Прочти меня...

Автор: Григорий Самбарин
- Странное название для книги? Не правда ли? Хотя это уже не важно. Вы уже держите книгу в руках и перелистываете ее страницы... А может быть и не книгу, а ее электронную версию.
Промолвил из темноты опечаленный голос. Вы возможно умоляюще взглянули на этого незнакомца. Тот покачал головой.
- Я не желаю навязываться. Ни за что на свете. Навязывать Вам, мой дорогой читатель, эту книгу - это все равно, что тушить огонь голыми руками. Болезненно и без толку. Но Вы же любите музыку? Встречали разные инструменты? Давайте возьмем, например, фоно. Оно всегда по-разному звучит. И это странно? Хотя нет. Любой из нас смотрит на мелодию так, как это он чувствует и переживает через себя. Клавиша всегда будет той, какой мы ее представим в своей душе.
Ктаэр сидел в темной комнате, перелистывая страницы странной книги. Она была настолько большой и компактной одновременно, что казалось, он прятался за ней, оставаясь у вас на виду в полный рост. Внутри комнаты, куда мы зашли - так темно, что ничего нельзя было разглядеть. Только туман выделялся из тьмы, клочками вырисовывая взбитые воздушные белые пятна. В воздухе стоял аромат гниющих досок и забытого дома. Смутные очертания кресла, в котором восседал Ктаэр, выделялось высокими плечами, похожее на крылья божества. Но их на самом деле не было. Дом изнутри казался огромным, а на самом деле он был бесконечным. И вот, мой дорогой читатель, стоишь в темной, как склеп комнате, наверное, оцепенев от ужаса, смотришь на перелистывание страниц странной книги, у которой по бокам свисают лоскуты человеческой кожи. Я думаю, самому бы страшно по-настоящему стало. Возможно, легкая дрожь пробрала бы... Безмолвие этой сцены являло вам картину, еще более жуткую, чем по началу. Толстый слой пыли не был виден из темноты, но ощущался на подошве вашей обуви.
Внезапно, загорелся камин, разбитый спустившимся по стене плющом, который, охватывал его, но не пускал свои щупальца в огонь. Второе, такое же кресло появилось напротив Ктаэра, тонко намекая присоединиться к прочтению этой книги. И так, располагайтесь поудобнее, подходя тихо и осторожно, наступая на едва стонущий пол, пробудившийся от долгого ожидания. Почти на ощупь, дойдя до кресла, можно разглядеть натуральность и естественность материалов этой книги.
- Эта книга написана желаниями людей, кто подарил мне свою покорность и бессмысленность времени. Только те, кто находятся в моей власти - оставляют свой след, написанный пером возлежания и тайн, - задумчиво проговорил Ктаэр, не поднимая голову, - Люди... Меня всегда удивляли. Вам нельзя просто так открыть истину, которую не видите. А все потому, что миры ваши так изуродованы, что просто не знаешь, с какой стороны заходить. Любите дурачить друг друга так же легко, как у певца льется давно отрепетированная журчащая мелодия. Мне всегда удается показать то, что вы хотите увидеть. Это такие простые вещи, как два пальца об асфальт. И перелистывая эту книгу, каждый раз натыкаешься на мелкие нюансы. Что за создания! - восхищенно промолвил Ктаэр, пальцем проводя по странице, - Людская жизнь, такая же, как ваши желания - вечно искаженные и отягощенные бесполезным грузом. Несете это бремя внутри сердца и души, попадая на страницы моей книги. Создать из пустоты проблему - это целое искусство. Вы окутываетесь теплым летним вечерком в плед из ваших страхов и рыдаете от того, что...
Ктаэр открыл было рот, проглотил слюну и промолчал. Задрав голову, увидели, что у дома не было крыши и небо наполнялось сумеречной туманной тишиной, где пробивались первые звездочки. Вверху играл неожиданный ветер. Возможно, кто-то задумался, что могло повлечь подобные разрушения. Могло сложиться ощущение, что это было что-то ужасное. Это была часть неведанного и бесконечного дома, где атмосфера была пронизана ужасом. Ктаэр вздохнул. Передал книгу, с открытой станицей подготовленной историей для Вас...

