Сasus belli
Автор:
[ принято к публикации
03:55 06-01-2013 |
Na | Просмотров: 2215]
Здравствуй ласковый штиль, разрывающий ветер на клочья,
первозданная сущность всего, что имеет начало,
я особым намереньем видеть был уполномочен -
наблюдать за причалом, и тем, кто уходит к причалу.
Я забился в себя, словно в доску глядящие гвозди,
мне дано было право отмерить желаниям минус,
я глядел за черту, за которой развешаны гроздья,
принесённые в жертву тебе. Кто бы большее вынес?
Скоро жатва наступит осенняя, жёлтая, злая -
посеревшее небо насупит усталые тучи,
но жнецы захлебнутся напевом, звенящим, окраин,
закачается небо подвешенным за ноги дуче.
Эта карта Таро, не припомню какая по счёту,
может истину вскрыть, словно опухоль самообмана.
Улетает пчела, покидая родимые соты,
поглядеть на борьбу Бегемота и Левиафана.
Но напрасно жужжанье.
На пройденных мегапарсеках -
тишина, словно мина, в которой для звука нет фальши.
Это чёрные дыры, забытый для времени сектор,
где остаться стоять — равнозначно движению дальше.
Демиург отпочкован. Ушедшее снова родится.
Знаки Льда и Огня, вновь, тавром проступают на теле...
До свидания штиль, ты — безумная выдумка Стикса,
пресловутый «покой», основание для casus belli.
Шел 1998 год. Та самая смутная, нервная пора, когда из кошельков людей вытравливались лишние нули. Слово, деноминация не сходило с газетных полос и телеэкранов, висело везде, в очередях у банков и в прокуренных трактирах. Тысяча старых рублей за один новый, твердый, «отяжелевший» рубль....
Кружись под ветра попурри,
Кленовый лист на ветхой крыше!
/Бог с Духом вышли покурить
В парадный грёз, пролётом ниже.
Две точки в нервной темноте
Меняют яркость состояний:
— Послушай, сын, а где отец?
— Неуловим. Непостоянен.../
Сожги в последнем танце сна
Воспоминания о лете,
Вспорхни направо, где весна
Кромсает вены в туалете....
Только остывши, жирна и рыхла,
Первого Бога Земля родила.
Там, где, поверхность пробив напролом,
Встанут Тибетские горы потом, –
Там он стоял средь камней и следов –
Оттисков многих коленей и лбов.
Свет от востока отбрасывал тьму....
Оторвите мне голову,
Нежные руки тьмы!
Взмахи век просигналят
Последнее слово: Олух.
Предзакатное олово.
Обух тупой зимы.
Жизнь разденут к финалу —
Заказчики любят голых.
Раскидало по берегу
Бледных, холодных рыб.
Неуёмные жабры,
Как пена воспоминаний....
Это имя нет никакого смысла отливать в чугуне — оно и так застынет в веках, поражая воображение дикой музыкой и ритмом — Манана Нанановна Нанинина. Возможно ее предки знали толк в колдовстве, заплетая в ноты своих погремух силу древней магии, кусок первобытного зова, клича, возможно они были сумасшедшими, чья точка сборки съехала на двух запавших клавишах, но ее имя многих вводило в транс....
