О духовном и телесном

Автор: вионор меретуков … С потеплевшим сердцем вспомним, как мы славно выпивали, закусывая розовым украинским салом, знаете, как вкусно, особенно, если оно, сало-то, слегка подмерзло, а ты его – на хохлацкий манер – уплетаешь с мягчайшим белым хлебом! Да со сладким репчатым лучком!

А какими влюбленными глазами мы смотрели на собутыльника! А как он, жуя наше сало, преданно смотрел на нас, понуждая одобрительным наклонением головы и поощрительными возгласами наливать и по второй, и по третьей! И по пятой!!!

Какими соловьями разливались мы, до отвала налопавшись вареных раков и затопив их жбанами ледяного пива!

Как славно, припав жадным ртом к кринке, хлебали мы сметанный соус, приправленный тертым с укропцем чесноком и предназначенный для окунания в него самоделковых пельменей и толстобоких вареников, метко нареченных в народе колдунами! А мы его, соус-то, прямо так – опрокидонсом! – устремляли в глотку, да по пищеводу внутрь, где в горячей, как топка, утробе, способной, я знаю это! поглотить полвселенной, уже рядами лежали – дожидались! – эти вышеупомянутые восхитительные пельмешки и колдуны!

Ах, какие разносолы мы едали! Какие заливные из судака! Какие сациви!
Какие громадные сковородки, полные жаренной на смальце картошки! Какие маринованные грибочки, политые уксусом и подсолнечным маслом, какие жюльены, кулебяки, расстегаи и пироги!

Какими олюторскими, жупановскими и дунайскими сельдями мы закусывали, какими черноморскими заломами, какими провесными и вялеными балыками, какими копчеными угрями, севрюгами, нельмами и муксунами!

Сколько ястычной, паюсной и зернистой икры – столовыми ложками! – мы, задыхаясь от вожделения, вместили в свои безразмерные животы!

С каким наслаждением, объевшись, мы рыгали, дружелюбно поглядывая на наших обожавших застолье друзей, с которыми нас роднили общие цели и задачи, заключавшиеся в том, чтобы успеть за слишком краткий жизненный срок, отпущенный нам скупыми Небесами, побольше сожрать и выпить!

А какие краснощекие, задастые, толстомясые и неутомимые девки у нас были! Какие огненные, незабываемые ночи мы с ними проводили! Какие мутные рассветы мы с ними встречали, когда, постанывая от обжорства, перепоя и иных излишеств, мечтали о кружке пива и лечебной утренней стопке!

Как весело мы жили, как беспечно тратили свое ограниченное смертью время на простые, грубые удовольствия, бездумно утверждая свое право именно на такую жизнь!

Недавно я спросил себя, чего бы мне хотелось больше всего? Оживить давно умерших родителей? Вернуть молодость? Слетать на Марс? Стать Наполеоном?

Оказывается, нет. Вернее, этого мне, как любому нормальному человеку, конечно же, хочется.

И чтобы мои родные были живы и благополучны, и многое другое, но, с грустью понимая, что это за пределами возможного, я ловлю себя на мысли, даже мыслишке, приземленной такой мыслишке, что больше всего на свете мне хотелось бы оказаться в твоей старой квартире. В том давнем времени, которое никогда не кончалось.

И чтобы было лето, и за окном шумел теплый московский дождь...

А мы, в покойной уверенности сознавая, что этот медленно-медленно клонящийся к закату день и этот обязательный дождь будут длиться невероятно долго, почти бесконечно, расположились бы за столом, уставленным винными бутылками и закусью, а рядом со мной сидела бы какая-нибудь юная белокурая особа с легко запоминающимся именем и отчаянным характером.

И чтобы задорная, обворожительная юница взирала на меня глазами, полными любви, пусть даже и фальшивой.

Но главное, чтобы шел дождь… Нескончаемый теплый московский дождь...

И чтобы ветер волновал занавеску...

Все меркнет перед этим желанием! И не надо мне славы, почета, успеха и денег...