Потрошитель (9) «Поющие в уборной»

Автор: Ромка Кактус 15 марта 1858 года, калифорнийская Сьерра под колпаком правительственных агентов из будущего. Их цель переписать историю Соединённых Штатов так, чтобы в ней не было тёмных пятен, неосмотрительных шагов и позорных поражений.

- Одним словом, — говорит большой босс в Вашингтоне, — история должна напоминать водевиль. Переснимите всё так, чтобы у сытого тупого американца не возникало позывов к рвоте… Никаких оторванных ядрами конечностей в замерзающих лужицах крови… Чикамога и всё такое…

И съёмочная группа, состоящая из агентов Водевиля, отправляется в прошлое на машине времени, действующей по принципу «двух часов». Если начать одеваться по моде 1850-х и изъясняться с подобающей эпохе милой старомодностью, то неминуемо окажешься в прошлом. Часы послушно переводят стрелки назад.

Снег падает на землю изящными ледяными кристаллами, звучит громкая, бодрая, жизнеутверждающая музыка.

Сэмюэль Бротиган: «Уберите музыкантов! Чёртова музыка мешает мне сосредоточиться!»

Бротиган – помощник режиссёра. На все ответственные должности в спецслужбах назначают людей с уровнем интеллекта значительно ниже среднего. Какой спрос с идиотов? Это позволяет полностью избавиться от ответственности в случае чего. Поэтому все решения принимают помощники режиссёров. Официально обязанности Бротигана заключаются в том, чтобы вовремя подавать шефу кофе. Все необходимые инструкции режиссёр получает вместе с кофеином прямо в кружке.

- Бодрящий запах свежего кофе поутру! О-обожа-аю! – режиссёр ревёт, как осёл.

Многолетние исследования психоактивных веществ увенчались успехом, и теперь все команды и речевые паттерны можно «записать» прямо в мозг, используя в качестве передатчика кружку кофе.

- Я же просил со сливками!

Гнев режиссёра тоже заранее спланирован. По легенде, все режиссёры ведут себя как капризные, злые дети, дорвавшиеся до сладкого.

На самом деле режиссёр просто транслирует то, что ему положено. На съёмочной площадке его функция скорее декоративна… Свадебный генерал, работающий за еду со стола.

Команда агентов отправляется в ближайший городок, чтобы нанять актёров массовки. Бротиган собирается переснять Гражданскую войну с песнями и танцами. Жизнь, связанная с искусством принципом «двух часов», будет вынуждена подражать пошлому фильму.

На съёмочной площадке появляется толпа местных. Все они плохо представляют, чего от них хотят. Но им пообещали хорошо заплатить. Эшли и Джереми тоже здесь, они наблюдают.

Помощник режиссёра проводит смотр генералов северян.

- Что это за дурацкие бороды? Сбрить!
- Сэр, но дух времени…
- Здесь я Дух времени, его Отец и Сын! А если ещё раз посмеешь мне перечить – выставлю из пространства без выходного пособия…

Эшли обращает внимание Джереми на орущего красномордого человека:

- Этот.

Джереми тянется к револьверам. Но Эшли его останавливает.

- Погоди, я придумал кое-что получше.

Мужчина и юноша отделяются от толпы и скрываются в тени горного склона.

Начинаются съёмки. Тапёр наяривает на пианино, и под быструю, как бы захлёбывающуюся музыку появляется отряд южан в нелепых костюмах. Они поют и кривляются, размахивая игрушечными винтовками. Внезапно музыка обрывается, оркестр начинает играть «В пещере горного короля» из сюиты Грига. Северяне идут на цыпочках, на лицах у них глумливые ухмылки, которые по мере развития музыкальной темы становятся всё ехидней. Северяне демонстрируют несколько акробатических номеров, после чего южане, гротескно изображая панику, разбегаются кто куда.

Звучат выстрелы и крики. На площадку врывается отряд провинциальных дебютанток верхом на мустангах. Они давят актёров, портят реквизит и роняют декорации, прорываясь к режиссёру, который застыл в своём кресле с кружкой кофе, словно киборг, в которого забыли вложить программу.

БРОТИГАН: Этого нет в сценарии! Остановите их! Стоп! Стоп!

Из кустов появляются кинокритики, взращенные на фильмах Кубрика и Линча. Они рвут агентов Водевиля голыми руками.

Эшли и Джереми ведут помощника режиссёра к обрыву, подталкивая в спину стволами револьверов.

- Вам никогда не сыграть главных ролей! – вопит Бротиган. – С такими-то рожами! И можете жаловаться на меня в Профсоюз… там давно наши люди… Наши люди повсюду… Можете убить меня — на моё место придёт другой, и история будет переписана… История… Кто там сказал, что она начинается как трагедия и заканчивается как фарс? Нет, этого больше не будет. История закончится раз и навсегда, а её заменят физкультура и трудовое воспитание… Вот это будет жизнь!

Эшли хватает помощника режиссёра за плечо и разворачивает к себе лицом. Бротиган стоит в шаге от пропасти.

ЭШЛИ: Переписать историю – это отличная идея! Сейчас мы перепишем твою легенду… Джереми, неси кофе… Вы же не думали, мистер Бротиган, что это оружие может однажды развернуться в вашу сторону?
ДЖЕРЕМИ: Кофе готов.
БРОТИГАН: Нет, только не это!
ЭШЛИ: Итак, вы двойной агент, внедрённый в самое сердце заговора по уничтожению человечества… Вы ловко всех обманули, прикинувшись беспринципной мразью, однако где-то в глубине души у вас ярко горит маленькое пламя героя. Возможно, вас даже упомянут в каких-нибудь хрониках… Посмертно… А теперь вы всё нам расскажите.

Сэмюэль Бротиган прыгает в обрыв, но кто-то хватает и удерживает его за ногу. Оглушительный удар по голове… Белый взрыв и солнечное затмение, по контуру которого растекаются масляные краски…

Изображение становится чётче. Бротиган видит, что сидит на земле. Голова идёт кругом, его тошнит. Он на лесной поляне, в сгустившихся сумерках вокруг него ползут странные твари. У некоторых нет рук или ног… Бротиган замечает, как мимо него по траве рывками скользит серая змея, в которой он узнаёт кишки. Стоны, мольбы, гортанные звуки хлынувшей горлом крови. Бротиган пытается встать… резкая боль в ноге. Он видит запёкшуюся рану, к краям которой прилипли клочки ткани его разорванных брюк. Он в форме солдата северян. Какой-то человек в широкополой шляпе стоит над ним и ухмыляется:

- Тебе кофе, солдат, — он протягивает Бротигану кружку.

Солдат берёт кружку и промывает рану на ноге горячим кофе. Чудовищная боль, вместе с которой приходят воспоминания… Бротиган вспоминает ход битвы при Чикамоге. Он выполнил свой долг. Его сознание гаснет.

Эшли бросает на труп Бротигана взгляд, в котором презрение граничит с нежностью. Зарево пожара на ферме невдалеке, тревожные вскрики птиц, журчание ручья, запахи леса и травы смешиваются с пороховой гарью. История продолжается.