I. Книга

После классического расставания с поэтессой, наш герой решил отправиться промочить горло в ближайший паб. Он ее проводил до входа на работу, поцеловал в невзначай и обнявшись, они расстались до вечера. Привычное дело. Но что может быть интересней и расслабляющим в пятничный вечер, как встреча в уютном заведении со старыми знакомыми, когда заходишь пропустить один или два стаканчика. Потом еще можно пойти в разгул, но не желательно. Только вечером. Можно с кем-нибудь еще познакомиться или встретить знакомого, которого давно не видел. провести прекрасно время и отойти от рабочей недели. Но это уже не тот вечер, который удосужен герою и поэтессе.
Он пошел в ближайшее заведение, которое было недалеко от университетской рощи. Там был тот же контингент, что и всегда. Подойдя к стоике, он сделал классический заказ. К нему подошел знакомый человек, и пригласил за столик в тихом уголке.
- У тебя возник вопрос, как его слова и мысли оказались здесь? Еще раз напомню, это ее история! Это ее дневник! - перебил Вас, мой дорогой читатель, Ктаэр, - Каждый играет в свою игру, только не каждый понимает, что он пешка в чьей-то стратегии. Это мое любимое! Нельзя же по-другому посмотреть на мир, только так, как я могу показать. Наверное, ты подумаешь, что я странный товарищ, но книгу же в руках ты держишь!
Холодный туман окутал округу бесконечного дома. Вы, дорогой читатель, все также смотрите на эти строки, той самой кожаной изысканной книги. Не страх поселился в ваших думах, а недоумение от того диалога, что велся во тьме кромешной. И от того, что яркий свет с туманом ослепил, отбросив туда, где вы впервые открыли или вернулись к страницам книги. Когда только густые языки облака коснулись ног и поднялись дальше, почувствовали, как творение Ктаэра из естественных и натуральных материалов вмиг исчезло из рук, вернув то, откуда эти строки полились.
В пабе в углу сидели два персонажа он и его друг. И был столь странный диалог, но в книге не было всего, только то, что Ктаэр смог выбрать для себя.
- ...Я тебе расскажу одну странную историю, а может легенду, - Ванька призадумался, но все же резво продолжил, - Она касается нашего места обитания, не только города, но и региона. Ее история ходит уже веками, только в последние века она утрачивает свою значимость. Эта легенда про духа болот, покровителя темных желаний души страждущего. У него нет своей дислокации, он приходит с моментом совершения ошибки человека.
- Я знаю, что все люди ошибаются. Но есть те, кто пытаются исправиться, и не повторять их, а есть те, которые повторяют все те же ошибки по кругу. Я знаю, где мы живем... Или ты мне...
Наш герой призадумался, и не стал продолжать идею, но Ванька не стал заполнять паузу тишиной и продолжил историю.
- Ты же знаешь, что последи болот много чего неизведанного. Среди них можно спокойно потеряться, заблудиться, а потом погрязнуть в этой жиже и уйти на дно бесследно. И когда ночью попадаешь в такое место, случайно заблудившись в лесу, знай, это не случайность. Это владения древнего местного божества Ктаэра, который ищет заблудшие души, спасает этих утопленников, забирая часть с собой. Не дай бог тебе с ним встретиться. Ибо еще никто не возвращался от него тем, кем они было до встречи. Люди становятся либо безумцами, либо меняют свою жизнь, переворачивая все вверх дном, служа прихотям Ктаэра. Мы всегда не знаем, куда нас занесет, но не нужно терять себя. Видать те, кто не хотят смириться с этим и идут на поводу сложившейся ситуации, принимая Ктаэра за нового хозяина, принимают его условия.
- Так чего он желает?
- Малого. Ты знаешь, какая энергия самая сильная в мире? Та которая является проявление высшей энергии идущей из духовного мира, энергией божественной любви. Эндорфины, которые выделяются во время близкого контакта, воздействуют на те же самые зоны в мозгу, что и другие наркотики, например, героин. Так вот, Ктаэр ищет эту энергию, поглощая из этих душ, точнее их взаимного взаимодействия.
- Ничего себе малого! - удивился наш герой, - Так-то он желает душ, как демон или смерть.
- Не путай горячее с холодным. Смерть лишь приятный собеседник, кто провожает наши души. А демон поглощает ее без остатка. А Ктаэр, забавляется с ней, играет, и не отпускает далеко от себя, нашептывая свои желания на ухо. А ты же прекрасно знаешь, как мудро устроен человек.
- Ага, старая присказка: Чтобы не сгорела жизнь, сначала сгорают предохранители. Честь, совесть, любовь... Честь сгорает обычно одной из первых...
- Да, но ему не нужна честь, он жаждет любви, той самой сильной энергии от двух начал...

