Катастрофа

Автор: Леонид Очаковский А мне чего грустно, девчонки. На измены высел. Вроде как тебе, Оля, ночами кошмары снятся. Что дьявол тебя за ноги хватает. И плохое вспоминается. Расскажу- ка я вам, как рухнуло все, на что я надеялся. Как жена меня бросила. Как ясное солнышко корейское навсегда ушла из моей жизни. А ведь все равно люблю ее. Вернее то, что любил изначально, не принимая в расчет ничего иного - ее образ.
На выходные той весной жена обычно съебывалась к своей матери вместе с ребенком. Ким должен был окончить первый класс. Маманя предрекала ему остаться на второй год или быть переведенным в школу для слабоумных. Много двоек он стал получать в четвертой четверти. Маманя воспринимала это как позор для всех нас. Откуда у нее такие понятия - я не знаю. В моем детстве было всегда так: двойка - это порка. Сначала мозги тебе все измочалит своим нытьем, потом - снимай штаны и ложись. Да, Оля, типа твоего - лупите меня, только отъебитесь от меня. Нет, вот, иньшаЛла, будут у нас дети - никогда не буду ни ругать их за двойки в школе, ни тем более лупить. Принес пару - ничего. Вошло в систему - спрошу, чего не понимаешь, может, позаниматься с тобой. Вот реально увижу, что учится не хочет - скажу тебе. А ты уж сама решай, что с ним или с ней делать. Но лупить за двойки - только регулярные и только после пятого класса.
А тут чего получилось? Ким двойку за двойку носит, маманя Наташке все мозги проебала, что ее мальчик - дебил и учиться просто не способен. Ей же обидно! А тут еще у меня травка есть, а у нее винта уже полтора месяца нет. Раз сижу в комнате за компом. Ким на кухне учит уроки. Вдруг дико кричит, начинает выть, а Наташка орет не своим голосом. И чего-то грохнуло. Что такое? Бегом на кухню. Гляжу - Ким ревет во весь голос и держится за бок, Наташка схватилась за голову и плачет, а на полу валяется табуретка. Что за шум - спрашиваю. Наташка ко мне сразу на шею повесилась и затряслась в рыданиях.
Лёнечка, милый, я наверно ему ребрышко сломала! Он задачу решить не может, а я его табуреткой по спине стукнула! И сама завыла во весь голос. Свекровка достала с его двойками!
Я - полном отпаде. Это же не мой, это ее ребенок! И своего ребенка табуреткой по спине?! Кем надо быть?!
Наташа! - кричу, - ты совсем охуела! Это ж твой ребенок, а у меня и так сердце кровью обливается смотреть, как ты с ним обращаешься! Если еще раз так будет, я эту табуретку о тебя поломаю просто, я тебе отвечаю! Ты с ума спятила или обдолбалась чем?!
Дебилка я! - плакала Наташка. Но это мать твоя вместе с учительницей меня загрызли. Что он учиться не может! Мне ж обидно.
Маманя своими базарами про успеваемость Кима меня тоже достала. Но я в первом классе тоже получал двойки. Во всех младших классах, да и старших иногда. И все помню, маманя! У меня хорошая память. И чего! Пробую их обоих успокоить. Наташка выпила целый пузырек пустырника материного, повела Кима в травмопункт на рентген. Но кости у него все были целыми, кроме одного треснувшего ребра.
Вот с того все и началось. А чего и могло быть? При ее ежедневном оре - она у тебя такая, она у тебя такая! Это ты, Оля терпишь ее ор. Хотя Наташку она не звала ни солнышком из тюремной камеры, ни бомжихой. А проституткой звала. Ты осталась, потому что любишь меня - я это понял. А Наташка - она меня не любила. Так что мне было хреново, но я понимал свою жену, когда она съебывалась на выходные, когда маманя была дома, а ребенку не надо было идти в школу. Мне грустно - а ей каково? У нее хоть мать была, братья и подруги, к которым она могли съебаться. А я сидел, воткнувшись в Интернет. Или писал свою дипломную работу.
Вот как вспомнить конец апреля симметричного года и май его - так тяжело становиться. И что встает пред глазами? Ложечка, инсулиночка, бело-сероватый порошок, зажигалочка. И все это - чисто назло. Мамани моей - кому ж еще!
Как это у Исаии? Яко агнец ведомый на заклание безгласен.... Вот-вот, то самое! Я тоже шел как агнец, ведомый на заклание. Тоже безгласен. И пред стригущими меня не отверзал уст моих. Никак! Никогда! Отдавал жене зарплату, отмазывал ее пред маманей. Пил с двух сторон унижения как воду. А я ж наркоман! По хуй, что жена винтом ставилась! Она мне мое увлечение на дню раз сорок поминала. Ну да, говорит, тебе ж кайф нужен, тебе ж подняться в голову не придет. И чего? Я ей чего говорил? Чего я ей обещал - я ей все дал. Квартиру, гражданство - вид на жительство должна была получить, прописку, медстраховку. А она мне долдонит - так ты ж не можешь сделать, чтоб у тебя дом был, дача, машина. А я не могу, девчонки! Ежели вам надобно, чтоб я вам это доставил - съебывайтесь от меня поскорее на хуй. Со мной чего у вас будет? Крыша над головой, похавать, телик посмотреть, побухать, поторчать, потрахаться. А ежели вам нужны дачи, квартиры, машины - то это не ко мне! Чего, Оля? Тело мое надо? Ну, за это тебе спасибо. И Зойке тоже. Только, девочки, дебоша меж собой не устраивайте. Мне это вовсе не надо.
Я ничего не знал. Я верил в свою семью. Тем более что Наташа вызвалась мне помочь по работе. 29 апреля в понедельник встали, поехали вместе. И Ким с нами. Как обычно, с утра взял тачку до Юго-западной. Наташка как пихнет ребенка, как бросит его в машину и ругается на него. И дома много ему подзатыльников и шлепков отвесила. Я прямо как папаша говорю - Наташа, ну чего ты с утра с ребенком воюешь сегодня? Она - он капризничает. Нельзя его капризам потакать! Настоящая семья! У меня всю дорогу душа радовалась. На работе Наташа ждала, пока я распечатаю и подпишу финансовую отчетность, а Ким рисовал. Жена кроме того смотрела, чего в бухгалтерии можно заныкать. Заныкала фирменные пакеты целую кучу, очень на склад хотела. Я ей отдал балансы, и она с ребенком повезла их в статистику. Потом я просил занять очередь для меня в ИМНС. Туда я подъехал с налоговой отчетностью только полчетвертого. Наташа была там, Ким бегал колбасой. Мы простились, они поехали домой. Когда я возвращался домой после налоговой, сдав отчетность, то купил для Кима книгу про динозавров с картинками. Прихожу домой. Наташка - дома - а Кима нет. Спрашиваю - где Ким? Наташка мне начинает говорить, что у Кима начались каникулы майские (об этом новшестве - каникулах до 13 мая - я знал ранее; когда я в школе учился, их не было) и что он до школы побудет у матери. Я говорю - хорошо, только я подарок ему купил. И отдаю ей книгу эту. Про динозавров. Наташка скривилась. Говорит - эту книгу ты ведь для себя купил, ему рано еще. Я говорю - нет, это ж для детей книга. Посмотри какие красивые картинки. Наташка мне говорит, полистав книжку - тогда спасибо тебе. Ребенок никогда не забудет твоей доброты. Мне б насторожиться! Она уже тогда думала уйти от меня, только не знала, как об этом мне сказать.
Но я покурил косяк, мне стало хорошо. И я провел с Наташкой ночь. Предпоследнюю ночь с ней. Только я об этом тогда ничего не знал. Она уходила от меня целую неделю. А может, вовсе даже и не хотела уходить. Горько это все вспоминать. Горько - но нужно! Надо все проговорить. И все разложить по полочкам.
30 апреля я пошел на работу, а жена - в УВИР по Москве. Получать вид на жительство. День мой на работе прошел как обычно. Последний день месяца, прикинул, сколько можно предъявить к зачету по НДС. Увидел, как возрос оборот. С апреля фирма начала платить авансовые платежи по налогу на прибыль. На почту сходил, за прошлый год отправил декларацию по НДФЛ за себя. Для этого час пришлось в очереди стоять - все отчетность отправляли. Я думал, что будут какие-то посиделки, набухаемся - ни хуя не было. Только под 8 марта раз были и по поводу дня рождения сотрудников - и все. В то время девчонки меня только только начинали напрягать, я с ними очень мило простился, пожелал им приятных длинных выходных, веселых майских праздников. И чтобы их хорошенько выебали. Они весело смеялись. Я еду домой. На трамвае 14. Потом метро, потом маршрутка. На праздники беру себе две баклашки пива. Иду домой. Квартира на охране. Захожу, снимаю с охраны. Думаю - где-то моя Наташа загуляла. Времени без двадцати восемь вечера. Я ничего так. Ужин самому готовить в лом, думаю, подожду. Сел за комп, полез в Интернет. Звонок в дверь. Открываю - маманя. Я ее спросил, где Наташа. Маманя сказала раздраженно, что не знает, что с утра она была дома, сходила в магазин за яйцами, а потом маманя пошла на работу, Наташка же собиралась в УВИР. Что-то мне это не понравилось. Что-то неспокойно стало. Поужинал, снова за комп.
Девять часов - Наташи нет. Десять - нет. Двадцать минут одиннадцатого - звонок. А АОНе высвечивается номер квартиры, где теща. Беру трубку. У Наташи грустный голос. Леонидушка, я хочу у матери остаться. Меня зло взяло. Значит, ей не хочется с моей маманей быть, а я по жизни с ней мучайся! И в праздники без жены! Она же мне все мозги проебет, что Наташа такая и такая у меня. Хотя если б она была здесь, то маманя нам бы двоим мозги крутила. Тут как ни кинь - один клин. Маманя ладит одно: нет жены - и эта не жена! Так что Наташку можно понять было. У нее дома никто ей мозги не полоскал и не прикапывался, как учится ее ребенок. Ну, а я? А мне праздники с маманей париться, слушать ее брань и нытье?
Наташа, говорю, что я могу поделать, но ты б хоть раньше позвонила мне на работу и сказала! Я пришел, хавать хочу, а тебя нет!
А разве тебя мама не покормила? - удивилась жена. Ты все о своем хавчике думаешь!
Покормила! Но ты поставила меня просто пред свершившимся фактом. Ты не подумала, что мне праздники с тобой встретить хотелось, погулять, отметить! Как будто я тебе просто какой-то знакомый, а не муж!
Лёня, ты все равно должен диплом свой писать. Ты ж об этом говорил - что за длинные праздники надо написать дипломную работу. И экзамены у тебя скоро.
