Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Литература:: - Мои литературные встречи. (Буку, Гуку и Хэнку посвящается)

Мои литературные встречи. (Буку, Гуку и Хэнку посвящается)

Автор: Психапатриев
   [ принято к публикации 07:18  19-11-2004 | proso | Просмотров: 1350]
Мои литературные встречи (Буку, Гуку и Хэнку посвящаетца)

Машину с двумя кружками, один в другом, на двери, я заметил уже лежа на асфальте. Забрызганное грязью колесо резко затормозило прямо перед моим носом. Дверь с металлическим хрустом открылась и оттуда появились две деловитые ноги серого цвета.
- Такси! – с надеждой выкрикнул я, и погрузился в медитацию. Чьи-то заботливые руки с силой поставили меня на колени а, затем запихали в салон прокуренной, но очень уютной после ноябрьского морозца, машины. Пока мы ехали, я разглядывал в окно мелькающие фонари и блаженно улыбался своему внутреннему спокойствию. Жизнь удалась, и даже сегодняшняя банальная пьянка закончилась вполне пристойно – вот и милые люди в теплой машине куда-то довозят…

***
В ситуации, когда попадаешь в трезвяк имеется определенный момент истины, точка отсчета, после которой окончательно исчезает надежда вырваться на свободу. Этого момента ждешь, приседая с закрытыми глазами, предвидишь, пытаясь пройти по начерченной на полу мелом полосе, боишься, как кошмарного сна, отвечая на протокольные вопросы, но все-таки, где-то в глубине души сильно веришь, что ЭТОГО не произойдет. До наступления этой самой минуты Х ведешь себя очень прилично, улыбаешься всем окружающим, мутным взглядом, по-собачьи заискивающим смотришь в холодные глаза милиционеров. И умоляюще скулишь:
- Ну, чо, я то? Я то ж уже не пьяный. Ну отпустииите… Я больше ни буду… я домой щас пойду… Ну пожалуйста…
И вдруг, вытягивая из нутра твоего к самому горлу сухой и холодный комок звучит самая ненавистная и самая ожидаемая фраза:
- Психопатриев, раздевайся до трусов. Вещи в мешочек.
- Блядь, блядь, блядь, блядь!!! ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!! Суки, блядь, блядь, суки!!! – надеюсь вам понятно, что я хотел сейчас сказать?
С этого момента терять уж нечего, и разумное желание договориться с ментами, перекрывает инстинктивная воля к свободе.
Дико воя, раскидывая по сторонам тщедушных милиционеров и «коллег», я бегу к выходу из помещения «приемного покоя», опрокидывая на ходу содержимое столов. По хуй на деньги мои в твердых руках ментов, по хуй на документы и ключи из моих карманов, я как волк стремлюсь перемахнуть через красные флажки (простите за штамп), как вольный ветер хочу прорваться сквозь дырявые паруса. Как близко пьянящая свобода!!! Но на то они и умельцы. Ударом кулака в лицо меня сбивают с ног и мастерски завязывают мое тело узел.

***
Я не очень люблю, когда руки прикованы наручниками к ногам, а все тело прихвачено ремнями к койке-каталке. Но зато, такая поза действует не хуже любого сильнейшего транквилизатора. Я спокоен, и уже предельно вежливо отвечаю на ласковые тычки мне под дых и глумливые вопросы о самочувствии. Меня везут по длинному коридору трезвяка, мимо металлических дверей куда-то далеко-далеко. Вот каталка остановилась. Бряцая ключами, сержант открыл дверь и сильные руки втолкнули меня в воняющее ссакой помещение.
Дверь захлопнулась и я остался один.
Я лежал в полной тишине и кромешной темноте. Ни звука. Ни лучика света. Резь в руках становилась уже невозможной, казалось – еще минуту и позвоночник мой, подобно пружине распрямится вырвавшись из спины и переломится пополам. Сначала я постанывал, после начал в полголоса материться, а потом уже заорал во весь голос:
- Эй, родимые, отпустите! Я спокоен!
Не прошло и получаса, как за дверью кто-то начал возиться. Еще минут пять спустя в комнате вспыхнула стоваттная лампочки и вошел сержант на пару со странным сухим и морщинистым старичком в клетчатой рубахе и почему-то широкополой ковбойской шляпе:
- Успокоился?! – плюнул мне словами в лицо сержант. Щас с тобой психолог поговорит – он кивнул на старичка – и развяжем.
- Да вы развяжите сначала. Потом поговорим.
- Пусть сперва психолог свое решение примет.

