходил из одной в другую, напрягал свою память и разглядывал землю, здесь или не здесь. Так или иначе, кровяного пятна я нигде не нашел. Искал его, наверное, часа четыре. Потом начало смеркаться, комары облепили голые ноги. Трава уже давно отпустила и я уже не чувствовал себя счастливым, все забытые на некоторое время проблемы вновь встали остро. Все те же вопросы – Убил или не убил? Кто я? Зачем я здесь? Правда ли все происходящее? И тут перевертывая, перешвыривая свои мозги, я вспомнил о фотографии, о той самой, которую я поднял из зеленой папки. Ну, конечно же, я по ней смогу определить был ли это глюк или это был не он. Если фотография есть в рюкзаке, значит, произошедшее все-таки имело место быть, если ее там нет – то произошедшего не было. И тут, как только я принял решение проверить рюкзак, в мою голову полезли более мелкие сорняковые мысли – А не забыл ли я ее между гаражей, когда вывертывал все содержимое рюкзака наружу, а не потерял ли я ее по дороге, а не вытащили ли ее из рюкзака случайные прохожие и т.п., но я их сразу отсеял. Хватит сомнениям, надо начинать во что-то верить. Дальше находиться в таком аморфном состоянии, в котором я находился на данный момент, не представлялось возможным.

Я сел на корточки, раскрыл рюкзак, глубоко вздохнул и с замиранием сердца полез внутрь. Я стал выкладывать вещь за вещью и ритм моего сердца с каждой из них все более учащался. И вот… Я увидел ее, белый прямоугольник, отражающий в сумерках последние солнечные лучи. Я вынул фотографию и посмотрел на неё. Это была не она. Это была газетная вырезка, наклеенная на прямоугольный кусок картона. Был изображен кот, похожий на Леопольда, разведший руки в стороны, как будто готовый обнять смотревшего и поцеловать. Внизу была надпись - Берегите детей от домашних животных. Глисты замедляют в них развитие костной системы. Что за бред? кто это написал? - спросил я сам себя вслух и, смяв, выкинул вырезку в находившуюся по близости кучу мусора. Вытряхнув из рюкзака все оставшееся и не найдя в нем искомой фотографии, я на некоторое время обрадовался. Все-таки этого не было, все-таки не убивал я ни какого дезинсектора, таракан мне наврал, и будет врать дальше, - думал я про себя, - мне надо от него избавиться, обязательно надо от него избавиться. Но.… Тогда я не распутаю запутанный клубок вопросов запенивших мой мозг. Тогда я ни от чего не избавлюсь. Надо немного еще потерпеть, просто не верить окружающему. Просто не верить ничему. Чтобы он не придумал, чтобы я не увидел, не верить ничему, относится ко всему как ко сну. А потом, как только я нажму на эту противную кнопку, если он не покинет мой мозг самостоятельно, я убью его. Приму такую дозу чего-нибудь, что ему, если он в этот момент присоединится, будет не по себе.

-Т.е. ты уже веришь, что таракан на самом деле существует, раз так рассуждаешь? А не забыл ли ты про левую руку? Ведь ты раскрыл ее, - вмешался в ход моих мыслей кто-то иной.

А ведь и вправду, - подумал я, - я же раскрыл в преступлении против тела собственную руку. Я выяснил, что именно она пичкает меня наркотиками. В нее кто-то вставил передатчик и управляет ею. Но кто? Может, менты? Зачем?

Некоторое время я искал ответ на заданный самому себе вопрос, но так и не нашел его. Может, пушеры, - подумал я тогда, - для того чтобы я сторчался, и они за дозу могли бы мной управлять. Чтобы я стал их рабом. Но почему же тогда они не пичкают меня героином, а все больше каким-то самосадом. Дурман, мухоморы, марихуана. Почему не героином?

Кто-то иной на некоторое время замолчал, а потом, перебив ход моих мыслей, сказал

-Я советую тебе, Сережа, сходить к психиатру. Выбрось этот прибор и просто к нему сходи. Полежишь немного в больнице.… Кстати, я слышал там очень много интересных людей, общение с которыми может тебе пригодиться. Может, вторую “Кукушку” напишешь. Сходи, Сережа, к психиатру, я тебе настоятельно советую.

7.
К психиатру я, конечно же, не пошел, а пошел к своему одногруппнику Диме, у которого пробыл два дня. Вдоволь насмотрелся телевизора и наелся попкорна. Рука моя все эти дни была привязана, и странного ничего не происходило, таракан со мной не разговаривал, дезинсекторы в поле зрения не появлялись. Проснувшись на третий день утром, я в очередной раз подумал, а было ли это все? Был ли этот таракан и связанная с ним круговерть. Может, ответ прост – это все рука, эта она хотела свести меня с ума. Я слышал, что пару лет назад такое же случилось с одним парнем, так же как и в моем случае, его левая рука довела его до безумия и тот на собственном концерте, засунул две заранее приготовленные спицы в сетевую розетку. Сноп искр, вонь горелого белка и массой впечатлений одарил он своих поклонников. Все считали это обычной байкой, а его действия случайностью. Но сейчас, конечно же, я уверен, что не все так просто, что в нашем обществе творятся порой невообразимые странности. И они могут захватить каждого. Ведь мозг до конца не изучен. Ведь что-то в любом случае есть в нем мистическое.