Все это так и было на самом деле. Надо было дописать, а фактически написать всю дипломную работу. Готовы были лишь вступление и половина первой главы. Я рассчитывал все это написать на эти праздники с первого по пятое мая. А с 9-12 мая - отладить и подготовить для сдачи окончательно. Кроме того, надо было как-то начинать готовиться к госэкзамену. Все это правильно было, но ночью-то хотелось обнимать жену, целовать, трахать. И дело не только в сексе. Важно еще и общение. Быть один на один с постоянно ворчащей маманей было невыносимо. И главное, что напрягало - будто я и не муж ей. Съебется на ночь из дома - никогда не спросит. Мой дом так и не стал ее домом - это я уже тогда понимал.
Короче, послал свою жену на три веселые буквы, повесил трубку. Маманя сразу ко мне. Что там у вас. Я говорю - что-то на нее наехало, приезжать не хочет, у матери остается. Когда вернется - не знаю. Маманя мне - вот сейчас ты правильно сделал, что на хуй ее послал. Если хочешь, я закроюсь в комнате, а ты Ане позвони, может, она приедет, вы травку покурите и потрахаетесь. Спите в обнимочку, я там ведро себе поставлю, всю ночь вам мешать не буду.
Сначала маманя Анечку сильно не любила. И не столько Анечку, сколько ее подруг - винтовую Юльку, Катю, красавицу Настеньку, толстую Аню, Лену. Потому что Анечка - она плановая и по химии чистой, тоже галюки любит, а подружки - сплошь шировые, хоть и не системные. Сначала она жену мою просила разогнать всю эту кодлу. Это отчасти удалось, но уже чрез два месяца после брака маманя стала находить в Анечке массу достоинств по сравнению с Наташкой. Как и теперь - сравнивает тебя, Оля, с моей женой, и по многим параметрам жена оказывается для мамани лучше. Так было всегда - для мамани каждая моя новая подруга была хуже предыдущей. Что ж! И чего ж, мамочка, ты могла ожидать после жены тогда? Вектор был задан. После базарной торговки без паспорта могли только и быть проститутки, наркоманки, бомжихи, приблатненные девчонки.
Я мамане отвечаю, что Аня вряд ли вот так под ночь сорвется ко мне ехать, что у нее своя жизнь, свои намерения на праздники. Что скорее всего она свалила в Египет. Маманя тут меня удивила. Говорит, что на праздники будет ходить по гостям. Если захочу, то могу сюда Викулю пригласить. Вобщем, делай, что хочешь. И спать пошла. А я забил косяк, дунул, улетел. Кайф был просто обалденный. Я несколько раз на пять минут просто выпадал из реальности. Подвисал с бычком на приходе. Застывал с сигаретой в руке, переставал воспринимать окружающее меня и видел нечто неизведанное. Потом мне стало казаться, будто я сижу в автобусе и куда-то еду. А потом пошевелился - оказалось, сижу н я кухне, и сигарета у меня догорела до фильтра и погасла. Люблю такие ощущения. Это уже самые натуральные глюки. Именно в ту весну у меня появились прожженные дырки на штанах и рубашках, несколько раз прожигал скатерку на столе. И ожоги на пальцах. Так хорошо я втыкал. Под кайфом мне виделись регистры бухгалтерского учета, счета, оборотно-сальдовая ведомость. Я ощущал, я видел внутренним взором, как потоки чисел по дебету и кредиту входили мне в затылок и выходили из зада. Как финансовые потоки входили в меня, двигались во мне, преображались и выходили из меня. Нет, в бухгалтерском учете есть определенно что-то от магии. А далее все было как обычно. Подрочил на кассету и уснул.
Первого мая я сел писать дипломную работу. Сдавать ее было все равно надо. Наташке я решил не звонить сам. Не хочет со мной на праздники быть - и не надо. Я занялся своей работой, отвлекаясь только на переписку по Интернету со своим другом из Барнаула и просто знакомыми. Написание дипломной работы отвлекало меня от дум грустных о выкрутасах непонятных моей женушки узкоглазой. Кроме того, в процессе ее подготовки и написания, я узнал много интересного, чего раньше не знал. Самым поразившим фактом был следующий. Оказывается, знаменитый Казанова, известный развратник, соблазнитель женщин, имя которого стало вобщем нарицательным, на самом деле известен не только своими постельными подвигами. Он еще был математиком и бухгалтером. Не только блядовал, он еще очень интересную работу по бухгалтерии написал. Его предложения надолго вошли в теорию и практику учета многих стран. Казанова предложил счета баланса вступительного и заключительного, в результате чего стало возможным разносить сальдо следующими проводками: дебет счета Имущества - кредит счета Баланса; дебет счета Баланса - кредит счета Капитала и т. д. Для составления заключительного баланса составлялись обратные проводки.
Казанова считал, что если величина начального капитала исчислена заранее, то контроль разноски надо делать не на чистом листе капитала, а на чистом листе, именуемом в начале работы счетом Баланса вступительного, при составлении отчета - счетом Баланса заключительного. Если контроль разноски достигается по самим счетам, то оба варианта и Пачоли, и Казановы становятся лишними.
Основная идея Казановы заключается в том, что не счет является частью баланса, а, наоборот, баланс является счетом, данным в системе счетов. Логика требует выделения этих счетов. Если сальдо всех счетов перечислить на специальный счет незавершенных операций, то будет получен баланс. Вместе с тем это означало, что второй постулат Пачоли является частным случаем первого. Однако при этом возникает следующая сложность: баланс становится множеством самого себя, т. е. имеет место парадокс Рассела. В 1610 г. Д. А. Москетти отрицательно оценил предложенный А. Казановой счет Баланса и определил баланс как компендиум счетов.
Вот выкладывал я все это в свою дипломную работу и думал: а оказывается бабник Казанова - мой коллега! Да еще ученый. Теоретик и практик. А сколько женщин перетрахал! И каких. Эх, думаю, мне б так. Чтоб и травку курить и девчонок трахать. Девушек разных возрастов, разных национальностей, разных профессий. И Женьку б рыжую трахнуть, и Катюшу глистовидную, и Вику долговязую, и Леночку красавицу - это у меня на работе, и всех-всех своих однокурсниц. И всех девчонок, которые мне нравятся. Словом, захотелось мне стать совсем как Казанова. А чего, думаю, дай-ка забью косяк, дуну. Достаю свою заначку - а там не так уж и много. Опа! Это я за месяц полстакана скурил или Наташка братьям своим выгребла. Ничего, бабло есть, дай-ка позвоню Дэну большому. Набираю, звоню. Дэн, привет! Это Леонид. Мне зелень нужна. Большая есть? Он говорит - да есть, правда, чуть не то. Хочешь - приезжай. Сотка. А когда, спрашиваю? Да хоть сейчас, отвечает. Ну, и я поехал в Новопеределкино.
Сначала на Юго-Западную, потом там на 43 маршрутке до завода кока-колы. Вылезаю там, захожу в подъезд, поднимаюсь на десятый этаж. Дэн большой там со своим младшим братом Мишкой. Оба укуренные. Все праздники собираются торчать. Я им сотку зеленую в руки, Мишка с понтом так вышел, чрез две минуты вернулся с десятком корабликов. А я думаю, что на самом деле все у них в квартире и было, просто они светиться не хотели. Говорят, что банкир над ними прямо жил, а сам с конечными потребителями не работал никогда. Эти корейцы барыжили. Серьезно. Я кораблики загрузил в сумку, они мне еще косяк дунуть предложили, я сначала отказывался, а потом покурил с ними. Вышел, за полтинник взял тачку до дома. Пришел, снова косяк дернул. И давай дрочить. А потом отдохнул, на тяге снова взялся диплом писать. Было уже очень жарко. Кстати, в тот день у православных была Великая Среда, когда на красивой службе вспоминают предательство Иуды. «Лобызание исполнено льсти, еже радуйся, со оружием, льстивый Иудо: языком убо провещаваеши яже к соединению, нравом же помаваеши к разстоянию». «Лобызаеши и продаеши Иудо, целуеши и не стыдишеся, лестию притекий. Кто ненавидя лобызает треокаянне; кто любя продает на цене; лобызание твоего безстуднаго злосоветия обличает произволение». Это тропари малого повечерия, которое вечером того дня читается на православной службе. Трипеснец Андрея Критского, автора великого покаянного канона. Листая Постную Триодь, я наткнулся на эти тропари. Увы! Для моих отношений с женой они оказались пророческими. Жена меня кормила, нежно целовала, когда я возвращался домой, а в душе думала о расставании со мной.
Второго мая жена поздно вечером позвонила. Не поздоровалась. Сказала - а ты гордый. Ты обиделся и первый не звонишь.
Я всегда таял, услышав ее голос. И прощал ей все. Но на этот раз я сказал так: Наташа! По твоему ты поступила красиво? По отношению ко мне?
А я что - не могу побыть с матерью? - возмутилась она.
Можешь! Но получается так, что меня в твоей жизни будто совсем нет. Никогда не скажешь, что хочешь делать, о своих намерениях мне говоришь в последнюю очередь, не раз ставила меня пред свершившимся фактом. Неприятным для меня. Будто я тебе вовсе и не муж. Будто у меня нет к тебе никаких чувств. Ты относишься ко мне как к своим братьям или родным. Захотела - пришла, захотела - нет. А я думал всегда, что у нас общая жизнь.
Наташа вздыхала. Судя по голосу она была сильно расстроенной.
Леонидушка, я не так просто осталась у матери. У меня мама заболела тридцатого! - сказала она, помолчав.
А чего ж ты сразу не сказала? Еще позавчера? Я бы все понял. И не было бы обид и недоразумений!
Мне было стыдно это сказать. Тебе, твоей матери.
Почему? Что может быть стыдного в болезни?
Наташа вздохнула глубоко. Голос ее совсем сник.
Я думала, что ты сразу догадаешься. Лёня, мама запила по новой! Это мое больное место, мой стыд, мой позор! Что мама у меня - горькая запойная пьяница.
И рассказала мне, как пьяная теща выбросила в коридор маленького ребенка Дениса - младшего брата Наташки, потому что Оксана в очередной раз приревновала Дениса к какой-то кореянке с рынка, устроила ему скандал, закончившейся дракой. У Дениса исцарапано лицо, Оксана вся в синяках, они на грани полного разрыва, а теща чуть ребенка их не покалечила. И Оксана собирается уходить от Дениса. Ехать в Уфу к отцу своему. А теща сорвалась в запой и бухает во всю ивановскую. Причем Оксана дает ей деньги на выпивку. Словом, полный дурдом!
Я говорю - мне очень жаль, что так у вас. Теперь ты мне все сказала, я понял, никаких обид между нами больше нет. Я понимаю, сейчас ты нужна своим. А может, Кима сюда привезешь? Подальше от скандалов всех этих.