Психолог долго смотрел на меня чистыми умными глазами, пожевывая губы и не произнося не звука. Кого-то он мне напоминал. Родного дедушку?! Ветерана войны с соседнего подъезда?! Меня это уже начало заебывать:
- Ты говорить со мной будешь, дед?! Выпусти меня!
Старичок прочистил горло хмыканием, и наконец по буквам выговорил, с легким, каким-то незнакомо иностранным акцентом:
- А я ведь тоже пил. Ох, как я пил. Да и сейчас пью... Кстати, позвольте представиться Чарльз Буковски.
- Хуясе. Как и у писателя. Ты иностранец?!
- Я и есть писатель. Чарльз Буковски. Можно ещо Генри Чинаски. Мне так тоже нравится. Кстати, не ожидал, что здесь кто-то может знать мое имя
- Чо ты пиздишь! Чарльз Буковски – мой любимый писатель. И он умер в 1996 году!
- Во-первых, не в 1996, а в 1994. Во-вторых, это я для Америки умер. Просто заебло там все.
Я с удивлением смотрел на этого старого сумасшедшего.
- Не веришь, што ли? – на минутку задумался старичок – а рассказики все-таки мои читал, читал, доходяга – психолог хитро покачал перед моим носом указательным пальцем.
- Ну ты пиздец, дед. Ебнутый!?– неприятная догадка мелькнула в моей голове – «бля, этот псих, выдающий себя за Буковского может сделать все что угодно» – Милиция! Мужики, помогите! У него планку рвет! – по новой заорал я в сторону двери.
- Да тихо ты - поморщился дед – не веришь? Щас паспорт покажу – он достал серпастую книжицу из внутреннего кармана – бюрократы хреновы, до сих пор поменять не могу – гражданство, говорят, поздно получил.
Прокуренной до серо-желтого цвета рукой он ткнул мне раскрытый растрепанный паспорт прямо в нос. «Буковский Чарли Иванович» - было выведено каллиграфическим почерком на листке - «дата рождения: 16 августа 1920 г. Место рождения: гор. Андернахе, Германия. Дата выдачи: 9 марта 1994 года. Выдан: Кировским отделом внутренних дел города Красноярска. Национальность - американец». Старик перевернул страничку и я увидел черный штампик прописки «зарегистрирован – Красноярск, улица Глинки 1-14» - То-то же. Теперь веришь? – удовлетворенно наблюдая за моим удивленным взглядом улыбнулся Буковски. Тебе нужны еще доказательства, что я тот самый?
- И все-таки он умер в 1992 году, и русского не знал - выдал я последние аргументы.
- Бля, в 1994! Умер, хуюмер. Какая разница. В гробе можно кого угодно похоронить. А русский, ваш, за год умному человеку выучить за не хуй делать. А если с матами, так за неделю.
- Возможно. Только на хуя все это тебе надо? Чо ты в России забыл?
- А ты сам-то парень подумай. За что ты меня, как писателя любишь?
- Ну хуй знает. Ты ебнутый распиздяй и алкаш.
- Этой причины мало, для того, чтоб уехать жить в Росию?
- Ну. Бля. Там у тя все-таки родные, друзья, слава. Знаменитость…
- А ты знаешь… Заебало… и друзья, и родные. Хочется чего-то душевного. Простого... НО самая главная причина, почему я здесь – у вас водка очень дешевая.
- В принципе логично. Но все равно ни хуя не клеится. На хуя такому гению, как Буковски работать в стремном трезвяке?
