Человек из прошлого

Автор: Ванчестер Утро четверга не предвещало ничего сверхординарного. Температура в Вудленд Хиллз еще не достигла пиковой отметки, хотя, солнце с каждой минутой светило все ярче. Оно освещало одноэтажные домики, прячущиеся в тени деревьев бульвара Вентура. По местами выбитому, еще не раскаленному асфальту проносились автомобили. Их было не так много- большинство обитателей города уже отправились на работу, преимущественно в Лос-Анджелес.

Возле мотеля «Комфорт Инн» немноголюдно. Кимберли выглянула из окна своего офиса как раз в тот момент, когда на свободную парковку заезжал красный спортивный «Додж». «Первые постояльцы»,- подумала Кимберли, продолжая глядеть, как из «Доджа» выбрался тучный мужчина в светлой одежде. Он обошел машину, открыл пассажирскую дверь и, просунув руки в салон, начал вытаскивать оттуда, как показалось Кимберли, что-то очень тяжелое. Вскоре она поняла, что же пытался сделать толстяк. Он вытаскивал кого-то с пассажирского места. С первого раза пассажир почти выбрался, но повалился назад в салон. На второй или на третий раз он оказался извлечен и даже поставлен на ноги. Это был высокий светловолосый мужчина в голубых джинсах и черной майке. Видимо, в молодости он отличался прекрасным сложением, но сейчас, несколько обрюзг. Кимберли не могла разглядеть в окно лица этого мужчины, но почувствовала, что этот человек ей знаком. Она поспешила на ресепшн.

В этот день за стойкой портье дежурил шустрый латиноамериканец Леон. Молодой человек что-то выслушивал от полного владельца «Доджа». Кимберли встала в холле в тени пальмы и сделала вид, что наблюдает за работой подчиненного. На самом деле она изучала блондина. Тому, видно, было совсем худо. Он, согнулся, облокотившись на стойку и даже в таком положении раскачивался из стороны в сторону, время от времени задевая толстяка. Блондин бормотал что-то невнятное. Кимберли подошла ближе. Толстяк, доставая кредитку, задел своего товарища. Того занесло, и он чудом не упал, успев зацепиться рукой за высокий табурет. Лицом он повернулся к Кимберли. Женщина едва не ахнула. Это был он. Вне всяких сомнений. Его, потерявшего былой лоск, отрастившего пивной животик все равно невозможно было не узнать. Сердце Кимберли учащенно забилось.

- Мэм, я вижу, вы менеджер, — обратился к Кимберли толстяк.
- Да, что вам угодно? – Кимберли участливо взглянула на мужчину.
- Я оформил номер на свое имя, потому что у моего приятеля нет с собой документов. Я написал его имя и вложил записку в карман его штанов. Проследите, пожалуйста, за ним.


Приземистая горничная Марсия и Кимберли усадили жильца в кресло. Видно было, как ему худо. Остекленевшие глаза смотрели в одну точку, лицо было неестественно бледно, конечности отказывались повиноваться. Он не представлял себе, где находится. Иногда приподнимал голову, пытался что-то сказать, но, будучи не в силах связать даже два слова, мычал что-то нечленораздельное. Кимберли заглянула в пакет, который передал с новым постояльцем его товарищ. Там была бутылка со спиртным и какие-то лекарства. Женщина прочитала название на упаковке. Это сильное психотропное средство. Его применяли для снятия синдрома похмелья, но Кимберли знала, что большая доза этого лекарства вкупе со спиртным могла привести к непоправимым последствиям.
- Что за записку передали с ним? — спросила Кимберли у Марсии.
Горничная достала из кармана сложенный вчетверо листок.
- Я Джени Лейн, — прочитала она.
«Яни ,- подумала Кимберли, — Он называл себя Яни, на немецкий манер».

