Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
За жизнь:: - А любовь, как сон... (сказка)А любовь, как сон... (сказка)Автор: Александр Демченко А любовь, как сонПосвящается всем авторшам любовных романов за пятьдесят рублей Эту женщину не любили. И такое бывает. Ее не любили на работе. Она приходила на службу без опозданий, выполняла план, была мила собой, но начальство и сослуживцы ее презирали. При виде ее лица многие чувствовали острый запах лука, кривились своими правильными овалами и по-женски фыркали. Даже мужчины и программисты. Ее не любили мужчины. Самцы видели в ней страшную одинокую женщину, молодую обезьянку, которая потеряла свое дерево. Ее оскорбляли и били мохнатой ладонью по мохнатой щеке. Впрочем, с ней могли и спать. Она была не лишена порока и чувства дырки. В нее входили под одеялом или в крайне пьяном расположении духа. Она понимала, что иначе быть не может, но не отчаивалась и шла на свою Голгофу с прямой спиной. Ее не любила родня. Близкие считали, что она сумасшедшая. Она напрашивалась в гости, помогала по хозяйству, давала деньги в долг, выслушивала упреки, терпела унижения. Родне такое поведение было чуждо. Ее пытались закрыть в «дурке», но она сбежала. Там было тяжело. Сумасшедшие не только ее не любили, но еще и били. И не только по мохнатой щеке. Мало кто ее любил. Кто ее мог любить и терпеть – так это продавцы кваса и ОН. Продавцы за то, что она хуже них, а ОН за то, что она самая лучшая. Она приходила к нему каждую ночь. В мутных красках, бывало и в черно-белых тонах. Они сидели на желтеньком песочке азовского побережья, потягивали вино из бутылки со слегка искривлённым горлышком и со страстью говорили о своей чистой любви. Они смеялись, плакали, целовались, а море целовало их голые стопы. И уже не по мохнатой щеке ползла маленькая слезинка, а вполне по женской. Потом приходило утро. Солнце било по лицу и она просыпалась. Просыпалась для того, чтобы вновь окунуться в быт, работу. Быть нелюбимой. Быть униженной и вонять луком. Нехотя шла на службу, так же выполняла план, вечером без интереса слушала упреки родни, а ночью с улыбкой засыпала лицом к стенке, чтобы вновь увидеть ЕГО. Он слушал ее. Он утешал ее. Он предложил переехать к нему. Прямо в домик на азовском побережье. Она расплакалась от счастья и согласилась. Он же сказал четко: не все сразу. Понемногу. По чуть-чуть. Сначала она принимала одну таблетку. Затем две. Сон был сладок, песок чист, вино ласково пьянило, ЕГО слова въедались в черепную коробку, интриговали. Потом три таблетки, четыре. По водной глади шли добрые волны, в синем небе ползли немые барашки-облака, на азовском побережье появились скалы. Она проспала работу... Понемногу, по чуть-чуть она дошла до десяти таблеток. Он оценил. Он был рад. Он надел фрак и сказал, как настоящий мужик «Пришло время! Не отпущу! Женюсь!». Так и сделал. Они поселились в домике на азовском побережье. Она готовила глинтвейн, штопала носочки и кухарила, а он безмолвно писал роман о чистой любви. Такой роман, который никогда не будет издан. О ней и о себе. А где-то в маленьком городе, в бетонной коробке именуемой, почему-то, домом, третий месяц преображалась в труп женщина, которую мало кто любил. Теги:
2 Комментарии
#0 12:48 16-09-2012vaxmurka
bivaet такой конец я считаю надо въебать: а где-то в далеком городе в маленькой тихой комнтаке, где уже третий месяц лежало без движения тело девушки, которую никто не любил, в один вечер стало как то по особенному светло, и в этом теплом свете, который сочился в окна, маленький мальчик из дома напротив, больной раком мозга и саркомой легких, смог разглядеть выпорхнувшею в летнюю ночь бабочку, которая пронеслалсь мимо слезинки малыша, вспорхнула к далеким теплым звездам, обрушивавшимся на маленького, но безнадежно больного мальчишку как последний салют, как привет из далекого рая, который уже ждал его, и мальчик умер, и его душа вырвалась из искалеченного детского тела прильнула гладенькой щекой к твердым скуссанным губам пьяной мамы, поласкалась у ног парализованног отца, спасшего родильное отеление от взрыва газа, но лишившегося при этом движения и, отлетев от суровоого отцовскоого тела, выпорхнула вслед за бабочкой наулицу где в дворовой арке погибал старый шарманщик, сердце котрого не вынесло ужасной вести о том что его единственный сын погиб вместе со своей женой и пятью детьми, маленькими братьями близнецами во время миссии по спасению чернокожих мальчишек от засухи. а где -то выли псы. ну так штоб дохуя потрагичней. Еше свежачок ...
Любовь не в золоте, не лестница ведёт на золотой амвон, и потому душа не крестится на перл и апплике икон... ... Лампадка светится усталая. А в церкви пусто. Никого. Мария у иконы стала, и глядит на сына своего.... Солдатом быть непросто, а командовать людьми на войне – и того хуже. С этой ротой на позиции мы заходили вместе, и поэтому всё, что на нас пришлось в тот момент, нам всем было одинаково понятно. Я к чему. В тот первый, нехороший оборот, мы попали вместе, но их командир решил для себя, что он не вправе положить своих людей, и отвёл свою роту в тыл....
Вот все спрашивают, как вас там кормили? Буду отвечать только за себя.
Когда мы встали на довольствие, и нас стали снабжать как всех, с продуктами не стало проблем вообще. Если у человека есть деньги, он нигде не пропадёт. Но наличные. Обналичить зарплату с карточки – тоже задача.... Вставлены в планшеты космические карты -
он рожден был ползать, но хотел летать. заскочил в цветочный и восьмого марта турникет на Звездной щелкнул - ключ на старт. поднято забрало и смотрели люди как он улыбался, глупо как осел, хоть почти гагарин и кому подсуден - лишь тому, кто звездам землю предпочел Вот проспект Науки, гастроном, казахи - алкаши раскосы - Байконур, верняк!... Под колпаком воды
Станции стекло-бетонный аквариум, За колпаком воды Ветхозаветный океанариум. Треснет аквариум пить-дать, Сверху посыпятся капелюшки, Но не привыкли мы утирать Из под опухших носов сопелюшки. В изделия номер один Пакуем лысеющих головорожек, В изделия номер два Спускаем живительных капитошек.... |