Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Литература:: - Дорога в Егорьевск![]() Дорога в ЕгорьевскАвтор: Г. Балл Яков Норкин ославянился. И это не вдруг, а как-то по пути движения пригородной электрички к Егорьевску. Сначала ничего. Потом сквозь него стали проглядывать всякие еловые шишечки, сараюшки.Тишина уплотнилась. - Мужик, эй, мужик! Яков Самуилович оглянулся. - Идем, поговорим. Рядом стояли трое парней в коже. Один был с вытянутой яйцом головой, с коротким ежиком волос. Яков Самуилович встал. Он шел впереди, а те шли сзади. Яков Самуилович спотыкался о чемоданы, корзины. - Извините, - говорил он. В тамбуре тот парень с вытянутой головой сказал: - Купи, мужик, пейджер, - и в голосе его не было вопроса. Яков Самуилович достал кошелек. - Не знаю, хватит ли у меня денег, - Яков Самуилович подумал, что если он погладит яйцеголового по голове, то острый ежик уколет ладонь. Яйцеголовый вытащил деньги из кошелька Норкина. - Маловато. - У него припрятано. Один из парней обыскал неподвижно стоящего Норкина. Они неторопливо разговаривали между собой. - Может, он зашторил баксы в ботинки? - Непохоже. У него и сигарет нет. Зажмуренный какой-то. Они закурили. - Ты куда едешь? Норкин не сразу понял, что к нему обращаются. Прислушивался к постукиванию колес на стыках. С потерей кошелька он обрел легкость. Облака сейчас не такие тяжелые, как зимой. Весной пахнет. И снег не такой, как зимой. Хрупкий. Если ползти, то руки будут проваливаться до воды. И он вспомнил, что не в такое время, а крутой зимой шел по дороге к деревне. Около деревни на снегу паслось стадо пестрых коров. "Зачем же их выгнали у хлева?" - спросил он у пастуха. "Голландские. Пусть к русскому народу привыкают" - сказал пастух. Был он в крепко повязанной шапке-ушанке, в тяжелом тулупе. И опять откуда-то сверху: - Ты куда едешь? На этот раз Норкин услышал. - В Удельную. - Тебе надо бы в Люберцах-2 сойти. Норкин виновато улыбнулся. Он вообще чувствовал себя виноватым перед ними. - Я не сошел. - А в Егорьевске у тебя кто-нибудь есть? - Да нет никого. Правда, помню, Коля Васильков, с которым я работал, рассказывал, что он родился в Егорьевске. Но теперь я его потерял из виду. Уже давно не встречался. Коля потом женился, мне рассказывали, на Лиде Сойкиной. У них ребенок родился, но я сейчас не могу точно сказать, где они. Кажется, уехали к родителям Сойкиной во Владивосток. Парни докурили. - Вот тебе пейджер. Молодец, мужик, держи крепче. И тот яйцеголовый, с колючим ежиком, сказал своим: - Оставим ему рубль. - Это неразменный рупь, понял? Норкин улыбнулся. - Теперь надо бы его сбросить - Жалко. Мужик-то хороший, - сказал яйцеголовый. И одному из парней. - Отожми дверь. Норкин в левой руке зажимал монету, а в правой руке держал трубку. Это была трубка от старого телефона. Красная, с красным болтающимся шнуром. Ребят в коже не стало. Норкин смотрел на трубку и вспоминал названия красного цвета: алканный, багряный, бордовый... Он прижал трубку к уху и услышал взволнованный голос Сони: "Яша, ты где? Я с ума схожу. Ты меня слышишь?" С трудом разжимая губы, Норкин произнес: - В Егорьевск еду. Помолчав, добавил: - Я счастлив, Соня. И он понял, что Соня не сможет услышать его и никогда не увидит. Если только случайно не различит точку в сыром небе. А в небе уже был свет: алый, свет светлый, ярко алый, жаркий, уходящий в синеву. Теги:
![]() 3 ![]() Комментарии
#0 21:06 12-12-2002Сергей Минаев
райдер хорошо написано, очень хорошо, я сам бля давно хотел пра мелофон написать читал вдумчиво, честно пытаясь вникнуть в сужэт. но левый и непонятно откуда взявшийся здесь камент Амиги пустил всё по пизде. я аж сушкой подавился, блять. Ахуенно Еше свежачок ![]() Однажды он получил письмо. От некой видимо страстной девушки. Да, у него были парализованы ноги, но оставалось либидо и он понимал такие вещи как страсть. Что адрес ей дали в обществе инвалидов, а живёт она в специальном доме для слепых.
В письмах она писала ему как видит во снах.... Лето в девяносто первом жаркое выдалось, чисто банька по-черному. Сергей у гриля стоял, глядел, как цыплята на вертеле крутятся, золотятся. Пот с него градом, да привык уж, чего там. Кафешка-то махонькая, на набережной, а народу — тьма тьмущая. Очередища растянулась - конца-краю не видать....
Отражаются в осколках
Сонных храмов купола. Ты скажи, поэт, во сколько Треснет небо пополам, Оторвётся тромб печали, И совьёт в петле гнездо Птица, чей напев нечаян В плаче дальних поездов? Ты ответь, усталый гений, По каким таким делам Отпустил стихотворений Невесёлых удила, И теперь разбиты морды, А на пьяных седоков Из тумана лезут орды.... ![]() ***
Горчит снежинка. Липнет первый снег. И страха нет, и хочется бояться. Мне хорошо с Одессой. Мочи нет. Так хорошо, что лучше б нам расстаться. Тут слишком много выдранных цитат, Раздарено бессмысленно контекста И тень акации из переулка детства Уже язык не вяжет так.... ![]() Нинка была малолеткой, влюбчивой как кошка и "фабзайкой" - училась в "фабзе", швейном профтехучилище и кроме обычной школьной учёбы и швейной пАхоты за кормёжку хлебными тефтелями с перловкой и воняющим хлоркой чаем активно блядовала.
Блядовала Нинка не абы-как, а с большим малолетним умом, правда не своим, а закадышной кентихи Борискиной, годом постарше, по принципу "всё можно, если осторожно".... |