II. Темнота книжной полки

- Хм... я смотрю, вы прекратили читать. Да в ваших глазах таится недовольство! - потер глаза Ктаэр и, скрестив руки перед собой, наклонился в вашу сторону, - Возмущены?! Хм... вижу же, что да! А что вы хотели от моих приспешников? Тем более от такой милой, нежной и желанной девчульки? Я про поэтессу.
Ктаэр протянул руки в сторону, и шкаф мигом подлетел к нему, пригнувшись нужной полкой, а точнее книгой. Она мягко упала ему в ладонь, и после комната стала такой же пустой и бесконечно тёмной, только языки пламени освещали зону чтения и играли в камине, тепло, потрескивая свежими дровами. Ктаэр перелистал книжку, и, найдя нужную страницу, начал читать:
- ... дарую удовольствие людям и радости теплой свет, мечтою озаряя путь к великим желаниям и... - он прекратил чтение, посмотрел на вас, и спросил, - А вы когда-нибудь думали об этом? Могли не задумываться, но я слышу эти легко пробегающие мысли в голове каждого из вас. Они есть в каждом, такие сладкие и манящие, только я знаю плату этим возжеланиям... давайте, дорогой читатель, вернемся к главным героям, - любезно он рукой отворил дверь в личную книгу поэтессы.
Да! Книгу, которую вы держите в руках. Которая была настоящим произведением искусства. Обложка ее выполнена из натуральной кожи, мягкой приятной на ощупь, как нежное женское тело, сладко изгибающиеся в желанных объятиях. А аромат так и зазывал раствориться в милом блаженстве. Книга была массивной, но в руках была воздушна и невесомая, как невинная душа. Страницы уносили в медовый сон с алым, едва багровым текстом. Каждая буква пульсирует в такт биения сердца, едва дыша, льется каждая строчка, а когда доходишь до страстных слов - дыхание и пульс срывается и желанием наполняются тела. Мы уже и так понимаем, что история написана кровью желанной обольстительницы, но такие истории всегда вам интересны, дорогой читатель. Ведь там всегда есть шарм и живая атмосфера, а иногда и вы, дорогой читатель.

III. Парусники

- У меня к тебе вопрос, - герой обратился к Ваньку, - Зачем ты мне рассказал эту маленькую историю?
- Я вижу, как ты медленно ходишь по краешку. Просто переживаю, как бы ты не оступился и не утонул в этой пучине. Ты же прекрасно знаешь, что любовь это наркотик. Конечно же, знаешь. Идешь по тропинке, и по обе стороны расстилаются мертвенно-бледное болото, поросшее рыжей травой и покрытое местами клочками тумана. Это совершенно однообразный пейзаж, но иногда кое-где торчат невысокие сложенные ветви кустов. Скелетоподобные деревья вскидывают вверх тощие ветки, моля о чем-то или взывая к чему-то. Ты идешь дальше по заболоченному, поросшей густой травой полю. И вдруг из тумана возникает дерево, старое и полугнилое. Становится так темно, что ничего разглядеть нельзя. Ты делаешь шаг вперед, к своему удивлению, наткнувшись на то, что показалось земляной поверхностью, но на самом деле было океаном болотной жижи, в которой увязаешь медленно. Это необитаемое место, совершенно безобидное, окажется тронным залом Ктаэра.
- Да. Но к чему этот разговор? Ты же не хочешь сказать, что я не с тем человеком связался?
- Тс... - перебил героя Ванька, - Я лишь хочу напомнить, что как только тьма захватывает наш разум, мы не стремимся обуздать свои желания. Спокойно поддаемся им. Естественно, запретный плод и сладостен, и приятен. И находясь в его объятиях, мрак окутывает наш разум, и тогда ничего не обращаем на другие дела и моменты, только ищем знакомые нам фрагменты и не более. А помня о твоем природном любопытстве, нельзя забывать об уязвленной гордости, что таится в тебе. Гордость и глупость, они всегда ходят рука об руку.
- Ктаэр был некоторым образом моих ошибок?
- Ты вечно ошибаешься в выборе своих спутниц, но беда не в этом. Ты такой же человек, как и все остальные. Люди боятся совершать любые поступки, которые чуть-чуть отличаются от их привычной зоны комфорта. По сути дела это обычное действо, но они зацикливаются на этих мыслях. Когда что-то происходит такое, необычное, пусть даже желаемое, очень часто заставляет нас устрично захлопнуть створки. Чего не говори о наших больших парусниках, которые мы тихонечко превращаем в моллюсков. Открыты только в те моменты, в которые вокруг нас все спокойно и привычно. Любое отклонение ветром нашего корабля воспринимается как угроза самому существованию, что вот-вот, и мачту вырвет с корнем, и мы пойдем ко дну. А на самом деле это лишь легкий ветерок, подталкивающий нас немного в сторону, не сбивая с пути. Он только чуть-чуть напомнил, что жизнь насыщена разными красками и ароматами. В такие моменты нельзя ставить крест, нужно наоборот поймать этот ветерок и двинуться дальше. Легкие корректировки курса никогда не помешают. И Ктаэр не является образом твоих ошибок, просто ты можешь случайно забрести в его болото, откуда еще никто не возвращался целым.
Они опрокинули еще по стаканчику. Герой обдумывал сказанные слова, и наверное, пытался переварить эту сказку. Ванька дал ему время на обдумывание, но потом все равно продолжил.
- Сразу предупреждаю! Если набредешь на него, не молчи. Спрашивай. Говори. Твое молчание просто оскорбит его. Но только знай, что ему все известно. Хуже Ктаэра в этом мире ничего и быть не может! Он видит будущее, но не как провидцы. Отчетливо все будущее и во всех подробностях. Все возможные пути, различные ответвления, начиная с текущего момента.
Герой вскинув бровь, посмотрел на Ванька.
- В самом деле? И что же он может знать обо мне?
- Многое! - серьезно ответил Ванёк, - Но учти одну вещь! Ктаэр представляет собой чистое зло. И он знает то, как именно человек поведет себя, узнав то, что он ему скажет.
Герой начал размышлять вслух:
- А так же можно сказать, что любой, кто столкнулся с Ктаэром и побеседовал с ним, становится дурной пулей, пущенной в заготовленное будущее.
- Пуля может поразить только одного, - уверенно и серьезно промолвил Ванька, - А вот Ктаэр, загоняет чумных крыс на корабль, а потом и так ясно, что будет в гавани. Все что нам известно о будущем, может поместиться в наперстке, и то этого достаточно, чтобы подложить соломинку в нужный момент. Только нужно правильно распоряжаться этими знаниями, - он, улыбаясь, посмотрел на героя и спросил, - Орел или решка?
Ванёк, не сводя глаз с героя, подкинул пятачок, опрокинул руку назад, ладонью наверх, потом хлопнул ею по столу, захватив монетку в воздухе. Стол от удара не хрустнул, но заскрипел. Прозвучавший вопрос и это действие произошли в мгновение. Все это случилось не более чем на один вздох.
- Эм... Орел, - опешивши, ответил герой.
Ванек криво улыбнулся, убрал ладонь. Орла в помине не было.
- После встречи с Ктаэром, любой выбор будет не твоим. Все что ты будешь делать, все это он тебе будет нашептывать на ухо в выгоду себе...

