Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Вращаются диски:: - навалис в каждой капленавалис в каждой каплеАвтор: brunner Старик Махмуд медленно перебирал струны санатира, и музыка тихонько лилась из старой рассохшейся души инструмента. Махмуд что-то мычал себе под нос и смотрел на присутствующих – а нас было трое. Волосы этого джинна были совсем белы как камни в пустыне, а морщины зияли от виска до виска, и не видать было их дна.Я налил себе ещё немного джина и предложил старику, но тот замотал головой и сказал: – Джинну нельзя пить аль-кухуль – иначе он превратится в ифрита! Протяжное треньканье санатира боролось со сладким дымом, исходящим от курильниц, и в нём была вся танжерская ночь. Помимо джинна (он не притрагивался к курильнице, а лишь изредка притрагивался губами к чашке кофе, что стояла перед ним) здесь сидел я и двое американцев, которых я про себя называл ангелами. Они тихонько лежали в углу и наслаждались – один был под гашишем, другой (Бык) – вставил себе в иглу. Я не смотрел на них, ибо мне было противно, но, казалось, старика Махмуда нисколько не беспокоит их присутствие; он улыбался и им, и мне. Ветры дули с океана, и в городе впервые за сто лет выпал снег. Словно читая мои мысли, старик Махмуд сказал: – В такой холод, в такую мглу трудно шакалу найти прибежище в пустыне. Когда все камни похоже на шакалиц. – Как ты сказал? – встрепенулся американец, куривший гашиш. – Шака? Шакалица? Мне кажется шакалиха… – Ты не знаешь язык, на котором говоришь, неверный, – сказал Махмуд. – Самка шакала называется шакалица. – По-моему надо сойтись на «самке шакала» – это самое лучшее, – включился Бык. – А ты как думаешь, – спросил Махмуд меня. – Мне кажется, ты прав, о разумнейший из всех джиннов. – Ты мне льстишь юнец, – промолвил Махмуд. В комнату вошёл Серб, писатель, которого так и наградили почётной премией. – Ух, ну и холодрыга. Как пришёл – весь продрог. И угораздило вас забраться в самую задницу Танжера! – В самую мглу! – сказал Бык. – В самый холод! – добавил Махмуд. – Ты видел камни, похожие на шакалиц? – Сначала я выпью, – сказал Серб и подошёл к столику, налил джину и опрокинул стакан в глотку; жидкость запылала в его глотке! – Мать его! Я видел столько шакалиц, похожих на камней, и столько камней, похожих на шакалиц, этой ночью, пока добирался к вам! – Чего кричишь! Ты здесь, – успокоил Серба Махмуд. – Я здесь, но это не мой дом. Мой дом за тысячу километров отсюда, и там война. – Если ты мудрец, то твой дом везде, где ты. Лица потонули в сладком тумане, я чувствовал сладкую каплю на своих губах. Постепенно я заснул, но перед тем, как я увидел своего отца во сне, я повторил: «Если ты мудрец, то твой дом везде, где ты!». Теги:
![]() -6 ![]() Комментарии
#0 12:28 16-12-2013дважды Гумберт
а почему новалис с а? в чём прикол? танжер - да, славное место было, судя по книжкам навалис..ь на кажную каплю.... на мистику не похоже.... наркотеки опять таке хуета хует Да с удовольствием чота осиливал)) Еше свежачок ![]() В этой истории боль - вряд ли брат стёб-
я в том аду просто вчера бывал: там было очень плохо почти всё, лишь в белом поле пепельный был бал. Всё начиналось раньше – так жаль, что я и стихов его почти не читал. Он полусмерть пьяная.... ![]() Не приставайте с любовью к женщинам,
которые безответны к вам, не тратьте попусту самые нежные пусть даже правильные слова. Не признавайтесь в любви к не любящим: людей не любящих вовсе нет. Есть не дождавшиеся и ждущие и не послушавшие совет: «Не приставайте с любовью к любящим я знаю, любящим, го не вас, не тратьте попусту самые чуткие, пусть даже правильные слова, где одиночество рвёт отчаяние и телефон твой... ![]() Дрыхнет тёлка незнакомая
мой конец помадой крашенный, буфера и ляжки клёвые и собой не то чтоб страшная. На столе стаканы с колою и полпузыря осталося, в это лето развесёлое с этой сушью мы справляемся. Я тусил в шкерятах фирменных чёткой фраерской походочкой, снял биксулю –ножки длинные.... ![]() Жизнь терпит наше панибратское обращение в силу своей христианской миссии к человечеству. Смерть придерживается веками отрепетированного протокола взаимоотношений с живой материей, то есть с нами. Традиции, черт бы их побрал. Но это запретная территория Бога....
В зелёном омуте листвы
Фонарь июльской ночью Сверкает посреди Москвы И шепчет, и пророчит О том, что солнце этот год С горы поворотило; И всё пройдёт. А что пройдёт, Конечно, будет мило. А дождь на чешуе дрожит Листвы, как на плотвице, И падает на гаражи, Сквозь щели крыш сочится;... |