- Ну ты и долбоеб… я тебя даже развязывать не буду… А где, бля настоящему писателю черпать вдохновение, кроме как среди настоящих в жопу пьяных мужчин? Где кроме, как здесь еще можно нарыть охуительный сюжет про бухло и баб? Кабаки – хуйня. В кабаках человек пиздит напрополую. В кабаках нет правды жизни! Только в трезвяке, когда тебя менты выпотрошили, вывернули наизнанку, а обратно не свернули, только, когда голой, дрожащей с начинающегося бодуна спиной лежишь ты на обоссаных бомжами нарах, только когда ты мечтаешь о свободе, и мааааленькой такой кружечке пива, только тогда ты по настоящему искренен. Вот и хожу я под видом психолога по заведению, и распрашиваю людейо жизни и пьянке их непотребной. Вот и ты, сука, если мне щас ничего смешного не расскажешь, хуй из оковов своих выберешься. Учти, другого варианта освободиться у тебя нет.
Ну, я и начал рассказывать.
Этот старый еблан, оказался на редкость привередливым. Не одна моя история, рассказанная со скованными за спиной руками, не вызывала у него интереса. Он равнодушно выслушивал мой очередной рассказ, оканчивавшийся умоляющей просьбой отпустить, буркал себе под нос: «Не. Это хуйня, давай еще» и как видно было развязывать мое подыхающее от застоя крови несчастное тело не собирался. Я рассказал ему все забавное, что только было со мной в жизни – и про то, как я с перепою выдавал себя за сотрудника ФСБ, и про то, как упал пьяный с балкона и сломал себе пятку, и про то, как был белым офицером в три часа ночи по дороге из Дивногорска в Красноярск, и про то, как блювал на любимую девушку, и про то, как срал в никакущем состоянии на центральной улице родного городав, и про то, как меня хуеву тучу раз пиздили, и про то, как я выбил в церкви стекла, и про то, как в детстве дрочил своему коту. Почти все, что помнил. Ни хуя этого старого пидораса не пронимало. В общем, под конец я дошел практически до потери сознания:
- Сука, ты старая. Развяжи меня, блядь, гнида американская. Равяжи, гад, а то все твои книги на хуй на свалку выкину! Бля, бля. Бля…
Но, как видно высокое искусство было для Буковски дороже, чем распластанное перед ним в козлиной позе тело, а на переведенные на русский язык пару книженек в мягком переплете он вообще срал с высокой колокольни... Смилостивился он только часа через два:
- Ладно, хуйню ты парень порешь. Скучная и неинтересная жись у тебя. Не мне, таланту, ее описывать. Хотя, вот один сюжетец из нее я все-таки возьму. Ты первый, кого я повстречал, кто в этом трезвяке, да и в этой стране знает, кто такой Бук. Вот эту нашу встречу я и опишу. Ты вообще первый, кто узнал меня в России – он щелкнул ключом в наручниках, и я распластался на каталке в блаженной истоме освобождения – но мой тебе совет. Никогда не пиши. Никогда не пытайся даже описать свою никчемную жизнь даже в анкете при поступлении на работу. У тебя заурядная, тупая, неинтресная жизнь парень... и у тебя на хуй нет никакого таланта. Свободен.– Буковский поправил шляпу и вышел из комнаты. Скрипнул засов, и я услышал удаляющиеся шаги.
На следующий день я вышел из медвытрезвителя, и рассчитавшись за медицинские услуги купил себе папку бумаги и три гелевых ручки. Пошел ты на хуй пиздобол и пердун Буковски. Ты умер еще в 1992 году. А значит, я еще смогу когда-нибудь написать получше тебя, старая трезвяковская сука. Хотя хуй знает, возможно ты, если это был ты, был прав.