Наташка еще так с понтом говорит, что сама об этом думает. Но не делает так потому, что мне диплом писать надо, а маманю мою нагружать не хочет. Кабы не диплом этот, она бы привезла ребенка, оставила его у меня и была бы за него спокойна. А ребенку со мной было бы спокойнее вдвойне - она в этом уверена. Короче, проболтали мы часа два по телефону, как в блаженные времена начала нашего романа, она пообещала завтра к вечеру обязательно приехать и до конца выходных остаться со мной. И я ей поверил. Я всегда ей верил и всегда все прощал. Потому что я любил ее. Да всегда буду любить, вам, девчонки, этого может, и не понять, но она вам не соперница.
Третьего я писал днем свою дипломную работу. Накатал уже две главы. Вторая глава была посвящена собственно истории учета в России. Работа спорилась. Я думал - еще два дня - болванка диплома будет готова, на праздник Победы я ее обтешу, снабжу аппаратом, приложениями да и свалю диплом с себя. Сдать-то его надо было до 15-20 мая со всеми рецензиями. Хотя если судить по курсовым работам, нас пугали-пугали, что вот к такому-то сроку не сдадите - к экзамену не допустим, а на практике что было? Половина потока срывали все сроки - регистрировали задним числом, всех допускали. Не будут же я пятого курса отчислять теперь? Тем более все так хорошо пошло. Из Интернета дергал, из книг, что-то лепилось, что-то писалось. Работа шла. Я спокойно все делал, маманя свалила к подруге. Никто ко мне не прикапывался, не звонил, не трогал меня. Я весь погрузился в свою дипломную работу. Это поглощало все мое внимание, отвлекало от всего. Как и подготовка отчетности, как штудирование законов пред судебным процессом. Я был вполне доволен и счастлив. Почти ничего не жрал, как и полагается в Великий пяток. Не потому что постился, а в лом просто готовить было.
Вечером Наташка на самом деле приехала, нежно так со мной поцеловалась. Она была сильно расстроена, но сказала, что дома у них устаканивается. Оксана помирилась с Денисом, обещала больше не давать теще лавэ на пьянку. Ну, а Тамара Алексеевна, само собой, загудела на все праздники. И тут уж ничего не поделать. Я знал, что Оксана очень ревнивая и все время устраивает Денису сцены ревности. Спросил только - зачем она теще дает деньги на выпивку, неужели сама от ее пьяных закидонов не страдает? Наташка руками разводит и отвечает - что я могу сказать - дура девка. Круглая дура!
У нас шло все как обычно тем пятничным вечером. Пили вино, хавали с пивом, потом вино, пиво, косяк, пиво, вино, чифирь. Потом постель. Сладкая ночь супругов. Наташа кончила три раза! А я и не знал тогда, что это наша последняя ночь. Что больше ночи с ней никогда не будет.
Утро четвертого мая. Великая Суббота православных. Освящают куличи, пасхи и крашеные яйца. С утра на маманю чего-то наехало, она с нами не разговаривает. Наташка спала до полудня, а я снова за комп. И пишу себе дипломную работу. Потом она встала, умылась, что-то постирала, покормила меня, стала гладить. Маманя с ней тоже не разговаривала. Обе были сильно не в духе. А почему - непонятно. Совсем непонятно. Я сам тихо грыз пальцы. Плодотворного творческого настроения уже не было. Диплом не писался. Я пошел поссать и спросил маму - что случилось, чем мы ее обидели, что она с нами не разговаривает. Маманя как заорет - не трогай меня, вот ты живешь с этой гадюкой - живи с ней дальше; а матери у тебя больше нет. Я тихо матюкнулся и пошел в комнату. Наташа гладила. И вдруг заорала мне: что, пожалела тебя мама? Пусть дальше и жалеет! Лучше б я тебя не встречала, лучше б ты ко мне в магазин не ходил! Лучше б я замуж за тебя не выходила!
Я был в полном отпаде. Жене-то что я сделал?! Чем провинился?! Я так и ахнул - Наташа, за что?! За что так жестоко ты со мной?! Что я тебе сделал?! А она - ты-то ничего, а мать твоя много плохого сделала.
Тут маманя прибежала и давай на нее орать - за чем она меня накручивает, зачем кадило раздувает, мне диплом писать надо, а она мне нервы мотает. И обзывает ее. И кричит, что ее в дом приняли, как к родной относились, ребенка ее раздетого совершенно как родного приняли, одели, в школу отправили, а она только скандалы затевает и из дома деньги тянет. И вообще она тварь неблагодарная, базарная торговка, ноги мне должна мыть и эту воду пить - за то, что женился на ней и терплю все ее выходки. Наташка орет - так я ухожу от него, вот пусть у него будет русская жена, бухгалтерша какая-нибудь, я ж для вас не подхожу, я из простой семьи!
Я заплакал прямо, пошел на кухню, плюхнулся в кресло. Сижу там и курю сигарету, пепел прямо на пол бросаю. Маманя сразу тон сбавила. Просит Наташу одуматься, предлагает сесть и поговорить - кто чем недоволен. Наташа послушалась. Она села на табуретку, маманя - на стул, а я сидел в кресле - почти что промеж них. Вот таким треугольником. Я молчу, слезы вытираю, а они друг на друга орут. Обе - дурным голосом. Сначала был не разговор, а взаимный ор. Два встречных грязевых потока. И я как всегда между ними - между молотом и наковальней. Душе больно невыносимо. А пошли вы, подумал. Достал беломорину, вытряхнул табак, достал кораблик и стал забивать косяк. Маманя будто не видит. Подрываю, затягиваюсь. Чувствую, что все теряю. На входе стало очень тошно. Потом меня унесло от всего. Они там сидят, наворачивают друг в друга губы, а мне до этого дела нет. Орите дальше, думаю, я - пас. Надоело В натуре надоело. Одна орет - ты ее привел, другая орет - ты меня привел! А что я могу сделать, если два близких мне человека совершенно не выносят друг друга. Да ничего!
Их взаимные претензии были абсурдными на мой взгляд. Успокоившись, стали говорить тише. Тогда я стал понимать, о чем речь. Мамане не нравились всякие мелочи по хозяйству. Как жена моя моет полы, как ставит тарелки, как кормит меня, как одевает меня. Не нравится, что при первой возможности съебывается из дома, что не занимается ребенком, что не работает, что все время или она в гостях у черт знает кого, то у нее в гостях черт знает кто. Претензии Наташи к матери были более осмысленными, но глупыми тоже. Что маманя вмешивается постоянно в наши отношения, что она препятствует ей заботиться о своей матери, что постоянно тычет - ребенок не может учиться. Что каждой бочки затычка, что то разговаривает, то не разговаривает. Все это мелочи, это несущественно на самом деле. Это были попытки рационализации взаимной неприязни. Выясняли отношения между собой. Меня будто здесь и не было. Никто не пробовал апеллировать ко мне, спросить меня. Войну эту маманя начала первой год назад. Мне было очень тяжело в душе. И только травка удерживала меня от того, чтобы я влез в эту их разборку.
Наоравшись, они чрез час вроде как помирились. Маманя сказала, что Наташа может съездить к родным, но просила ее на ночь вернуться, чтобы быть со мною и успокоить меня. Наташа сказала, что поедет к своей матери, возьмет Кима и вернется с ним. Мама еще целовала ее, говорила, что хорошо это - наконец-то гнойник в их отношениях вскрылся. А если она хочет, то ребенок пусть остается у бабки до конца каникул. Жена меня стала успокаивать, говорила, что вернется к семи часам вечера. И уехала. Маманя меня потом успокаивала. Я не знаю, въехала она в то, что я курил анашу при ней или нет - слова не сказала. С Наташей мы давно заметили, что когда маманя орет в истерике, у нее как бы сужается сознание. А может, меня пожалела просто. Не знаю.
Маманя ушла на кладбище, я остался один. После такого скандала ни диплома писать не хотелось, ничего вообще. Я тупо втыкал в Интернет на разных красоток, но мне вскоре и это надоело. Стал отлаживать написанные главы, снабжать их ссылками. Думаю - за эти праздники две главы готовыми сделаю, а третью, заключение и приложение - на другие длинные выходные. И сдам ее своим научным руководителям.
Как я и ожидал, вечером Наташа не приехала. Но позвонила полвосьмого, извинилась. Сказала, что ребенок купался в ванной, потом заснул. И ей жалко его будить. Я согласился, что жалко. И предложил ей приехать одной. Чтоб были вместе. Она мне ответила - но ведь твоя мама хочет, чтоб ребенок был с нами. Значит, я завтра возьму его и приеду. Отмазка, Зой, говоришь? Так это теперь видно, а я тогда поверил. А иногда я думаю - может, наш разрыв и был отмазкой? От меня? Она просто хотела все праздники провести со своими, чтобы отдохнуть от матери моей. А я требовал ее к себе, вот она и сказала, что жить не будет со мной. А потом я так повел, что она сильно испугалась. Не знаю. Оснований уйти от меня не было. С моей стороны. Теперь хрен поймешь.
Пятое мая симметричного года. Православная Пасха. В ту ночь я правил свой диплом, накоротко поспал, утром снова сел за комп. Наташе не звонил. Понимал, что это меня только расстроит. Где-то полпервого она позвонила и попросила выйти к «Торговым рядам». Там есть кафе маленькое, там и посидим, поговорим, погуляем. В мой дом она пока заходить не хочет. Чрез полчаса я стал собираться, маманя сказала - погуляйте, праздник все-таки. Я вышел из дома и направился к той остановке, что около сберкассы.
Жена меня там уже ждала. Она была грустная, какая-то задумчивая. Быстро поцеловались и пошли в кафе. Взяли две кружки пива, чипсы и харчо. Ели, пили, курили за столом. И жена повела странные речи.
Ей, оказывается, тяжело жить у нас. Мрачно. У нас стены не дышат, радости нет. Может, какое-то время пожить порознь? Я предложил какое-то время пожить у ее матери. Она сразу отказалась. Думала об этом. Так тяжело будет жить мне. Я не привык жить на съемных квартирах битком забитых. Я сильно изумился - она ж только что вид на жительство получила! Что не так? И она сказала мне роковое. Я не люблю тебя и жить с тобой не буду. Потом пошел какой-то пустой разговор. Про мою дипломную работу, госэкзамен, защиту диплома. Я думал, что у моей жены просто переклинило мозги. И все само собой образуется. Посидим здесь, погуляем, отойдет она, и мы вместе придем домой. Я надеялся до конца и после конца. Что это катастрофа - необратимо - долго не понимал. Расплатился и пошли гулять к пруду. Как обычно, взяли по бутылке пива. Шли потягивая пиво и говорили.
