Невероятный симбиоз.

Автор: Yodli Невероятный симбиоз.
В сберкассе было душно и полно людей. Я стоял в длинной очереди с квитанцией в руке, зажатый между потной старушкой и дряхлым старичком. Я ужасно не люблю такие очереди в сберкассы, но жена заставила меня срочно проплатить коммунальные услуги. Оттягивать проплату не хотелось, а то еще газ отключат… Я бессмысленно шарил глазами по скучным плакатам на стенах и вдруг мой взгляд зацепился за знакомый силует.
-Веник, ты что ли? — крикнул я через три головы вперед, присматриваясь к белобрысому затылку. Головы сразу злобно повернулись на меня, как бы давая понять: «А вот хрен мы тебя вперед пропустим». Но пропускать не пришлось. Веник меня узнал и, бросившись назад, принялся радостно колотить по плечу:
-О! Валдис! Здорово!, А ты чего здесь? Жена заслала?- Веник разглядывал меня с разных сторон, — Меня вот, тоже погнала за телефон платить. Уже полчаса стою, жарко, блин, хоть бы окна пооткрывали.
Вениамина я не видел со школы. Лет двадцать назад он сидел перед моей партой и я, юный хулиган, всегда любил щелкать его больно по ушам линейкой. Он лишь вжимал голову в плечи и прикрывался ладошками. Тем не менее, мы дружили.
-А ты, я слышал, большим человеком стал, — я шутливо подергал его за ухо, — по телику тебя показывают, в газетах пишут. Интернет весь кипит. Прямо символ нации. Слышал, тебя на какую то премию номинируют.
-На Нобелевскую, -скромно ответил Веник. Старушки насторожились и подвинулись ближе. Старичок перестал сморкаться в платок. — Только вернулся из Стокгольма. А в ноябре еду в Копенгаген. Лишь нобелевский комитет не знает по какой категории меня пустить: физика или литература.
-Нобелевский лауреат?, — я тихонько присвистнул. Три головы спереди отчаянно страдали от того, что у них не растут на затылке глаза. Одна старушка украдкой перекрестилась.- Ну, по информационным технологиям, я понимаю — ты в школе все олимпийские медали собрал. Еще бы, мама математик. Но по литературе… ты меня поражаешь. Ты ж двух слов не мог связать на уроке русского.
-А я их и теперь не связываю.- хихикнул Веник, -Компьютер связывает. Программу я создал какой до меня еще не было и вряд ли будет.
-Ты гонишь, Веник, — я недоверчиво покосился на старичка, как бы ища поддержки. Старичок опять стал выдувать сопли из носа и отвернулся.- Такие программы каждый день тысячами пишутся. Вон, в сети любую качай...
-Это не простая программа, — спокойно ответил Вениамин,- она сама пишет книги. Гениальные книги. Захватывающие детективы, слезные мелодрамы, юмористические рассказы… народные эпосы… да что хочешь. Причем, каждое произведение имеет абсолютно законченый вид, четко выстроенную сюжетную линию и насыщено психологически продуманными персонажами. Шедевры. Если хочешь — объясню. Все равно еще долго стоять.
-Ну давай, — недоверчиво протянул я повнимательнее присматриваясь к Вениамину. Может он умом тронулся, хер его знает. Двадцать лет прошло...
Началось все просто, — произнес Вениамин и уши на трех головах безуспешно пытались развернуться в обратную сторону. Старичок перестал сморкаться и очередь притихла. — Еще в девяностые обратился ко мне доморощенный поэт с необычной просьбой: сотворить програмку, которая сама пишет стихи. Ну, я ее быстро сотряпал, там ничего особенного: рифму подбирай да в пятистопный ямб складывай. Смысла, правда, в стихах не было никакого, а ему и не надо было поначалу. Мол, модно сейчас такую муть гнать. Но меня то, как специалиста, задело. Стихи есть, а смысла нет. Плохая программа, неудачная. Начал я над смыслом работать. Полезли из компьютера трехстрочные хокку: смысл намечается, но рифма отсутствует. Ладно, думаю, плевать на рифму. Надо над внутренним програмным движком работать. Взял за основу алгоритм генератора роста. Генератор роста — это и оказался ключ к успеху. Принцип какой: вводишь в программу любой набор слов. Примерно с дюжину. Ну, для большого произведения можно двадцать-тридцать. Причем, это может быть любая абракадабра. Например: Охота, Зима, Шурупы, Витя, Бограч, Моцарт, Ракетница, Инистоте железо, Кузнец, Антенна, Роланд, Титан, Свадьба, Желтая кукуруза. Эти слова и являются контрольными точками векторного роста будущего произведения. Затем вбиваю жанр, ну-у-у,… к примеру, Черный Юмор. Остается указать количество печатных знаков и все: ровно через восемь часов готов абсолютный шедевр. Можно читать и ухахатываться. Программа все делает сама.
-А почему именно восемь часов?, -спрашиваю я несколько охреневший, так и не поняв принципа работы алгоритма. -Почему не шесть или двадцать? И как она все в логический сюжет завязывает? Это ж компьютер, Веня, он думать не умеет..
