Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Графомания:: - Однажды августовской ночью путник на окраине Татарской пустыни

Однажды августовской ночью путник на окраине Татарской пустыни

Автор: brunner
   [ принято к публикации 22:21  06-08-2013 | Юля Лукьянова | Просмотров: 2220]
Всё что угодно искусство, если ты делаешь это в чёрном свитере. Мистер Виглз.

Это был обычный праздник, застолье, коих ежедневно на территории Руси ver. 4.0 бывает великое множество. Был накрыт стол; в бокалах пузырьками дышало шампанское; искрилась ещё непочатая бутылка водочки. Нехитрая закуска – салатики, рыбка (красная и белая), аккуратно нарезанный лимончик, пирожочки (с мясом, картошечкой, яйцом и луком) – всё кричало о мещанской сущности хозяйки дома. До мясных котлеток ещё не дошли – празднество только начиналось. Что праздновали? Да никто и не помнит; это и не главное – что праздновали, главное как.

– Тост, непременно тост! – в чрезвычайном волнении вскричал некто писатель Йося Сарамагин. – За хозяев пили, а теперь – за милых, красивых, прекрасных наших дам!

Зазвенел хрусталь; дамы – а их в квартире на проспекте Бодрийяра было всего трое – то ли от выпитого шампанского, то ли от комплиментов, покраснели. Хозяйка – женщина уже давно за сорок, жена поэта с причудливым псевдонимом Хилак Форте – жадно проглотила вино и неприлично икнула. На неё устремилось несколько вызывающих взглядов.

В комнате, за большим столом из орехового дерева, сидели сплошь интеллигенты и интеллектуалы – писатели, поэты, пара художников и один весьма и весьма известный архитектор. Это были творцы в высшем смысле этого слова; деятели искусства, создатели такого явления, которое принято называть «contemporary art». Всё их творчество критики характеризовали «спорным» и «постмодернистским». Среди них были люди довольно богатые, но большинство перебивалось со дня на день случайными заработками и пришли на застолье просто, чтобы поесть.

Итак, вся честная компания, человек десять от силы, сидела и обсуждала творчество ещё одного писателя, которого правда не было вместе с ними в данный момент – известного романиста Миши Вельбекова. Писатель Вельбеков недавно отбыл на Кубу, чтобы отдохнуть и, по его словам, «насладиться молодыми, не испорченными капитализмом латинскими девушками». Мишу прозвали мизантропом, но его любили, любили так, как только может любить русский человек писателя-русофоба.

Заговорил писатель Итал Кальвинин:
– Я Вельбекова знаю с детства. И вот что: этот прохвост, пока я пил виски с друзьями, уводил у меня девушек и с ними развлекался! А корчит из себя несчастного, обездоленного мужика! Плут!

Супруга поэта Хилака Форте неприлично рассмеялась. Кальвини навёл на неё свой лорнет. Он был большим щеголём. Раздался голос Сарамагина:
– А кто ж вам мешал не пить? Не пили бы, и все дамы были бы ваши!

Снова тот же мерзкий смех мадам Форте; снова презрительный взгляд Кальвинина:
– Я, может быть, больше интересовался искусством, нежели тленной женской красотой.

Тут за слабый пол вступился Гумберт Экин:
– Слышь, ты женщин не тронь, а не то я тебе… – И тут же, не успев договорить, Экин полез в драку.

Раздались дамские крики; вся комната в момент была охвачена звоном бьющейся посуды и звуком ломающейся переносицы – то верзила Экин бил Кальвинина по лицу, попутно ломая позолоченный лорнет. Наконец, дерущихся растащили по разным углам комнаты. Кальвинин всхлипывал и кричал:
– Мужлан! Я вызываю вас на дуэль! Мы будем драться!

Экин сидел спокойной с ухмыляющейся рожей и довольным взглядом смотрел на противника. Кто-то сказал, что Гумберт пришёл в гости уже изрядно поддатым.

