Пёс

Автор: Шева Комов расплатился, взял с заднего сидения сумку, и негромко, аккуратно, захлопнул дверцу такси.
Визитку у водителя он взял, ещё когда ехали.
Ему понравилось, что водитель молчал всю дорогу, не задавал какие-то глупые вопросы. Понравилась сама машина – белый Шевроле.
Хотя, может, и не надо было брать визитку - теперь неизвестно, когда он ещё приедет.
После крайнего разговора с матерью.
На привокзальной площади моросил дождь. Но именно моросил. Слегка. Под ним можно было стоять, не боясь промокнуть и не ощущая особого дискомфорта.
Комов любил такую погоду - настоящая дорожная. В такую погоду ему всегда вспоминались слова песни из далёкого уже детства. Саму-то песню он не помнил, а вот слова, звучавшие в припеве рефреном, запомнил на всю жизнь - В путь, в путь, в путь!
Но перед тем, как отправиться в дорогу, у него в бывшем родном городе оставалось еще одно небольшое дельце. Так, пустячок.
Надо было добавить.
Именно - добавить.
Мать-то на дорогу за ужином, конечно, выставила ему. Он, как порядочный, выпил три стопки и подытожил - Хватит!
Для матери сказал. Чтобы не переживала.
И потому, что прекрасно знал, что на вокзале, перед поездом, выпьет еще.

На подходе к заведению, где Комов перед поездом обычно доходил до нужной кондиции, он неожиданно заметил, что под стоявшей рядом высокой стопкой поддонов будто что-то зашевелилось. А точнее - мелькнуло серой тенью.
- Кошка? – подумал было Комов. И даже приостановился.
Зачем-то ему стало интересно – что же это было?
Он нагнулся на корточки и позвал – Ксы-ксы-ксы-ксы…
Но из-под поддонов вышла не кошка, а двое малых ещё совсем щенят. Которые даже не вышли, а скорее, вывались клубком, причем Комову показалось, что один щенок, тот, что был помордатей второго, будто вытолкнул своего младшего брата «на улицу».
Потому что тот перевернулся, задрыгал было лапами, затем быстро вскочил, и резво бросился от Комова опять под поддон.
Комов улыбнулся, - любил он малых зверят, и открыл дверь заведения.
Зал был почти пуст. Одна пара, лет двадцати шести-семи, тоже, видно, в ожидании поезда, и трое резвых пацанов лет по двадцать с небольшим. На их столе, кроме трёх пластиковых бокалов пива, лежал ещё букет цветов.
В целлофане. Не шикарный, но выше среднего.
- Девчонок ждут, - «на автомате» отметил Комов.
Он подошел к стойке.
Как обычно, две девчонки. Одна - наливает, вторая - убирает со столов.
Вторая была получше. Моложе, смазливее, блондинистее. Открытый топик, сползшая левая бретелька бюстгалтера. Мазнула взглядом, но лениво.
Да понятно, не её контингент, не её возрастная категория.
- Все никак не угомонишься, - вступил в извечные дебаты внутренний голос.
- Да пошел ты…- в предвкушении решив не заводиться, возразил Комов.
Он выпил свои стопятьдесят - взял с походом, чтоб два раза не ходить, запил стаканом воды без газа и, еще раз убедившись, что бретелька осталась в том же лежачем положении, пошел к выходу.

