Дворовый переворот 2.

Автор: Йети 2. Операция «Бекона мать»

Колюня хотел остаться, но друзья отправили его зализывать раны. Спотыкаясь, он бережно понёс со двора свою руку. Оставшаяся парочка обсудила ситуацию:
- Пиздец на холодец – подвёл итог Гаврила – Зойка придёт, меня самого зарежет!
- А вот лапки поднимать не надо! – возразил Пал Палыч, открывая флягу – до шести часов мы можем всю твою свинобанду пустить на карбонад. Переходим к плану «К» операции «Втык в шпиг». …«Чо-чо!»… придётся задействовать твой вариант с кувалдой… из-за вашего, кстати, ротозейства!
- Дак ведь не подпустит теперь… пиздануть её из ружья, и весь хуй до копейки!
- Сейчас попасётся в огороде – остынет. А мы пока ей здесь приманку подготовим – со спокойствием стратега сказал Пал Палыч и подставил под раздачу свою кружку.
Согласно плану «К», нападающая сторона должна была произвести следующие манёвры: Вынести из свинарника лохань и наполнить её кормом; Установить её впритык к крыльцу так, чтобы свинья могла подойти лишь с одной стороны; Не смущая будущую жертву наблюдать за ней из-за забора, а когда настанет подходящий момент – стремительно атаковать кувалдой в лоб.
- Загоняем её во двор, а сами огородом заходим отсюда – наставлял Пал Палыч – одну доску надо заранее оторвать, и кувалду здесь поставить. Жертва принимает пищу, нас не видит. По моей команде ты быстро но бесшумно выдвигаешься, и оглушаешь её. Мокрое дело беру на себя.

…К тому времени, как раздавили по кружечке и закончили все приготовления, сплошной поросячий визг перешёл в стадию ворчливых перехрюкиваний.
Пал Палыч заметил, что «пора заканчивать с этим куском ходячей буженины».
Поднимаясь вслед за ним, Гаврила высказался в том духе что «убить её будет мало, ежели эта сука огуречную гряду нарушила». Однако самой свинье было абсолютно без разницы, кто именно, сколько раз, и за что конкретно, будет её убивать. В этом друзья убедились, выйдя на огород. А после того, как с шестой попытки им удалось-таки загнать животное во двор, на урожае овощей можно было смело ставить крест. Закрыв калитку снаружи, приятели совершили обходной манёвр, и заняли место в засаде.
Сквозь щель в заборе им было хорошо видно, как свинья гася скорость, нарезала пару запасных кругов. Поняв что погони нет, она встала посреди двора, тупо кося по сторонам хитроватыми глазками.
- Нажралась огурцов, сволочь – проворчал Гаврила, когда чушка не обращая внимания на приманку, направилась к свинарнику – допизды ей теперь наша баланда.
- Потерпи немного, клюнет – прошептал Пал Палыч по-рыбацки – свинья не может быть сытой.
Свинья же вела через стенку какие-то переговоры со своими собратьями, а в паузах усиленно рыла пятаком землю под дверью.
- Да ну её нахуй, Палыч! Она чё блять, шагающим экскаватором себя возомнила? – опять засуетился Гаврил – Я могу и там её отоварить. Щас из-под навеса подкрадусь,- как наебну промеж глаз — только лытки смелькают!
Пал Палыч попридержал друга за рукав:
- Подождём ещё. Надо выждать однозначно благоприятный момент.
- Ага блин, Зойка придёт — сделает нам «благоприятный момент» — однозначно охуеем! – огрызнулся Гаврила, отодвинул заборную доску и направил свою голову в проём.
- Ну, действуй. Только быстро и без шума – уже вслед ему распорядился бывший замполит.

Задача была предельно ясна. Хмель будоражил кровь и добавлял решимости.
Гладкая железная рукоять удобно легла в руку.
Уверенно покрыта дистанция в пять бесшумных шагов до ударной позиции.
Стремительный замах не оставлял жертве никаких шансов… но тут над Гавриловой головой возникла ослепительная вспышка электрической дуги, и раздался треск короткого замыкания. На удачу для свиньи, взметнувшийся молот угодил точно в патрон надворного освещения. Дело в том, что сама лампа давно перегорела, поэтому всем было безразлично, в каком положении находится выключатель. Разряд переменного тока мгновенно пробежал по кувалде и жестоко встряхнул кусок пьяной плоти, замкнувшей электрическую цепь. Руки скотского молотобойца свело судорогой и его орудие устремилось к земле, вскользь огрев хозяина по затылку. Гаврила, получивший такой электронокаут, повалился прямо на свинью. Бедная чушка, решив, что её опять хотят побороть, рванулась бежать. Но сделав пару резвых скачков споткнулась, и пошла в юз. Откуда ей было знать, что пока она бегала по кругу, тянущаяся за ней вожжа намоталась на то, что стояло посреди двора: открытую алюминиевую флягу, табурет, уставленный кружками, и детский стульчик с дырой в сиденье.
Свинья с диким визгом жгла сцепление.
Стянутый в пучок набор предметов покачивался, цепляясь за щели настила.
Разбушевавшийся хряк вынес-таки перегородку загона, и мощным лобовым тараном распахнул дверь свинарника. Та в свою очередь нанесла стоящему на четвереньках Гавриле звонкий добивающий удар по темечку.
Задрав кверху грязные крючочки хвостов, огромный боров и пара визжащих поросят мешкотной рысью высыпали во двор.