IV. Сущая темнота

Он любил соблазнить нетронутые и чистые души, и самое главное в этой игре, не замарать свои руки. Только его жертвы должны были переманить эти души на сторону Ктаэра, а в этом он им помогал. Иногда нашептывал нужные слова, а иногда невзначай говорил, что нужно делать, подталкивая на отчаянные поступки. Многое что творил Ктаэр не было его дело рук, только ненавязчивые идеи, которые нашептывались наушко и незаметно.
- Знаешь, что любовь это наркотик? Конечно же, знаешь, - ехидно улыбнулся Ктаэр, посмотрев на вас, - Это, как и мое оружие, так и Купидона, так и Смерти. Хотя... последний не так часто использует это средство. Да и мальца, мне в последнее время удается обставить.
Довольное лицо темного существа освещало округу, по-темному. Вдруг налетели разноцветные бабочки, откуда не возьмись.
- Любовь! Любовь, она делает вас сильнее. В женщине - рождает сексуальность, а в мужчине - силу преодолеть самое сложное и взойти на вершину, а я просто наблюдаю, - промолвил Ктаэр, - Смотрю со стороны, как происходит эта игра. Если появится мысль, что этот мир стал хуже, то знайте, это люди стали хуже, - ехидно криво улыбнулся он, - Зачем я это сказал? Аааа... Вспомнил. Великая беда и заблуждение вас, как рода людского, что вы во всем выискиваете негатив. И это стремление проявляется во многом. Находите тёмные стороны там, где их никогда даже и не было. Но запятнав свой мир, вы преподносите дары мне, ибо открываете потаенные уголки вашей истинной сущности.
Ктаэр схватил зелено-розовую бабочку, оторвал крылышки и вальяжно отпустил. Вы еще сильнее удивились всему этому. Пара крылышек закружилась в воздухе, дивно переливаясь красками из-за неравномерной освещенности камина. Пауза повисла в воздухе.
- Это так, из вредности, чтобы остальным неповадно было, - вздохнул он, - Из зависти к ее невинности. И вообще, мне некоторые души приелись. Они со временем превращаю темноту в бал цвета, а это для меня, как преднамеренное невежество. У вас, наверное, возник вопрос: Почему тут так темно? Все просто. Потому что во тьме зло скрывается. А почему упоминается болото? Потому что даже в этой тьме, не каждое зло обитает. Люди в болотах гибнут, и за их душами, кроме смерти никто не приходит. А я их спасаю, конечно, за малую плату. Книги...
Мрачные тона все так же окутывают округу. Камин издает легкое колебания света, и то, этому дребезжанию мы обязаны огню, который пытается вырваться наружу. Но его уничтожает тьма, поглощая каждую попытку, прерывая их на корню. Это бесконечное пространство также подчинено власти Ктаэра.
- А зачем вам знать, как устроены часы? Просто иногда посматривайте на время, - указывая рукой на книгу, намекнул на продолжение чтения, - Не пора ли вернуться к истории?

