Хрустальная гусеница

Автор: Володенька В тот день когда высокое пронзительное небо отражалось в голубых пятнах хрустящего под ногами льда и стылая дрожь лезла под куртку, заставляя быстрее бежать к машине…
В тот солнечный ноябрьский день каких ворох в Пушкинском парке, а в черте города перечтёшь по пальцам, она зажглась красным сигналом светофора в лобовом стекле моей девятки .
Уткнувшись носом в шарф, забралом поднимавшийся из воротника короткого пуховика, без головного убора («без головы», как любила гОваривать моя бабка) её фигурка торчала восклицательным перстом на фоне бетонных гаражей и закопчёных заборов улицы Салова.
В покрасневшей от холода руке она держала яркий пластиковый пакет –тенденцию зтянушегося сезона .
Я приоткрыл дверь и она, ни слова не говоря, села. Потом посмотрев на меня промолвила зановокаиненными холодом губами :
--В рот брать не буду — Обломав сокровенное, поднимавшееся из мужских глубин .
--Как скажешь… Тебе куда? До Пулковской еду.
--На Типанова — Поняв, что я не левак и немного оттаяв, повернула голову на заднее сиденье заваленное прозрачными пакетами с обувью .
--Зимние кроссовки? — и напористо — Могу помочь. Почём?

Я пригнал их из области, где были тогда магазины торговавшие по талонам предметами роскоши. Вещи необходимые сельским жителям: дублёнки, сапоги на шпильке. Импорт, короче.
Скупка и перепродажа с целью наживы, статья 154 (3)УК РСФСР. Бизнес, короче.

--Тебе лет –то сколько ?- У меня был молодой, которому я отдавал на табаш, но он куда – то сдёрнул.

--Семнадцать.Так сколько пара?
--Стольник.
--А если оптом ?- Встретившись с моим взглядом, осеклась – Ну, если ещё надо будет ?
--Запиши телефон, позвонишь .

***
Вечером она позвонила и пришла. Но не одна, а с подружкой, похожей на киноартистку Соловей из фильма «Раба любви».Та говорила голосом зажёванной магнитофонной кассеты, то плыла басом, то ускорялась по-лилипутски тонко.
По сонному взгляду и отказу от алкоголя я догадался, что она предпочитает алкоголю вещества. И лицо её уже начало опухать от жуткого эфедринового шерева .

С круглоглазым любобытством они всё пытались заглянуть во вторую комнатушку, заваленную кофеварками, утюгами «Филлипс» и автопокрышками
Я поинтересовался: что их конкретно интересует? И получил популярный в то время ответ: Всё!

Они были «псевдо-стейцА», т.е. одевались как американские туристы. Пуховик, варёные джинсы, жёлтые хай-кинги лесоруба, клетчатые фланелевые рубахи с белоснежнымми футболками под ними.
Золотоискатели, блин, на собачьих упряжках, только здоровый румянец на шеках отсутствовал. Слушали Пет Шоп Бойз и Ю Ту.
Псевдики, короче.
Моя вторая жена по молодости, пугая своих еврейских родителей, пытавшихся усадить её за пианино, тоже ходила в ватнике.
Тогда много всяких было: металлисты, панки с галстучными селёдками, гопники. Нон-конформисты из подворотен Владимирского проспекта. Неформалы, короче .
Даже на зону к нам приезжали в качестве культурного обмена .«Атракцион» или «Аукцион» не помню.И знакомого своего навестить, тот на «обиженке» сидел рыжий флейтист из «Аквариума». Я недавно видел его в «Ролинг Стоунз», под буддиста косит.

Мы выпили амаретты и я засунул в видик дежурную порнуху .
--Можно я в душе искупаюсь ?- Заметьте: не приму душ, не помоюсь в душе, а именно искупаюсь
--Ты откуда ?- спросил я начинающую коммерсантку .
-- Из Гусь Хрустального. Так можно ?
-- Валяй .

Её подруга изъявила желание взглянуть на кроссовки, чтобы сделать подарок своему парню.
Мы зашли в комнату – кладовую, она, глядя в упор, вжикнула зипером на моих джинсах:
-- За восемьдесят ?- Я кивнул и она, согнувшись в поклоне, взяла в рот. Видно дело было привычное и она исполняла его на пятёрку.

Чуть позже, пересчитав деньги и вручив пакет с кроссовками, я проводил её до двери .
--Я пойду — крикнула она подружке, мывшейся в душе.

