Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Графомания:: - МетаморфозыМетаморфозыАвтор: Поэт Пупкин Грешил, грешил… Но больше не грешу.Влюбился в ямб и яйца не чешу. Грешил? Грешил! Но больше не хочу. Уж лучше от безгрешья заторчу. Забил косяк… Ну, на косяк забил. Не верю сам — я ж с детства план курил. Любил дрочить до онеменья рук. А тут не в масть и как-то невдосуг. Гульнуть любил? Бывало. И бухал. И Венечку запоями читал. А утром встал и все уже не так: Душа бухло презрела натощак. Порок и грех ласкали мою суть. Без грязных мыслей было не уснуть. Но кто-то добрый тумблер повернул - И я сквозь грязь в безгрешный мир шагнул. Любил вставлять пистоны здесь и там Красоткам, бить мордасы фраерам. Теперь пистоню пассию одну - По-ангельски прекрасную жену. В вечерний час, улегшись на кровать, Теперь стараюсь Библию читать. О, дивный рок, о, кайф метаморфоз! От святости бывает передоз?.. Греховный мир за окнами притих. А я торчу — наверное, я псих… Теги:
-2 Комментарии
#0 14:21 02-05-2012Лидия Раевская
ад. Публий Овидий Пупкин значит блять? Уже есть один Публий Овидий здесь. http://www.litprom.ru/thread29506.html пиздец какой-та варенец и чикураки ПиздИл, ПиздИл, но больше не пизжУ. Я свой язык об столб теперь чешу. ПиздИл, ПиздИл, но больше не хочу. Язык в занозах. Лучше помолчу. нормально. торчи. Shutlivo podelilsja nabolevshim! Strogo ne sudite! Автор, а когда Вы уже перестанете фонтанировать восторгами от собственного перерождения чудодейственного и расскажете о чем-нибудь еще? О той же Венской Опере, например. В стихах. Пусть кто-то добрый тумблер повернет. Пистонить ангельсую жену — это, конечно, невероятная находка. Не могу не отметить. Кайф метаморфоз (на основе личных материалов тов.Пупкина) Мне было пять. Я залезал в чулан И в темноте подкуривал свой план. Я в семь уже способен был вздрочнуть – Порок и грех ласкали мою суть. Страна менялась. Сверстники росли: Кого-то враз скрутили патрули, А кое-кто – по лезвиям ножей – Вскарабкался до высших этажей. Я ж, перманентно пьяный в тарарам, Бывало, бил мордасы фраерам, Любил любить в кругу своих подруг (Как правило, до онеменья рук). Лет тридцать так и прОжил, эхе-хе… В безделии, в пороке и грехе. Но как-то раз, ничком упав в кровать, Я сразу начал Библию читать. И так читал шесть дней. И шесть ночей. Я трясся от евангельских речей, Глаза запАли, заострился нос: От святости случился передоз. Как будто кто-то тумблер повернул: Проснулся в Вене (я ж в Москве уснул)! Весь в мраморе (совсем не мой!) сортир, В руках – сертификат на пять квартир! Я выбрит и, представьте (антр ну) – Заправлен член в красавицу-жену, Я сам не свой от славных перемен (Есть даже группа, я – её фронтмэн)! О, дивный рок, о, кайф метаморфоз! Мой ноутбук залит потоком слёз… И лузерам я выдал на «Литпром»: «Жена-красотка… Вена… всё путём!» Их мир греховный сразу же затих… Но не сказал никто: «Да это ж псих! И сразу видно – конченый мудак!», Но вдруг один ответственный редак Явил ко мне нескромный интерес… Да, я воскрес! Воистину воскрес! Грешил, грешил… Но больше не грешу. Ношу свой нимб и яйца не чешу. Девиатор, не шедеврально, но задорно! И в корне ошибочно — ни к Литпрому, ни к редакам мои метаморфозы никакого отношения не имеют. Да и грех смеяться над юродивым… Стебитесь, Шура, стебитесь! Мика, будет вам про оперу... а пока просто про Вену 26 апреля Вена Расфуфырилась явь по газонам и клумбам Разноцветным угаром невинных цветов. Наших средних широт малахольная румба Легким бризом вдувает опорам дунайских мостов. И мещанская прелесть красавицы Вены Оголилась под дымкой цветущей сирени. Куртуазных повес разноликие толпы Наводнили пространство – бульвары трещат! Ледяное вино, релаксируя, дОлбят. Буэнос диас, амиго! Flamboyant! Раскатистый мат. А патлатые панки и томные геи Осадили скамейки старинной аллеи. Испражняясь вовсю, как вороны Ван Гога, Расписал небосводы пернатый бомонд. Ты прекрасна – до слез, ты до смеха – убога, Пергидрольная дура охаянных средних широт... Ретуширует время нелепость окраски Старой Вены, красавицы, точно из сказки «Любил дрочить до онеменья рук» (с) Сухостой? Мои соболезнования. А вообще-то поэзия — удел страдающих. Что ж до автора, то по его неоднократным излияниям, он личность самодостаточная и весьма состоятельная. Отсюда вопрос: нахуя писать на ЛП, попадая в ГВ, если можно на свои бабки издать книжку со своими высерами, получив полное моральное удовлетворение? Ответ очевиден: мечты автора не совпадают с его возможностями, поэтому и в ГВ на ЛП. Генератор, я пишу всего пару месяцев. Зеленый новичок. Поэтому и в ГВ. Но меня это не смущает — не в рубриках счастье. Иногда стебусь сам над собой — это же можно? Мне просто нравится писать из внутренних побуждений и потребностей. И морально мне себя не надо удовлетворять. Издать могу, но зачем? Еще одним высером больше на полке. А что поэзия — удел страждущих, ты прав. Если бы не страдал, то хрен бы начал писать. девиатор убил хи-хи-хикс! Хватит вам по рубрикам убиваться! У одного редака на этой почве уже истерика вывалили на главную — пади на колени и возрадуйся, смерд! БЛяяяяяяя! Как же я не заметил! Издать он может! Издай, зайчег, издай! Еше свежачок С нового станешь недели числа Думать о лучшем не ведая зла. Чтобы не кончилось это добром Расковыряют проблемы ребро. Выставят в свете вечерней зари, -Шире глаза раскрывая смотри Видишь надежды затмило сполна Лучшего нечего ждать ни хрена.... Судя по всему, нет особого смысла давать определение философии, как научной дисциплине. Философия, или русское любомудрие, подразумевает под собой не просто любовь к отвлечённым размышлениям на произвольно взятые темы, а нечто более глубокое. Софию(премудрость по определению) некогда решили представить рациональным умом, что, со временем, оказалось не совсем состоятельным постулатом....
Слова способны донести посланье
Лишь в спектре принимаемых частот, Мы никогда не обретаем знаний, Не покорив судьбы крутых высот. Как стая мотыльков на свет огня Стремимся мы, не ведая преград, К вселенским тайнам, смыслам бытия.... Тонул, а мне продать пытались воду,
Молчал, когда в душе рвалась струна. И так бывает год от года, Когда внезапно захлестнет волна. И покидали силы, гасли свечи, Дрожали руки, меркли сны. Вдруг вспышкой ожил образ твой: лицо и плечи, Когда не в силах был я побороть волны Да, это был твой свет волшебный, Что ненароком заглянул в мое окно.... |