-Оказалось что умеет. Я внедрил искуственный интелект.- невозмутимо ответил Вениамин. Вся очередь тихо охнула и некоторые перестали потеть. — Все очень просто: вначале в программу внедряется персонаж. К примеру, миллиционер… или нет, лучше безработный инженер. Хотя, тут от жанра зависит. Если хочешь на выходе получить слезоточивую трагедию, то лучше внедрить престарелого доцента-историка с какой то неизлечимой болезнью, если искрометная комедия, то нужен здоровый интеллигент, желательно женатый, с двумя детьми. И главное без болячек, больные, шутить не могут… Выставляешь ему IQ по максимуму, закидываешь с десяток каких угодно слов, указываешь жанр, объем текста, даешь команду «ПИШИ!» и, вуаля, через четыре часа имеешь базовый сюжет. Тут главное на первом этапе удачно внедренный персонаж подобрать и деликатно, что бы не спугнуть, слить ему базовый набор ключевых слов. Затем компьютер перезагружается и при повторном запуске к нему подключается «редакторская ферма». Тут наступает второй, очень важный этап — структурный анализ, многоразовая перепрочитка и фильтрация сырого материала. В конце на стерильный текст накладываются шумы, помехи, орфографические ошибки и нелепые словосочетания. Все как у людей. Утром запись на диск и все — очередной литературный шедевр готов. Можно нести в издательство.
-Чушь собачья, Вениамин, как может твой компьютерный миллиционер… нет, лучше безработный инженер связать глупую белиберду в законченное произведение, пронизаное невероятным сюжетом? — спросил я и вся очередь уставилась на Веника.
-Тут чуть сложнее, но я объясню, — Вениамин почесал голову. Я тоже почесал голову, затем голову почесал старичок и вся очередь принялась чесаться. -Есть процедурные карты, векторы роста, генераторы сюжета и фабульные пушки. Если наглядно, то возьмем яблоню. Корневая система — внедренный персонаж. Он гонит по стволу питательную водичку. Ствол — фабула произведения. Ветви — хитроумный сюжет, листочки — всякие изворотливые словосочетания, а яблочки — вкусная, сочная концовка. Базовые слова определяют главных персонажей и являются узловыми точками роста, жанр — изгибы ветвей, в смысле, развитие сюжета, ну, а количество печатных знаков — размер самого деревца. Связь между персонажами обеспечивают фабульные пушки, кстати, мне за них премию и дают..., так вот, они расставлены по ключевым словам и ведут постоянный информационный отстрел по всем узловым точкам и векторным линиям. Отраженная информация суммируется, анализируется и выстраивается в некий логический ряд. Чем больше число отражений, тем чище сюжет. При значении «единица» вылазит некий абсурд наподобие Кафки. На «десятке» — тоскливый бубнеж напичканый скучными подробностями. Типа, научная беллетристика. Оптимальный вариант — «тройка», «четверка». Над алгоритмом пришлось долго попотеть, зато результат — закачаешься… Пока что лучше получается с черным юмором — как раз удачно один объект внедрил. Разведенный нотариус. Строчит фельетоны днем и ночью, не спит, не ест… Боюсь, как бы не загнулся. А то раньше был у меня один таксист. Тоже на юморе сидел, но быстро спился. Все не найду времени его перекодировать… А вот с детективами не складывается: в третьей главе уже сыщики идут по следу убийцы, а убитый, гад, пьет чай в соседней комнате до пятой главы. Это я поначалу одного мента неудачно внедрил с шестью классами образования. Надо будет его в жанр сценических коллизий перенести.
- Я вроде начинаю понимать… Слушай, Вениамин, ты реально — гений. К тому же, это действительно просто. Если вдумчиво разобраться — тщательная проработка алгоритма, фабульные пушки, отраженный ряд… невероятный симбиоз. Я потрясен.
Вокруг нас уже собрался кружок пенсионеров и кассирша, высунув голову в окошко, внимательно слушала.
-Но второй этап — самый интересный,- увлеченно продолжал Веник, — он то и забрал у меня почти все ресурсы. После получения стерильного материала компьютер автоматически перезагружается и в действие вступает «редакторская ферма».
В обычной жизни как: творение вбрасывается в массы и долго ожидается результат. Потом — правка, то да се… На это годы уходят.… А у меня часы. На «редакторферме» у меня создан виртуальный сетевой мир. Ну, типа интернет, только модифицированый под писательский уклон. Там создано несколько десятков литературных сайтов со своими бот-админами, бот-модерами и бот-юзерами. Каждому прописан свой IQ, рейтинг и даже есть аватары… Система вбрасывает на форум стерильный объект и начинается энергичное обсуждение, ну там, каждый компьютерный бот выдает свое мнение. Чтобы обсуждение шло живее я создал парочку троль-ботов. Они шастают по форумам и треплют всем нервы. И хотя их изредка банят, от них, кстати, большая польза. Особенно они любят зависать на таких ресурсах как «Белый Кот» и «Снусмумрик». От «Графоманов» много пользы, но у них троли слабые, надо им подкинуть парочку. Очень хорош оказался «ЯПлакалЪ». Я там настроил систему оценок «плюс-минус» — очень удобно оказалось. Сразу результат на лицо, система быстро данные шерстит. Только им вечно надо «клубничку» вбрасывать, а то зачахнут быстро. Для ботов с отрицательным IQ создан «Литпром» — сборище графоманов-неврастеников. Это для массовки больше. Ну, там еще «Стульчик », «Ганза», «Батискаф» для общего колорита и прочие… Короче, я замутил целый иллюзорный мир, в котором идет непрерывная генерация идей и проработка сюжетных вариантов. Бот-юзеры выдают результаты, затем система все суммирует, идет корректировка сюжета и вбрасывается повторно на порталы. Так, за пару часов несколько сот раз. Это называется пошаговый мультитест. Затем из сотни вариантов отбирается лучший, набравший наибольшее колличество баллов и готовится к фильтрации и спецэффектам. Дальше я уже говорил: набрасываются на текст всякие колоритные шуры-муры и пожалуйста — на утро готовое произведение.
