Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Он и девочка![]() Он и девочкаАвтор: Трехглазый С. Муравьи захватили его дом и выжили его. Он стал скитаться по улицам, питаться на помойках и курить почти уже дотлевшие бычки. Под дождем он умывался, грелся у горячих труб, спал на мягкой собранной в кучу траве. И он ко всему привык, ко всему приспособился. Кроме одного. Ему не давал покоя половой орган, который заставлял его как-то действовать в направлении поиска соответствующей кандидатуры. Девушки-бомжи ему не нравились, слишком много у них в трусах было блох. При совокуплении они падали с шумом на землю и разбегались по кустам. Ему становилось неприятно, он вспоминал Пелевенскую “Жизнь Насекомых” и член от этих мыслей принимал положение полусонной вялости. Девушка-бомж текла, требовала плотской любви. Он говорил ей “извини” и, натянув трусы, склонив голову, уходил прочь. И как только он отходил на некоторое расстояние, член снова вставал и снова, не скрывая своей наглости, требовал от него чего-то более сочного и чистого.Однажды он решил кого-нибудь изнасиловать. Причем, размышляя холодным вечером, пришел к выводу, что это обязательно должна быть девочка чистая и невинная, розовая и веселая. Нимфетка как сказал бы Набоков. Аргумента были два, во-первых, он всегда мечтал лишить кого-нибудь девственности (лишил лишь только собственную кошку, засунув ей, когда она еще была котенком, во влагалище карандаш “Конструктор”), а во-вторых, он решил, что с девочкой будет легче справиться, легче будет заманить. В тот же самый вечер он облизал себя языком – помылся и наелся заодно и, расстелив кусок гофрированного картона, лег спать. Ему снились красивые сны, помимо его давних приятелей, в них присутствовали Пушкин, Толстой и Петросян. Последний обычно над всеми шутил, его все ненавидели, и в связи с этим вызывали его несколько раз на дуэль, но тот никогда не приходил. – Я ведь еврей, у меня нет чести, - говорил он и продолжал истерично смеяться. С утра закапал дождик, и от его первых капель он проснулся. На душе немного было серо и тревожно, но все же весело. Отыскав в завернутом пакете свои выходные вещи и облачившись в них, он стал похож на нормального человека, на того к которому можно проявить доверие. В таком прикиде, чистый и почти без преследующего его повсеместно запаха, он вышел из своего шалаша и отправился к ближайшей школе. Когда он подошел к железной выкрашенной в синий цвет ограде, сразу же на глаза ему попалась девочка. На вид ей было не больше десяти, и он, улыбнувшись, зайдя через ворота с купленной по дороге конфеткой, подошел к ней, посмотрел ей прямо в глаза и мягко, стараясь не закашлять, спросил. -Девочка, хочешь конфетку? - Не хочу, - сказала девочка. Она сидела грустная, опустив голову и немного сгорбившись, - я хочу воздушный шарик. -Если ты пойдешь со мной, я куплю тебе его, - сказал он ей. Девочка посмотрела на него, вытерла катившиеся по щекам слезинки, улыбнулась, подняла валяющийся на земле портфель и приготовилась идти. Он взял ее за руку. Ладонь была крохотной и теплой. -Какого цвета ты хочешь шарик? - спросил он ее по дороге. -Синий, - ответила она, - и желательно большой. -Я куплю тебе самый большой синий шарик, какой только есть на свете. Дальше они шли молча и мысли появившиеся предательски в голове начали будоражить его нервы и его решимость. Главной мыслью, была та, что ему стало жалко убивать девочку, а убивать ее пришлось бы, поскольку она увидит его и сможет после изнасилования его описать. На руках у него даже выступили капельки пота. Душа его мучалась, сердце мучалось, разум мучился, член мучился… - Надо будет выколоть ей глаза, - пришло ему в голову, - от полученного шока она все забудет. Мимо пробежала какая-то старуха, она повернула на них голову, что-то пробурчала и пронеслась мимо. Ему стало страшно, непонятный холодок завладел его телом, он почувствовал, как задеревенели его ноги. -Почему Вы дрожите, дяденька? – спросила девочка. -Холодно мне что-то, - сказал он, и она прижалась к нему ближе, будто хотела его согреть. Колени его застучали, ноги окончательно перестали слушаться. Ему захотелось ее придушить - она