Пал Палыч из-за забора наблюдал, как хряк с разбега ударил клыками в ворота и развернулся, выискивая более подходящую цель. «Растопчет парня» — подумал он, и пригнувшись, стал подбираться к стоящему на веранде ружью.
Не разглядев сквозь пелену гнева лежащего Гаврилу, кабан направил следующий удар в торчащие посреди двора тележные грядки. От его сокрушительного напора тележка рухнула, а державший её каменный жернов встал на попа. Боров же, выполнив крутой манёвр с заносом, вновь вышел на исходную ударную позицию.
Тем временем окрылённая неожиданной поддержкой, хавронья с новой энергией загребла тремя свободными копытами. Игравшая роль якоря фляга опрокинулась, табуретки разлетелись по сторонам. Выплеснувшаяся из бидона брага быстро просочилась в щели, оставив на настиле лишь сивушную гущу с кучей фиолетовых ягод.
Пал Палыч проверял, заряжено ли ружьё, когда услышал со стороны свинарника слабый стон. Не раздумывая, он бросился к распластанному под дверью телу. Быстрый осмотр показал, что тело крепко спит.
Приметив живую мишень, свирепый боров вновь зашёл на таран.
Отставной замполит хладнокровно вскинул ружьё. Он изготовился встретить зверя точным выстрелом в голову, но натянутая свиньёй вожжа в роковой момент вздёрнула ногу бесстрашного стрелка.
Прогремел выстрел. Заряд картечи из правого ствола напрочь развалил кирпичную трубу на крыше дома. Покатившаяся по скату груда кирпича снесла телеантенну. Увлечённая лавиной антенна скатилась с крыши, и повиснув на растяжке, вдребезги разнесла окно.
Поняв, что удар вновь пришёлся мимо цели, кабан не сбавляя темпа вырулил на очередной заход.
По-военному чётко выполнив упор на одно колено, Пал Палыч снова взял на прицел атакующего противника. Он плавно спускал курок двустволки, когда слева на него наехало описавшее большую дугу колесо мельничного жернова.
Жакан из левого ствола угодил в верхний дверной навес летней кухни. Косяк разлетелся в щепки, и дверь с грохотом вывалилась наружу.
Перепуганные выстрелами поросята пометавшись по двору, забежали в образовавшийся проём. Тотчас из кухни послышался грохот мебели и звон посуды.
От неожиданного наезда с фланга незадачливый стрелок повалился набок, и массивный каменный круг больно придавил его ногу. Пал Палыч мгновенно оценил расстановку сил и принял здравое решение временно укрыться в свинарнике. Едва он успел по-пластунски заползти в полуоткрытую дверь, её тут же сотряс мощный удар снаружи.
Кабан принялся злорадно топтать копытами чем-то досадившую ему двустволку. Время от времени останки штучного тульского ружья, подброшенные свиным рылом, взлетали высоко в воздух.
Представив на месте зигзагообразного ствола вполне одушевлённое тело своего товарища, бесстрашный замполит кинулся затаскивать Гаврилу в свинарник. Когда голова и плечи спасаемого уже поступили в убежище, остальная часть туловища вдруг получила неожиданное ускорение снаружи. Перевернувшись через голову, тело мягко приземлилось в навозную кучу и безмятежно захрапело.
Пал Палыч засунул обломок доски в дверную ручку, и устало присел у стены. «Нужен новый план» — подумал он. Кодовое название операции родилось быстро: «Бекона мать», но дальше дело не пошло, потому что стратега сморил сон.

***

Могучий Хью даже удивился, как легко далась ему победа. Через стенку он сказал хостам, что мол, отныне они будут жить здесь. Осталось занять их хлев, и всё что напророчил ночной Голос, сбудется. По дороге в своё новое жилище Хью наткнулся на кучку хостовского хава, состоящего из ягод и какой-то лиловой бурды. От хава дурно пахло, но он решил попробовать, раз уж стал хозяином дворинции. К нему присоединилась Хулли, и вдвоём они быстро сожрали эту гадость. А чтоб перебить неприятный запах, заели разбросанными вокруг кусочками хлеба.
Новый хлев не был завален хавом, как раньше представлял себе Мудрый Хью. Но, как ни странно, чувство голода куда-то улетучилось. И вообще, стало вдруг так хорошо, что захотелось визжать и прыгать. В радостной эйфории он, напару со своей любимой женой, скакал по лабиринтам хлева, ломая и расталкивая по сторонам всякие ненужные предметы. Иногда, правда, приходилось останавливаться чтобы похезать: от непривычного хостовского хава у обоих немного бурлило в животах.
Один большой и крепкий предмет стоящий в углу хлева, никак не хотел ломаться, и Хью решил немного потоптаться на нём. Но когда он заскочил на эту штуковину сверху, его вдруг стало так приятно покачивать вверх и вниз, что голова пошла кругом. От наплыва чувств Могучему Хью очень захотелось похариться, и он немедленно позвал Хулли. Хар получился как никогда долгим, а концовка снова заставила обоих громко завизжать. «Ну что, поняла как харят настоящие и з б р а н н ы е» — откинувшись, сказал Хью своей подруге, и вдруг заметил что она уже крепко спит.
«Вот оно, настоящее блаженство» — размышлял Мудрый Хью, развалившись на мягкой штуковине — «всё же, повезло моим собратьям быть современниками такой великой личности, как я». Последнюю мысль насчёт счастья во всём мире он не успел додумать, потому что тоже сладко уснул.

***

Зойка быстро переоделась, и воровато оглянувшись по сторонам, сунула в сумку пачку сырых дрожжей. Потом быстро процокала каблуками по коридору, и приоткрыв дверь начальницы смены, протараторила безапелляционно-просящим тоном:
- Ну чо, Марь Семённа, вытащите тут выпечку-то без меня? Побегу я, мы ить сёдни свинью колем! Поди, уж разделали… убираться надо, да кормить мужиков-то, умаялись, не иначе.