Когда та вышла из ванной c полотенцем на голове закрученным сенегалезским тюрбаном, и в моём, когда-то махровом, халате я, разглядывая её розовое, распаренное лицо с блестевшими глазами, задавал себе вопрос: Хорошо — ли трахать девчонку похожую на младшую сестрёнку?

--У тебя там вода из дождика течёт. Я тряпочкой завязала, теперь не течёт — сообщила благоухающая резким мужским деодорантом .- И твоим дезиком попрыскалась .
-Чай пить будешь ?
--А кофе есть? Так хорошо помылась.У нас в общаге очередь и всего одна кабина – весело крутила головой оглядывая обшарпанную кухню — Это твоя квартира? Ты один живёшь ?.
-- И до хера ещё таких вопросов у тебя ?- любознательный ребенок начинал напрягать .
--Один, один -одинёшенек – дразнясь, заключила она .

***
Владельцы квартиры, пенсионеры постоянно жили в садоводстве под Мариенбургом .
Во время соцдемографического взрыва 90-х ошельмованные и обнищавшие в конец честные граждане бежали из города в деревню. Прятаться от ветра перемен, пробиравшего до костей .
Как животные чувствующие приближения землятрясения, они покидали кров чтобы, тот не придавил их.Там между небом и землёй был только добрый боженька, который должен помочь переждать ненастье.
Бедолаги думали, что всё ещё вернётся, а оно всё не возвращалось и не возвращалось .
А может им было стыдно и они чувствовали себя неудачниками в глазах бывших коллег по НИИ и КБ, работающих продавцами ларьков, челноками и даже агентами в бюро путешествий .
Счастливцы гордые своей ушлостью называли себя бизнесменами и в тайне гордились своим качеством адаптироваться к обстоятельствам .
Навстречу рефлексирующим интелегентам из рабочих посёлков глубинки в Ленинград и Москву ехали крепкие лобастые ребятки без комплексов и с твёрдой мотивацией в глазах.
Через некоторое время счастливчики покупали подержанные БМВ и цепочки из драгметаллов, другие кому повезло меньше пополняли составы ИТУ, готовясь на второй заход. Ну а третьи, кому вообще не повезло, лежали на столах прозекторских, готовясь к помпезным кремациям.

--Нам не жалко, живите.Только с Серёжей надо переговорить, как он решит, так и будет .
Сережа, сын хозяев квартиры, микрорайонный урка с тремя судимостями(баклан, тунеядка, паспорт)лежал в туббольнице на Гашека, недалеко от клиники мало тогда известного окулиста Фёдорова .
Когда я вошёл в палату, то заметил тень страха метнувшуюся в его глазах, но узнав в чём дело, тот облегчённо вздохнул, почувствовав во в мне ровню, когда я сказал, что вышел досиживать на посёлок .

Пряча подгон в тумбочку(Прима, чай-«индюха», сахар) усмехнулся :
--Я тебя за мента принял. Живи, конечно хата пустует, я у мары своей гашусь – А увидев водку, становившуюся дефецитом, совсем расплылся .
Потом насторожившись, попросил деньги вперёд, и окончательно расслабился, когда я заплатив ему за полгода (чтобы тот не таскался каждый месяц)

***
… Слышь, ты чё не один? С тёлкой! На двоих впишется ?- надоедал дольщик – Л-а-адно, до завтра .
Пока я отнекивался от неожиданно зазвонившего телефона, она быстро юркнула в большую комнату .
-- Все равно в рот брать не буду – взмолилась, глядя в стену.
Возможно она отлынивала из детского эгоизма, пытаясь сыграть на моих чувствах big brothers, и я мог бы её заставить, и возможно это бы ей понравилось в последствии. Возможно.
Тронув ладонью её сухую промежность, я погладил скрипнувшую чистой кожей вагину .
--Ну слушай !?- она попыталась отвести руку, но потом повернув голову уткнула лицо мне в шею, сглатывая, жарко задышала. Повернув её голову я увидел широко раскрытые глаза в упор смотревшие на меня .

Смотреть людям в глаза и с близкого расстояния занятие неприятное, начинаешь косить .
А в такие моменты глаза приоткрывают завесу и можно увидить вещи, которые видеть необязательно, потом придётся как – то реагировать, что-то делать, вмешиваться в чужую тебе жизнь, раздавая обещания. Зачем ?
Да и что я мог обещать ей?
Но сейчас, сделав усилие, я попытался.Мелькнувшее в них болезненное, растаяв превращалось нетерпеливое. Я продолжал смотреть ей в глаза, не зная зачем. Наверное, зря..

