Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Было дело:: - РайРайАвтор: max_kz В подъезде я ударил по струнам гитары и запел: «Эй, соседи, суки, выходите, я дам вам пизды!» Из одежды на мне и на подруге было только одеяло, одно на двоих. Зима и мы абсолютно голые стояли на бетонном полу, как будто только вчера вечером нас выгнали из рая. Соседи не выходили на мой призыв, утро, многие ушли на работу, а злобные пенсионеры побоялись высовываться. Я продолжал орать на весь подъезд: «Соседи, суки, выходите, я дам вам пизды!» Попутно в такт перебирал струны на гитаре моего троюродного брата. В итоге только он и открыл дверь, с перекошенным от досады лицом заявил: «Макс, ты вообще что ли? Иди обратно в квартиру!» Подружка замерзла, жалась под одеялом, и я внял мольбам родственника, уже наверно тысячу один раз пожалевшем о том, сдает койко-место в своей квартире. Жили недалеко от университета, из которого его выгнали, а меня пока еще нет. Мы прошли обратно в квартиру и попытались искать одежду, разбросанную по квартире, я, например, не мог найти свитер и носки, она – трусики. «Где снимала, там и ищи!» — говорил я ей, передразнивая интонациями свою мать, которая тоже самое всегда повторяла про носки. Спустя некоторое время Анфиса нашла их под кроватью, и мы, не завтракая, отправились на лекции. Я проводил девушку до филфака, а сам отправился за стипендией в главный корпус. Хотя, если честно, стипендию я не получал ни одного раза в жизни за все пять лет обучения, это была материальная помощь, которую выбил для таких как я замдекана.Вчерашний день тоже начинался с денег, к третьей паре я пришел в учебный корпус, но нет, не учиться, с собой не было ни тетрадок, ни письменных принадлежностей. Во время начавшейся пары зашел в аудиторию со стаканчиком кофе, подсел к кому-то на последнюю лавку и попросил ссудить мне на пару дней небольшую сумму. Однокурсник, для того, чтобы я поскорей отвязался и не мешал ему слушать важную лекцию, отсчитал купюры. Деньги были нужны для того, чтобы сходить со своей новоиспеченной подружкой на каток, был конец ноября. Мы договорились заранее, что пойдем кататься. Я ждал ее на крыльце, заметил в руках пластиковый пакет. После дежурного поцелуя и нескольких минут общения узнал, что она расстается со мной, а в пластиковом пакете как раз лежат мои вещи (аудиокассеты, шерстяные носки, пара книг и кружка), что оставил у нее. Те самые аудиокассеты, пленку которых мы склеивали лаком для ногтей, те самые аудиокассеты, которые мы перематывали шариковыми ручками, когда не работали реверсы на наших пластмассовых магнитофонах! Анфиса вручила пакет и сообщила, что не видит в наших отношениях будущего. Такого подвоха я не ожидал. Мы медленно пошли вдоль улицы. Познакомились два месяца назад на одной из вечеринок в недрах общежития, сдружились. Искать новую пассию не входило в мои ноябрьские планы, да вообще скоро сессия. Коллоквиумы уже давно начались. Я не стал спорить, переубеждать спутницу, повторно пригласил на каток, на который мы и собирались. Сказал: «Хорошо, не вопрос, расстаемся. Но только покатаемся на льду, как договаривались!» Не испытывая ни малейшего чувства обиды или разочарования, я держал ее под руку, целовал в раскрасневшиеся на холоде губы. Мы свернули к спорткомплексу. Прожекторы освещали лед, играла романтическая музыка. Я помогал осваивать коньки, мы вместе падали, согревались сигаретами на холодных деревянных лавочках. Снова катались, снова падали, снова смеялись. В конце концов, устали и замерзли. Я жил недалеко, предложил Анфисе не ехать в общежитие, пройти ко мне, попить чаю и погреться. Она не стала отказываться, а я купил в ларьке пять бутылок крепкого пива, сигарет. Никакого намека на сегодняшнее расставание, может быть, отложим его до завтра?! Брат дружелюбно открыл входную дверь и впустил нас внутрь, я познакомил его со своей подругой, которая заметно повеселела. Мы, чтобы не терять даром времени, переместились на кухню и откупорили пиво. Брат посидел с нами минут десять, а потом ушел в комнату чертить какую-то ерунду. Что требовалось от меня? Напоить свою девушку и устроить незабываемый секс. Примерно через час, после четвертой бутылки пива я уже «пользовал» свою красотку на обеденном столе, который в свою очередь располагался прямо напротив окна, а окно – на первом этаже прямо напротив улицы. Кто-нибудь да видел заброшенные мне на плечи женские ноги… Потом мы переместились на газовую плиту, хорошо, что газ не был зажжен – испепелил бы наши молодые тела. Не газ, так страсть – та уж точно испепелила. Затем переместились на пол, моя партнерша легла на животик, после – залезли под стол, там и остановились. Я предполагал, что этот секс между нами может стать последним, так сказать, прощальным, поэтому наслаждался по полной программе, ни в чем себя не ограничивая, не сдерживая в желаниях. Пришла