Всю сцену молча наблюдал Харук Рукаманин, наполовину иранец, на четверть чеченец и на оставшуюся четверть якут. Харук сидел и с каким-то дзенским выражением лица поглядывал на собравшихся. Возле него лежал архитектор Гектор Парфёнович Тугеннов, человек уже пожилой. Гектора Парфёновича случайно задели в драке и от этого у архитектора (которого сравнивали с такими мэтрами как Роберто Вентури и Фрэнк Гэри) пошла кровь носом. Тугеннов трогал липкой от крови рукой то нос, то лоб, то седые пакли, болтающиеся в хаотичном порядке, и приговаривал:
– Это вот что делает с людьми и родом человеческим такое бесчеловечное в своей сути явление как постмодернизм в искусстве, особенно в литературе и философии! Да-да, особенно в литературе и философии!

Харук Рукаманин посмотрел на пожилого архитектора и своей огромной ручищей дотянулся до пледа и заботливо накрыл Тугеннова. С головой. Из-под пледа ещё доносились приглушённые возгласы:
– Вот что делает! Делает… философии… постмодернизм…

Но вскоре они превратились в неразборчивый бред, а потом и вовсе умолкли.

Харук Рукаманин встал с диванчика и, потрясая кулаком, громко возгласил:
– Архитектор Гектор Парфёнович Тугеннов, лауреат Сталинской, Ленинской и премии императора Диоклетиана, скончался!
– Как?
– Когда?
– Только что живой был!
– Убил! Мерзавец!

Опять сделался чрезвычайный переполох; но тут кто-то закричал писклявеньким таким голоском:
– Господа, господа, прошу внимания! Гектор Парфёнович жив!
– Как жив?
– Только что же был мёртв…

И действительно, из-под пледа, выглянули два бесцветных глазка великого архитектора.
– Он просто уснул…
– Разумеется, уснул.
– Кто поднял такой шум? Нельзя проверить было?
– Ах, полно вам. Какая теперь разница. Сейчас уже рассвет скоро, пойдёмте смотреть на солнышко, – проговорила мадам Хилак Форте.
– Первая здравая мысль за весь вечер!
– Браво, мадам Форте! – крикнул Гумберт Экин.
– Говорят, это полезно! – сказал Сарамагин.

Все вышли на балкон и уставились в мутную даль. В самом деле был предрассветный час, и первые лучи уставшего светила пробирались через тьму.

– Ах, да это же восточная лоджия, здесь рассвет не увидишь… – в смятении проговорила мадам Хилак Форте и уже собиралась идти на другой конец квартиры. Но её перехватил любящий супруг и заботливо проговорил:
– Солнце восходит на востоке. Во-сто-ке.
– На востоке… – зачарованно повторила жена.

Интеллигенты смотрели на затихший город. Где-то гулко лаяла собака. Все были спокойны. Тут стоял Итал Кальвинин и тихонько посвистывал своим сломанным носом; тут же прятал огромные руки в карманы брюк Харук Рукаманин. Гумберт Экин задумчиво смотрел на контуры покосившихся изб, затянутые лёгкой дымкой. Йося Сарамагин писал что-то в свой блокнотик, поблескивая в темноте авторучкой, Хилак Форте обнял свою жену одной рукой и архитектора Гектора Парфёновича Тугеннова другой.

Всем было хорошо, и все были счастливы.

Ах, какое прекрасное время – эта эпоха ПОСТМОДЕРНИЗМА!

Энрике Сориано, Копенгаген, 1989 г.


Теги:





2


Комментарии

#0 22:13  07-08-2013Черноморская рапана    
+ brunner, ну чо за имена у героев?! как у пришельцев каких то(гггы
#1 22:33  07-08-2013Стерто Имя    
нормальные имена... не затасканные временем.. шифрованные..

прочиталось с лёту.. складно все..