На лавках возле здания вокзала, где народ обычно томился в ожидании своего поезда, людей было мало. Состав уже подали, и нелепая предпоездная суматоха переместилась на перрон перед поездом.
Комов поставил сумку на лавку и закурил.
Метрах в пяти, на другой лавке, о чём-то ожесточенно спорили две старухи. Сидевшая немного поодаль на его лавке молодая бомжиха со свежим, качественным, даже блестящим лиловым синяком под левым глазом повернулась к старухам и рявкнула на них матом.
Старухи не отреагировали. Такого неуважения перед приличным мужиком, как, судя по её взгляду, она оценила Комова, бомжиха стерпеть не могла.
Она посмотрела на Комова, поднялась и подошла к старухам.
- Вы, чо, кошёлки, разорались? Человеку, вон, может быть, неприятно ваш базар слушать! – и махнула рукой в сторону Комова.
- Наверняка думает денег у меня стрельнуть! – подумал Комов. И вспомнил, что осталось-то - всего-ничего.
С деньгами вообще нехорошо получилось.
Хотел привезти матери, что там её пенсия?, а вон как вышло.
Комов начал вспоминать разговор с матерью – права она, конечно, – если б он столько не пропивал, да не прогуливал, были б и деньги, и другое, а так…как пёс бездомный.
Взглянул на вокзальные часы, возле которых стоял, и - будто подводная лодка, поднимающаяся из морских глубин на поверхность, в голове радостно мелькнуло - Успею еще. Соточку.

Уже перед самой дверью кафе вдруг со стороны поддонов, где он видел малых кутят, к нему подошел пёс.
Подошёл, почему-то сел прямо перед Комовым и посмотрел ему в глаза.
Просто посмотрел.
Но такой силы молчаливая просьба была в его глазах, что Комов вдруг всё понял.
Что не пёс это, а сука.
И кутята те - её. И кормить их надо. А чтоб молоко было, и самой ей надо что-то жрать.
Когда он вошёл в кафе, девчонки за стойкой переглянулись и улыбнулись.
- Есть еще порох в пороховницах, - с гордостью отметил про себя Комов.
Парочки в зале уже не было. В компании трёх пацанов появилось две девчонки.
Одна всё время подносила к лицу букет и одновременно так улыбалась одному из хлопцев этой троицы, что Комов понял, что «на улице» этого пацана сегодня будет праздник.
Он подошёл к барной стойке.
Бретелька блондинки уже вернулась на своё привычное место.
- Жизнь не стоит на месте. Всё течёт, всё меняется, - философски констатировал Комов.
- Кроме тебя, - неожиданно вспомнил невесёлые слова матери.
Из кармана куртки достал купюру. Посмотрел на неё.
Хватало - или-или.
Комов спросил двести граммов варёной колбасы.
- И порежьте! – добавил.

Когда он выскочил из заведения, собаки не было. Комов опешил.
- И куда я теперь с этой колбасой? – расстроено мелькнуло в голове, – Как дурак!
Комов взглянул на часы. До отправления оставалось двенадцать минут.
Да, поезд стоял на первом пути, но…
Комов метнулся к поддонам.
Никого.
Опять ко входу в заведение.
Никого.
Забежал за угол. И тут, неизвестно откуда, она появилась.
С тем же заискивающим видом и оптимистично виляющим туда-сюда хвостом.
Комов лихорадочно вытряхнул колбасу на землю.
Собака сразу же начала жадно хватать куски колбасы, давясь ими.
- Да не спеши, не спеши, дураха! Успеешь, - бросил Комов собаке и быстрым шагом пошел к поезду. Но через несколько шагов оглянулся.
Нет, она не смотрела ему «во след».
Склонив морду набок, чтобы мясо попадало на коренные зубы, она тщательно, можно даже сказать – задумчиво, жевала уже, похоже, последний кусок.
- Хоть бы не побежала за мной! Проводничка будет смеяться, – мелькнуло в голове у Комова.
В этот момент собака, проглотив последний кусок подаренной ей вкуснятины, смачно облизнулась и посмотрела на Комова.
Нет, она не двинулась с места.
Она просто посмотрела.
Просто.
Но взглядом будто отправила Комову небольшую шаровую молнию чего-то такого…тепла, что-ли.
Комов будто что-то сглотнул, и побежал к поезду

Уже подойдя к своему вагону, почему-то подумал - если бы даже выпил, нихера такого чувства на душе не было бы.
Может, перефразируя классика, стоит переквалифицироваться в раздатчика колбасных обрезков?
Поднявшись по крутым ступенькам в вагон, Комой вдруг ухмыльнулся - а пёс-то сукой оказался…
И со странным чувством облегчения подумал – хоть на йоту кому-то в бывшем родном городе он смог сделать лучше.
Хоть кому-то…