V. Тьма в бутылке

Бармен протирал стаканы. В этот момент его окликнул Ванек.
- В дартс играть пойдешь? - прокричал он.
Бармен показал два пальца указательный и средний, повернув кисть тыльной стороной к Ваньку, обращая этот жест только ему, и грустно улыбнулся.
- У меня после вчерашней игры пальцы не зажили! Ты-то метко кидаешь дротики, а вот остальные - неа... Увы. Так что я пас.
- Дело твоё. Но на будущее: показывай пальцы по-другому, а то некоторые гости могу этот жест не так понять, - одобрительно ухмыльнулся Ванек.
- Да, я учту это, но этот жест был обращен именно тебе, - подвел эти перебинтованные два пальца к виску, сделав вид выстрела в голову.
- Понял. Можешь повторить нам два стакана, пока мы будем пальцы калечить, - радостно попросил Ванек, - Мы все там же сидим.
- Да, - посмотрел бармен на них, и вздохнул, - Можно тебя попросить об одолжении. Не учи этой забаве всех подряд. И... по вечерам, не распугивай народ.
Ванек кивнул головой, выдергивая из дартса застрявшие дротики. Как раз к концу диалога вернулся наш герой.
- Я еще нам заказал. По стаканчику. Пошли хоть дротики покидаем, а то загрузился.
- Давай, только, чур, я первый, - выхватил три дротика герой, - Клади руку на мишень справа.
- Научил на свою голову. Смотри, не попади в руку.
Герой положительно кивнул головой и швырнул первый дротик, потом следующий, и вмиг поставил жирную точку. Кажется, мы сами не ожидали от такой реакции. Все три дротика красовались между пальцами, едва не зацепив кожу. Ванька убрал руку, посмотрел на мишень, что-то буркнул себе под нос, и мило жестами пригласил героя к станку. Они поменялись позициями. И все три дротика влетели по-очереди почти в яблочко, красиво торчали в центре мишени и между безымянным пальцем и мизинцем. Так они продолжали несколько раундов. Счета, конечно, они не вели, остановились тогда, когда герой попал Ваньку в указательный палец. Бармен, наблюдавший за ходом игры, ехидно и довольно заулыбался, бросил полотенце с лейкопластырем пострадавшему.
- Хоть сегодня какое-то развлечение. Полотенце я потом заберу. Идите уже пейте. Напитки на столе уже заждались вас.
Они пошли до своего столика. Ванек обработал ранку, приклеил пластырь. Паб начинал к обеду оживать. Из ближайших университетов потекли оголодавшие студенты, поэтому герои сидели в уголочке заведения, откуда было видно все и где ждали два стакана.
- Как палец?
- Нормально. Давай за хорошую игру опрокинем немного. Тебе сегодня повезло, на мне закончили.
Они сделали по глотку.
- Знаешь, что самое интересное я тут вспомнил? А как там твоя подруга поживает. Кажется, Мари ее величать.
- Эм... Я думал, мы эту тему закрыли давно.
- Это возможно, но просто у меня свое видение ситуации. И когда речь заходит о Поэтессе у меня всегда возникают ассоциации с чем-то темным и мрачным. Как бы тебе мягко сказать?
- Говори как есть.
- Мертвое, навсегда останется мертвым. Этого уже не вернуть и не воскресить. И я сейчас не про людей, а про чувства, эмоции, отношения и т.д. Холодом навивает от нее и тебя, когда вы вместе. А вот история твоя и Мари - живая, теплая и приятная. Глаз прям радуется. Как бы не противились, чтобы вы не навыдумывали сами себе, у вас этого не отнять. Ваш взгляд все выдает. Она на тебя смотрит так же, как и ты, как и в тот момент, когда приятная мелодия впервые заиграла в сердцах. Но отрицаете. Поколение способных свернуть горы, но неспособных признаться в чем-то настоящем друг другу!
- Я не знаю, как комментировать твои слова, - внезапно герой ощутил привкус коринки и горечи.
- Ты можешь спокойно продолжать свое неприметное существование. А можешь, признаться. Ты хотел бы любить ее. Не так ли? Хотя это не правильный вопрос. Ты же ее любишь, ровно столько, сколько она об этом громко кричит в душе своей.
Ванек осекся и стиснул зубы, и потом продолжил:
- Я тебя прекрасно знаю. Ты никогда к себе людей не подпускаешь, пока не прочтешь их от корки до корки. Видел, как это выглядит, но как можно относиться халатно к своим правилам? Ты сам мне рассказывал и утверждал, что никогда не поступишься своими принципами.
Герой сгорбился на стуле и закрыл ладонью глаза.
- Давай оставим эту тему.
- С тобой все в порядке? - озабочено спросил Ванек героя.
Он потряс головой, прикрывая глаза.
- Точно? - переспросил Ванька.
- Я просто задумался. А ты прав! Иногда чувствую себя лодкой. Просто плыву по извилистой реке жизни навстречу неизбежному темному океану. Уплывая все дальше и дальше от того где я хочу быть и кем я хочу стать. Поэтому, историю про Ктаэра тебе надо было начать со следующих строк. Где-то там, потерянное в анналах истории, есть то, что видел не каждый. Загадочное место, названное неизведанным. Где есть лес с болотом. Где есть только отчаяние...
Ванька выдержал долгую паузу, но потом спросил:
- В чем дело? Тебя так заинтересовала вымышленная сказка про Ктаэра?
- Да. Я, кажется, наконец-то понял, в чем дело.
Ванек положил герою руку на плечо.
- Победи себя, и выиграешь тысячи битв, - мягко прошептал он, - Ты наконец-то понял эту фразу?
- Я понял, как отношусь к Поэтессе. Она действительно, как темный сверчок поющий реквием по моей душе. Раздроблен. Просто моя душа разорвана, и как заблудшие листья, гонимые ветром по воздуху, ищет дорогу из темного и мрачного леса.
- Ага. Ты еще добавь, что она напевает грустную мелодию в поисках заблудших и потерянных душ. Это уже продолжая историю, так сказать, - тщательно подбирая слова, Ванек добавил, - Ты ограничиваешься вселенной только до тех концептов, которые понимают люди.
Взгляд героя сделался отстраненным, и он кивнул в ответ, путешествуя в собственных мыслях, и потом выдал:
- За ширмой обольстительных ласк Поэтессы забыл об истинном свете. Забыл о настоящих словах... Забыл об нежных устах, как лепесток, - горестно вздохнул герой, - Но как же прекрасны чары невинного демона во плоти. Хотя нет, она хрупкая, бледная и совершенная. Никогда не видел столь нежного лица и губ, созданных для того... - он замолчал на долю секунды и прекратил свои рассуждения, - Ее губы были мягкими.
Герой замолк и смотрел в темноту, давая отдых усталым глазам. Не очень-то оживленный паб днем. Он набрал полную грудь воздуха и беспокойно огляделся, словно ожидая чего-то.
- Слушай, - нехотя протянул Ванек, - А ты кого бы сейчас хотел бы увидеть?
Герой вздохнул.
- Наверное, никого. Но сильно желал бы услышать голос Мари. Тонкий. В нем я не замечал острых граней. Для меня он всегда звучал странно. Он как отполированный кусок стекла, гладкий со всех сторон. Когда она рядом со мной, в сердце закрадывается теплый огонек, успокаивающий, и одновременно, прохладный. И эта искра не гаснет, а наоборот, разрастается в нечто большее, наполняя меня и раздувая в пожар тот самый огонь, в чьем треске звучит имя Мари. Знаешь, как хочется взять телефон и позвонить ей. Просто услышать голос. Или просто взять и написать обычное "Привет". Это невыносимо. Такого странного безумства я от себя не ожидал. Чего бы не делал, как только появляется в голове свободная мыслишка, так сразу вспоминаю ее. Это свободное пространство обращено полностью ей.
- Это нормально. Я думаю, когда ты снова с ней увидишься, то мягкий шелест ее голоса вновь застанет тебя врасплох. В прекрасном обязательно таится что-то загадочное. Но как давно вы расстались? Или вы все-таки с Мари общаетесь?
Герой вздохнул.
- Хм... Больше двух месяцев назад. К счастью или сожалению мы не общаемся и не поддерживаем отношения. И я даже не знаю это хорошо или плохо.
- Все же, она поселилась в твоём сердце. Не отрицай этого. Жизнь такая странная штука, что ожидаешь... - Ванька прервал мысль и продолжил совсем о другом, - А знаешь в чем твоя проблема?
Герою удалось изобразить на лице что-то вроде смущенного удивления.
- В чем?
- Ты много думаешь. Не тот возраст у тебя. Меньше думай, больше действуй. Счастье всегда находится внутри нас, а ты, как и все другие люди накручиваете всяких разных проблем. Нужно проще ко всему относиться. Если что-то хочешь иметь, что никогда не имел, то начни делать то, что никогда не делал.