Я рассказывал ей о том, что люблю ее. Что поверил ей и вверил всю свою жизнь ей. Что полюбил ее ребенка и заботился о нем. Что сделал ему медстраховку, водил в детскую поликлинику, в которую сам ходил ребенком, ходил на родительские собрания в школе, занимался с ним, гулял, покупал игрушки, играл, катал на санках. И что чувствовал себя его отцом. Она мне на это сказала - да, и я сделаю, что ребенок никогда не забудет твоей доброты. Спустились к пруду, присели на траву. Допивали пиво. Наташка спрашивала - почему ты любишь меня? Что во мне такого особенного? Я не пойму. Или ты просто нацию нашу любишь? Так кореянок в Москве много. Почему ты полюбил именно меня? У меня внутри все черно, все выжженно. В постели я грубая, интимная жизнь мне с тобой неприятна. И дело тут не в тебе вовсе. Во мне самой.
Я сказал ей - прости, но любят не за что-то. Любят просто так. Да, ухаживая за тобой, я понял, что ты не такая. Я придумал твой образ - узкоглазой корейской лисички, будто явившейся мне из моих юношеских грез. Я полюбил твой образ, который придумал. Да, ты чуждаешься нежности, ты грубая, вульгарная порой, когда набухаешься - агрессивная. Да, ты из простой семьи - и это ничего. Да, твои манеры порой меня раздражают. Да, я женился на базарной торговке - мама никогда не общалась с этой средой, да и я тоже; а оказалось, что там такие же люди, как и везде. Да, тебе нужна женская ласка- я это знаю. Но чрез образ я полюбил реальную девушку - такой, какая ты есть. Я не хочу переделывать тебя, и ты не пробовала переделывать меня. Скажи, разве так дальше мы не можем жить? Как жили этот год. Да, мать мучает нас вместе, но мне-то больше достается. Я хочу быть мужем и отцом - почему ты отказываешь мне в этом? Ведь год получалось - отчего бы и дальше так не быть?
Я не люблю тебя - сказала она мне. И я просто устала лгать тебе и твоей матери. Ложь - самое ужасное, что есть в жизни. Если я живу и лгу, мой ребенок скоро начнет мне самой лгать. Сначала по мелкому, потом по крупному. Живя с тобой, я чувствую себя проституткой. Будто я продалась тебе за квартиру, за прописку, за гражданство, за медстраховку. А я не продаюсь!
Но ведь ты вышла за меня замуж все-таки. Без любви. И я доставил тебе все, что обещал. Паспорт, регистрацию, брак, гражданство, прописку, медстраховку. По-твоему, это было все так просто? Сколько мы с тобой вместе бегали по всяким конторам? - сказал я ей. А как я с матерью воевал? Я ж с матерью ради тебя совсем разругался.
Ты сам мне это предложил - ответила она мне. Я тебя не просила совсем. Я жила без паспорта в Москве и могла бы так жить и дальше. Ты сам это предложил и сам сделал. За свой базар ответил - не отказываюсь. Ты бегал за мной, ты добивался меня, ты затуманил мне голову. Я сама поверила, что живя с тобой, смогу тебя полюбить. А оказалось, что нет. Не смогла. И чувствую себя проституткой теперь. А жить - я жила ведь так. Даже без паспорта. Полтора года в Москве без паспорта.
О, лучше б ты и была проституткой - сказал я и заплакал.
А знаешь что? - сказала она мне лукаво. Хочешь, чтоб у тебя была жена? Вот и найди себе на вокзале или на улице проститутку. Бездомную. Которой жить негде. Приведи ее домой, корми. Она будет тебе верной женой, она тебя обязательно полюбит. Потому что ей больше идти некуда, а ты - хороший человек. И хороший мужик. Блядь, именно чрез год такая девушка пришла ко мне и полюбила меня. Это ты, Оля. Слова жены моей сбылись. Чрез год.
Был долгий нудный разговор на берегу пруда в жаркий пасхальный день мая. Жена твердила мне одно - совместной жизни она со мной не видит, приезжает ее школьная подруга Лена. Ее любовница - я это знал. Я предложил нам снять квартиру и жить втроем. Жена сказала, что Лена втроем жить не будет никогда. Я плохо помню, о чем мы еще говорили, но вращалось все вокруг одного - нашего разрыва. Я чувствовал себя все более и более униженным. Все, над чем я старался, над чем я бился, чего добивался с трудом для нее и ее ребенка, мне по неизвестным причинам бросили в лицо да еще насрали в душу. Жена явно унижала меня намеренно. В конце концов, я психанул и пошел домой, сказав ей на прощание, что она может делать все, что хочет, а я больше не могу Что она всю мою жизнь под откос пустила. Жена мне сказала на прощание, что прежде всего свою жизнь под откос пустила.
Шел я домой в полной прострации. По дороге со мной поздоровалась мать одного из одноклассников Кима. Я ей еле смог ответить и сразу после этого заревел. Домой пришел в полной истерике. Мама спросила - а где Наташа? Ушла Наташа! - заорал я. Ушла! Нет у тебя больше невестки! А у меня жены! И давай реветь. О, что было! Даже не вспомнить. Моя истерика, мамина. Мама пробовала меня успокоить, поговорить с ее братом. Тот был просто в шоке. Обещал поговорить с Наташкой. Напрасно. Она сорвалась и стала орать, что у Наташи - черная душа, что она - подлая женщина. Ори - не ори. Толку нет. Но на меня не орала. Ругала жену, уговаривала меня успокоиться, не волноваться. Мол, образумиться и вернется. А может, я кого еще найду. Работаю ведь. Что значит работа для отношения с женщинами - я так и не въехал до сих пор. Для меня это не изменило ничего. Но вот что именно маманя приучила меня смотреть на всех женщин как на шлюх, продающихся обеспеченному мужику в брак - это стопудово.
Я там гнал, что предложу Женьке выйти за меня замуж - зарплата выше ее в три раза, живу в Москве, а она - в поселке под Коломной. Выйти замуж за меня ей прямой резон. Не полпятого вставать и пиздовать на работу. Маманя сморщилась и просила Женьку не трогать. Мол, ей нужны гарантии с моей стороны. Такой гарантией может быть развод только. А что делать до развода? - спросил я. Не шоколадки же мне ей дарить. До развода она ведь может жить со мной. Ближе ездить на работу. Маманя мне сказала так - но ведь она выходит замуж не за твою должность, не за твою зарплату, а за тебя. А ты можешь ей просто не нравиться.
Это было то, что мне нужно услышать. Истину ты сказала! И я ей сказал так - так значит все дело не в зарплате, не в работе, а в чем-то другом. Чего нет у меня. И что тогда? Снова облизываться пять лет? Снова мутить для этих разбитных журналисток? Маманя сказала, что бывают же холостяки, что есть мужчины, которые не нравятся женщинам.
Но я сам не хочу ничего делать по дому. Я никогда не буду ни стирать, ни гладить, ни готовить себе, ни убираться. Ничего по дому. Ты знаешь, как я жил, когда ты лежала в больнице. Мне не стыдно придти на работу в невычищенной обуви, в невыглаженной рубашки. А трахаться тоже хочется. И как быть?
Пока я есть, я буду тебе все делать из последних сил, а потом - как хочешь. А трахаться - есть проститутки. Зарабатывай на проституток - вот и все. Иные строят себе дом, и в этот дом приходит женщина, хотящая быть хозяйкой, матерью, женой. Ты дома не построишь такого, чтоб туда женщина захотела прийти. Ты больной от рождения, и ни одна думающая о детях женщина не захочет иметь от тебя детей. На тебя не обопрешься, и ни одна разведенная женщина с ребенком не захочет жить или просто встречаться с тобой. Ты выбрал сам свою судьбу, потому что не хочешь меняться. Ходи по проституткам, приводи их. Может, какая-нибудь из них и захочет стать твоей женой. Или найдешь новую базарную торговку. А чего - в итоге так и вышло. И я не жалею об этом.
В конечном итоге и мать и жена оказались правы. Во многом правы. Прошел год, пришла новая жена. С трассы. Ты, Оленька!
А тогда я позвонил Люде маленькой, рассказал ей, что случилось. Люда все время собиралась уходить от мужа своего и решению Наташи не удивилась. Потом маме позвонила ее подруга. И она с плачем рассказывала ей о моей трагедии. А я вытряхнул беломорину, забил туда ханку, что мне подарил шурин, план. Сидел на балконе и курил. Когда бычок полетел вниз, на балкон вышла мать. Утешить меня. Посмотрела в мои глаза. Все поняла. Э, Лёня, давай лучше проститутку вызовем - так сказала она. Я отрицательно покачал головой, проваливаясь в взрывной приход. Мне было очень приятно, но все равно сосала боль в душе. Я хотел забыться - я своего достиг. Ни один кайф проблем не решает. На самом деле тебе не может быть совсем хорошо, если тебе в реале плохо очень. Просто некоторое время ты о проблемах не думаешь - вот и все. Какое-то время не думать о том, что жена пустила мою жизнь под откос - мне этого очень хотелось. И я этого достиг. С помощью конопли и мака. Блядь, выварить ее и пустить по жилам - там было бы дозы три, как минимум. А то скурил в один раз. А по хуй. Скажу одно - опиатного прихода нет, с травкой тяга очень сильная. Смесь опиатной и плановой тяги. Больше плановой, но сильной и очень долгой. Тогда не до кайфа было.
Часа чрез три я стал двигаться и соображать. Маманя вела беспонтовые переговоры по телефону с тещей, а после десяти - и с самой женой. Просила вернуть ключи от квартиры или одуматься и вернуться. Говорила, что та просто вытерла о нас ноги. Наташка клялась все вернуть, все наши подарки. Потом я стал говорить с ней. Сначала умолял вернуться. Она ответила - нет. Взбесился. Брань, новый косяк. Воочию на приходе увидел Владыку Ада. Седой негр с рогами в шляпе, смахивающей на шляпу протестантских проповедников, весь в черном. С седой бородой, так похожей на мою. В уме всплыли ЕГО слова - ты хочешь новой семьи? Так вырви печень и вырежи сердце у своей жены, свари бульон из них. Бульон выпей сам, а мясо дай съесть собакам. Тогда у тебя будет новая жена.
После прихода я позвонил своей жене, кричал, что вырву ей печень и вырежу сердце. Она испугалась. Я испугал ее на всю жизнь. Знала же она о том, что я человек неуравновешенный психически. Долго-долго могу терпеть, а потом как психану. Недаром смотрела на укуренного недавно и спрашивала - интересно, как я себя поведу, если меня достать по настоящему. Вот и посмотрела, сука! Я поносил ее, ее мать, ее братьев, ее родню. Она молчала. И обещала только одно - завтра вечером у меня будет проститутка. Она найдет ее мне. И все. Она не вернется. Ей страшно со мной жить. Я ее ребенка стал к наркотикам приучать. С двух сторон лилась сплошная грязь и дикая хуйня. И все. И больше ничего не было. И быть не могло. Гнилые базары. Две встречные истерики. Мы разошлись, как в море корабли. Я требовал, чтобы она завтра вечером прислала ко мне проститутку подешевле.
