Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Графомания:: - Лифтёр и грешники![]() Лифтёр и грешникиАвтор: саша кметт — Ты веришь в лифтёров? – спрашиваю я приятеля Пашу. По профессии он бухгалтер, по призванию собутыльник.— В каких лифтёров? – отвечает Паша мне вопросом. – С крыльями или без? — С уголовным кодексом, — говорю я и вспоминаю… Привиделись мне как-то двери лифта. На кухне, за газовой плитой. Огромные, грязные, со множеством автографов из серии « тут был…» и жалобной книгой. Будто занавес передо мной разъехались, внутри лифтёр с полномочиями. Осанка гордая, укутан в рыжий лисий мех. На горле шарф затянут петлей неизвестной конструкции, под пятками высокие каблуки. Одна рука в перчатке, в другой уголовный кодекс. Небесный. Семнадцатый том. Лифтёр по нему ногтем поскреб, пригласил меня покататься. — Тебе какой этаж? – спросил настойчиво. — А что на любой можно? – поинтересовался я. — Желание клиента для меня закон! – поклялся лифтёр, но сам себе не поверил. Посмотрел я тревожно на сборник приговоров, захотел сбежать. Начал отступление, назад отпрыгнул, уперся в холодильник. Пальцами крест сотворил, дал понять, что не готов: — Да я ещё не решил, рановато мне на таких лифтах кататься… — Так решайся, не тяни! – крикнул многоэтажный посредник. Лисьи хвосты дыбом поднял и растворился в кухонной плитке. Паша наблюдает за мной странно — губы шевелятся, рука дрожит. Не смеется, не острит, судя по всему, верит. Стакан выпивает молча, хлопает им по селедке, издает звук нерадостных аплодисментов. — Мне на триста пятьдесят седьмой этаж, — признается он грустно. – Там все бухгалтера-собутыльники собираются. Сплошные мерзкие рожи… Самокритичен мой приятель, как всегда. Привычно себя не любит, а другим, порой, нравится. Свежесть немного утрачена, но в морозильник ещё рановато. Приходится по душе женщинам у светофоров – ловит улыбки на пешеходных переходах в большом количестве. — Выше нас жокеи-колбасники, ниже фармацевты-подстрекатели, — продолжает Паша уже более бодро. – А ты значит всё в поиске… Определяйся скорее. Пора примкнуть к цивилизованному обществу, а то как ветер. Дуешь в разных направлениях, неуловим, проходишь сквозь щели… Возвращаюсь домой задумчивым шагом, трамвай игнорирую. Он позади меня плетется, гудит от нетерпения. Да что мне трамвай какой-то, когда вокруг такие перспективы заоблачные. По левую руку институты, общества не всегда цивилизованные и политические партии с ограниченной ответственностью. По правую — ложи с почасовой оплатой, секты и неспортивные секции. Все меня приглашают, просят, требуют. Соблазняют возможностями, предлагают комфортабельное будущее по сносной цене. И на этом свете, и на том. Я тону от возможностей, не знаю что выбрать. Куда вступить, кому продаться? Тут нужен совет бывалого, а рядом нет никого. Только вагоновожатая в ярости, спешит ко мне с серьёзными намерениями. Хватает меня ласково за плечи и спихивает с трамвайного пути темпераментным толчком. Глаза как у невесты, кулак как у жены. Так я никуда и не завернул. Не решился, не соблазнился, «цивилизованные общества» не для меня. Вот уже и дом родной, и рекламный столб, к моим объятиям привыкший, стоит у самого подъезда. С юга любимый ветер налетает, начинает облизывать. Готов закружить, завертеть, бросить во все тяжкие. Я и не против. Куртку расстёгиваю для плавности полета, но в последний момент замечаю на столбе интересное объявление: «Лига веселых грешников» проводит дополнительный набор. Обеспечиваем комфортабельное место на скамье подсудимых со всеми удобствами. Предоставляем адвоката для страшного суда с опытом работы и хорошими связями. Звоните. Приходите. Ждем! «Прожигаем жизнь и после жизни на полную катушку» Как раз то, что нужно. Ветер отгоняю, звоню, прихожу, желаю вступить. — Учтите, скамья подсудимых не резиновая, все не поместятся, — объясняет нам невеселое положение вещей внушительная дама. Высокая, прямая, как судьба учителя, волосы в капканах бигуди бывают часто. Костюм её зеленый строг, ногти остры. Макияж ювелирно точен, позволяет возрастные колебания в десяток лет. – «Лига веселых грешников» укомплектована, осталось одно место. Кто его займет, покажет время и ваши автобиографии. Уместите свои жизни в один час, положите на край стола. Времени маловато, можно не успеть. Всех веселых грехов не вспомнить — упустить главное. А тут ещё стул неудобный и конкурентов не меньше десятка. Смотрю на них вскользь, снисходителен к старости. Парочка клоунов на пенсии, несколько кухонных остряков-диссидентов и один юморист-самозванец. Сидим плотным полукругом, перед каждым из нас чистый