VI. А сердце все же бьется... стучит...

И снова тьма. Вы отвлеклись от книги, и пространство Ктаэра погрузилось в тишину, и она принадлежала ему полностью. Но его стеллажи с книгами - это живые истории потерянных душ. Издалека слышно приглушенно ночных любовников. Они вздыхали и стенали, и молчание устыдилось и убралось восвояси. Но тишина принадлежала Ктаэру, и снова тьма погрузилась в нее. И даже камин с огнем и милым треском замолк, только освещая пространство. На самом деле, ничего из звуков не было, и потому тишина никуда не девалась.
- Хм... У меня в руках такое же сердце, что и у вас. Грязное, похотливое и грешное. И не надо смотреть на меня, что это не так. Игра лукавыми словами и так чернит ваш облик, но мысли не надо держать за потаенными дверями. А оно же бьется у меня в руках.. Тук. Тук. Слышите? Да. Так же как и ваше. И тут они ничем не отличаются. Та же самая мышца, гоняющая кровь по телу... Даже демоны так же живут... По их телу течет жижа и они обладают качествами, свойственных людям. И в этом пространстве они обретают свою новую жизнь, но только прошлую. Ограничивая вселенную способностью человека к познанию, можно добиться желаемых результатов. А если еще подменить ценности, то можно соткать хорошую книгу. Прекрасную. Грешную. Гррр. И сладкую.
Взгляд у него был избалованный, темный и отстраненный, и он двигался во тьме кромешной уверенно и ловко, точно циркач или вор. Бездонная и безбрежная тишина, словно начало зимы, принадлежала ему и больше никому.
- Я тебе отвечу на твой вопрос. Она действительно была в том пабе. Я сам лично ее отправил. Поэтому в ее книге есть эти строки о Ваньке и герое.