Дикая ночь марафона. Три косяка за ночь, чифирок, блевотня. Ранний майский рассвет. И блядь - я после всего этого попиздовал на работу, хотя маманя уговаривала меня остаться дома. А как не идти - надо налог на имущество платить. Ровно чрез полгода по той же причине я пошел после попытки суицида на ту же работу. Нет, Николай Островский писал «Как закалялась сталь» не на пустом месте. Прихожу на работу, сделал платежки. А, еще надо было платить налог на пользователей автодорог за первый квартал. Вот, сделал я. Рыжая Женька заходит. Я ей говорю, что пиздец мне, что жена меня бросила. А она, блядь галимая, улыбнулась. Вот за эту улыбку пожелал я ей в душе узнать и трассу и систему и зону. Чтоб всеконечно все в жизни поняла! А дала бы мне - я ведь женился бы на ней. Катюха еще влезла - а почему ушла, ведь без причины жены не уходят. Пока ехал на работу, заказал, чтоб диплом за меня одна девчонка дописала, выслал ей по электронной почте написанное позднее. Я сломался, самому сил писать диплом не было. Мамане позвонил. Говорю - так и так, надо мне на следующие праздники из Москвы куда-нибудь съебаться. Там же туристическое агентство есть у тебя на работе, ты мне путевку возьми. Куда угодно. Хоть на тот свет. Маманя обещала. Вскоре мне на работу позвонили из турфирмы и предложили поездку в Карелию. 9-10 мая. Я узнав сколько ехать, попросил денек накинуть в гостинице без всякой программы. Мол, 8 мая вечером я уезжаю, утром 12 мая приезжаю. Обещали сделать, попросили мои данные и паспорт.
Приезжаю домой. Маманя все успокаивает меня. Мол, ничего, все обойдется, все будет хорошо. Прямо так и сказала. А тут жена звонит. Я ее умоляю вернуться, подумать. А она мне дает телефон, по которому я могу вызвать себе девушку дешево. За полторы косых за два часа. Она бы мне вызвала сама, да заказы принимают только от заказчика. Маманя готовила ужин, а я набрал этот номер. Приятный женский голос ответил мне - мы вас слушаем. Я - мне нужна девушка. Какой у вас тариф? Она: два часа - 1500, ночь - 2500. О, говорю, давайте на ночь всю. Она мне - хорошо, сейчас приедут, а Вам какие девушки нравятся? Я говорю - низкого роста, смуглые, темненькие. Есть такие? Она - да, есть. А какой вид секса Вас интересует? Анал дороже стоит. Я - не, мне самый обычный и оральный. Она - это все все входит в цену, а если анала захотите, девушке заплатите. И учтите - девочки без резинки не работают. Я - а у меня есть. Она - резинки наши. Я дал адрес, объяснил, как проехать. Кстати, я ведь шампанского купил две бутылки, ожидая девушку по вызову - то ли жена совесть поимеет и девушку пришлет, то ли сам вызову. Вот приготовил я эти бутылки, сижу, хаваю.
Еще поесть не успел, как позвонили в дверь. В коридоре стоял гладко выбритый парень блатного вида. Предложил спуститься вниз, чтобы выбрать девушку. Я отказался спускаться. Мол, приведи сам любую, а мне все равно - лишь бы с девушкой переспать. Он сказал - хорошо. И чрез две минуты привел низенькую миниатюрную темноволосую девушку - очень красивую. Да, девчонки, это была самая настоящая красавица. Спросил - подходит? Я кивнул. Тогда он попросил заплатить. И отдал ему две с половиной косых. Он простился и сказал, что за девушкой приедут полседьмого утра. И пожелал мне приятной ночи.
Смотрел я на эту миниатюрную девушку. Да, красивая. Ноги длиннее туловища, короткая юбочка черная, синяя кофточка, облегающая пропорционально телу сложенные груди, изящная талия, красивый зад. Длинная шея, красивый овал лица, точеный носик, прямой лоб, маленький ротик, темные волосы наполовину выше плеч. Маленькие красивые карие глазки. Красавица. И - минимум косметики. Клянусь, никогда не видел размалеванных проституток. Жена моя больше красилась чем они! А отчего так - хрен знает. Смотрю так на нее, а она равнодушно смотрит на меня. Говорю - Здравствуй, красавица! Давай знакомиться. Меня зовут Леонид. А как тебя зовут?
Она - Лена!
Я - Очень приятно! Есть будешь? Я доем? Не обидешься.
Она - Конечно, нет. Покушай.
Тут маманя на кухню вылазит. И говорит ей - Здравствуйте, девушка! Как Вас зовут?
Она немного растерялась. Отвечает - Лена!
А Вы приезжая или москвичка?
Приезжая - отвечает.
А где-то еще работаете?
Лена смутилась. Говорит - да вот работаю.
Маманя - Леночка, я все понимаю. Но помимо этой работы есть что-то еще, какая-то профессия?
Девушка оживилась и сказала, что учится на курсах компьютерных, а так она закончила училище. У нее специальность - секретарь. И она хочет устроиться куда-то секретаршей.
Маманя - а родители есть?
Они дома. И еще есть три брата и маленькая сестра.
Маманя ей сказала - Леночка дорогая! У нас большая беда. От сына ушла жена, а он ее очень любил. Вы уж его успокойте как-то, утешьте. А вот ежели Вы станете его девушкой, я Вам дорогой подарок сделаю. Поговорите с ним о своем трудоустройстве, он Вам помочь тут может. А сейчас я ложусь спать, мешать вам не буду. Проведите ночь приятно.
И свалила спать, взяв ведро, чтоб в туалет не ходить.
Лена так смотрит на меня изумленно. Я сам охуел от маманиных базаров. Это надо же - так маманя никогда не говорила ни с одной девчонкой, которая была в нашем доме. А я ее спрашиваю - сколько ей лет, откуда родом. Лене было всего двадцать лет - а родом - из Тверской области. Землячка Юли маленькой. Я ей есть предлагаю. Сели за стол, пьем пиво, кушаем. Я сижу со слезами на глазах. И рассказываю, как я любил свою жену, а она от меня ушла. Леночка сочувствует, говорит, бывает. Спросила, есть ли у меня постоянная девушка. Я ответил, что нет. Что жена ушла только вчера, что прежние подруги после женитьбы давно отошли в сторону. Что остался я один как перст. Она удивилась - а разве трудно найти девушку? Я стал говорить, что для меня это трудно. Что не умею цеплять девчонок. И что очень ценю девушек, занятых в древнейшей профессии. А сам смотрю на ее глаза. Глаза у нее равнодушные. Нет, только у Вики и Юли маленькой я видел сочувствие в глазах.
Поели. Я рассказал ей о своем увлечении. И что люблю трахать обкуренных девчонок. Предложил покурить травку со мной. Она вспомнила, как в школе и в училище курила какой-то план с ребятами. Я сказал, что план мы и будем курить. Достал кораблик, забиваю косяк. Она так с интересом смотрит. Говорит, второй раз при ней клиент косяк забивает. Оживилась. Предложила - давай я к тебе на колени сяду, так и покурим. Вот что значит профессионалка!
Миниатюрная Лена сидела у меня на коленях, мы передавали косяк друг другу и над нами вился сладковатый дым анаши. Все, как я люблю. И по хуй, что отданы деньги за это удовольствие. На приходе с красивой девушкой на коленях мне стало очень хорошо. Жена-то на колени ко мне никогда не садилась. Проблема не решена, проблема на какое-то время забыта. Уменьшено ее значение. Да, это был эрзац. Не любви, а интимных отношений. Для меня всегда был интересен вопрос - нравится ли проституткам их профессия? Доставляет ли она им удовольствие? И я стал так намеками расспрашивать Леночку об этом.
Лена жила и работала в конторе. Насколько я понял, это было что-то вроде ООО или ЗАО. С владельцами всего этого борделя. С пресловутой мамочкой. Девчонок там не обижали, и они чувствовали себя вполне вольготно. В трехкомнатной квартире проживало восемь девчонок, не считая мамочки, ее любовника и ее братьев. Они девчонок и развозили. Оказывается там есть свои нормативы неписанные. Девушки не обслуживают более трех клиентов в день. И бля - я даже заржал - предоставляют месяц оплачиваемого отпуска. Из-за которого Анька толстозадая переругивалась со всеми сотрудниками. Бордель имел определенное преимущества пред хитрожопой фирмочкой пожилой пары. И прикиньте, как и полагается - по среднему заработку! Не по нормам Госкомстата самой собой, но по среднему арифметическому.. А почему все это нельзя сделать легально?
Я лапал Лену, добрался до грудей. Она захотела пить шампанское снова - чтоб совсем башку снесло. Именно так она и любит трахаться. Я попросил ее саму раскупорить шампанское. Она отказалась. В итоге мы раскупоривали вместе, ничего не разлили. Сильно нетрезвый я свалился на постель навзничь. Вскоре пришла Лена, разделась догола, легла на меня и стала везде целовать меня и облизывать. Дошла до члена, подняла его ртом, натянула ртом же резинку и так классно отсосала! А я прусь и мне так пиздато! Одно слово - ништяк!!!! Да, даже с женой так хорошо не было. Маманя потом говорила, что с женой-то она ничего не слышала, а тут всю нашу возню слышала. И спать будто мы ей возней своей всю ночь не давали. Я помню, спустил, когда она на мне скакала, а она сидит такая довольная и выпучилась на наш портрет. И спрашивает - кто это? Я - это я с женой, это наша свадьба. Она смотрит так дальше и спрашивает - интересно, а чего ей не хватало? Эх, если б я это знал! Темна вода во облацех воздушных. Утром Лена стала клянчить подарок. Золотишко. Я ей сказал, что это не за ночь, а при установлении постоянных отношений. Еще раз предложил ей помочь с трудоустройством. Она вышла за дверь и навсегда исчезла из моей жизни. Хотя как моя помощница она бы смотрелась очень даже хорошо.
Потом снова была работа, вечером - знакомство с узбечкой Зариной в дешевой забегаловке. Шаурма, водка. Я ржал сначала над ее именем. Оно мне напоминало первый курс и ОБЖ. Нервно-паралитический газ зарин. Оказывается, это было прозвище по имени. А ее настоящее имя я вряд ли мог бы выговорить. Снова укур, снова плач по жене. Мама привезла билеты и путевку. Я взял с собой вещи на работу. Среди прочего - пару косяков и кораблик с пачкой беломора. Я готовился сразу с работы свалить на Ленинградский вокзал.