Позавтракав и попрощавшись с Димой, я решился на последний шаг, на ту самую точку, которая должна закончить все крутящиеся в моей голове предложения. Нажать на кнопку, на Красной Площади. Таракан говорил подождать два дня. Они истекли.

Я чувствовал себя необычайно бодро. Солнце и свежий ветерок ласкали мне кожу. Ни отходника, ни депрессии я не чувствовал. Я оптимистично смотрел вперед, и как можно быстрее хотел расправиться с этим накопившемся в моем мозгу осадком. Еще у Димы я начал вспоминать кто я, кем работаю и где живу. Каждый раз как что-то из этого всплывало в мозгу, я удивлялся и разочаровывался. Ничего хорошего у меня не было. Наркотики, грязная комната, компьютер. Наркоман одиночка, протирающий липкие джинсы перед экраном монитора. Ни девушки, ни друзей, ни семьи.

-Через час я стану человеком, обязательно стану, начну все сначала, займусь бегом, устроюсь на работу, заведу семью, - вслух произнес я и подмигнул повернувшейся на мои слова девушке. Она улыбнулась, по ее щекам, будто на промокашке, растеклась красная краска застенчивости.

-Почему ты сегодня такой довольный? – спросил меня таракан. Все мое псевдо благополучие, все мои надежды сразу же рухнули. Я остановился как вкопанный. Настроение ухудшилось. Солнечный теплый день превратился в жаркий и душный, а ветер стал казаться невыносимо пыльным.

-Уйди, вылези из меня, прошу тебя, - сказал я сквозь зубы, по моим щекам в который раз уже потекли слезы. Я стоял посреди оживленной улицы и плакал, проходящие люди косились на меня и обходили стороной.

– Я уже несу твой прибор, я нажму на красную кнопку, пожалуйста, оставь меня в покое, - просил, умолял я таракана.

- Мы же договаривались с тобой, Сергей. Как только ты нажмешь на кнопку, я вылезу, я же тебе обещал – мягким голосом заботливой мамаши сказал таракан, - Ты мне веришь?

Я промолчал. Он продолжил.

-Я вылезу и одарю тебе обещанным кайфом.

-Он мне не нужен, мне достаточно чтобы ты покинул меня и никогда больше со мной не разговаривал, - проговорил я, вытирая рукой слезы.

-А что ты скажешь, например, через день? Ты же пожалеешь о своем решении. Если у тебя сегодня с утра не было депрессий, это вовсе не означает, что их не будет завтра. Подумай хорошенечко Сережа. Такой кайф дается только избранным

-А почему собственно я?- перебил я его, - Почему ты залез именно в мою голову?

-Началось, - тяжело вздохнул таракан, - И ты туда же. Почему вы люди не верите в случайности. Я просто жил в твоей квартире. Ты был ближе всех. Так совпало. Хотя с таким же успехом я мог залезть, например, в голову твоего соседа скинхеда Кольки или же в голову той бляди, которая живет над тобой и вечно тебя заливает. Существенного бы ничего не изменилось. Избранными становятся, когда их избирают. Ими не рождаются. Запомни это, Сергей. Но мы сейчас не об этом. Я спрашиваю тебя в последний раз, ты хочешь или нет получить заслуженный тобой кайф?

-Что он из себя представляет?

-Сережа, Сережа.… Думай о чем говоришь. Как можно описать кайф? Как его можно представить? Это было бы слишком просто. Ты же сам все знаешь, ты же наркоман. Ты же сам пробовал объяснить некоторым, что такое приход. Получалось ли это у тебя?

-Нет, - ответил я и, застыдившись, опустил глаза на пыльный асфальт.