проявляла к нему заботу, что не было запланированным. Должно было произойти все совсем по-другому. Он помнил, что предстоит ему в скором времени сделать, на что он решился, чего так страстно хотел. Он повел девочку в лес. Она не спрашивала его ни о чем. Она покорно шла за ним. Он не смотрел на нее, он смотрел себе под ноги, на траву, на упавшую листву, на разбросанные повсюду гандоны. Вышли на поляну. -Давай немножечко отдохнем, - предложил он девочке, и та согласилась. Они сели на бревнышко, друг около друга. Момент настал. Его ладони похолодели, он вынул из кармана выкидной нож. Стал гладить его холодную сталь. Мысли с бешеной скоростью проносились в его голове. Никогда мозг его не работал настолько быстро. Член по-прежнему стоял, но его сигналы не доходили до головы, она варилась в собственном соку и уже начинала пригорать. Внезапно, как будто щелкнул выключатель, он накинулся на девочку и безжалостно воткнул нож в один из её голубеньких глаз. Девочка не произнесла ни слова, она молча стал терпеть боль. Он провернул нож несколько раз и вытащил то, что заполняет глазницу. Девочка посмотрела на него одним глазам, точнее обоими, но один из них висел на лезвии ножа, и заплакала, единственная слезинка покатилась по окровавленной щеке из ее здорового глаза. Он вырезал и его. Потом отрезал руки, ноги, голову, соски. -Дяденька, что с Вами? Очнитесь. Он поднял глаза, девочка смотрела на него с выраженной на лице тревогой. В руках у нее был огромный шарик – Она ведьма, - пронесло у него в голове и, испугавшись этой мысли, сердце его стало биться очень часто и громко. Он отодвинулся от нее и хотел бежать, скрываться, прятаться. Но глаза, те самые детские и голубые, которые он несколько минут назад вырезал, загипнотизировали его. Девочка пристально смотрела на него, не давая возможности подняться. Он чувствовал, что облачен в некую оболочку созданную его же телом. Он не мог им двигать, оно казалось ему заржавевшим панцирем. Он оказался заключенным в собственную тюрьму. И выход из нее был только наверху, через глаза. Он медленно начал всплывать тоненькой струйкой дыма. Он был грациозен и легок. Когда он пересек шею и был уже на уровне рта, неожиданно открылись губы, и его засосало воздушной воронкой. Он оказался внутри синего шарика. Девочка смотрела на него через растянутую резину и улыбалась. Его тело лежало внизу в невероятной позе. 2004г. Сергей Трехглазый. Теги:
![]() -7 ![]() Комментарии
Супер пиздэц какой-то.. вах хорошо ceh>`pyf ,tc gtcls што сказать - норкоманьё... Вот трехглазый пишет ярко и выпукло, но чё-т всё одинаковое... хороший автор, жаль, что не пишет больше Еше свежачок Соседи у нас были. Бычковы. Не так чтобы двор в двор, а через напротив. Большая семья. И странная. Один Бычков страннее другого. Хотя, нет, часть из них были Ванюковы. Запутался. Это потому что старшая дочка Бычковых, Ленка, вышла замуж за Ивана Ванюкова и сменила фамилию, но не свою сущность.... Глава 21
Дождь хлестал по окнам квартиры Михаила, сливая огни ночной Москвы в мутные потоки. После встречи с Громовым и ритуального сожжения пиджака он чувствовал себя выжатым, но не сломленным. Холодная решимость, закаленная унижением и шантажом, была его новым топливом.... Когда всё детство ты донашиваешь что-то за старшей сестрой, то у тебя непременно накапливаются комплексы и тяга женскому нижнему белью. Жили мы бедно, но весело. Первым номером со всей своей веселостью отдал концы папаня. С пьяну, впрочем, трезвым он и не бывал, он влез в пилораму.... ![]() Тихо спит на скамеечке дождь
в виде капель не высохших ливней - коренной нестареющий бомж… Жизнь, как тень коммуналки и ты в ней вечный пленник гирлянды звонков с именами прописанных граждан... Дождик, сходим в ДК моряков, что закрыт был навеки однажды, окропишь ты святою мочой по пути ярких баннеров взмахи - чтоб шипели…И город чужой нас пошлет без сомнения на… .... Глава 20 Михаил чувствовал себя увереннее, когда наконец принял решение. Но, прежде чем действовать, нужен был новый союзник. Вернее, новое оружие. Его прежний адвокат, Дмитрий Павлович, после получения повестки выглядел как загнанный заяц.... |
Как это, того..., закрутилось-то.