Поезд отправлялся где-то в 18.50 вроде. Я свалил с работы в три часа, съездил заплатил за Интернет. Потом бухал пиво у Белорусского вокзала и курил сигареты. А тут жена позвонила на мобильник. Говорит, вечером придет, поговорит с матерью. Я прошу ее вернуться. А она что мне? Говорит - я обратного хода не делаю! Вот сука, а? Маманя там на Ленинградском вокзале меня встретила, все успокаивала, часть вещей привезла. Бродили мы по вокзалу, я слил, а маманя все жену мою ругала. Там песню играли по радио, в год нашего брака популярную. Вроде «а любовь у нас шоколадная» или что-то такое. Мама говорила - вот уровень этой суки шоколадной, вот что она любит, что ценит, вот она у тебя шоколадная была, мать ее! И пошло-поехало! А я знай себе - я люблю ее, я люблю ее! Так все это осталось в прошлом, эта любовь!
Объявили посадку. Вышли на платформу, подогнали поезд «Карелия» Москва-Петрозаводск. Плацкартный вагон. Заходим в вагон, размещаем вещи. До отправления поезда минут двадцать. Маманя желает мне приятного путешествия. Отдохнуть, отвлечься. Обещает спокойно без скандала поговорить с женой, превозмочь себя. Надеется, что я встречу девушку в этом путешествии лучше моей жены. Мне важно закончить Академию и работать - тогда и в личной жизни все наладится. Святая простота, маманя! Академию я окончу, работать буду, а вот с личной жизнью это мало связано. Связь-то тут не причинно-следственная, а стохастическая. Хреново на душе было. Я заплакал. Мама, я люблю ее, а она от меня ушла! Мама погладила меня по руке и сказала, что со временем образуется все. Или жена вернется или будет новая жена. Вот сейчас с тобой живу гражданским браком, Оля!
Мама прощается и уходит. На прощание просит проводниц присмотреть за мной. Мол, расстраивается очень сын, переживает, что жена ушла. Они ей сказали, что сын у нее красивый и видный, все, мол, у него еще получится. По радио транслировали хорошую песню, как раз для поезда «Вагончик дернется, перрон останется, на Тихорецкую состав отправиться!» И под эту песню заскрипели колеса, перрон поплыл назад. Поезд тронулся и поехал. Стал нести меня на северо-запад.
Моими попутчиками был один старичок и две бабенки за сорок. Сначала я просто тянул пиво и смотрел в окно, что я и люблю делать во время поездки. Мимо плыла Москва, Останкинская башня, потом пригороды, потом - поля. Где-то чрез час зазвонил мобильник. Мама приехала домой. Наташа большую часть вещей забрала до нее, но оставила записку, что придет около девяти. Мне стало беспокойно, я вышел курить. Со мной пошел в тамбур курить тот старичок. Он успокаивал меня, говорил, что все понял из разговора, что все образуется у меня. Рассказал о своей жизни. Как переехал из Москвы в Тверь. Что не жалеет об этом. Я расспрашивал его про Тверь. А за окном неслась мимо меня среднерусская природа. Деревушки, озера, речки, реки, дороги, поля, леса, лесозащитные полосы. Потом я пил пиво с тамбуре, курил один. Одному мне стало как-то спокойнее. Я не думал о жене, я наслаждался дорогой. Движение -все, конечная цель - ничто: вот что мне тогда думалось. Я еду в землю Калевалы, озер и целлюлозной промышленности. Посмотреть стоит. Потом я базарил с бабенками. Они были из Минеральных вод, занимались челночной торговлей. Тоже жалели меня, тоже успокаивали. Что все образуется, что кого-то встречу. И ведь встретил чрез год на самом деле!
Вечерело. Длинный майский вечер догорал. Поезд уже мчался по Тверской области. А я думал об одном - как мне укуриться в поезде. Все-таки мусора ходят, а я не пустой. Как? Помнится, тогда такая тема обсуждалась на Хае. Кто-то посоветовал курить в уборной, пуская дым в окно. Я решил дождаться, когда большая часть вагона ляжет спать и сделать именно так. И когда после полуночи вагон угомонился, я заперся в уборной, слил, достал косяк, послюнявил его, подорвал и глубоко затягивался, пуская дым в окно. А поезд мчался мимо проходных светофоров.
Сколько я не курил, при курении всегда есть опасение, что не торкнет. Так и тогда было. Вроде ничего не чувствовал, а как бросил бычок в окно - так вставило. Из туалета я вышел шатаясь. Пред глазами мерцали искорки. Вагон спал. Я мог бы и в тамбуре курить - проветривалось там достаточно быстро. Я плюхнулся на свою полку, вытянулся и погрузился в свои ощущения. Ехать укуренным на автомобиле или на поезде - повышенный кайф. Ты и так движешься, а то чувствуешь себя невесомым. И летишь будто. Дает хорошее чувство полета, скольжения. Вот я и вытянулся на полке с закрытыми глазами. И летел и летел. Думая о своем. Это поездка была чистой авантюрой. Надо было писать диплом или контролировать его написание той девушкой. Чтоб я там не говорил, пять лет отучился, жалко все бросать. А с другой стороны, что-то во мне сломалось. Надо съездить, забыться, отдохнуть. Что делать дома, где каждый угол напоминает о внезапно рухнувшей семье. А тут ты мчишься в поезде в новое место. Я любил и люблю путешествовать, быть в дороге. Вот я и в дороге. И буду до воскресенья в дороге. И вряд ли до воскресенья протрезвею - это я тоже понимал. Лишь бы ни в какую историю не влипнуть. А травка была хорошая, хотелось секса. Вроде все спят. А нет - так по хуй. Что естественно, то не безобразно. Я отвернулся в перегородки, подрочил, спустил прямо в трусы. И уснул.
Когда я проснулся, было около половины седьмого. Пока вагон еще спал, я попиздовал в уборную, слил, умылся и стал смотреть в окно. И природа и растительность изменились. Пейзажи были другие. Обилие невысоких берез и высоких сосен. Темная вода. Песок. Чем-то это напоминало торфяные воды Рязанской области. Только вода была здесь не только от торфа темной, а еще от окислов железа. И цвет песка был иным. И обилие камней самых разных размеров. Множество речек и озер. Столько камней и озер я нигде не видел, кроме Карелии. Природа там на самом деле очень красивая. Пью пиво в тамбуре, курю сигарету и любуюсь карельскими пейзажами. Думаю о косяке. Нет, пока не буду рисковать. С утра лучше набухаюсь где-нибудь.
Пошел на место, народ просыпается. Мои попутчики уже сошли ночью. Проводницы всех поднимают. Чрез час приезжаем. Вскоре за окном пошли дачные участки, поселки. Потом неожиданно навалился город. Поезд сбавил скорость. За окном медленно поплыл перрон. Вокзал Петрозаводска. Красивый.
Беру свой баул, прощаюсь с проводницами, благодарю их. Курю на перроне, зыркаю по сторонам. Ага, вот девушка-гид с той табличкой, какая мне нужна. Иду к ней. Собирается группа. Две семейные пары в возрасте с детьми - подростками, одна молодая пара с симпатичной девчонкой - подругой их что ли или родной, два здоровых лба (это были студенты из МАДИ), два китайца с красавицей китаянкой. И я. Вот наша группа. Звонит мобильник. Маманя. Жена приходила, она с ней поговорила, просила 12 мая меня встречать дома с ребенком. Мол, между супругами все бывает, главное - вовремя одуматься. Она якобы обещала подумать о примирении со мной. Снова вспыхнула надежда. Что все вернется. Вернутся наши вечера, наши посиделки на кухни, наши базары про узбекскую глубинку и наркоту. Грузимся в автобус небольшой. Нас везут по Петрозаводску. Город чистый и красивый. Сегодня праздник - День победы. Плюс день города у них вроде. Солнце светит вовсю, а свежевато. Всего 18 градусов тепла. Здесь май холодный, навигация еще не открыта.
Потом был завтрак в каком-то беспонтовом кафе, где нет ничего спиртного и нельзя курить. Я такие заведения не уважаю. Потом нас повезли в гостиницу «Карелия», попутно объясняя, как до нее добраться из разных мест города. Гостиница мне сразу понравилась. Рядом текла какая-то очень шумная речка. Здесь Петр I построил пушечный завод. Используя течения этой речки, высверливали жерла гладкоствольных пушек, Разместили нас быстро. У меня был номер одноместный на восьмом этаже с балконом на восток. Небольшой, но уютный. Кровать, два стула, столик, шкаф, кресло, телевизор. Дали полчаса на сборы. Я быстро переоделся, взял сигареты, забил пару косяков, сунул их в пачку сигарет, прихватил кошелек. И спустился вниз. Началась экскурсия, мы загрузились в автобус.
Сначала нас повезли на место того самого петровского пушечного завода - вокруг которого и возник Петрозаводск. Потом мы своим ходом шли по набережной Ладожского озера. С озера дул холодный ветер. Надо сказать, что несмотря на яркое солнце в Карелии в мае довольно прохладно, а вечером - откровенно холодно. И пронизывающий ледяной ветер с Ладоги - он этому очень способствует. Ну чего сказать? Гулять по набережной - это везде само по себе здорово. Я во время этой прогулки уже присмотрел себе скамью в укромном местечке на набережной. Где думал часиков в одиннадцати вечера дуть план, благо недалеко от гостиницы была набережная. А там разые памятники наставили. Вот ходим от памятника к памятнику, девушка-гид свое отрабатывает, языком чешет. А мне не до этого. Ну, Ладога - это очень и очень красиво. И Петрозаводск - красивый город. Потом снова в автобус, объезд Петрозаводска, музей кукол. Значит, когда эта галимая перестройка началась, многие художники из Прибалтики свалили в Карелию. А то! Им за прошлое стыдно, им совесть не позволяет, Прибалтику так некрасиво присоединяли. А вот жить в освобожденной от оккупантов Прибалтики почему-то не захотели. И многие свалили в Карелию. Вот там такая баба из Риги делала куклы. А впрочем, не помню откуда конкретно, но из Латвии. Это точно. И чего? Куклы красивые, сделаны хорошо. Она и ее помощницы нас все эти куклы купить уговаривали. На хуй они мне нужны. Ну, там вопросы им задавали. Угадай, что я спросил? А спросил я вот что - освобождены их куклы от НДС или нет? Ведь это народный промысл как-никак. Прикинь - нет. То ли это художница не въехала в налоговое законодательство, то ли думать об этом не хотела. Но НДС она платила со своих кукол.