-Да, Сережа, глупость ты сказал, - влез в разговор кто-то иной, - но прошу тебя, не слушай его, он тебе зубы заговаривает. Таракан никогда не сдержит своего обещания. Он никогда не вылезет из твоей головы. Он же убил у тебя какие-то части мозга, когда подсоединялся. Возможно даже, что без него ты не сможешь жить дальше. Он тебе врет. А насчет кайфа, я где-то читал, что самым великим кайфом является смерть всех чувств и организма в целом. Он просто убьет тебя, Сережа. Просто убьет. Он же тебя все время обманывал, вспомни хотя бы про дезинсектора, он хотел, чтобы ты чувствовал на себе смерть другого существа и страх перед законом. Разве стоит прощать этот обман. Я понимаю, ты настолько обрадовался, что совсем забыл о нем. Но, Сережа, вспомни. Ведь это может повториться. Существо, обманувшее тебя однажды, может обмануть и во второй раз, и в третий и в четвертый…

Все это время таракан мне что-то говорил, но я не слушал, в моей голове с каждым его словом возрастала к нему ненависть. Кто-то иной добился своей цели, я снова стал ненавидеть таракана, я снова не знал, что мне делать дальше и как быть. Убежденный в предстоящем обмане я не выдержал и прямо, со злостью в голосе спросил таракана, зачем он хотел обмануть меня и зачем он хотел, чтобы я всю жизнь после этого прятался от общества, и от представителей закона. И в ответ на свой вопрос я услышал то, что ожидал услышать, наверное, менее всего. Он сказал мне, что никогда ничего не слышал ни о каких дезинсекторах. Что ничего подобного он мне никогда не говорил и соответственно никогда не толкал меня кого-либо убивать.

-Как это так? - в порыве бешенства закричал я на всю улицу. Люди вылупили на меня свои удивленные глазенки.

-Вот так. Я не имею понятия ни о каких дезинсекторах. Ни о каком убийстве.

-Но ты же сам мне о них в поезде рассказывал…

-Я тебе ничего подобного в поезде не рассказывал, я вообще никогда не подсоединялся к твоему мозгу и никогда не залезал в твою голову.

-А как же ты со мной разговаривал, - закричал я. Так нагло врать, так нагло врать, - носилось в моей голове.

-Через слуховой аппарат, он у тебя за ухом висит.

Я дотронулся до уха и…. Это не может быть…. Я обнаружил там слуховой аппарат. И кроме него надетую на голове дурацкую кепку с синим козырьком. Естественно ни о каком слуховом аппарате и кепке я не помнил.

-Да и к тому же Игорь Александрович, подумайте, как я мог залезть в вашу голову. Через уши что ли? И как вообще я мог там находится, почему иммунная система вашего организма меня не выкинула.

-Почему ты назвал меня Игорь Александрович.

-А как же мне вас называть?

-Но до этого ты называл меня правильно, называл Сергеем.

Таракан замолчал, я повернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на свое отражение в витрине обувного магазина. Со стекла на меня смотрел старик. Седой и дряхлый. Я почувствовал, как от моего тела воняет. Мне показалось, что я же стал разлагаться. Я посмотрел на свою левую руку, она была свободна. Это не возможно, - пронеслось в моей голове, - она только что была привязана к туловищу. Как она смогла развязаться? Почему нигде не видать веревки?

-Это все левая рука, это все она. Я отрежу ее, отрежу суку, - выплевывая слова вместе со слюной, проговорил я и, резким движением открыв на рюкзаке молнию, достал из него перочинный нож.

-Игорь Александрович, успокойтесь, Игорь Александрович. Вы с ума сошли, прекратите, - кричал во мне таракан настолько громко, что я не чувствовал ничего иного кроме этого громкого звука. Я стал чуть ниже плеча отрезать себе руку. Кровь алыми потоками потекла по коже. На меня смотрели ошарашенные происходящим прохожие, они показывали на меня пальцем и о чем-то друг с другом перешептывались. Боли не было, я ее не чувствовал. Постепенно я дорезал до кости. Я начал пилить кость. Но она не поддавалась. Ее нужно было сломать. Как это сделать, я так и не придумал.

-Молодой человек, успокойтесь. Предъявите ваши документы, - сказал милиционер, возникший, словно из-под земли. Я посмотрел на него, я посмотрел на всех стоявших вокруг меня людей. Мне стало страшно, стыдно и стремно. Постепенно я взял себя в руки. Надо мотать, надо как можно быстрее мотать, пока он не взял у меня документы. Давай, - скомандовал внутри меня голос, и я рванул вперед. Я побежал так быстро, что милиционер не успел опомниться. Эффект неожиданности, только на него приходилось полагаться поскольку бегун из меня никакой. Я забежал в какой-то подъезд. Я чуть не выплюнул свои легкие. Сердце стучало, рука истекала кровью. Вынув из рюкзака испачканную в крови футболку, я перевязал ей рану. Постепенно становилось тяжело о чем-то думать и сосредотачивать внимание. Постепенно перед глазами размывались четкие границы окружающей меня обстановки, постепенно я ослабевал и в скором времени, как я предположил, должен был потерять сознание. Через сколько времени это произойдет, я не знал.

