Собачья радость

Автор: ozzy1957 Собачья радость


И.Ф. Шабельников
01.03.2009
ozzy1957@yandex.ru



Автор оригинальной идеи
М.А. Булгаков


1


Двое мужчин в белых медицинских халатах и шапочках удобно расположились перед журнальным столиком в шикарных кожаных креслах приемной. Первый, можно сказать пожилой господин, с французской остроконечной бородкой и усами, седыми, пушистыми и лихими, в очках в золотой оправе, походил бы на доктора Айболита, если бы не длинная кубинская сигара, дымящаяся в его руке, и массивный золотой перстень. Второй, красивый и молодой, с умным лицом, с сильными, но ухоженными руками, перелистывал папку с бумагами. Не молодая, но сохранившая остатки былой красоты, секретарша с идеальной высокой прической и хорошей фигурой, в ослепительно-белом обтягивающем халатике, разливала кофе.
- Как у нас дела, Иван Арнольдович, - спросил пожилой.
- На этой неделе средне, - ответил молодой, - Абортарий и гинекология дают стабильный доход, стоматология в плюсе, а вот салон красоты едва покрывает расходы – клиентов мало, аппаратура дорогая, а зарплата персонала слишком высокая.
- Знаю, знаю. Не точи зубы на зарплату. Зарплата высокая потому, что специалисты первоклассные. А клиентов мало потому, что высокая конкуренция. И что мы можем предложить особенного – липосакция, лазерная коррекция, пластика – так это у всех.
Раздался стук в дверь, в приемную вошел человек средних лет с тонкой синей папкой в руках. На вошедшем мужчине был простой строгий костюм стального цвета, но материал, из которого сшит костюм, был очень дорогой, да и сшит он был безукоризненно - такой костюм можно купить, например, в Лондоне, или сшить у очень дорогого портного. Дорогие часы и сияющие блеском черные ботинки дополняли костюм.
- Чем могу служить? – сказал, поднявшись, пожилой. Молодой остался сидеть, явно не оценив костюма вошедшего.
- Профессор Преображенский, Филипп Филиппович? – с расстановкой спросил вошедший.
- С кем имею честь?
- Швондер, Юрий Михайлович, из комитета городского имущества. Я вам звонил.
- Очень приятно, - сказал профессор, протягивая и пожимая руку. В движениях говоривших людей не было поспешности, но чувствовалась этакая солидность, это насторожило молодого человека, и он тоже встал.
- Позвольте представить - доктор Борменталь, Иван Арнольдович, мой заместитель, - мужчины пожали руки, секретаршу никто представлять не стал.
- Присаживайтесь. Кофе, сигару? - профессор усадил гостя в кресло молодого, тот немного потоптавшись, уселся на диван напротив.
- Спасибо. Кофе.
- Зинаида Павловна, голубушка, ещё чашечку.
Секретарша без спешки подала чашку, налила кофе и улыбнулась гостю. Тот улыбнулся в ответ и благодарно кивнул. Молодой хотел встать и забрать свою чашку, но не решился. На выручку ему пришла секретарша, забрав чашку и передав ее молодому. Гость задержал взгляд на фигуре секретарши. Со спины ее фигура была безупречна, да и двигалась она грациозно.
- Ну те-с, чем могу служить?
- Филипп Филиппович, - начал гость, - По решению городской думы, для пополнения городского бюджета, арендная плата в следующем году будет увеличена в два-пять раз. Комитет не хочет получить марш «несогласных» бизнесменов в следующем году и заранее хочет провести разъяснительную работу, - гость раскрыл папку, - Вот копия решения городской думы.
- В пять раз, да вы нас без скальпеля режете! – вскочил молодой, едва не выронив чашку.
- Не мы, комитет лишь исполняет решения Госдумы города, – грустно сказал гость.
- Да мы и так еле концы с концами сводим!
- Помолчи, Иван Арнольдович. Юрий Михайлович, если комитет сам идет к «предпринимателю», то он что-то предлагает?
- Да, уплотниться, сдать обратно излишки площади.
- И это всё? Мы и сами можем сдать в аренду лишнюю площадь, - влез молодой.
- Субаренда городского имущества запрещена законом, - укоризненно сказал гость.
- А что, склад номер два уже как год пустует – отдать его, - не унимался молодой.
- Ну, вот видите! – радостно воскликнул гость, - а у нас есть заявка от Адвентистов Седьмого Дня – им как раз нужен «молельный дом».
- Боже сохрани, ко второму складу примыкает абортарий, зачем нам религиозный погром после первой же молитвы, - возразил профессор.
- Ну не знаю, не знаю, есть и другие варианты…
- Юрий Михайлович, вы сказали, что арендная плата будет увеличена в два-пять раз – от чего это зависит?
- Да, это будет зависеть от социальной значимости объекта и его положения относительно центра города. Вот, например, ваша «Новая клиника» - коммерческая организация…
- Ну, я бы не стал бы делать упор на слове «Коммерческая», прежде всего – «Клиника»! – сказал профессор