После этого музея нас распустили. Каждый до завтрашнего утра мог делать, что хочет. Я отправился гулять по Петрозаводску и искал, где бы мне пообедать. Во время экскурсии я приметил некий кабак, который назывался пивной дом. Далее шло название немецкое, стилизованное под старонемецкие буквы. Не помню, какое именно, да и не вчитывался. Я долго бродил по улицам Петрозаводска, разыскивая вокзал, который был ориентиром на пути в гостиницу. Увидел шпиль вокзала, пошел вниз по улице. И неожиданно оказался около этого пивного дома. Решил попить пива. Зашел. Бля! Я там пообедал и выпил пять кружек разных сортов пива. Наелся от пуза. Знаешь сколько заплатил за все это удовольствие? 350 рублей. А вот так с двумя кружками пива там можно было посидеть одному за 200 рублей. Объективно, там дешевле, чем в Москве. Вот с тех пор я ходил хавать в этот пивной дом. Дешевле чем в гостинице выходило. Потом я отправился гулять по Петрозаводску, где-то сто грамм принял, потом в другом месте сто грамм. Потом пиво из бутылки на улице, потом вино. В гостиницу я пришел около семи вечера. На нетвердых ногах. Поужинал там в столовой с группой. Там базар был, что нашли, что кто купил. А мне все уже по хуй было.
Потом был косяк на балконе. На балконе переждал приход, попер в магазин за пивом. Потом я блуждал по гостиничным барам. Залез в казино. Посмотреть - а чего там есть. Никогда в казино не был. А там не было ничего интересного. Просаживать деньги в рулетку или в карты мне не интересно. Я их лучше пущу в пизды, в жилы, в ноздри, в легкие. Я - наркоша, а не игрок! Свалил быстро оттуда и туда больше не заходил. Потом был бар. Было бухалово. Потом меня понесло на набережную. Нет, вот что надо потеплее одеться - это я еще сообразил! Я все ту скамейку искал, а потом на это забил. Вижу - вообще народа нет, потому как у Ладоги холодно. С понтом так сел на ближайшую скамейку, подорвал косяк, покурил, попил пиво. И приходовался на ледяном ветру. А из Ладоги вставивали черные змеи и шеи динозавров. Вот это я хорошо помню. Помню, как долго блуждал в поисках гостиницы. Помню, как на меня вытаращился персонал, когда я плюхнулся в фойе на стойку и спросил - ребята, а где у вас чего здесь замутить можно? Потом был бар, где я бухал в одиночестве, потом номер с бутылкой вина и косяком новым. Потом я дрочил. А потом забылся на кровати. Все это было.
Угадай, с чего начался день? Правильно, с косяка! На завтрак я спустился вообще никакой. Вином оставшимся опохмелился. И чего? Сидим за столом. Из моей группы там базарят, кто что нашел в Петрозаводске. Кстати, они в тот день уезжали, а еще сутки здесь должен был быть. И вот угораздил черт семейную пару меня спросить, как я провел вечер! Хули ко мне прикапываться?! Я так и сказал - пиздато! Пиво пил, план дул на берегу Ладоги, видел, как из озера черные змеи вставали. Они все от меня охуели! Отпад был полный.А пока они собирались, я еще за пивом успел сходить. В 10.30 подогнали автобус. И мы поехали. По Карелии.
Карелия - место красивое. Ее бы не при таких грустных обстоятельствах смотреть. Речки, озера, леса. Куда только нас не возили! И на озера, и в Кондопогу, и церкви деревянные показывали. И первый русский курорт Марциальные воды. Там вода с железом. Если ее много пить, то слегка вставляет. Ну, железо там, кислорода больше в башке становиться - слегка хмелеешь. Хорошая вода, хороший курорт. Мне понравился. Потом был равнинный водопад, там гуляли, я еще жене купил заколку из карельской березы. Я надеялся, что она вернется. Потом все сливали у маленьких блуждающих озер, а я там косяк дунул. Потом нас повезли в Петрозаводск. На обратном пути гид рассказывала нам о старых карельских обычаях. Давным-давно ушедших вместе с крестьянской жизнью. Среди прочего зашла речь и об обычаях сватовства. Она спросила, как мы думаем - что парень может принести девушке, которая ему понравилась, что вообще можно подарить девушке на вечернице? Какой-то мужик сказал - поллитра. Посмеялись немного, она говорит - какие еще варианты будут? Одна девушка сказала - сережки золотые или браслет. Гид - а еще варианты? Тут влез я. Говорю - смотря чего девушка любит. Лучше всего - травку, но можно и геру, если она в медленной теме. Во вся группа ржала! И я вместе со всеми.
Подъезжали к Петрозаводску. Вот помню, тогда по радио играли песню. Довольно популярную в том году. Чего-то там поется типа того «он придумал себе принцессу и отнес свое сердце ей..... и конечно ей лестно было, что такого с ума свела, но она его не любила - не любила - и все дела». Вот это прямо про меня и Наташку. В тот момент я понял, что сам придумал все - и любовь и семью, и узкоглазую корейскую лисичку. Придумал образ девушки и положил все к ее ногам. А она была на самом деле хитрой вульгарной торговкой. И ей, само собой, было очень приятно носить материно золото, понтоваться моим вузом (еще бы «при Правительстве»!), приятно получать от меня подарки и оформленные локументы. Но она не любила мне - хоть тресни. Любовь не купишь, семьи не купишь. Можно купить девушку на ночь, на отпуск, но на всю жизнь - нельзя. Бывают браки по расчету, это правда. Но я в ее расчет не входил. Рано или поздно моя иллюзорная идиллия должна была рухнуть. От этих дум на моих глазах навернулись слезы. Я ведь понимал, что мне обратной дороги нет. Мне не построить дома, в который захотела бы придти женщина жить. Странно, мне, всегда бывшему домашним мальчиком, так нравился гостиничный быт. Гостиничный номер, где не надо убираться, думать об мебели, о белье, о стирке, глажке, о приготовлении пищи. Мне бы больше подошла работа, связанная с длительными командировками, с дорогой, с разъездами по всей стране. Ведь я - перекати-поле, как и моя сбежавшая жена. Мне нравился такой быт дорожный. Вагоны, вокзалы, привокзальные рынки, ларьки, дешевые гостиницы, маленькие городки - это мое, родное. Как я жалел тогда, что упустил из-за учебы возможность завербоваться на Крайний Север, где к зарплате полагалась комната в общаге и дармовой хавчик. Нет, таким я ни одной матроне не нужен. Разве что встретиться такая же попутчица, которой не сидится долго на одном месте.
Все остальные из группы в тот день возвращались в Москву. А я оставался еще на сутки. Когда мы приехали в Петрозаводск, и они пошли в магазин за продуктами, я, сориентировавшись на месте по шпилю вокзала, от группы свалил хавать в тот пивной дом. Потом пошел в гостиницу. Само собой, изрядно набравшись пива. Могу сказать так - трезвым я более ни часа не был. Я бухал и торчал там. Пожалуй, именно там я ощутил прелести постоянного нетрезвого состояния. Когда от торча переходишь к пьянке, а от пьянки - к торчу.
Вечером ужина мне уже не полагалось, потому что программа пребывания закончилась. Надо было кормиться самому. Я пошел ужинать в тот пивной дом, думая, что буду делать потом. Мотаться нетрезвым по малознакомому городу особо не хотелось в темноте, втыкать на Ладогу, замерзая на ледяном ветру - тоже. Я решил погулять по набережной немного, а потом осесть в гостиничном баре. А дальше - будь что будет. А чего могло быть? Да ничего особенного. Встречи с будущей женой я не ждал. И совершенно верно.
В пивном доме мне принесли пиво. При этом официант спросил, не возражаю ли я, если ко мне подсядут две очень симпатичные дамы. А то все места заняты. Я не возражал. И ко мне подсели две мои ровесницы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: хоть они и на самом деле симпатичные, а на передок, увы, не слабы. Ничего мне от них не обломиться. Думаю - хер с вами. Сижу, тяну кружку за кружкой. Побазарили все же. Дамы оказались моими коллегами. Я их расспрашивал, какие тут региональные и местные налоговые ставки, какой код региона, где обжалуют постановления и решения Карельского арбитражного суда. Последнее они не знали, но предполагали, что в вышке. Высшем арбитражном суде.
Потом я без всякой цели слонялся по темным улицам Петрозаводска и пил пиво уже из банок и бутылок. Потом погулял по набережной. Потом прочно осел в гостиничном баре. Вино, пиво, коньяк, ром. Набрался я основательно. В баре было много финнов. На выходные они в Карелию приезжают бухать, потому как в Финляндии спиртное дорогое. В основном мужички и парочки. Девчонок не было вовсе одних. После третей рюмки рома в бар ввалилась шумная стайка пьяных девушек. Штук шесть. Одна черненькая полноватая все лезла к финнам и бесилась, что они по-русски не понимают. Ни одной русской рожи здесь - ныла она. Вдруг взгляд ее упал на меня. Мужчина, вас можно? - закричала она на весь бар. У-у! Издал я протяжный звук и поднял голову. Мужчина, садитесь к нам за стол, - пригласила она меня и взяла за руку. Ну, сесть я всегда успею, -сонно ответил я ей, но пошел. Девчонки, вот русского нашла наконец-то! И я оказался за одним столом с пьяными девчонками.
Стали знакомиться. Которая меня пригласила, звали Ирой (опять Ира, мать их!). Они были из Питера, студентки разных вузов, вместе поехали на праздники гулять в Петрозаводск. Без парней. Им наскучила чисто девичья компания и хотелось поболтать. Может, развести на деньги. Хрен знает. Я им вино взял и ром. Бутылками. Сидим, бухаем, я им рассказываю, как меня жена бросила, как мне хуево. Ирка эта сама меня на такой базар спровоцировала. Им было так весело, что мне не хотелось портить настроение. А эта дура возьми и спроси - поди никогда женат не был? Нет, говорю, женатый я. Да только неделю назад жена сбежала. И давай им все рассказывать. Они слушали, снова себе за мой счет заказывали. А я их спросил - а вот Питере можно марку добыть? Очкастая девчонка спросила меня - чего? Ну, ЛСД, объяснил я ей. Они так переглянулись. Были явно не в теме. Я им предложил пойти ко мне в номер и покурить травки, а они почему-то не захотели и поспешили от меня съебаться. Я приметил нескольких девушек-профессионалок у входа и решил спросить у охранника насчет тарифов. И тут я увидел молодую девчонку, пьяную в слякоть. Она сидела за столиком, где час назад веселилась финская молодежь. Потом они куда-то съебались, а девушка эта осталась. То ли не могла идти, то ли ее просто забыли. Она машинально допивала коктейль чрез соломку с полностью отрешенным взглядом.