VII. Не ограничивай вселенную

- И ты срываешься в крутом пике, - он круто закрутил руку под столом, и, выкручивая кисть, пронесся с другого края, - и падаешь вниз, как птица с подбитым крылом. Ты знаешь, что все кончено. Это свободное падение говорит о безвыходности из ситуации. Безысходность затаилась в твоей голове, и злым отчаянием нагнетает обстановку. Но мы же помним, что второе крыло у нас цело, а если оно не цело, то ничто не заставляет нас падать отчаявшимися. Спокойно можем ощутить свободное падение и насладиться им, в гордом одиночестве уютного мрака своего мирка. Но...
Герой замолчал и задумался.
- Что но?
- Но как только остатки крыльев выпрямятся, хоть это, и больно, и страшно, они обретут ту самую свободу в последний раз. В последний раз почувствуют потоки ветра. А может и повезет. И попутный ветер подхватит, и сможем спокойно опуститься наземь без катастрофических последствий. Но сказки. Только в них есть счастливый конец.
- В реальной жизни все случается так, как мы сами захотим. Мы сформированы из наших мыслей. Мы становимся тем, о чем думаем. Что у тебя сейчас в голове?
- Я думаю о том дне, когда мы расстались с Мари. И самое важное это как. Я не знаю, улетела она в гневе после нашей последней встречи или решила, что забыл о ней. Можно было бы расспросить ее, но мне кажется опасным спрашивать такое. Подобное обсуждение в лучшем случае вышло бы неловким. Но некоторое молчание и незнание еще сильнее давит. Но помню только одно. Голос ее был не громче вздоха.
Пауза.
- Это конечно не мое дело, но я видел её глаза. Я видел её взгляд. Точно так же, вижу твой, когда мы речь завели о Мари. Ты так не смотрел на поэтессу, и она никогда не вглядывалась в тебя. Для нее это обычный будничный день, такой же, как тысяча других. Эта девочка мечта Ктаэра. Вылитая прислужница, но это я тебе как пример привел. А если говорить о Мари, ее взгляд всегда живой. Никогда не видел подобного. Не переживай. Отбрось все эти негативные мысли. Боль неизбежна. Но страдание - личный выбор каждого.
Герою ничего не оставалось, как кивнуть.
- Ты кстати изменился. Помнишь наш разговор годовой давности?
- Помню, - приободрено ответил наш герой, - Ты мне тогда сказал, что я не умею любить.
- Да именно. Помнишь же, что дальше было сказано? Для тебя любить - это страдать. Не спать ночами и грезить о единственной. Ходить кругами. Тогда ты чувствуешь что живешь. Но это не любовь.
- Это я помню.
- Если взглянуть на все это дело со стороны, теперь это не относится к тебе. Ты это пережил, стал взрослее в этом плане.
- Я для себя усвоил следующий урок. Нет единственных. Надо любить того, кто рядом.
- И это возможно, правда. Счастье никогда не придет к тому, кто не ценит того, что уже имеет. Я думаю, надо завязывать наши посиделки. Надеюсь, вы с Мари снова начнете общаться. Она женщина мудрая!
- Хм... - нахмурился герой.
- Иногда единственное, что можно сделать, - это уйти. Возможно, чтобы не усугублять ситуацию, она выбрала такое решение. Каждая женщина, по сути дела, это музыкальный инструмент. Она только и ждет, чтобы ее изучили, полюбили, настроили и сыграли на ней как следует, чтобы получилась настоящая, неподдельная ее подлинная музыка и лиловое сладкое звучание.
Герой был ошеломлен следующим заявление и не мог не сказать ни слова.
- А если тебе не нравится такой вариант, могу предложить другой. Всё произошло случайно, как и планировалось.

VIII. Никогда не прощайся! Говори... До свидания

Они вышли из паба подышать свежим воздухом. Хмельные, но счастливые. Они втянули аромат свежести, и, затаив дыхание, насладились им в полную силу. Это как выйти из трюма на палубу, набитого рыбой, китовым жиром и порохом, и услышать морской бриз, пьянящий ум. Они понимали, что пора расставаться. Одному идти дальше, а второй останется травить байки для других завсегдатых посетителей.
- Думай меньше, больше действуй и не тормози мысль на кончике языка...
- Что ты такое говоришь? Это ж абсурдно!
- Еще будет время! Потом будет время подумать, делать мало и придется обуздать язык, но сейчас тебе на данном промежутке времени это не надо. Ты обдумаешь мои слова, и поймешь смысл их в будущем, а сейчас не заостряй на этом внимания. Просто постарайся больше действовать.
- Ничего не понял, но видать пока не важно.
- Ладно, давай до встречи. У меня еще полно историй для разных заблудших душ. И даже для Ктаэра есть история про Таис.

