Испытательный срок

Автор: Городецкий Антон Уголовный розыск находился на втором этаже линейного отдела внутренних дел в здании Белорусского вокзала. Вход в отделение был замаскирован от постороннего взгляда, но выглядел также неопрятно, как и весь вокзал. Впрочем, где вы в конце 90-х видели чистенькие образцово-показательные вокзалы? Стандартный милиционер в серой еще форме и с автоматом недоверчиво переспросил мою фамилию и безразлично махнул свободной рукой куда-то в направлении лестницы.

Пока еще загадочное содержимое уголовное розыска было очень поношено, покороблено и давно нуждалось в ремонте. Меня это не особенно смущало, потому что именно таким было здание губернского уголовного розыска, куда по комсомольской путевке был направлен Саша Егоров, главный герой моего любимого советского детектива "Испытательный срок". Ну, прошло со времен НЭПа лет семьдесят, и что? Время не властно над истинными уголовными розысками. Текст произведения я помнил практически наизусть, поэтому каждый дежурный милиционер мне виделся Бармашевым, готовящимся к конкурсу чтецов со стихами Есенина, каждый пробегающий мимо меня сотрудник - шустрым Зайцевым или Воробейчиком, а впереди меня ждал начальник - мудрый Жур.

Фамилия начальника была не Жур, а Синюгин, но на синяка он не был похож, напротив, лицо было хитрое и до странности неуверенное в себе. Но был он начальником отделения, поэтому мало ли какие мысли его одолевали ежечасно. Это не рубаха-парень - сотрудник уголовного розыска. Разговор он начал с выяснения - родственником кого именно в центральном аппарате МВД я являюсь. Со свойственной мне скромностью и памятуя о человеческом профессиональном благородстве, я дал уклончивый ответ, что, как впоследствии оказалось, было ошибкой. Начальник недовольно повел носом и взялся за телефонный аппарат, чтобы с его помощью прояснить вопрос об аппарате центральном. Слово "аппарат" потом преследовало меня повсеместно.

Минут через 15 тучи рассеялись, начальник улыбнулся, назвал фамилию моего дяди и прочитал мне лекцию о совместном героизме всех высокопоставленных милицейских чиновников, включая его самого, и что такими фамилиями нужно гордиться, пользуясь ими как щитом. Я только пожал плечами, потому что мой дядя был уверен в том, что я должен добиваться теплого места в управлении по борьбе с организованной преступностью и эта моя романтика уголовного розыска была ему чужда и непонятна. Еще бы, ведь он не читал в детстве "Испытательный срок". Там ясно сказано, что старшая сестра Саши Егорова тоже сначала хотела, чтобы он пошел на курсы счетоводов. Сиди себе в тепле, да считай на счетах. И ловить никого не нужно.

У кого-то перед глазами стоял образ мисс Марпл, она была уже очень популярна в нашей стране, кто-то любил Эркюля Пуаро, фильмы о котором в изобилии шли на экранах, но меня не отпускал романтика советского образа работника уголовного розыска. Саша Егоров - самый обыкновенный парнишка, скромный и благородный, трудолюбивый и совестливый. Иного для себя я и не представлял. А рядом, конечно, герои Ефремова, Высоцкого, Невинного, Новикова. Меня же играл Табаков.

Кадровичка встретила меня доброжелательно и начала разговор с выяснения - родственником кого именно в центральном аппарате МВД я являюсь. Помня мудрое наставление начальника, увы, не совсем Жура, я, не особенно напрягаясь, назвал фамилию своего дяди, что, как впоследствии оказалось, было ошибкой. От завистливых взглядов такую информацию следовало скрывать. Но я тогда еще только ступал на шаткую почву системы российского бюрократического аппарата. Кадровичка выдала мне направление на медкомиссию и посоветовала закусить удила, ибо этот многотрудный процесс должен был растянуться месяца на четыре, но я помнил, как Зайцев в "Испытательном сроке" практически сразу приступил к работе. Нужна была только известная настойчивость, не во всем же походить на своего кумира Сашу Егорова, который все то время околачивался в коридоре.

Поэтому я готов был осаждать своего непосредственного начальника просьбами сразу же послать меня в бандитскую "малину", если, конечно, того накануне не подстрелили налетчики на Извозничьей горе. Я помню, как Жур потом ходил с повязкой. Отыскав на втором этаже ту самую заветную дверь и ту самую заветную табличку, на коей было указано "Глеб Жеглов, начальник ОББ", я постучал и после ответного молчания проторчал у заветной двери пару часов. Начальник уголовного розыска появился ближе к обеду и, мягко говоря, не очень был рад меня видеть. Разговор он начал с выяснения - родственником кого именно в центральном аппарате МВД я являюсь. Эта сказка про белого бычка мне уже порядком надоела, поэтому я проигнорировал его вопрос, что, как впоследствии оказалось, было ошибкой. Вместо этого я вывалил на начальника весь тот запас юношеского энтузиазма, что накопился у меня в период двухчасового ожидания у него под дверью. Начальника не особенно интересовало мое рвение, ему были нужны бумаги. Бумаг еще не было и, судя по запаху, начальник очень хорошо провел ночь и теперь за это расплачивался. Впрочем, будь он более трезв, то вполне мог уловить в моей пламенной речи нотки не энтузиазма, а отчаяния.

Медкомиссию я прошел довольно быстро, особенно запомнился так называемый тест на интеллект. Никогда не считал себя кладезем мудрости, но ждать полтора часа толпу из примерно двухсот соискателей - это уже перебор. Довольно низкопробную атмосферу, грубость, ругань - все это я в достаточной мере предполагал заранее, но, столкнувшись с этим воочию, сильно призадумался. Подобное уже попадалось на моем еще недлинном жизненном пути, когда я играл в футбол. Все мечты, амбициозные планы и интерес к любимому виду спорта сошли на нет в один миг после некоторого общения в реале со своими футбольными кумирами. Ни к чему мужчине прикидываться дамочкой из института благородных девиц, но всему в этой жизни имеются пределы. Ощущение, что все это не мое, не покидало меня и только Саша Егоров все не хотел меня отпускать, напоминая, что тяжело было всем. Наконец, в дело вмешался Антон Павлович Чехов со своими черновиками и чистовиками жизни. Не знаю - о чем они там долго шептались с Сашней Егоровым, но тот вскоре оставил меня в покое, отступив на задний план.

Прошли годы, оперуполномоченным уголовного розыска я так и не стал. Дядя, приложивший к моему устройству очень много сил, обиделся, но постепенно меня простил. На своем жизненном пути я встретил очень много различных людей. Были среди них люди очень интересные, были даже выдающиеся, но ни одного честного и скромного сотрудника уголовного розыска Саши Егорова так и не попалось. Детектив не стал моим любимым жанром, советская проза в своем большинстве ушла в прошлое, но честный и благородный образ человека, которым являлся Саша Егоров, сохранил свою первозданность в моей памяти на всю жизнь.