Джонни валялся на диване, положив длинные ноги на валик. Уже, наверное, час он терзал гитару, выдумывая раз за разом все новые переборы.
- Слушай, — обратился он к Кимберли, — А твои стихи… Небеса… Думаю, это фишка. Хит.
- Не обманывай, — Кимберли отвернулась к окну ,- Это не стихи, это просто текст песни. Таких сотни.
- Я написал музыку на эти стихи, — Джонни присел, — Вот, послушай.
Он запел. Джонни умел здорово делать это. Его сильный голос словно наполнил красками серую убогую комнату дешевой гостиницы. У Кимберли наворачивались слезы. Джонни закончил. Девушка вытерла глаза.
- Что с тобой? Мы же договорились, что ты не будешь плакать, — Джонни подошел сзади и обнял ее за плечи.
- Ну куда ты поедешь? Ну кому ты нужен в Лос-Анджелесе? – зло заговорила Кимберли.
- Там полно ребят, которые умеют играть, в отличие от Орландо, где мы точно никому не нужны. Соберем группу и весь мир у наших ног ,- Джонни рассмеялся.
- А сейчас тот, кого мы все так давно ждали, Яни Лейн! – парень комично вскочил на ночной столик и принял позу памятника, — нас увековечат в Зале славы.
- Ты, вообще, представляешь, что ты такое говоришь? Яни Лейн! Что за дурацкое имя? Ты думаешь только о себе.
- Я думаю о нас. Как только будут концерты, контракт, я заберу тебя. Пока буду звонить, писать.
- У меня ребенок будет ,- вдруг разрыдалась Кимберли, — А ты решил уйти именно в этот момент.
- Да? – обнял ее за плечи Джонни – И как скоро ?
- Не волнуйся, не скоро.
- Пойми, — парень сел перед девушкой на пол и заглянул в глаза, — лучше будет, если я сейчас уеду в Калифорнию. Пока есть хоть какой-то шанс пробиться. А потом мы родим с тобой троих. А хочешь, пятерых? Как мой отец.
- Тебе не надо ехать. Ты погибнешь в Лос-Анджелесе.
- Что за глупости ты говоришь ?- закричал Джонни, — Я погибну!!! Да Лос-Анджелес мой единственный шанс. Там полно музыкантов, которые умеют играть. Мы соберем группу. Нормальную группу, будем играть настоящую музыку, а не это дерьмо, которое мы играем в Орландо. Даун Бойз… У них что, синдром дауна?
Но Кимберли не слушала его. Она закрыла лицо руками и твердила:
— Ты не должен ехать! Ты не должен ехать!

Лос-Анджелес. Клуб «Газзарис». Жара. Запах пота вперемешку с духами, словно на парфюмерной фабрике решили устроить соревнования. Ревущая толпа, преимущественно, несовершеннолетних телок. На освещенной сцене Яни. Взбитые белые волосы, лосины и коротенькая курточка с лапшой. Примерно так выглядят все рок-звезды 80-х. Яни пока не звезда, но скоро станет. Это заметно по аншлагам на концертах его группы. Их уже приглашают в турне маститые музыканты. Их имена указаны на афишах как «спешл гест». Кимберли стоит в толпе и кусает губы. Только что исполнили «Даун Бойз». Ее Джени назвал куском дерьма. Примерно тогда, пару лет назад, когда прочитал текст Кимберли на листке из записной книжки. «Что за чушь! Мальчики Дауны!»,- смеялся он, обнажая ряд крупных белых зубов.
Уши закладывает от рева. Какая-то девка визжит рядом, как поросенок. Она шустро сворачивает записку с номером телефона и бросает на сцену. Тем временем гаснет свет. Музыканты уходят. Звуки акустической гитары. Тот самый, знакомый бой. И его задушевный голос. Зал подхватывает:
- I’ve got picture of your house, and you’re standing by the door.