IX. Богами не рождаются. Богами становятся.

Ктаэр взлетел взъерошенной маленькой фурией из объятий его кресла.
- История про Таис? - он застыл ошеломленный и безмолвный.
Последовала долгая пауза. Ктаэр стоял неподвижно, пока не сообразил, что читатель ждет пояснений, или какой-то реакции. Но этого не произошло. Он подозвал рукой один стеллаж с книгами, который пулей предстал пред ним. Перебирал книги стоящие на полках, шепотом, едва слышно, приговаривая ее имя. Вздохнул. Развел руками и призвал уже шкаф массивный и тяжелый, в пять раз, превосходя стеллаж, но он так же явился, как перышко подхваченное ураганом. Ктаэр взвился ввысь, и там, под бесконечным мрачным небом-потолком нашел книгу. Предстал пред вами, обреченно смотря на ее обложку. Она рассыпалась и превращалась в бабочек, порхающие вокруг рук Ктаэра. Они были лиловые с синими или красные с черным, такие же невинные, Поэтесса. Другие были целиком ярко-красные, или желтые с черным. Его глаза заблестели, но этот блеск был похож на утреннюю росу. Ктаэр хотел открыть остатки книги, но тут же исчезло в бесконечном колыхании разноцветных перышек.
Попытался сказать, но сумел выдавить только тяжелый хрип. Он сглотнул и начал заново, вылив всю ненависть и злобу, сосредоточив в одном слове:
- Тизерон!
Разгневанные глаза налились кровью. Он кинул свои руки к огню из камина, и вырвал его без остатка. Запахло кровью и палеными волосами. Огонь в камине медленно угасал, а в руке Ктаэра просто издал разочарованный вздох. Тьма начала окутывать округу своим темным мрачным покрывалом. Ктаэр не дал тому случиться. Он в то же самый миг, когда достал огонь из камина, протянул его к небу, прошептал какие-то слова, пространство преобразилось. Огненный луч пронзил бесконечный мрак столбом жара и пыла, навсегда испепеляя разноцветное облако перышек.
- Однажды я приду в твой мир, - Ктаэр прервал свое вещание, - Обращаюсь не к тебе, мой дорогой читатель. Уж сильно ты мне дорог. Тот, кому адресую это послание, тот поймет и так. Я буду эфемерной тенью. Только так увижу, сколько в тебе сострадания и не только. Буду смотреть на тебя глазами змея-искусителя. Так ты начнешь вспоминать, зачем ты здесь пред древом. Я притворюсь не знающим. Так я узнаю, а что знаешь ты. Твои потаенные желания пробудятся внутри тебя. Я буду повторять тебе все, что ты хочешь. А начну с твоих запретных мыслей. Увижу все твои слабости и страхи. Так ты перестанешь блуждать в прошлом и грезить о будущем. И вернешься в настоящее. Буду учить тебя тому, что ты позабыл, пока рос в этого большого, толстокожего, несчастного взрослого. Пробужу в твоем эго запретные желания и выставлю приоритетными. Буду смотреть на тебя, как ты постепенно наполняешь следующую книгу моей коллекции. Запечатлевая каждый твой шаг, слово, интонацию, эмоцию, реакцию, реплику, отношение, концепцию твоего мира на страницах проданной души болотному божеству. Проживу с тобой рядом каждую минуту. Каким бы ты ни был. Так я покажу тебе, как сильно сладок запретный плод. Спрошу тебя о том, что ты скрываешь от самого себя. Так ты научишься быть честным. Я сделаю вид, что ты и есть мой мир. Так по моей воле ты захочешь сделать его совершенным и стать совершенством в нем. Ты снова научишься жить без граней и ущемлений, и захочешь самых странных желаний. И увидишь, что нет ничего невозможного. Но будет уже поздно! Приведешь в мое болотное царство такие же души, как и ты. И под конец, станешь книгой. И твоя душа станет моей.
После выплеснутых эмоций, Ктаэр собрал свой разум и заточил в своем каменном сердце. Он посмотрел на остатки огонька в руке. Тот был истощен и похож на обугленный камень с алой сердцевиной, где тепло еще сохраняло ему жизнь. Ктаэр бросил его мягко в камин и прошептал какие-то слова. Огонек упал в объятия свежих молодых языков пламени, и камин снова ожил.
- Злиться - это все равно, что держать раскаленный уголь в своих руках, намереваясь бросить его в кого-то. Но обжигает он в первую очередь вас, - обреченно промолвил Ктаэр, - Богами не рождаются. Богами становятся. И не всегда по собственной воле.