Ночью, когда мы смотрели «Смертельное оружие » с Гибсоном, она мне сказала, что чувствует себя со мной, как настоящая женщина. Врала наверное, но было приятно .
Утром она убежала по своим важным делам, а я поехал по своим.

Она ещё несколько раз приходила ко мне переночевать.Когда что – то не сросталось я был для неё, как запасной аэродром.
Но мне было наплевать и был рад её приходам. Иногда брала что-то на продажу, но скоро я прекратил барыжничать.Начались другие темы .

Она была честна со мной и не брала ничего без спросу.Как-то я застал её любующейся, невесть какими судьбами доставшейся мне, хрустальной безделушкой Сваровски. Гранённые бусины, изображавшие кольчатое тело гусеницы, изогнувшейся омегой, играли жёлтыми и фиолетовыми искрами электрического света, преломлявшимися в её глазах.
--Нравится ?- Она завороженно кивнула, разглядывая сверкающий ореол –Бери на память .

***
Как –то, в конце января она неожиданно заявилась без звонка. Стояла в проёме двери с волосами по — русалачьи слипшимися в тонкие пряди .
--Можно к тебе ?- заглядывая через моё плечо.
--Проходи — я посторонился пропуская её внутрь

В кухонном окне валил мокрый снег, тяжёлые хлопья бесшумно падали на асфальт оставляя расскисший блик голубой глины над теплоцентралью, пересекавшей двор.
--У меня деньги украли. Все деньги –и заплакала беспомощно глядя на меня — Подружка… сказала есть… косметика… партия… Тупой развод, лишь лох при словах «партия» и «оптом» не насторожится .
Её подружка, похожая на Соловей, взяла бабки «на верочку».Потом все пропали, и оптовик, и подружка.Её кинули, деньги можно не ждать, тем более с «эфедринщиков» .
И разревевшись в голос, закашлялась булькующей мокротой.
--Я искала её на Гостинке и в Апрашке –Она опять закашлялась — Сейчас посижу и поеду к ней домой, ждать эту крысу.-
Она всё ещё не могла смириться с потерей денег и надеялась на что-то. Я потрогал её пылающий лоб .
--Ты простыла, водки хочешь? — А что я мог предложит этой дурочке ?


Оставшись, она вертелась всю ночь, жгла меня своим телом и колотила в рёбра коленками. На утро поднялась температура и ей стало совсем плохо. Я оставил её спать, наказав никому не открывать и не брать трубку.
А вечером мне и самому стало хреново и я тоже свалился. Грипп.

Была тягучая и липкая, как патока ночь. Два тела плыли в тёмной немощи, барахтаясь и борясь с навалившейся хворью .
Кошмары возвращали меня назад в локалки, на дневные проверки, в леса двухярусных шконок и вышек с прожекторами, бившими по глазам.
Такое бывало раньше, когда мне снилось, что меня опять забрали в армию. Видения перетекали в осколки янтаря, никак не желавшего складываться в мозаику.Становясь хрупкими, как канифоль они крошились в пальцах, которыми я водил по узорам стенных обоев детских высоких температур. Кори и ангины .
Потом всё складывалось в гладкое слюдяное пано и я забывался сном, с медной оскоминой крови во рту.
… проснувшись я с облегчением понимал, что это всего лишь сон и снова проваливался в следующий бред, реальности, котороя тоже была сном и снова и снова, всю ночь

Она тоже брела по затопленным тёплой пылью улочкам в сером обрамлении деревянных заборов… Потеря невинности в развалинах старой церкви и розовые пятна стыда на подоле выпускного платья, сведённое ненавистью лицо отчима .
Нам снились кошмары, каждому свои .
Мы скользили в мокрых от пота простынях, погружаясь в волны забытья. Шепча пересохшими ртами, мы просили пить.
Но никто не подал нам той пресловутой воды. Мы тонули в ней, спасая друг друга.
Касаясь расскалённой кожей, смешиваясь пОтом, мы давали друг другу клятвы: надеяться только на себя. Клятвы которые могла разорвать иголка-смерть из яйца хранившегося в сундуке висящем на цепях, чёрт знает где…