- Но всё же - коммерческая!
- Подождите, Юрий Михайлович, а кто будет определять размер арендной платы?
- Совместная комиссия комитета имущества и горкомзема.
- Уважаемый Юрий Михайлович, пройдемте в кабинет, я бы хотел уточнить у вас кое-какие детали.
Гость встал вслед за профессором, профессор широким жестом открыл дверь кабинета: - Прошу.
Спустя полчаса дверь кабинета раскрылась, из неё под ручку вышли гость и профессор. Синяя папка гостя не была уже такой тощей, в ней появилась некоторая округлость.
- И горкомзем! – сказал гость, поднимая указательный палец.
- Я понял, понял, дорогой Юрий Михайлович, и горкомзем.
Гость и профессор, не замечая присутствующих, проследовали до двери приемной, где тепло распрощались.
- «Дорогой Юрий Михайлович», - передразнил с дивана молодой, отбросив журнал, который бессмысленно листал в течение получаса.
- Действительно – дорогой! - устало сказал профессор и плюхнулся в кресло. – Поганые дерьмократы. Сначала разворуют бюджет, а потом пополняют его за счет пролетариев.
- Это вы-то, пролетарий?
- Представьте себе, я – пролетарий умственного труда. Я работаю почти без выходных с утра до вечера. У меня через день операции и каждую неделю – лекции в медакадемии. Всё, что я имею, я заработал вот этими руками и своим умом. Если хотите знать, вот только сейчас наступает социализм – от каждого по способностям, каждому по уму.
- И ещё этих «Швондеров» приходится подкармливать, - сказал профессор, раскурив сигару.
- Дурацкая у него какая-то фамилия – Швондер!
- Надо же, а Борменталь – лучше?
- Лучше! Я сам её себе выбрал и сменил фамилию. Услышал где-то, понравилось.
- И отчество – Арнольдович - тоже сам?
- Нет. У нас в детском доме почти у всех были вычурные фамилии и отчества – сплошь тезки великих писателей. Один я был с простой фамилией - Булгаков, - ударение он поставил на последнем слоге, - Отчество сначала мне не нравилось, а потом привык, да и звучит как-то интеллигентно – Арнольдович.
- А имя?
- Имя мне всегда нравилось.
- Потому что…
- Нет! Потому что Царевич! – с вызовом ответил молодой, - И кличка у меня была – Царек. А кто называл иначе – я тому морду бил!
- Ваня, вы меня порой поражаете, но не будем о грустном. С лишними площадями действительно надо что-то делать.
- А может, во втором складе фитнес-клуб для беременных организовать – сейчас это модно.
- Иван Арнольдович, вы соображаете, что говорите – фитнес-клуб для беременных возле абортария! Впрочем, абортарий – это действительно золотое дно!
- Не понял?
- Инъекции молодости, стволовые клетки!
- И при чём тут абортарий?
- Сырье для стволовых клеток – зародыши, околоплодная жидкость. Я где-то читал, что научились извлекать стволовые клетки из жировой ткани после липосакции. Только вот аппаратура по очистке нужна первоклассная.
- Точно, закупить аппаратуру и установить во втором складе, – оживился молодой.
- Да, аппаратура нужна первоклассная, - задумчиво сказал профессор, - А то будет как с оранжевым президентом.
- Каким президентом?
- Да был такой в одной незалежной республике. Незадолго до выборов захотел омолодиться, но поехал не в Швейцарию или Германию, а в Венгрию – там это дешевле. Ну, тамошние цыгане и вкололи ему – в результате на выборы он пришел с лицом молодого упыря, весь в бурых пятнах и шишках.
- И что, проиграл?
- Наоборот - выиграл, он обвинил своих конкурентов, что те пытались отравить его красной ртутью.
- Красной ртутью?
- Забудь. Где сейчас Альбина?
- Сейчас в Швейцарских Альпах.
- Вот и позвони ей, пусть подберет, что надо.
- А она справится?
- Доктор, у Альбины два высших образования - юридическое и медицинское, свободно говорит на трех европейских языках. Она и здесь бы была нужна, но экологический оздоровительный туризм клинике приносит хороший доход, причем в валюте.
- Профессор, может не стоит тревожить Альбинку? Сейчас, по Интернету можно заказать, что угодно. И привезут и смонтируют – были бы деньги.
- Ты закажешь, как же! Как в прошлый раз – вместо центрифуги получили стиральную машину для прачечных.
- Так мы теперь всю клинику обстирываем - сами.
- Все же позвони Альбине!
- Хорошо, – хмуро согласился молодой.
- И вот ещё что, надо съездить в горкомзем к ... Нет, это, пожалуй, я сам.
Профессор, потягиваясь, поднялся и, перехватив по дороге секретаршу за талию, попросил: - Зиночка, позвони шоферу, пусть подает машину.
- Санитарный козлик?
- Умница! Конечно, в горкомзем не следует ездить в «Мерседесе», - рука профессора переместилась на её бедро.
Секретарша не отстранилась, лишь скосила глаза в сторону молодого. Доктор сделал вид, что ничего не заметил.