только вот "татарской пустыни" не увидел..
#2 22:38  07-08-2013Черноморская рапана    
нет, не нормальные, а искусственные блять и звучат как железо... по стеклу
#3 22:44  07-08-2013Ромка Кактус    
вообще-то, имена геройев пародируйут имена известных пейсатилей: Уэльбек, Кальвино, Сарамаго, Эко, Мураками

в названии отсылка к Кальвино и Буццати

чтобы не знать этого, наверно, надо вообще не читать ничего современного и жить под камнем



текст не осилил - какийе-то неуклюжийе кривлянийа с литературныме зноменистостяме
#4 22:50  07-08-2013brunner    
да-да, имена как раз такие, там ещё один писатель известный есть - кто разгадает - тому плюшка
#5 22:52  07-08-2013Черноморская рапана    
ну тогда надо было написать "... на окраине Тьмутаракании"(ггы
#6 23:03  07-08-2013Ромка Кактус    
да не надо никаких плюшек, автор, лучше скажи, неужели ты считаешь эти ребусы чем-то остроумным?
#7 23:13  07-08-2013brunner    
постмодернистским скорее. в названии текста отклеилось: (эпитафия постмодернизма)
#8 23:35  07-08-2013Ромка Кактус    
много было таких, кто, не разбираясь толком в йавлении, хоронил его, так сказать "заживо". и постмодерн закапывали, отпевали, откапывали, ебали, снова закапывали и так далейе - разумеетсо, исключительно у себя в голове



когда Л-Ф Селин похоронил кино в середине 20-ого века, это было ещё смешно



а постмодерн начал хоронить, наверно, еще Лем
#9 23:39  07-08-2013brunner    
я его не хороню, я лишь эпитафию пишу
#10 23:51  07-08-2013Ромка Кактус    
ну и глупо: постмодерн - не живойе существо. это во-первых. а во-вторых, ты, автор, не владеешь даже постмодернистским дискурсом, ухватил что-то с поверхности, цитатность, и решил, что этого достаточно. а выходит одно попугайничанье
#11 23:54  07-08-2013brunner    
ну ок
#12 23:54  07-08-2013Ромка Кактус    
ну и конечно, факт, что постмодерн никуда не делся до сих пор

Комментировать

login
password*

Еше свежачок
09:51  24-03-2024
: [3] [Графомания]

С нового станешь недели числа
Думать о лучшем не ведая зла.
Чтобы не кончилось это добром
Расковыряют проблемы ребро.

Выставят в свете вечерней зари,
-Шире глаза раскрывая смотри
Видишь надежды затмило сполна
Лучшего нечего ждать ни хрена....
02:22  17-03-2024
: [5] [Графомания]
Судя по всему, нет особого смысла давать определение философии, как научной дисциплине. Философия, или русское любомудрие, подразумевает под собой не просто любовь к отвлечённым размышлениям на произвольно взятые темы, а нечто более глубокое. Софию(премудрость по определению) некогда решили представить рациональным умом, что, со временем, оказалось не совсем состоятельным постулатом....
01:00  14-03-2024
: [1] [Графомания]
Слова способны донести посланье
Лишь в спектре принимаемых частот,
Мы никогда не обретаем знаний,
Не покорив судьбы крутых высот.

Как стая мотыльков на свет огня
Стремимся мы, не ведая преград,
К вселенским тайнам, смыслам бытия....
07:52  06-03-2024
: [5] [Графомания]
Тонул, а мне продать пытались воду,
Молчал, когда в душе рвалась струна.
И так бывает год от года,
Когда внезапно захлестнет волна.

И покидали силы, гасли свечи,
Дрожали руки, меркли сны.
Вдруг вспышкой ожил образ твой: лицо и плечи,
Когда не в силах был я побороть волны

Да, это был твой свет волшебный,
Что ненароком заглянул в мое окно....
07:41  04-03-2024
: [2] [Графомания]

Веселятся в марте всюду кошки
Жди кошачьих игрищ наконец.
Все открыты к радости дорожки
Холод с дуба рухнул молодец.

Кто сейчас с красавицею грубый
Может и не конченный балбес.
Просто он ещё не рухнул с дуба
На него ведь даже не залез....