Под утро вынырнув из забытья, я пошёл, пошатываясь от слабости, наблюдать лимонную струйку урины бившую в пожелтевший фаянс раковины.
Странное дело: сглотнув персохшим ртом и взяв со стола чайник с прохладной заваркой, я прежде подумал напоить её, а уж потом напиться самому .
Приподняв, попискивающее в бреду и клацавшее в ознобе зубами её худенькое тело, я переменил постельное и раздел её нагишом. Одевая старые байковые кальсоны на её неокруглившиеся женственностью коленки, ноги с подростковым просветом между бёдер и лобком покрытым тёмной щетинкой, подумал, что лобок действительно лобастый
«Шустрый такой лобок» — заезженно повторял я, натягивая на её хрупкие лопатки сухую фланелевую рубаху и головой, поплывшей лёгкостью, уткнулся в подушку рядом с ней. До утра .

Мы были слабы и немощны почти всю неделю. И секс наш был болезннено целительным, как горчишники.
Сидевшая верхом, тщедушными плечами и выпирающими ключицами она напоминала распятье. Сцепившись ладонями, мы по — тихоньку покачивались. Когда она склонялась надо мной, под острыми колпачками торчащих грудей угадывались яблочные сферы, предназначенные для кормления будущей жизни.
Она не закрывала глаза, а смотрела прямо, расскрываясь и прислушиваясь к своим ощущениям.
Порой мы лежали на одной подушке и рассматривали друг на друга и я уже не косил, вливаясь в её глаза. Если вплотную приблизиться, касаясь кончиком носа её щеки, то по реакции её зрачка можно угадать тайные желания.И я угадывал и довольно часто. Иногда глаза наши закрывались и мы засыпали .
И поднимались, когда она будила меня по – щенячьи лизнув в нос. В одной футболке и носках, она в старых кальсонах и шлёпанцах, мы брели на кухню варить «ножки Буша», которые ели с солью. Вместо хлеба были консервированные персики.

***
Потом мы выздоровели и она пропала до весны.В конце мая раздался звонок и знакомый голос в трубке спросил:
--Можно приехать вечером? -Я удивился, раньше она заявлялась без звонка. Порой сидела на лестничной клетке, дожидаясь моего прихода.

--Я замуж выхожу – с порога сообщила она мне новость. Я почему-то обрадовался.Действительно обрадовался.
Я и сам тоже начал встречаться с одной из видеопроката, где я менял кассеты.Она-то и приютила меня, как бездомное домашнее животное, взяв под защиту своими беззащитными глазами от которых я потом не мог оторваться ещё два года.
Совпало, наверное, с расположением звёзд или циклом влюблённости, когда ищешь в кого — бы влюбиться .

-- Вот познакомься – это мой жених – Она представила нас друг другу .
Москвич был примерно моего роста и по-моложе.С усами.
Не знаю почему, но любители волосянных акссесуаров настораживают меня, как и женщины в мужских шляпах .

Просидел пол-тора года в «Тишине» под следствием и вышел за недоказаннастью. Короче, всё понял и теперь прикатил в Ленинград делать уголовную карьеру. Время как раз было подходящее.
Нёс «пацанскую» ахинею про каторжанскую солидарность и понятия. Я всё слушал и думал: Сколько он протянет? Год, два?
Либо вальнут, либо сядет до следующего миллениума, а там не внутренняя тюрьма с подгонами и «телефонками», где сидишь в тепле на жопе ровно. Там зона и немного другая канитель. Там лавировать надо.
Она глядела на него во все глаза: Вот он у меня какой, ничего не боится! Ну что я мог ей сказать? Да и вряд-ли она — бы послушала .

***
Через пол-года по телеку в «Человеке и Загоне» показывали следственную съёмку с её женихом в главной роли. Одетый в чкаловский реглан, он объяснял терпиле в оффисе, что надо платить, что платят все.
Тот испуганно слушал, косясь на скрытую камеру. Как оказалось у него уже была ментовская крыша.


Через несколько лет, вернувшись в совок, я через турагенство делал себе новый загранпаспорт. Пришёл забирать, говорят: иди к начальнице. Вошёл в кабинет, обыкновенная оффисная мебель, постеры по стенам: пальмы, белый параход….
В углу витрина с фарфором. Среди них, выгнувшись дугой, искрился маленький хрустальный червячок.
… Ебать ту Люсю! Это-ж мой Сваровски .

--Узнал !?

2000 г.