У меня осталось одно не завершенное дело, а именно прибор на котором я должен был нажать на красную кнопку. Неожиданно мне стало совершенно все равно на то, кто и зачем меня обманывает. Мне стало все равно, какая из реальностей настоящая. Мне стало все равно, что было глюком, а что действительностью. В любом случае скоро, как только я доберусь до Красной Площади и нажму на заветную кнопку, все это прекратится. Весь этот балаган, вся эта круговерть сошедшего с ума мира. Собравшись с последними силами, я, оглядываясь по сторонам, вышел из подъезда, сразу же спустился в метро и без особых проблем добрался до заветного места, до цели моего путешествия.

От Красной Площади исходили испарения, она была погружена в тумане. Я чувствовал себя ежиком, несущим в своих крохотных лапках крохотный рюкзак. Перед глазами всплывали довольные лица, они фотографировали друг друга и веселились. Я будто не спавший недели, наверное, три брякнулся на пол, развязал рюкзак и достал заветный прибор. Я посмотрел на него. Ничего особенного в нем не было, обычная никому не нужная железка. Железка, от которой зависела судьба всей планеты. От которой зависела функциональность моего сознания.

-Серега. Здорово. Давно в Москве? – спросил кто-то рядом, и начал до меня дотрагиваться. Я повернул голову и увидел Димку. Он был располневшим и не похожим на утрешнего, на того, из дома которого я сегодня вышел. Были лишь некоторые схожие черты. Я не стал спрашивать себя, где я провел все эти два дня, поскольку знал, что не найду в себе ответа. У меня не было больше сил паниковать и придумывать какие-то нелепые оправдания. Я понял, я принял в себя мысль, что я сумасшедший, что я шизофреник. Что с мозгом моим творится что-то не ладное и его надо лечить.

Отвернувшись от обрадованного встречей одногруппника, перед тем как закрыть глаза, я нажал на кнопку. Ничего особенного не произошло, я не услышал ожидаемого мной звука. Я его, наверное, сломал, - пронеслось в моей голове, после чего я почувствовал, как откуда-то из середины моего тела стало подниматься что-то угрожающе страшное. В один миг оно заполнило черепную коробку, в глазах моих все закрутилось, будто я стоял на карусели, которую как в каком-то фильме включили на невыносимо быстрые обороты, и через некоторое время все побелело, звуки исказились, стало холодно.

8.
-Сейчас тебе сделают укол, потерпи немного.

Режущая боль проникла в мое тело и начало медленно растекаться по всему организму. Руки, ноги, спина… Я ждал того момента, когда она приблизится к голове. Я чувствовал, как она медленно подходит, и не знал, что можно предпринять, чтобы ее остановить. Будто стая саранчи она нападала на засеянные безумием поля моего организма. После нее все приходило в норму и от этого становилось еще хуже, мозг работал в одном измерение, половина тела находились в другом. И вот, наконец-то она дошла, я не смог даже крикнуть, я открыл рот и повалился на спину, изогнув, словно змея свой позвоночник. Сознание стало проясняться. Я увидел белую комнату, отделанную кафельной плиткой и половую тряпку, расстеленную возле двери. Спиной ко мне сидела медсестра и набирала темно-зеленую жидкость из капсулы в одноразовый шприц.

-Где я? – еле слышно, хриплым голосом, будто сожженными голосовыми связками спросил я.

- Пш-ш-ш, - ответила медсестра, резко повернулась и с размаха вколола мне все содержимое. Я посмотрел на её лицо и чуть снова не потерял сознание. Это был огромный таракан. Я попытался дернуться, но тело мое оказалось пристегнутым к койке. Он смотрел на меня своими рачьими глазами, и его усы гладили мое оголенные ноги. Ему это нравилось, я чувствовал, что ему это доставляло запредельное удовольствие. Усы медленно скользили выше. Я чувствовал дрожь и возбуждение, член мой горел, он готов был лопнуть и разразиться спермой. Постепенно на меня начало наваливаться что-то тяжелое, будто меня стали замуровывать в цемент. Тело мое постепенно становилось твердым и теряло чувствительность, становилось одной большой пяточной мозолью. Через некоторое время я смог двигать только веками. Я превращаюсь в куколку, - пронеслось в моем мозгу, и я сам удивился этой мысли, казалось появившейся из ни откуда. Таракан залез на мое лицо, разжал мне рот и просунул в него задние лапы, потом идущие следом, потом стал всовывать свое туловище. Я смотрел на это все и не мог ничего сделать, ни скинуть его с себя, ни даже закричать. Постепенно он залез в меня полностью и начал уже внутри раздвигать свои лапы. Я почувствовал себя комбинезоном, некой одеждой для более живучего и совершенного существа. Потом как будто кто-то выдернул вилку из розетки. Изображение перед моими глазами стянулось сначала в линию, а потом в точку. Словно на экране у старого лампового телевизора. Вскоре все погасло. И даже сам экран через некоторое время перестал святиться.

2004г. Сергей Трехглазый.