лист бумаги. Напряжены, готовы к борьбе. Зубы стиснуты, за ушными раковинами отточенные карандаши. Дама разглядывает присутствующих оценивающе, будущих членов лиги не видит, похожа на королеву ломбарда. У столов медленно ходит и предупреждает: — Сейчас вы начнете меряться своими достижениями. Размер не важен, главное острота. Врать можно, но грамотно. Плагиатом не заниматься, друг у друга не списывать и греховные эпизоды из жизни замечательных людей не употреблять. Поймаю – выведу! Не употреблять, так не употреблять. Жаль, конечно, тем более замечательных людей тут видимо – невидимо. Они вокруг. Развешаны портреты по периметру, лица до зависти знакомые. Писатели, художники, ученые и полководцы. Были они здесь, прикасались к ветхим стульям, оставляли после себя след. Описывали собственную жизнь впопыхах, волновались, делали ошибки. Рядом с портретами пояснительная записка: «К нам в лигу вступить они так и не смогли. У тебя есть шанс стать лучше них» — Можете начинать, — улыбается дама хищно и спускает экзаменационный час с поводка. – Пусть победит достойный! Закрутило достойных в круговороте воспоминаний, достойные не очень завертелись сами. Состязаются автобиографиями, соревнуются во вранье. С азартом, фантазией и презрением к соперникам. У каждого свой козырь припрятан, берегут его в рукаве до финального абзаца. Вихри, смерчи, ураганы. Бьют вверх с листов бумаги, поднимают жизни хозяев на альпинистские высоты. Карабкаются претенденты без страховки, растут в собственных глазах. Скоро упрутся в тяжелые тучи – дальше проход только по приглашениям. Сидят там музыканты-вышибалы в перьях, спускают непрошеных гостей на землю ударами арф. Кипит экзамен, чужие жизни в самом разгаре. Грохочут, толкаются, хотят быть первыми. У всех слова носятся по бумаге боевыми кораблями, палят из всех орудий, пытаются соперников потопить. А у меня сплошные подводные лодки. Лист чист, бел и от усилий не заплеван. И не потому, что вспомнить нечего, а потому, что лучшие веселые грехи ещё впереди… P.S. Имя победителя я узнал случайно. Столкнулся с ним в клубе, познакомился против собственной воли. Автобиографию победитель не писал, на вступительном экзамене не был. А зачем? Он племянник известный и грешник по блату. Сам из себя ничего не представляет, редчайший великовозрастный зануда. Чревоугодие у него неаппетитное, похоть несексуальная и праздность утомительная. Зато дядя его очень влиятельный — может практически всё. Настоящий на все грехи мастер, с таким не пропадёшь. Ну и ладно, обойдусь. Построю свою скамью подсудимых. С мягкой мебелью и прекрасным видом из окна. Приму всех желающих, разместимся с комфортом в веселой тесноте. Теги:
![]() 4 ![]() Комментарии
#0 09:11 14-01-2013Na
доводилось на тех лифтах кататься. это типа авточистилище чтоли? написано нормально, но идея плохо структурирована. нечёткие правила - нет удовлетворения от их соблюдения а так - бред.. забавно. обороты понравились, финал нет. надеялся, что герой таки изъебнется и переплюнет конкурсантов разухабистой историей Так-то позитивно, но четкой структуры и правил нет. Соглашусь с allo, это не на пользу тексту)) Да понравилось и все тут! Еше свежачок (рассказ 4, последний)
1 часть http://litprom.ru/thread87814.html 2 часть http://litprom.ru/thread87819.html#comment_start 3 часть http://litprom.ru/thread87826.html Ундоров пришёл в обычный стандартный дворик между пятиэтажками-”хрущевками “.... (рассказ 3, предпоследний)
1 часть http://litprom.ru/thread87814.htmlфу 2 часть http://litprom.ru/thread87819.html#comment_start «Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами!..». Ундоров, бредящий наяву знаменитыми цитатами классиков, неотрывно медитировал на кровавый закат и мерещился ему то ли Петербург, то ли Ершалаим.... ![]() Ида любила смотреть на небо, выходя на прогулку в скафандре. Она просила автоматику скафандра отключить светофильтры и шла по льду, медленно, стараясь не поскользнуться, выходила к океану, оттаявшему на этой широте, любовалась волнами, ставила скафандр на внешние звуки и слушала прибой....
Представь себя в зимнем лесу.
Ты стоишь на поляне, вокруг деревья. Такие высокие, что достают до неба. Вокруг кружатся чистые, белые снежинки. Ты чувствуешь как они тают на твоей коже. Тебе не холодно, холоду не одолеть тепло твоего бьющегося сердца.... ![]() Среди зимней и летней мирской суеты Вдохновлённо учёный глядел на цветы. Вот где чистой гармонии кроется вязь С красотою, которая прочно слилась. Спать с идеей в обнимку его торжество И цветочному запаху проще всего Вырвать новую из окружающей тьмы Посылая в учёного сладкие сны.... |