усталость, откатилась в дальний угол кухни металлическая пробка последней бутылки, холодное пиво попробовало остудить внутренний жар. Электрический свет одиноко висящей на сталинском потолке лампочки разбрызгивал вечер — что-то беспричинно грустное, как будто бы утраченное. Экшн кончился. - А правда, что ты пишешь стихи? – спросила меня Анфиса. - Правда, – ответил я. - Прочитаешь что-нибудь? - Неа. Я вылез из-под стола и направился в комнату к своим вещам, открыл дверь, брат уже спал, видимо, утомившись нас слушать. Нашел тетрадку, исписанную красной пастой (какая была) и вернулся на кухню. Прикурил сигарету, немного прищурив один глаз, стал искать что-нибудь подходящее к существующему дню. Декламировать было влом, и я отдал тетрадку. - Сам писал? — спросила спутница после недолгой паузы. - Ну да. - Никогда бы не подумала, что ты поэт. Увидела тебя в первый раз, подумала – гопник (кожаная куртка, голова, бритая наголо, тяжелый взгляд)! - Внешность обманчива. Анфиса листала тетрадку, оценивая стихотворения своим «филологическим зрением». Я курил следующую сигарету. Позже мы лежали под одеялом, пытаясь уснуть, обнаженные и счастливые. Она положила мне голову на плечо, я обнял ее рукой, осязая каштановые завитушки волос. В темноте было не видно, но я лежал с открытыми глазами. Девушка осталась у меня ночевать, поехала в общежитие. Далекое общежитие, до которого даже не дозвониться! Время, когда еще и не подозревали о сотовых телефонах… В фойе корпуса был прибит к стене единственный на все здание таксофон для бумажных карточек, которые повсеместно продавались в киосках «Печать». Но у каждого жильца общежития была своя «вечная» карточка – место, где она разрывалась, было переклеено фольгой, фольга, как известно, является проводником электрического тока. Чтобы дозвониться до своей девушки, необходимо было звонить на вахту, знать номер комнаты. Вахтерша писала записку, а выходящие из душа девушки разбирали (вдруг себе попадется) эти записки с просьбами перезвонить и относили по комнатам, кому по пути. А уж адресат сам выбирал: перезванивать или нет. Подруга не поехала в общежитие, и, как подсказывала мне интуиция, расставание можно было считать аннулированным. С этими приятными мыслями я уснул. Пришло утро. Брат, вместо того, чтобы свалить куда-нибудь и не мешать нам, остался. Мы вместо секса пошли пить чай на кухню. Одеваться не было желания: молодые тела, пышущие страстью, в приятной неге легкого похмелья прижимались друг к другу. После чая – естественно покурить. Взяли с собой гитару. «Эй, соседи, суки, выходите, я дам вам пизды!» — пел я, чтобы рассмешить свою подругу. Рассмешишь, и она точно останется с тобой. Из одежды на нас было только одеяло, одно на двоих. Зима и мы абсолютно голые стояли на бетонном полу, как будто только вчера вечером нас выгнали из рая. По отдельности — не выгонят, будете мыкаться, пережевывать события, переливать из пустого в порожнее. А вместе с единственной, вместе со своей «половинкой» вас обязательно исторгнут из «рая». Исторгнут, чтобы не мешали сытому повседневному «счастью». Теги:
0 Комментарии
#0 17:33 12-03-2013MAXXIM
нормально. Ну, ничо так. Куражненько. Помню, звонил любимой в общагу, так вахтерша, как зайка, из комнаты вызывала. Видно, нравился я ей чем-то. Единственно вот это вот не понял: "Девушка осталась у меня ночевать, поехала в общежитие" частицу "не" видимо забыл, но это поправимо Еше свежачок Когда молод в карманах не густо.
Укрывались в полночных трамваях, Целовались в подъездах без домофонов Выродки нищенской стаи. Обвивали друг друга телами, Дожидались цветенья сирени. Отоварка просрочкой в тушке продмага.... Однажды бухгалтер городской фирмы Курнык поссорился с Черным Магом Марменом. Мармен был очень сильным и опытным.
И вот Черный Маг Мармен проклял Курныка. Он лелеял проклятье в глубине своего сердца целый месяц, взращивал его как Черное Дитя – одновременно заботливо и беспощадно.... Поэт, за сонет принимаясь во вторник,
Был голоден словно чилийский поморник. Хотелось поэту миньетов и threesome, Но, был наш поэт неимущим и лысым. Он тихо вздохнул, посчитав серебро, И в жопу задумчиво сунул перо, Решив, что пока никому не присунет, Не станет он время расходовать всуе, И, задний проход наполняя до боли, Пердел, как вулкан сицилийский Стромболи.... Как же хуй мой радовал девах!
Был он юрким, стойким, не брезгливым, Пену он взбивал на влажных швах, Пока девки ёрзали визгливо, Он любил им в ротики залезть, И в очко забраться, где позволят, На призывы отвечая, - есть! А порой и вычурным «яволем»!... Серега появился в нашем классе во второй четветри последнего года начальной школы. Был паренёк рыж, конопат и носил зеленые семейные трусы в мелких красных цветках. Почему-то больше всего вспоминаются эти трусы и Серый у доски со спущенным штанами, когда его порет метровой линейкой по жопе классная....
|