Десятые сутки отказа от пищи

Автор: Эдуард Багиров Монтиньяк молдовенеск дал пока только один результат: пришлось заказать в вещевой передаче ремень. Теперь лежу на нарах, так же весело позвякивая ребрами, но штаны больше не сползают прямо с лежачего, как еще вчера.

За все эти десять суток из прокуратуры ко мне не пришел никто. Хотя прокурор был должен прийти прямо в день объявления голодовки — так положено по уставу, или что там у них. И российских дипломатов ко мне по-прежнему не пускают. То есть послали мне весьма недвусмысленный месседж: подыхай, мол. Ап ту ю. Их бы такой расклад вполне устроил.

Зато евроконсул, к примеру, ходит по тюрьме свободно, без предупреждений заходит в любую камеру, и его свободно оставляют наедине с заключенными. Это я знаю точно: ко мне раз заходил.

Вчера в Москве прошел митинг: drugoi.livejournal.com/3617696.html. Я сейчас не буду никого благодарить, ладно? Не хочу поверхностно. Митинг еще раз прояснил позицию Молдавии по моему вопросу: обычно весьма говорливый, посол Андрей Негуца вчера к митингующим даже не вышел. Никто не вышел. Молдова Маре не считает нужным объяснить России, что происходит. Встали в позу обосравшегося страуса: уже и по ногам течёт, и вонь на всю округу, а головёнка всё в песке по самые плечи.

Съездил на экскурсию в Апелляционную палату. Тот же цирк с конями: 3 минуты говорит первый адвокат, 3 минуты — второй, и три минуты прокурор. Судье хватает двух. Отклонено, до свидания, следующий.

Теперь-то я очень хорошо знаю, каково быть политзаключенным. Довольно необычное ощущение: осознавать, что сидишь не за то, что совершил преступление, а потому что какому-то там политическому хрену, которого ты даже не знаешь, так заблагорассудилось.

Впечатление, будто раз за разом бьешься с разбегу головой в железобетонную плиту. С соответствующим результатом. А тот факт, что сидишь в чужой стране, без предъявления обвинения, да и вообще без любого просвета, это впечатление существенно усугубляет.

Я, впрочем, выдержу. Выбора мне не предоставили. Надежда у меня осталась только на моё государство. Я знаю: запрягает оно долго. Зато потом уж ёбнет так, что клочки по закоулочкам не просто пойдут, а фонтаном брызнут.

За то и любим.