2


В коридор из своей спальни вышел профессор, на ходу завязывая пояс дорогого английского халата. Сразу за поворотом, посередь небольшого холла, он увидел стройную девушку в одной мужской сорочке и на босу ногу. Девушка стояла к нему спиной с поднятыми руками, из которых на спину струились длинные русые волосы. Девушка потянулась, из-под сорочки показались ягодицы, самый краешек.
- Елена, ты доиграешься – Альбина тебя прибьет.
Девушка ойкнула и обернулась, запахивая сорочку.
- Это ещё за шо? – Девушка невольно скосила глаза на портрет, висевший в холле. На портрете была изображена дородная дама во весь рост с пухлым властным лицом – ни дать ни взять Екатерина Великая, только крой платья современный.
- За Ивана – сорочка-то его!
- Стыдно вам должно быть, Филипп Филиппович! Обижаете намеками честную девушку.
Девушка приблизилась к профессору вплотную, как бы случайно коснулась его пышной тугой грудью и затараторила:
- Иван Арнольдович посадили пятно на рубашку, говорят мне - выбрось. Я говорю – я отстираю. А они – порви на тряпки. Какие тряпки из шелковой рубахи, ну и взяла себе.
Халатов и пеньюаров у меня ведь нету! А вы такие намеки строите, срамно слушать.
- Лучше порвать на тряпки – Альбина намеков строить не будет!
- Тогда рвите сами, а я не могу такую гарную вещь портить, - девушка скинула рубаху и, прикрывшись только длинными волосами, протянула ее профессору.
Теперь ойкнул профессор, воровато оглядевшись, обнял девушку и крепко прижал.
- Хулиганка ты Ленка, - чмокнул девушку в носик, - За то и люблю!
Развернув девушку за плечи, профессор шлепнул ее по голому заду.
- А ну марш одеваться и это… накрывай стол к завтраку.
Девушка звонко засмеялась и скрылась в боковом проходе. Профессор обалдело постоял немного, ещё раз вспоминая стройную фигуру девушки.
- Тьфу ты, чертовка! - выругался профессор, обнаружив в руках сорочку, - Куда теперь ее девать?

*****


На разрисованных райскими цветами тарелках с золотой широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри, черная и красная икра, прочая деликатесная снедь. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы размещались на длинном и тяжелом, как гробница, столе, накрытом белой скатертью. Стол украшали два массивных подсвечника. Напротив друг друга, с дальних концов, обедали двое мужчин. Профессор вальяжно восседал в английском халате, слегка облокотившись на стол. Доктор, наоборот, в приличном черном костюме и при галстуке, сидел прямо, как истинный джентльмен. В столовую вошла Лена, в белом фартучке и кружевной наколке, внесла серебряное крытое блюдо. Волосы ее были свернуты в тугое кольцо на затылке.
- Иван Арнольдович, умоляю вас, оставьте икру в покое. Икра перед ростбифом – дурной тон. Еда, Иван Арнольдович, штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе - большинство людей есть вовсе не умеют. Нужно не только знать что есть, но и когда и как. Представьте себе, я встречал людей, которые не знают, как правильно надо есть омаров (Филипп Филиппович многозначительно потряс вилкой). И что при этом говорить. Да-с. Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет - не говорите за обедом о работе, политике и медицине.
- Альбинка прислала прайс на линию по очистке, - ни с того ни с сего, произнес Иван Арнольдович.
- Ну те-с, ну те-с! Интересно!
- Да ничего интересного, я бы сказал, что всё очень плохо. Цена – фантастическая, срок поставки – три месяца. Монтаж – специалистами фирмы, оплачивается отдельно.
- Да, обидно. Значит, ничего не выйдет?
- Ну почему не выйдет? Я нашел прямо в Москве представительство английской фирмы. Оборудование уже на складе. Патентованная линия – пять степеней очистки, плюс антибактериальная. Медицинские сертификаты, английский и наш. Цена – втрое ниже Альбинкиной. Предоплата – пятьдесят процентов. После предоплаты – монтаж специалистами фирмы – неделя, входит в стоимость.
- Что-то гладко всё получается. Не нравится мне это! Ты это оборудование видел?
- Можно съездить!
- Вот-вот, съезди! Проверь всё, лично! И возьми с собой юриста – без его подписи ничего оплачивать не буду.
- Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филиппович!