После концерта та самая толпа поклонниц осаждает служебный вход. Наконец, выходит шустрый администратор. С ним колоритный толстяк-охранник. Казалось бы, нет никаких шансов попасть за двери, но у Кимберли неоспоримое преимущество: умное породистое лицо почти без косметики и роскошные густые темные волосы, волнами спадающие на плечи. Администратор тычет в нее пальцем. Они идут темными коридорами в гримерку. Кимберли и еще несколько девок. Счастливых и развязных.

- Черт побери, вот дерьмо, — то ли радуется, то ли негодует Яни, — Ким! Какими судьбами?
- Решила тебя проведать.
- Фак! Ну зачем все это? Зачем? – будущая звезда пинает стену носком ботинка.
Они стоят в коридоре. Из гримерной доносится веселый женский смех. Мимо то и дело проходят какие-то длинноволосые личности, телки, все бесцеремонно осматривают Кимберли. Яни садится на пол. Не потому что устал. Кимберли знает, что когда ему неловко, он не знает, куда себя деть.
- Ты так и не дал о себе знать.
- Не дал, — передразнил интонацию Кимберли Яни,- Что мне о себе сообщать? Что убираю мусор в гостиницах? Работаю мужчиной по вызову? Снимаюсь в порно?
- Тебе даже не интересно, что стало с твоим ребенком.
- А был ли он, этот ребенок? Может, ты все придумала, чтобы оставить меня в Орландо? Чтобы я работал на дерьмовой работе с девяти до шести, по выходным мы вместе ходили в парк и так пятьдесят лет! И все эти пятьдесят лет я бы чувствовал, что мог прорваться, что мог петь для миллионов, и этот червь ел бы меня изнутри. Нет, я не верю в этого ребенка!
- Джонни, что ты такое говоришь?
- Все! Нет больше Джонни Освальда. Он умер. Есть только Яни Лейн. И он не знает вас!


Марсия вышла из номера. Новый жилец забылся в кресле тревожным сном алкоголика. Кимберли знала, что через полчаса он проснется, и ему будет еще хуже, чем сейчас. Что чувствовала Кимберли по отношению к этому человеку? Она поймала себя на мысли, что ничего. Сколько они не виделись? Двадцать три года? Двадцать четыре? Время-лучшее лекарство. Ей все равно, что станет с этим типом через два часа, через год, спустя декаду. Пусть он украл ее песни, бросил ее. Но, даже женись он на ней, они не смогли бы быть семьей. Слишком разные они. Точнее, Кимберли никогда бы не могла быть женой рок — звезды. А песни… Ну не стала бы она исполнять все это перед публикой. Единственное, дети. Никогда у Кимберли не может быть детей. И если дом не наполняется детским смехом, он наполнится кошмарами. Дом Кимберли наполнен кошмарами из-за этого человека. Который сейчас спит в кресле и не может назвать свое имя.
Женщина извлекла из пакета бутылку и поставила на столик у кресла. Отвинтила крышку и налила полстакана. Из упаковки извлекла несколько таблеток. По очереди опустила в стакан. Придвинула столик к креслу с тем расчетом, чтобы Яни сразу увидел стакан, как только проснется. Салфеткой она на всякий случай протерла бутылку и стакан и вышла из номера.

Солнце нещадно палило за окном. «Начало шестого»,- отметила Кимберли. В этот момент зазвонил телефон. На другом конце провода слышался взволнованный голос Марсии.
- Миссис Джонсон! В двести седьмом с мужчиной плохо.
Значит, расчет оправдался. Кимберли поспешила в двести седьмой. Первое, что она почувствовала, войдя в номер, это запах рвоты. На столике наполовину опустошенная бутылка водки. На полу, возле кровати, лицом вниз лежал Яни. Видимо, он блевал одной водкой, потому что никаких остатков еды ни на постели, ни на ковре не было.
- Он не дышит. Я проверяла пульс. Нету, — доносилась до Кимберли скороговорка Марсии, — Надо 911 вызвать.
- Вызови, — словно эхо ответила Кимберли.