Девушка была очень симпатичная. Высокая, с хорошо развитыми формами, пышными бедрами, обтянутыми джинсовой юбкой узкой, розовой кофточкой, белобрысая, с короткой стрижкой, пьяными голубыми глазами и острым носиком. Почти без косметики. Маленькие серебряные сережки в ушах. Круглое лицо. Я подсел к ней и предложил допить вино. По-русски она не говорила, но к бутылке потянулась. Я налил ей. И начался разговор на ломаном английском. Я так и не понял, откуда она, из какого финского города, как зовут ее толком, кто она, сколько ей лет. Вряд ли она поняла меня. Она ладила одна - рашэн водка, рашэн водка. Ну, выпили мы с ней сто грамм. Понял я, что звать ее как-то вроде Марии, но не Мария. Я звал ее Мариной. Беру ей еще сто грамм. Она опрокидывает. Синька ее уже совсем уносит, я сам бухой. Беру бутылку вина с собой в номер и говорю ей с понтом - Марина, come to me. И чего, девчонки? Встает и идет за мной, выписывая кренделя ногами. Вот так было!
То ли эта девушка была просто слаба на передок, то ли уже ей было все по хуй, то ли так хотела укрепить российско-финскую дружбу - я не знаю. Но она поднялась ко мне в номер, покурила травки со мной и скрасила своим красивым телом мою торчевую ночь в Карелии. И ничего не спиздила. Рано утром она чуть протрезвела, опохмелилась вином и чего-то заторопилась. Я проводил ее до лифта - и больше никогда не видел. А спасибо тебе, белобрысая! Что касается меня, то я забил косяк по новой и подрочил всласть. Люблю подрочить после бурной ночи почему-то. Потом пил вино и курил на балконе. Я был и пьян и обдолбан. Помню, зашел в комнату, понюхал и понял, что мой номер пропах табаком, алкоголем, спермой и анашой. Смятая постель, исчезнувшая девушка. Я сидел, пока не почувствовал, что трезвею. Забил все, что у меня оставалось. А чего? Дома лежит 17 корабликов. Получилось два косяка. Их я оставил на позднее, а пока решил пойти похавать и набухаться. Вышел, жрать с перепоя не хотелось, я перекусил на улице и попиздовал в ближайшую дешевую распивочную. Долго искал, рановато, около девяти утра. Наконец нашел и принял снова сто грамм, а потом снова сто. Ништяк! Потом затарился пивом, притащил в номер, попил пиво. Взял один косяк, две баночки пива и - на набережную Холодрыга при ясном майском солнце. Приходуюсь на берегу Ладоги. Пою тихо наркоманские песни. Потом пошел на поплавок, там коньяк пил. Потом в номер. Третий час гляжу. Собрался, сдал номер, взял тачку и на вокзал.
До посадки час. Чего делать? Баул - в камеру хранения, сам в буфет. И пиво и синька. Я уже лыка не вяжу. А тут маманя звонит. Как ты? Я говорю - я на вокзале. Завтра дома буду. А как Наташа? А она мне - я вижу, ты уже совсем пьяный, смотри, чтоб не обчистили. С Наташей я поговорила, раздавив все в себе, заставить жить с тобой я ее не могу. И я тоже говорю, ладно, жди завтра. Бухаю, беру свой баул. Объявляют посадку, беру пива, залезаю в подъехавший поезд. Плацкартный вагон, боковая полка.
В вагоне было пиво. Потом был вагон-ресторан с водкой. Там навалом мусоров было. Потом, когда вроде стемнело и все угомонились, дул в тамбуре косяк. Только дунул, стал сигареты курить - мусорской патруль. Они так носами закрутили, а я стою так - будто совсем не при чем. Ничего не сказали, пошли дальше. А я залез на свою полку и отрубился полностью. Проснулся лишь за полтора часа до Москвы и сразу за пиво. И вот когда поезд уже по Москве ехал - я понял, что трезвею. Трезвею бесповоротно. А трезветь мне не хотелось.
И чего? Ленинградский вокзал, метро, маршрутка. Я дома. Встречает маманя. Наташи нет. В три часа еду на свидание с женой в магазин «Мосальский торговый дом». Юго-западная, троллейбус. Я купил ей подарок в Карелии - я его забыл. Заколку эту носишь ты, Оля. Я хотел взять нож, чтобы попугать ее - к счастью, тоже забыл.
Короче, вхожу в магазин, вижу прилавок с корейскими салатами. Наташи нет. Снова пусто. Вдруг сзади подходит женушка и говорит - выйди на улицу, я выйду и с тобой поговорю. Жду пять минут у дверей магазина, Наташа выходит. Мрачная, грустная. Молча идем на скамейку и садимся. Некоторое время молчим.
Наташа!- я попытался прервать тягостное молчание. Я тебе привез подарки из Карелии. Только прости, я все дома забыл.
Лёня, - говорит она мрачно. Это все. Ты просто не понял. Я ушла от тебя. И я обратного хода не делаю. Неужели ты не понял, что все кончено?
Но почему?!! - воскликнул я. Почему?!! Давай жить с твоей матерью.Я буду половину квартиры оплачивать.
Наташа помолчала и отрицательно покачала головой.
Знаешь, почему я так сделала? - спросила она. Я хотела подождать и уйти от тебя после того, как ты получишь диплом. Но я должна уже сейчас у вас прописаться. Если я пропишусь у вас, вы меня оба с матушкой захаваете. Лучше уж буду жить своей цыганской жизнью, как привыкла.
А так жить лучше? - спросил я. Это было очень непросто. И я все сделал, что обещал.
Мне это не нужно - отрезала Наташа. Я жила до тебя и не пропадала. Ты этим хотел меня купить, а я не продаюсь. Обломался ты со мной. Живи дальше с матерью своей.
Кровь у меня закипела. По телу поплыла неизведанная ранее сила и ярость. Нет, если б у меня нож, на этой улице лежало бы два трупа.
Ах ты, сука неблагодарная!!! - дико закричал я и вцепился ей в горло.
Лёня, ты что?!! Лёня, опомнись!!! - закричала Наташа. Голова ее качнулась вправо, когда мой кулак врезался ей в левое ухо. Она громко вскрикнула. Вскочила, я тоже вскочил и дал ей ногой хорошего пинка в живот. Потом еще врезал в скулу.
В глазах Наташи стоял липкий ужас. Ты хотела посмотреть, что я буду делать, если меня достать по настоящему. Так смотри!!! И еще удар в лоб. Наташка пытается вырваться, кофточка ее затрещала. Лёня, не надо!!! - пронзительно закричала она. Лёня, не бей меня, у меня ребенок!!!!
Только сейчас вспомнила про ребенка, сука?! - мощный удар под левый глаз. Наташка вскрикнула - гад! А ты - гадина! - кричу я. Получай, получай! И с каждым криком бью ее кулаком по голове. Она визжит - помогите, убивают!. Никто не встревает. Никому нет дела до нас.
Вот тебе - ору я. Руками разрываю кофточку на жене, руками срываю лифчик, потом бью кулаком в висок. Наташа валится на скамейку. Я бью ее правой ногой по щеке. Жена сваливается со скамейки на землю. И я начинаю ее пинать прямо по пизде со всей силы. Четыре раза. Она дико кричит. Я ж женщина, я ж мать! Ты - шлюха лесбийская! - ору я. Всем лесбиянкам клиторы лижешь! Не баба ты, ты - лесбиянка! Не к мужику ушла, к лесбиянке! Нож забыл, а то б такой падле не жить!
Наташа лягает меня ногой в живот. Я чуток замедляюсь, а она вскакивает со струйкой крови из-за рта и бежит к проспекту Вернадского с криком - помогите, убивают! Я бегу за ней с криком - держи воровку! Золото стырила! А ее хрен догонишь. Забежала во двор, я туда - а ее там уж и след простыл. Так полгода потом ее и не видел. Вымотанный и опустошенный поехал домой и там укурился.
Вот так, девчонки, в две недели лопнула и разлетелась как дым моя семья. Так я узнал вкус перманентной нетрезвости. Так я узнал, как сладко пиздошить девчонок. До жены ни одну девчонку не бил, а с ней вошел во вкус. Так я испугал жену на всю жизнь. Так все пошло-поехало. Блядь, и никто не влез и никто не позвал мусоров. А было жестокое избиение молодой женщины на улице среди бела дня. Думай, чего хочешь.
В понедельник я вышел на работу. С пустотой и болью в душе. Моя семейная эпопея накрылась медным тазом. Но я был не один, потому что травка со мной была. Вот с тех анаша и стала моей настоящей, моей подлинной женой. Я изменял ей с разными порошками, но всегда возвращался к ней потом. И тебя, Оля, бью иногда, когда достанешь, потому что привык. Как вспомнить все. Может, лучше и не вспоминать - а как забудешь? Так начался новый период моей жизни - без жены, но с травкой и девками. Потом был период с девками, но без травки, потом с самой разной дурью без девок. А потом в мою жизнь вошла ты, Оля. А твоя, Зоя, жизнь, как-то идет параллельно нашей. Даже не знаю. А все одно жалею, что кореянку свою потерял.
Чрез неделю мама купила мне еще путевку. Лавра, Владимир, Суздаль. А, также и провел эту поездку. Только пил и торчал меньше. Все одно - не заглушить боли. Все одно - потерял жену и пасынка. Говорю же - на измены высел. Кто дал бы главе моей воду и глазам моим - источники слез - это из Плача Иеремии. Но я тогда все еще надеялся. Что все вернется. А ни хуя!
Вот так. А теперь бракоразводный экзамен. Я там даже ее не увижу. По пятидесятой статье нового кодекса ее будет представлять какая-то практикантка. Как ответчика, не имеющего представителя и место жительства которого не известно. Суд назначает. Бля! Думал ли я когда, что буду разводиться с ней? А ведь она здесь, в Москве, но знать меня больше не хочет. Вычеркнула из своей жизни. Насовсем. Оставила тебе, Оля. Ни одна девушка мне так больно не делала, как сделала она. И эта боль будет со мной всю жизнь. Но портрет наш свадебный всегда будет над нашим супружеским ложем. Я и Наташка в синем платье. Лучше б она умерла. Так она нас всех переживет, сучка! Чего теперь говорить? Прогорело, пепел остыл. Осталась память. Только о чем? О ее корысти и предательстве? О собственной глупости и доверчивости? Или о совместной иллюзии? Хрен поймешь. Скорее всего, все было вместе. Мы были оба виноваты. Я виноват в том, что хотел купить себе семью, купить любовь и привязанность. За квартиру, за прописку, за гражданство. Она виновата в том, что не имея любви, хотела пользоваться ее плодами. Ложь - хуже всего. Мы оба запутались в совместной и взаимной лжи. И оба заплатили за это. Каждый - свою цену.
Хреново мне, девчонки, тошнит. Пойду, поблюю что ли.