*****


Кабинет профессора. За массивным письменным столом в шикарном кожаном кресле восседает Филипп Филиппович. Взгляд – мрачнее черной тучи. Одна рука сжимает дужку очков, другая барабанит пальцами по крышке стола.
- Вызывали, Филипп Филиппович?
- Вызывал, Иван Арнольдович! Вызывал! Что это такое? – профессор ткнул очками в бумаги, лежащие у него на столе.
- Контракт?!
- Что здесь написано? – профессор развернул бумагу и ткнул очками в лист.
- Ах, это?! Урсин Джус – волшебник такой был, ну, название линии.
- Урфин Джус такой же «волшебник», как вы «доктор»! Тут же ясным английским языком написано «Ursine Juice» - «Медвежий сок». Вы что купили? Это же линия по очистке фруктовых соков!
- Пять степеней очистки…
- Засуньте их себе в… Деньги выброшены на ветер!
Наступила пауза. Иван Арнольдович молчит, Филипп Филиппович барабанит костяшками пальцев по столу.
- Вызываю юриста, - снова взорвался профессор, - Спрашиваю, вы зачем подписали, зачем нам линия по очистке соков. А он мне, нагло так, - а я почем знаю, зачем вам с Иваном Арнольдовичем линия по очистке соков. Мое дело юридическая сторона. Фирму, мол, я проверил – солидная фирма. Линия высококачественная, рекламаций нет.
- Спрашиваю юриста, - можем ли отказаться? Что вы, что вы, говорит! Фирма, мол, солидная - засудят, себе дороже. Линия смонтирована, все бумаги подписаны. Уволить бы гада, да не за что.
- Ну, вот же, линия высококачественная …
- Все Альбина, папа, ну возьми зятя на работу. Кем, санитаром? Нет, санитаром ее не устраивает. Ну купили мы корочки. Кто вы там у нас – доктор нетрадиционной изотерической медицины? Можете вправлять чакру и прочищать карму? Такое умное лицо, а дурак дураком. И где только Альбина тебя нашла?
- В морге, Папа. Я там санитаром работал, а она практику проходила. Любовь зла…
- Вот-вот, полюбишь и козла! – в сердцах выпалил Филипп Филиппович.
Снова пауза.
- «Папа»! - с издевкой передразнил профессор. И уже тише, - Делать-то, что будем?
- Может быть, линия на что сгодится?
- Например?
- Я в Интернете нашел предложение – красная ртуть, не очищенная, недорого.
- О-о-о-о-о!- застонал профессор, - Я же говорил, забудь – красная ртуть это лохотрон!
- Можно, например, гнать настойку боярышника.
- Да, пожалуй, это можно, - задумавшись, сказал профессор, - Только вот все бумаги надо выправить, ну там, лицензию и прочее.
- А может, пока оформляем бумаги, всё же попытаться сделать вытяжку стволовых клеток?
- Пойми же, Ваня, с таким же успехом, вместо этой линии, для ловли стволовых клеток, можно воспользоваться ситом или дуршлагом.
- Но попробовать-то можно?
- Попробуйте, Иван Арнольдович, попробуйте! Только вот что: зверюшек не мучить. Ну там, мышек, собачек – вколите сразу себе! Мы с Альбиной, конечно, погорюем, поплачем – погибло мировое светило, доктор Борменталь, добровольно пал жертвой науки! А какой я вам памятник отгрохаю, м-м-м - братки обзавидуются!
- Мышки, собачки, - задумчиво бормотал доктор, не слушая профессора, - А как колют-то, вытяжку – внутримышечно или внутривенно?
- Колите прямо в мозжечок, Иван Арнольдович! Чтобы наверняка!