Психопатриев. 18 ноября 2004 года.


Теги:





0


Комментарии

#0 09:48  19-11-2004Буратина    
не панравилось

паходу пиздабол и пердун Буковски был прав

#1 10:09  19-11-2004aztek    
ага, а Моррисона и Кобейна в ментах ты не узнал просто...

Рассказ понравился, равно как и остальные произведения Психапатриева... Наш человек

Только вот зачем коту дрочил? И только ли дросил?

#2 10:35  19-11-2004Практолог    
Песдато!
#3 10:38  19-11-2004Stranger    
Понравилось...
#4 10:48  19-11-2004парилкин    
буковский не наебал
#5 11:04  19-11-2004Сэмо    
пиздато.

прониктновенно

понравилось

(вырываясь из рук санитаров, хрипло кричу) ЭЛВИС ЖИ-И-ИВ!!!!!
#7 02:55  20-11-2004БаZан    
Психапатриев пишет хорошо и имеет все шансы попасть в список полит.корректной рекомендованной к прочтению литературы на ресурсе.
#8 02:57  20-11-2004БаZан    
Что, БаZан, опять вместо работы на LitProm.ru висишь?


*** Если пить - это работа, то где за нее больше платят?

#9 03:10  20-11-2004Jesus Christ XVI jr.    
Сейчас почитаю, но в виду авторства заочная пятерка.
#10 03:20  20-11-2004Jesus Christ XVI jr.    
Прочитал. Заебись. Сейчас вот слегка синий сижу, как никак, второй день пошел, попускаться пора, в магазин вот ходил, кругосветку, узнать хотел, был я там вчера или не был, а если был, то деньги-то хоть заплатил. Был. Заплатил. Купил очень много сигарет. Хорошо, хоть не йогурта.


Пару лет назад, с одним из авторов этого ресурса, нам удалось посетит медвытрезвитель, однако знакомство с ним было крайне быстрое и черезвычайно неплодотворное. Думать перестал еще в машине от тепла, а когда очнулся, прощался с капитаном за руку и спрашивал, где же мне машину-то поймать. Анализ бумажника утром навел на мысле об излишним меценатстве в пользу сотрудников милиции.


PS: Автор, пиши еще, с удовольствием читаю. С таким талантом можно писать даже не смешно, все равно будет приятно почитать.


Комментировать

login
password*

Еше свежачок

Дом был самой обычной хрущевкой, обветшавшей снаружи от времени и покоыашийся плесенью внутри от жителей её населявших. Практически все его жители хорошо знали друг друга и не только в лицо, как в других, более новых домах. Здесь рождались и потом жили всю жизнь, чтобы затем отсюда же уйти в мир иной, перед смертью не забыв непременно постучать по батарее, как бы извещая о своём уходе с жилплощади добрых соседей....
11:23  24-08-2023
: [14] [Литература]
Всё, что было между нами,
Подвело свою черту.
Ты ругаешься губами,
Прикреплёнными ко рту.

И, как женщины веками
Добавляли вес речам,
Иллюстрируешь руками,
Прикреплёнными к плечам.

В намечающейся драме,
Предвещающей борьбу,
Я нахмурился бровями,
Прикреплёнными ко лбу....

Вероятность падения снега близка к нулю
В июне, в июле, в августе в Подмосковье,
Но не равна. Поэтому я курю
Ёлку. Курю, доволен.

В окне моего вагона забор, и я,
Взгляд поднимая выше, читаю "Стоп".
Скоро платформа "Правда", но не моя....
14:27  15-08-2023
: [13] [Литература]
Время проломленной крышей течёт,

Жизнь ковыляет намеченным курсом.

Помнишь насильника с Верхних Печёр?

Кажется мне, он обратно вернулся.



Слышь, говорят, что на зоне таким

Жить не дают. Отмотал же тридцатку!

Вот что, писака, ты штуку накинь,

Мне вспоминать этот ужас несладко....
11:32  24-07-2023
: [13] [Литература]

Я левой подрочу рукой… поля пусты и рощи голы, закатом озарились долы, сливаясь с сонную рекой, здесь всё стремиться на покой, залезть в сугроба кокон полый и спать, мечтая о другой поре раздольной и весёлой, где ходят девушки гурьбой…

Я правой подрочу рукой… и свежесть лип и пряность мёда подарит щедрая природа, хоть ты танцуй, хоть песни пой, все будет также — год от года, хотя и год уже другой, но тот же свист у теплохода, все те же платья, тот же крой…

Я жажду плотью утолю порока сладк...