-И что, кто то читал,? — спросил я ошарашенно и все посмотрели на меня, — кто то видел твои произведения?
Старичок и пенсионерки перевели взгляд опять на Веника.
-Видел.- просто ответил Веник.- Правда, поначалу верить не хотели. Я как первую книжку создал, сразу в Союз Писателей. Положил им на стол, мол, читайте. Но председатель ухмыльнулся так криво и книжечку в портфельчик небрежно забросил, мол, у нас тут таких писак — полстраны. А потом оказалось, что книжку мою его жена обнаружила,… ну взяла в руки перед сном полистать… Сначала весело смеялась и даже хохотала. Ближе к полуночи хохот перешел в истерический плач и она судорожно рыдала на плече у председателя всю ночь. К утру он ее успокоил и она замолчала, но потом чуть не бросилась из окна. Он еле успел супругу за халат ухватить. Словом, пришлось ее в санаторий отправить, нервное расстройство лечить. А я там ничего особенного в исходных данных и не забил, так: Море, Сахарный тростник, Белый песок, Хуанита, Синее небо, Дон Педро, Корабль, Революция, Сиротский дом, Несчастная любовь… Жанр — мелодрамма. Надо самому почитать, че она там такое узрела.… Да, так вот, председатель этот писательский тоже решил прочитать книжку. Закрылся в кабинете и прочитал за день. Потом, говорят, снял со стен кабинета все свои почетные грамоты и порвал удостоверение Союза Писателей. Его к жене в санаторий увезли коллеги.
Коммисию сразу собрали,… правда на комиссию я им другую книжку принес, а то еще вся контора умом тронется. Некому будет шедевры показывать. Сошлепал им за ночь исторический роман про русско-японскую войну. Как раз времена их молодости. Старцы читали и слезами обливались. Потом все дружно заявили, что живой человек такого написать не в состоянии и что все, кто был на такое способен, лежат в земле уже лет сто. Пригласили специалистов из Центра Информационных Технологий. Те пару страниц пролистали и заявили, что компьютер такое не может выдать. Это творение живого человека. Крик поднялся, до драки дошло… Когда успокоились, я им разжевал что к чему. Долго не верили, конечно, но когда я на следующее утро принес им свежее собрание сочинений про Великую Отечественную Войну. В восьми томах. С ними же в главных действующих лицах. Тогда поверили. Ну, пришлось скорую вызывать некоторым, но это так, мелочи. В общем, собрали все материалы и в Швецию. Нобелевский комитет глянул — да, невероятный симбиоз науки и искусства. Теперь вот, в ноябре надо ехать за премией.
Вениамин замолчал и обвел глазами присутствующих. Вокруг нас стояли кружком пенсионеры с открытыми ртами и держали в руках квитанции. Кассирша вытирала слезы. Старичок икнул.
-Да-а-а, — протянул я восхищенно, — горжусь, Веник, что ты мой однокласник. — Просто безмерно и невероятно горд.
Все зааплодировали.
-Да че уж там, — скромно махнул рукой Вениамин, — мы же старые друзья… Ладно, пойду я, надо новый шедевр создавать. Кстати,… ты это, звони, что ли… А еще лучше пиши. Да, да,… ПИШИ, — Веник ткнул мне в руку визитку и похлопал по плечу.
-Ну давай, старина, удачи, — я легонько дернул Веника за ухо.
Вениамин исчез, а я принялся закладывать визитку в портмоне. Она была чуть крупнее обычного и не влезала в кармашек. «Вот чудак, -подумал я поднося визитку к глазам, — и визитки у него чудные».
На желтоватой бумаге отчетливо виднелись серые буквы:
«Ключевой текст: Сберкасса, Очередь, Пенсионеры, Абракадабра, Симбиоз, Сопливый старичок, ЯПлакалЪ, Нобелевский комитет, Редакторская ферма, Фабульная Пушка, Союз Писателей.
Жанр: Юмор, философия, абсурд.
Объем: пару тысяч печатных знаков.»
-От ведь, падла!!! — взревел я и хотел было в гневе порвать визитку. Но не успел. Компьютер перезагрузился и вскоре в работу вступил иллюзорный анализ.
©Yodli.